Эффект Снежной бабочки

      Мерлин стоял посреди беспорядка на складе доспехов и оружия, склонившись над нижней частью нагрудника, сосредоточенно нахмурив брови. Каждое движение его тряпки, казалось, только размазывало грязь вокруг, а не удаляло её, вызывая разочарованный вздох у молодого мага. Мысли Мерлина оказались поглощены событиями предыдущей ночи. Воспоминание о пьяном падении Лилит и её словах, произнесённых шепотом, засело в его голове, как головоломка, которую он не мог до конца разгадать. Ему было интересно, что она скажет, когда их пути сегодня пересекутся, помнит ли она вообще их ночную встречу. Но среди размышлений его терзал укол неуверенности — что, если она не помнит? Что, если их связь была не более чем мимолетным мгновением в алкогольном тумане?       Вчера, после их прекрасного приключения, он отнёс девушку в личные покои, снял с неё обувь и уложил спать. И она, как ни странно, быстро уснула. Маг побыл с ней немного времени, а затем ушёл к себе. Там уже он надёжно спрятал свой новый костюм и, переодевшись в обычный, лёг спать. Пусть он не видел сегодня Лилит, зато видел Гвейна, который рассказывал всем рыцарям о том как повеселился вчера. И, судя по тому, что слышал маг, он приукрасил множества деталей вчерашней ночи. Тёплое послеполуденное солнце бросало свои золотые лучи в окна, заливая склад мягким, неземным сиянием. Пылинки танцевали в лучах света, придавая обыденному окружению атмосферу очарования. На мгновение маг позволил себе быть загипнотизированным красотой сцены, находя утешение в мимолетном спокойствии момента. Но даже когда он наслаждался послеобеденным покоем, на задворках его сознания засел мучительный вопрос: кто был в комнате Лилит прошлым вечером? Тайна тяжело давила на него, вызывая чувство неловкости, которое отказывалось игнорироваться. Гвиневра? Но зачем ей это делать? Кто-то из других рыцарей? Мерлин не мог понять и найти ключ к данной разгадке. Но кто-то точно там был.       Дверь на склад с тихим скрипом распахнулась и внутрь вошла знакомая фигура Гаюса с выражением озабоченности на лице. Он закрыл за собой дверь, мягко щёлкнув защелкой, прежде чем подойти к своему юному ученику. В его движениях чувствовалась серьёзность и чувство срочности. — Мерлин, могу я поинтересоваться, где ты был вчера? — его голос оказался мягким, но с оттенком опасения. Он стоял перед Мерлином, пристально глядя прямо на мага, и ожидая объяснений. Маг, скрестив руки на груди, встретил пристальный взгляд лекаря со стальной решимостью. В его глазах была твёрдость, настороженность, которая, казалось, защищала его от испытующего взгляда наставника. — У меня было одно очень важное дело, — твёрдо заявил он. Недоверие Гаюса оказалось осязаемым, а выражение его лица превратилось в маску подозрения, пока он пытался понять загадочный ответ ученика. — Посреди ночи? Кивок Мерлина был коротким и решительным, молчаливое подтверждение его предыдущего утверждения. — Именно так, посреди ночи, — повторил маг и его слова были отрывистыми и лишёнными эмоций. Лекарь тяжело вздохнул, а груз разочарования тяжело опустился на его плечи. Было ясно, что его попытки добиться объяснений от Мерлина напрасны. Но всё-таки, Гаюс верил, что маг ему всё расскажет. Не сразу, но расскажет. — Я пришёл не просто так. Один из жителей деревни утром пошёл собирать грибы и нашёл в лесу три обугленных тела, — медленно произнёс Гаюс. Один из рыцарей уже доложил об этом Артуру, когда вернулся с патрулирования территории. И теперь лекарь подозревал своего ученика. Ведь подозрения были оправданы.       Улыбка мрачного удовлетворения заиграла на губах Мерлина, резко контрастируя с серьёзностью ситуации, разворачивающейся перед ним. Его глаза светились чувством триумфа, молчаливым признанием того хаоса, который он сотворил. — По чистой случайности рядом с лесом находится таверна, где вчера проводили время Гвейн и Лилит, — продолжал Гаюс. Он бросил испытующий взгляд на мужчину, безмолвно умоляя его предложить хоть какое-то подобие объяснения.— Ты ничего об этом не знаешь? Мерлин прикрыл глаза, обдумывая свой ответ. Раньше он, наверное, выдал бы всё и забился в страхе. Хотя нет, раньше он просто не сделал бы того, что совершил вчера. Он не произнёс бы угрожающего заклинания и не направил его на человека. — А должен? — вызывающе спросил он, наблюдая за лицом Гаюса. Лекарь в ужасе отшатнулся, а его лицо исказилось от неверия и смятения. Как бы он ни уговаривал, Мерлин оставался непоколебим в своём отказе уступать. Однако вряд ли его ночная вылазка была совершенна с совсем другой целью, ведь Лилит в замке не было. — Мерлин, это не шутки! — закричал на него лекарь, теряя терпение. — Артур сам лично поедет осматривать эти тела и возьмёт меня с собой, чтобы я подтвердил магия ли эта или всё-таки какая-то болезнь. Больше всего Гаюс боялся, что Артур начнёт искать магов поблизости и начнёт с таверны «Пьяные кабаны». Если Мерлина кто-нибудь там видел, то он тоже попадёт под подозрение. И тогда неясно, что будет. Чудовищность ситуации являлась болезненно очевидной и придворный лекарь мог только молиться, чтобы они нашли способ справиться с бурей, которая маячила на горизонте.       Поведение Мерлина излучало ауру непреклонной решимости. В его глазах виднелся стальной блеск, свидетельство непоколебимой уверенности, которая пульсировала в его венах. Мужчина ни сколько не боялся, даже если Артур будет бегать в поисках того, кто сжёг «невинных» девушек, то вряд ли доберётся до своего слуги. — И что же ты ему скажешь? — с интересом спросил Мерлин, наблюдая за наставником. В его глазах не было ни тени страха. Если ему придётся сражаться за свою жизнь — он будет сражаться, а не прятаться по углам или сидеть в темнице в ожидании казни. Ни при каких обстоятельствах он не позволит себя заключить в темницу или убить. Настойчивость Гаюса только подпитывала неповиновение Мерлина, а его отказ разглашать правду свидетельствовал о крепко засевшей тьме, которая струилась по его существу. — Мерлин, что произошло в лесу? — всё не унимался Гаюс. Маг демонстративно отвернулся и его внимание вернулось к текущей рутинной задаче. Пока он оттирал доспехи перед собой, его разум вернулся к событиям предыдущей ночи, тёмному и искажённому воспоминанию, которое тенью лежало на его совести. «Что произошло в лесу? Я лишил жизни трёх человек и мне это понравилось» — губы Мерлина скривились в сардонической усмешке, а короткий смешок вырвался из его горла, когда он вспомнил обжигающее пламя, унёсшее жизни трех ничего не подозревающих жертв. В этот момент он почувствовал прилив мрачного удовлетворения, напоминание о силе, которая дремала внутри него. Эта сила сорвала с него оковы рабства и теперь выстраивала в нём новую личность. Он делал то, что хотел и замахивался на то, что никогда бы раньше не сделал. Возможно, убив трёх девушек, он расширил границы дозволенного. И в следующий раз под его рукой окажется, вероятно, не бандит, а кто-то посерьёзнее. — Вот поезжай и выясни, что там произошло, раз так интересно, — с безразличием произнёс маг. Гаюс стоял, открыв от ужаса рот. Мерлин вёл себя совсем по другому. Он не признавался, увиливал от ответа как мог. И ему, кажется, было всё равно обнаружат ли там магию или нет. Гаюс, конечно, верил, что его ученик не мог поджечь людей. Он никогда так не сделал бы. Но если это всё-таки он, то что-то должно было его вынудить применить магию.