Эффект Снежной бабочки

      Озеро, окутанное мягкими оттенками сумерек, располагалось в уединённой роще. Тени играли на поверхности воды, придавая таинственный вид. Лунный свет просачивался сквозь деревья, отбрасывая неземные отражения на поверхность озера. Вода, подобно жидкому серебру, переливалась нежным блеском, который танцевал в такт вечернему бризу. Высокие тростники стояли молчаливыми стражами вдоль береговой линии, грациозно покачиваясь, словно рассказывая тайные истории озера. Аромат полевых цветов и влажной земли витал в воздухе. Безмятежность контрастировала с шумной жизнью Камелота, предлагая незаменимое убежище. Случайный шорох ночных существ и отдалённое уханье совы завершали природную симфонию, создавая атмосферу, в которой время, казалось, замедлилось, позволяя миру существовать исключительно для двух душ, собирающихся разделить это спокойное убежище.       Лилит применила своё магическое мастерство, соткав довольно сложное заклинание, чтобы постепенно согреть воду. Мерлин с интересом наблюдал за девушкой, которая несколько минут колдовала ради того, чтобы он согрелся. Пожалуй, никто так в его жизни не заморачивался как она. И он это ценил. Но маг не остался в стороне и тоже кое-что сделал — несколько факелов в виде двух небольших огненных драконов, которые кружили над озером и развеивали тьму. — Знаешь, твоя магия… Завораживает, — вдруг заметил мужчина. Когда поверхность озера окутало чарующее тепло, Мерлин с небрежной лёгкостью начал раздеваться. Лилит, на мгновение поглощённая своей магической работой, обернулась, чтобы увидеть это зрелище. Мужчина стоял, сбрасывая свою одежду, открывая телосложение, которое говорило о стойкости и невысказанной силе, выходящей за рамки его обычной роли простого слуги. Лёгкий румянец коснулся её щек, когда она отвела взгляд, обнаружив, что оказалась зажатой между условностями класса и полуголым другом-магом. Слуги не раздевались перед теми, кто занимал более высокое положение, и всё же Мерлин, казалось, пренебрегал такими нормами. Прервав заклинание, Лилит обратила своё внимание на разбросанные вещи. Одежда, поношенная и изодранная, несла на себе следы жизни, вышедшей за пределы отполированных залов Камелота. — Сколько ты носишь эту одежду? — её голос прозвучал нежной рябью в спокойной атмосфере озера. Когда Мерлин полностью снял свою поношенную верхнюю одежду, мерцающий свет огненных драконов подчеркнул контуры его худощавого тела. — Я ношу её с тех пор, как стал служить Артуру. Возможно даже раньше, — без намёка на стыд, проговорил мужчина и подошёл к озеру. Он оставался лишь в штанах. Лилит непроизвольно скривилась. Она с детства меняла платья почти каждые два дня и редко носила одно и тоже долго. Даже путешествуя с Чемпионом Сиродила, она находила время для того, чтобы сменить костюм. Хотя в вихре постоянных битв это было сложно сделать, но вот после — без проблем. Только вот лавки обычно находились далеко и до них нужно было ещё добраться. — Это ужасно, — честно проговорила девушка и отвернулась от Мерлина. Она решила, что пусть он купается сам. И это было немного не похоже на неё. Обычно Лилит прыгала к мужчинам сама, соблазняя их. Но с этим магом она не хотела так поступать — лживо, наигранно и совсем уж пошло.        Мерлин, освободившись от своего последнего потрёпанного одеяния, прыгнул в манящую теплоту воды. Озеро убаюкивало его и он плыл с лучезарной улыбкой, а огненные спутники-драконы проносились над головой, отбрасывая танцующие блики на покрытую рябью поверхность. Лилит же одиноко села под деревом и вытянула ноги, полностью расслабившись. Ей, конечно, тоже хотелось скинуть с себя всю одежду и прыгнуть прямо в озеро, но что-то внутри останавливало её. — Может пришло время сменить одежду? — предложила девушка, улыбнувшись. — Я с удовольствием сожгу твоё старое тряпьё. Мерлин же лишь усмехнулся над данным предложением. Он вытащил руку из воды и потянул к дракончику. Кажется, он ещё никогда не чувствовал себя настолько расслабленным. Всё его тело буквально сбросило с себя все оковы бытия слуги. Мужчина прикрыл глаза от удовольствия и облизнул губы. — Менять наряды — удел господ, — тихо проговорил он. Однако, в эти слова он уже и сам не верил. Ведь он может поменять одежду если захочет. Только зачем? Какой в этом для него смысл? «Смысл? А что ты скажешь на то, что одежда — вечно грязная, старая и рваная подчёркивает твой никчёмный статус!» — бунтовало сознание. Лилит же была с этим категорически не согласна. Даже слуги имеют право одеваться красиво, скромно и, главное, чисто. Только вот Мерлин являлся не просто слугой. — А удел магов жить как хочешь! — запротестовала девушка. — Особенно таких как ты. — Лилит… — Мерлин хотел начать опять свою любимую «песню» о том, что он слуга, ему нельзя выделяться и вести себя как он хочет. Однако мужчина не смог. Что-то внутри заставило его замолчать.       Девушка же с интересом взглянула в его сторону. Она ждала, пока он вновь начнёт с ней ругаться, вновь начнёт отстаивать свою точку зрения. Но… — Что? Мерлин убрал руку под воду и стал плавать, позволяя мышцам полностью расслабиться. Он дал возможность себе даже нырнуть, дабы намочить волосы. Купаясь в такой до боли приятной воде, маг отметил, что очень зря не позволял себе раньше так расслабляться. Ведь его жизнь — слишком однообразна, местами неприятна, а иногда и вовсе невыносима. Но сейчас ничего не беспокоило его. Никаких мыслей об Артуре, о несделанных делах, о Моргане. Его душа впала в какую-то слишком уж приятную безмятежность. — Ты до сих хочешь отыскать артефакт? Лилит удивилась, ведь Мерлин про него и слышать не хотел. Изменения в его личности стабильно прогрессировали. Она, конечно, хотела найти артефакт, однако сейчас стояли дела поважнее. — Удивительно, что ты спросил, — заметила она и слабо улыбнулась. — Да, я хочу, но ты знаешь… Я за тебя больше сейчас волнуюсь. Мерлин посмотрел в сторону, где сидела девушка, и поднял бровь в удивлении. — За меня? — это, без сомнений, тронуло мага. За него обычно никто не волновался, пожалуй, кроме Гаюса. Даже Артуру было на него плевать. Обычно это маг требовался всегда и везде — что бы ни произошло, утешал всех Мерлин. Он являлся защитником, нянькой и слугой. Чаще всего только он принимал весь удар судьбы — будь то страх Морганы, умирающий король или, того хуже, его сын. И впервые за него кто-то забеспокоился со стороны. Магу оказалось безумно приятно услышать то, что о нём хоть кто-то беспокоиться. По настоящему. — И почему? — заинтересовался мужчина. Его сердце по какой-то причине начало биться чаще, а где-то в груди разошлось тепло. Дочь Дагона же совсем не заметила то, с каким трепетом он смотрел на неё, словно ждал эти слова всю жизнь.        — Ты ничего не замечаешь? — она колебалась, тщательно подбирая слова. — Я про изменения в твоём характере. Брови Мерлина слегка нахмурились. Он хорошо осознавал меняющиеся течения внутри себя. С самого начала он пытался сопротивляться этим изменениям, цепляясь за жизнь, которую он так тщательно выстраивал. Только вот что-то внутри требовало именно этого, слизывая остатки его прежней личности. У Мерлина не оказалось ни выхода, ни выбора. — Возможно замечаю, — уклончиво ответил маг. — Но при чём здесь это? Лилит опасалась, что её друг может превратиться в тирана, тёмного мага, готового уничтожить всё в погоне за своими желаниями. Она чувствовала ответственность за то, что сделала с ним и за то, что может произойти с ним. — Совсем недавно ты умирал, Мерлин, и я спасла тебя своей кровью, — стала искренне говорить девушка. — Я никогда так не делала и эта кровь может тебя изменить. Ведь мой отец — принц Разрушения. Ты понимаешь к чему я клоню? Реакция Мерлина была неожиданной — он разразился смехом. Его глаза встретились с глазами Лилит, и до него дошло, насколько она считала его наивным. — Твоя кровь может меня разрушить? — без тени страха спросил маг. Дочь Дагона кивнула. Непонятно, что с ним сотворит её кровь. Непонятно и то, как он на это отреагирует. — Она уже это делает, Мерлин. Эти изменения мне нравятся, но это может привести куда угодно. «Разрушит меня? Но ведь это смешно!» — Ты слишком много об этом думаешь, — лениво отмахнулся маг. Лилит же продолжала. Она понятие не имела как вразумить Мерлина, но хотя бы предупредить должна. — Ты можешь стать наверное как Моргана. Лицо Мерлина напряглось и на нём заиграли совсем неожиданные эмоции. — Как эта… — глаза мужчины загорелись от злости. Теперь это имя вызывало у него лишь одно — злость и какую-то жажду. Жажду мести. — Как эта падшая ведьма я не стану. Уж поверь мне, никогда не стану.       Лилит в ужасе наблюдала за магом. Она помнила как он говорил о Моргане ранее — отчуждённо, местами даже влюблённо. И главное — с жалостью. Теперь он говорил о ней со всей злобой. Разве это не являлось верным симптомом того, что её друг-маг раз и навсегда начинает подвергаться изменениям? С одной стороны, девушка радовалась, что маг, наконец, понял, что Моргане не должно быть пощады. С другой, боялась, что на одной тёмной ведьме дело не ограничится. — Но что, если ты станешь хуже неё? — Дочь Дагона смело задала вопрос и её пристальный взгляд искал на лице друга какие-либо признаки осознания. Мерлин задумался и вытянул руку из воды. Он что-то тихо прошептал, что именно девушка не услышала, и в его руке появилась настоящая красная роза. Лилит так не умела. Он сжал в руках цветок и стал выходить из воды. Создавалось впечатление, что упоминание имени тёмной ведьмы разрушило всякую надежду на расслабление. — А ты хуже Морганы? — резко спросил он и в его голосе послышались нотки недовольства. — Нет? Тогда почему я должен стать хуже неё, леди Лилит? Дочь Дагона растерялась. Она не знала, что и сказать, ведь он был прав. Девушка не одобряла того, что делал её отец. Ей не нравился план Мёртвые Земли и вообще она вела себя скорее как человека, а не как Даэдра. Хотя Сангвин вёл себя также и не стеснялся этого. Возможно, всё не так плохо как она думает. Возможно…       Мерлин вылез из воды и девушка быстро отвернулась. Видеть голого друга ей как-то не очень хотелось. Он стал одеваться, а роза стремительно полетела прямо к ногам дочери Дагона. Как только Мерлин оделся, Лилит осторожно подняла розу и задумчиво стала её крутить. Она оказалась чудом переплетения природы и магии. Её лепестки имели насыщенный малиновый оттенок, переливаясь тонким блеском. Аромат, исходивший от неё, являлся не просто обычной цветочной сладостью, а нёс в себе чарующий оттенок, аромат, который, казалось, заключал в себе саму суть магии. Однако девушка не знала как толковать этот жест. — К твоему сведению, я никогда не любил Моргану, — вспомнив сомнения девушки, произнёс маг. Он явно хотел ей что-то ещё сказать, вероятно, что-то про сестру Артура. Но не смог или просто не захотел. Мужчина полностью оделся и, собрав вещи, махнул рукой в сторону озера — магические дракончики исчезли. — Пошли, Лилит. Мне ещё нужно убрать в конюшнях, чтобы Артур наконец… — Мерлин замолчал, не в силах произнести то, что хотел сказать. Вместо этого он добавил — Успокоился. Девушка медленно встала со своего места и кивнула. За этот вечер кое-что прояснилось — теперь Мерлин не чувствует жалости к ведьме, которая чуть не убила его.