ID работы: 13102585

Отключив эмоции

Гет
NC-17
В процессе
362
автор
Reella De Noir бета
Размер:
планируется Макси, написана 401 страница, 57 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
362 Нравится 312 Отзывы 131 В сборник Скачать

Часть 2. Серое небо (Февраль 842)

Настройки текста
Примечания:
      - Что же с ними теперь будет? Бедные дети – старушка из соседнего дома тихо бормотала под нос – У них есть родственники?       - Вроде есть, Найа месяц назад написала письмо кому-то в столице. Их со дня на день должны забрать – кто-то из группы людей ответил старушке.       - Хорошо, жить в столице лучше, чем здесь. Может, смогут в люди выбиться…-бормотание и перешептывания, слова сожаления и скорби смешались и болезненно долбили по ушам. Дина зажмурилась, сделала глубокий вдох, закрыла уши и уставилась невидящим взглядом в яму перед собой.       - ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ УЖЕ! – Гомон резко прекратился, и все уставились на мальчишку – Так интересно, с кем останутся бедные сиротки?! Или на какие шиши жить будут!? – Разводя руками и продолжая кричать, Ильяс подошёл к небольшой кучке людей в черном. Его глаза пылали яростью, презрением и всепоглощающей ненавистью. Он ненавидел всех, весь этот мир.        - Вы на гребанных похоронах! Похоронах нашей матери! Если хочется покудахтать о жизни, валите на базар! – Он злобно посмотрел на пожилую соседку, отчего та дернулась и прикрыла рот рукой.        – Если так жалко, так заберите нас к себе! – Ильяс продолжил напирать на толпу и тыкать пальцами в каждого, кто посмел открыть рот. -Ах, да… забыл, лишние рты тут никому не нужны!       Мальчик сжал кулаки, пытался успокоиться, но не получалось. Все внутри закипало. Его раздражали эти скорбящие лица соседей, эта чертова бабка, что все время охала, ахала и хныкала в платочек. Его раздражало серое низкое небо и туман, которые окутали Шиганшину еще неделю назад, еще когда его мама была жива.       - Лицемерные ублюдки! Пошли вон! – Ильяс кричал все громче – Свалите! Видеть вас не хочу! – он пнул снег так, что он полетел в соседей, развернулся и пошёл обратно к сестре. А группа соседей, потоптавшись на месте, все-таки решили оставить сирот наедине.       - Почти закопали – тихо прошептала Дина, смотря на могильную яму, которую медленно, но верно засыпали промёрзшей землёй два работника кладбища. Она перевела взгляд на небольшой серый памятник, а потом на соседний. Две могилы. Оба родителя. Но одна была пуста. От отца ничего не осталось – Теперь папе будет не так одиноко.       Лицо Ильяса исказилось от боли. Он свыкся с кончиной отца, даже начал гордиться, ведь отец погиб в битве за свободу человечества. Но после его смерти мальчик кое-что понял. Маме осталось недолго.       Ещё до этого Ильяс понимал, что она сильно болеет и с каждым месяцем ей все хуже. Но осознание, что её смерть близко, пришла в конце сентября. Он беспокоился за мать. Мальчик пытался сделать как можно больше по дому, чтобы женщина не напрягалась лишний раз. Ему даже удалось упросить доктора Йегеря взять его на работу. Ильяс помогал в госпитале, развозил лекарства и запоминал всё, что ему говорил Гриша. Он учился и работал, чтобы оплачивать мамино лечение, чтобы помогать ей, когда начинается приступ, чтобы были деньги на её похороны.       Он беспокоился о сестре, которая после смерти отца перестала улыбаться. Дина всегда смеялась, пела и танцевала. Она подражала матери, на которую была похожа и внешне, и по характеру. Тёмные, почти черные волосы, но с теплыми переливами, серо-зеленые глаза и острые черты лица. Дина унаследовала все это от мамы. Брат и сестра были совершенно разными, и их сложно назвать родственниками, если смотреть только на внешность. Да и по характеру они тоже разные. Они вечно ругались, дрались и даже неделями не говорили. А вот сейчас никого, кроме сестры, у Ильяса не осталось.       Точнее, от них самих ничего не осталось. Дина мечтала поскорее вырасти и начать выступать в таверне, как раньше это делала мама. Но теперь она не поёт, не танцует и не рассказывает истории. Она перестала плакать, ворчать и даже бояться. Девочка боялась темноты, но теперь её не страшил спуск в подвал за продуктами или позднее возвращение домой. От его младшей сестры Ди-Ди ничего не осталось. И даже на похоронах матери девочка не проронила ни слезинки.       - Не надо было так кричать – Дина не сильно пнула брата, но этого хватило, чтобы Ильяс вынырнул из своих мыслей – Так нельзя себя вести.       - Они это заслужили, Дина. Эти засранцы перемывали нам косточки и даже не стеснялись - Ильяс развернул к себе сестру и ткнул её в лоб. – Помнишь, что говорил папа? Никто не смеет трогать…       -…Нашу семью – закончила Дина – Иначе получат.       - Вот именно. Они получили своё и свалили – Ильяс попытался улыбнуться – И если кто-то тебе начнет говорить всякую ересь, посылай их так же. Поняла?       - Ага, но я не…- договорить девочке не дали резкий хруст снега и ржание коня позади. Дети обернулись.       - Вы же Дина и Ильяс Фрай? - слезая с коня, спросил молодой солдат в форме военной полиции – я рядовой Мейс, меня послали из столицы по поручению капитана военной полиции Ульрика Фрайа. Мне приказано доставить вас в столицу.       - Подождите – Ильяс притянул сестру ближе к себе – Кто такой ваш Ульрик Фрай? Что за поручение?       Солдат явно растерялся, осмотрел детей и почти с недоумением подметил, что ему не верят, его не уважают и не бояться. Но при этом готовы в любой момент дать по морде. Именно так на него смотрел Ильяс.       - Ульрик Фрай, выходец из мелкой аристократии и капитан военной полиции. Мне поручили забрать детей его младшего брата Юджина Фрайа – Солдат достал из внутреннего кармана шинели письмо – Это письмо вашей матери. Она отправила его чуть больше месяца назад в главный штаб полиции в столице.       Ильяс забрал письмо, пробежался по нему глазами. Почерк мамин. Точно. Но он не знал о существовании дяди. У них даже бабушек или дедушек не было. Отец всегда говорил, что его родители погибли, когда тот, был ещё молодым. Аристократия? Папа всю жизнь прожил вблизи стены Мария, а тут нет аристократов.       - Сколько у нас времени, чтобы собраться? – Ильяс решил не спрашивать о перипетиях своей семьи у рядового, хотя очень хотелось. И не стал убегать. Ведь рано или поздно их бы все равно забрали бы в приют. А тут вроде родственники.       - Я бы хотел выдвинуться в столицу завтра утром. Дорога будет долгой. Снега в этом году выпало слишком много – Рядовой улыбнулся – Да и долго отсутствовать на службе я не могу.       - Ясно. Вы знаете, где наш дом? – Ильяс спрятал письмо в карман и перевел взгляд на сестру. Девочка равнодушно смотрела на рядового. Её лицо покрыл неравномерный румянец, а губы побледнели. «Замерзла»       - Нет. Мне сказали в городе, что вы на кладбище, но адрес не назвали – протараторил солдат, потирая руки, которые уже покраснели от мороза.       Ильяс перевел взгляд с сестры на могилу. Её закопали, а работники смиренно ждали своей оплаты немного в стороне. Мальчик присел перед могилой матери, молча попрощался и посоветовал это сделать сестре. Вручил работникам деньги и направился к солдату.       - Вы один и на лошади? Каким образом мы поедем в столицу? – Ильяс аккуратно погладил коня по шее. Он сразу вспомнил Ангела, почти белого коня отца, умного, преданного и с характером. Этот жеребец ему и в подметки не годиться.       - В городе остался мой сослуживец, и поедем мы на экипаже – Рядовой немного растерялся от такого вопроса. – Мы встретим вас возле вашего дома…       - Экипаж там не проедет. Максимум на соседней улице - перебивая солдата, заявил мальчик. Он назвал адрес – Это в нескольких минутах от нашего дома. Встретите нас там.       - Понял. В 7 утра будем там – солдат залез на лошадь – до завтра - он не стал ожидать ответа, пришпорил коня и отправился в сторону города.       - Дина, нам пора домой. Уже темнеет и слишком холодно - Ильяс повернулся к сестре и замер. Девочка тихо плакала, смотря в небо.       - Оно такое серое – промолвила девочка – как глаза мамы, когда она злилась. Видимо, мы её чем-то расстроили.       Ильяс тоже поднял голову. И правда, цвет неба точь-в-точь как мамины глаза. А он на него ругался, проклинал и надеялся, что хоронить мать они будут в более ясный день. Мальчик поморщился, глаза предательски заслезились. А места, где пробежали слезы, невыносимо жгло. «Прости, мама… Я такой идиот.»       - Пойдём, я замерзла – Дина схватила брата за руку и потянула в сторону города – Не хочу заболеть. Мама будет ругаться.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.