Эффект Снежной бабочки

      Тронный зал, залитый утренним светом, струящимся через огромные окна, был роскошным местом для допроса Лилит. В воздухе повисла тяжёлая атмосфера, в которой колебались напряжение и интрига. Артур, облачённый в свой царственный наряд, с властным видом восседал на троне. Его лицо источало строгость. Рядом восседала королева. Изумрудного цвета платье идеально сочеталось с цветом её глаз. Выражение лица Гвиневры было скорее заинтересованным, чем строгим. — Леди Лилит, могу ли я поинтересоваться одним интересным моментом, который произошёл вчера? — слова короля повисли в воздухе, нагнетая напряжение. — Да, — в её синих глазах светился едва уловимый блеск вызова, намёк на дух Даэдра, который отказывался быть запертым в клетке даже в великолепии Камелота. Девушка ощущала себя довольно мерзко, ведь обычно это она сидела на троне. Но теперь её допрашивали как самую жалкую слугу! Это оказалось возмутительным для неё. В Сиродиле она нередко красовалась перед графами и те совсем не посмели бы допрашивать её. Некоторые даже пытались продать ей дом по очень низкой цене, лишь бы она осталась в городе. «Может уже забыть про изменяющуюся личность Мерлина? Всё-таки, может всё это и к лучшему» — подумалось ей. Ведь её друг-маг стоял в полушаге от того момента, когда сорвёт с себя привычные оковы. И ей не придётся притворяться. Никому не придётся. — Мой слуга Мерлин вчера был наказан и отбывал наказание на позорном столбе на рыночной площади, — неспеша говорил король. — И свидетели донесли, что именно вы его освободили.       Лилит кивнула. Впрочем, чего ей было бояться? Артур — совсем не тот, от кого ей нужно прятаться. Он являлся всего лишь смертным. Хотя Шум Крови говорил девушке, что он не совсем обычный смертный. Истолковать она это нормально пока не могла. — Я не отрицаю, — равнодушно проговорила девушка. — Это действительно была я. Артура удивило то, с каким спокойным лицом леди делала признание. Обычно обвиняемые дёргались, нервничали, потому что боялись. Но эта девушка храбро смотрела в лицо короля. Он мысленно её за это похвалил. Солнечный свет струился сквозь богато украшенные окна, отбрасывая замысловатые узоры на холодный каменный пол, как будто пытался разрядить атмосферу. — Почему вы это сделали? «Потому что вы не имели право так делать!» — хотелось выкрикнуть ей, но дочь Дагона держала себя в руках. Ей приходилось буквально выдумывать на ходу. А как ещё? — Мне нужен был Мерлин, — в её глазах плавала решимость, которая выходила за рамки общения с простыми смертными, намекая на силу и предназначение. — Но, леди, — вмешалась королева. — Мерлин — слуга короля, а не ваш. Лилит посмотрела на Гвен таким уничтожающим взглядом, что, казалось, она сейчас её спалит прямо на месте. — Я в курсе чей он слуга, — продолжала говорить Лилит. — Но понимаете, он был мне необходим. Король, эмблема зарождающейся знати Камелота, сохранял невозмутимый вид, скрывая под маской неподдельное любопытство. Его поза излучала ощущение царственной власти, мантии, унаследованной от Утера, но смягчённой более сострадательным подходом. Наказания Утера всегда были тяжёлыми и неприятными, в отличие от наказаний Артура. — Для чего? — продолжал допрос король. — Он… — Лилит замолчала, пытаясь выдумывать на ходу. На самом деле, она так и не придумала для чего он был ей нужен. Ничего не могло оправдать её поступок. Поначалу она хотела сказать, что он ей помогал. Но в чём таком срочном понадобился Мерлин? Закусив губу, она стала лихорадочно соображать.       — Я покупал для леди Лилит нижнее бельё, — войдя в тронный зал, громко проговорил маг. Артур смотрел на Мерлина с неприкрытым ужасом. На лице Гвен, воплощении изящества и благородства, было лишь выражение шока. Неожиданный поворот событий вывел их из равновесия, а Лилит, оказавшаяся в центре дерзкого рассказа Мерлина, изо всех сил пыталась скрыть собственное удивление. Она обернулась на него с жутким упрёком в глазах. Как он мог вообще такое придумать? Как ему в голову могло прийти подобное? Но чему она удивлялась после истории с её якобы лошадью. Лицо самого Мерлина выглядело каким-то чересчур довольным, словно он придумал ложь, которая работала на все свои сто процентов. — Нижнее бельё? — переспросила королева. — Но… Поднятая бровь королевы и бледное лицо короля отражали их недоумение по поводу предполагаемого знания слугой женского нижнего белья. — Понимаете, Ваше Величество, — игриво проговорил мужчина, однако за его игривостью чувствовалась какая-то невысказанная злоба. — Леди Лилит очень утончённая фигура. Она не знает где тут продают лучшую одежду. И тем более она стеснялась сообщить об этом кому-то ещё, кроме меня. Тронный зал, обычно являющийся оплотом приличий, оказался втянут в странного рода драму. Взгляды Артура и Гвен обратились к Лилит, ища объяснения этому странному поступку. В этот момент зал наполнился невысказанными вопросами, ведь правители Камелота столкнулись с тем, что бросало вызов обычным рамкам придворного этикета. Девушка на миг представила на троне своего отца — прекрасного, жестокого и вспыльчивого правителя. По её телу прошла дрожь. В отличие от Артура, Дагон мог сделать со своей дочерью всё, что душе угодно. А наказывать он умел. — Но почему вы, леди, попросили именно Мерлина? — с непониманием спросила королева. Дочь Дагона, вернувшись в реальность, подхватила ложь мага. Ведь выхода у неё не было. — Он знает весь рынок наизусть и толк в нижнем женском белье. Король в этот момент будто бы застыл от удивления. Похоже, он не подозревал о такой стороне своего слуги. — Я взял ей самое лучшее — ярко красное, — с хвастовством громко проговорил маг. Заявление Мерлина о выбранном нижнем белье повисло в комнате, вызвав яркий румянец на щеках Гвен и оставив Артура в ошеломленном молчании. Тронный зал, привыкший к политическим дискуссиям и королевским провозглашениям, теперь стал свидетелем зрелища иного рода — зрелища, вызванного выходящей за рамки выходкой слуги, осмелившегося нарушить нормы придворного поведения.       Лилит сдерживала себя от того, чтобы не предложить им посмотреть. И пусть бельё на её теле было совсем не такого цвета. Всё-таки ложь Мерлина оказалась весёлой и явно произвела впечатление на всех в зале. Даже стражи, которым обычно всё равно, что происходит, теперь неотрывно смотрели на девушку и перешёптывались. — Леди Лилит, — после некоторого молчания произнёс Пендрагон. — Я прощаю вам этот нелепый поступок, но в следующий раз не нарушайте приказ короля. Вам это ясно? Дочь Дагона кивнула, думая лишь о том, что надо бы такое бельё ей всё-таки приобрести. Возможно в следующий раз, когда она растеряется, просто покажет бельё и они всё сами поймут. «Если, конечно, не упадут в обморок от шока.» — А ты, Мерлин… — глаза короля впились в дерзкую фигуру перед ним, словно ища какое-то подобие слуги, которого, как ему казалось, он знал. — Тебя ждёт… Маг сложил руки на груди и встал в позу неповиновения, словно перед ним сидел не король, а кто-то с улицы. — Повторное наказание? За что? — в его голосе слышались негодование и злость. — Я помог нашей гостье, а вы меня опять накажите? Артур что-то хотел быстро сказать, но замолчал. Вид слуги, который ведёт себя совсем иначе, чем прежде, его поразил. Однако о наказании пока что и речи не шло. Что-то подсказывало Артуру, если он огласит наказание, то леди Лилит сбросит с себя всю одежду. А может будет ещё хуже — её сбросит Мерлин. А подобного он видеть не хотел. — Суровый разговор, — угрожающе произнёс мужчина. — Наедине.       Величественные двери тронного зала со скрипом открылись и Лилит с беззаботным видом его покинула. Каменные стены, казалось, выдохнули, освободившись от напряжения, которое царило внутри. Приглушённый шепот придворных утих, но возможные последствия витали в воздухе, как аромат недавно потушенной свечи. Пока Лилит ожидала появления Мерлина, в коридор из тронного зала вышла другая фигура — Королева Гвиневра, царственная и сдержанная. — Почему не требуете наказание за наглость? — спокойно произнесла она и встала напротив девушки. — Мерлин не имел право разглашать то, какого цвета у вас бельё. Вопрос нижнего белья перед всем залом считался возмутительным, оскорбляющим придворные приличия. Лилит лишь усмехнулась. Ей было всё равно сколько людей узнали про её бельё. Эта была совсем не проблема. В Мёртвых Землях, будучи подростком, Лилит могла прямо в тронном зале поднять юбку, дабы дреморы под неё посмотрели. Один раз это увидел и сам Дагон, однако он не бледнел и не падал в обморок от того, что увидел. — Потому что с него наказаний достаточно, — резко произнесла девушка. Королева с сильным удивлением смотрела на леди. Она бы такому поступку оскорбилась и потребовала бы немедленно наказать виновного. Но Лилит поступала совершенно иначе, словно для неё это было нормальным. — А если бы он продемонстрировал всему залу ваше бельё?! — с отвращением проговорила королева. — Это же возмутительно! — Наверное, — пожав плечами, проговорила девушка. — Но что более возмутительно так это то, что ваш муж засунул его в позорный столб на рыночной площади, позволив забросать чем только угодно народу!       Глаза королевы сузились, ведь она не привыкла к такому неповиновению, особенно со стороны гостьи. Царственное самообладание Гвиневры на мгновение поколебалось, когда Лилит твердо встретила её взгляд. В коридорах эхом отдавалось напряжение между королевской властью и мятежным духом дочери Дагона. — Вы имеете смелость обвинять короля? — грозно спросила Гвиневра. Лилит смотрела прямо в её карие глаза, без тени страха. Боялась ли Лилит последствий сказанного? Совсем нет. Её взгляд скользнул по сильным рукам девушки и дочь Дагона подумала о том, что она, возможно, до королевской жизни много работала. Но означало ли это что-то ещё? — Я имею смелость, в отличие от всех вас, — спокойно проговорила Лилит. Гвиневра в ужасе пялилась на девушку. Она не могла позволить так разговаривать. Пусть Лилит ей местами было жалко, но это не мешало на неё злиться. — У вас когда-нибудь были слуги, леди Лилит? — Гвен решила смягчить голос, хотя ей совсем не нравилось то, как леди с ней разговаривала. Дочь Дагона вспомнила свою жизнь в Мёртвых Землях. Были ли у неё слуги? Да. Молодые дреморы, которые делали всё, что она пожелает. И даже то, чему противилась их натура. — У меня было их достаточно, — вспоминая, с улыбкой произнесла девушка. — И когда они не исполняли обязанности как же их наказывали? Невозможно представить себе дремору, который бы не выполнил приказ Дагона или его дочери. Но если они делали что-нибудь совсем уж вон выходящее — Дагон их утилизировал. Он относился к слугам не так, как его дочь. — Обычно они их выполняли, на то они и слуги, — равнодушно проговорила Лилит. — А вот те, кто не выполняли, обычно слугами не являлись. Гвен минуту рассматривала лицо собеседницы, пытаясь понять что она имела ввиду. Если она намекала на то, что Мерлин не являлся слугой, то это был полный абсурд. — На что вы намекаете? Но Лилит лишь слабо улыбнулась и, развернувшись, пошла прочь, оставив королеву без ответа.