История об учителе истории и ученике

Учебная неделя подходила к концу, а это значило, что пришло время выходных. Парни были рады этому так, что ни в сказке сказать, ни пером описать. У них на вечер планировались посиделки у Поза с пивом, чипсами и звёздными войнами. Серёга с Димой весело обсуждали и планировали ночёвку, пока Антон был погружен в свои мысли, посвящённые Арсению Сергеевичу, который с каждым уроком или просто пересечением забирался все глубже в мозг подростка, впиваясь в извилины. Урок истории в пятницу был последним и Антон честно не знал, хочет ли он там появляться, ведь после того, как он последние несколько дней с завидной стабильностью дрочил на своего учителя, в глаза ему смотреть было совсем уж неловко. Ну а не смотреть на него Антону казалось и вовсе преступлением. Упускать такую-то красоту. Арсений сидел в ноутбуке за учительским столом, когда ученики завалились в кабинет истории шумной гурьбой. Учитель тяжело вздохнул и Антон этого вздоха ни то, что не упустил, а даже повторил, завидев Арсения Сергеевича в очках с чёрной оправой, всего такого серьёзного и сверхсосредоточенного. «Я думал ты не можешь быть ещё сексуальней, а-н нет, ошибался» — прокрутил в голове Антон, уже начиная считать преступлением вот так приходить на уроки к своим ученикам. В конце концов у подростков слабое сердечко. Шастун, засмотревшись, даже споткнулся о сумку одноклассницы, едва удерживая равновесие, чтобы не упасть прям лицом в пол. Он густо покраснел, сел на своё место под смешок той самой одноклассницы и опустил лицо на руки, сложенные на парте. «Хотя я бы несомненно упал лицом куда угодно, если бы Арсений был сверху» — пропустил мысль Шаст и усмехнулся сам себе. — Боже, однажды ты в нем дыру прожжешь, — шипит на него Позов и Антон смотрит на него взглядом «что? Я же не виноват» и пожимает плечами. Дима несильно хлопает себя по лбу, вздыхая и утыкаясь в потрепанный и разрисованный учебник. Звонок заставил учеников разбрестись по своим местам и утихомириться. Попов снимает очки, складывает их и оглядывает класс. — Итак, сегодня будете писать самостоятельную работу по пройденной на неделе теме, доставайте двойные листочки, задания я раздам, — повествует учитель спокойным тоном, несмотря на массовое недовольно бормотание. — Сразу предупреждаю, увижу, что кто-то списывает, сразу поставлю 2 без возможности исправления, — теперь голос его строгий и даже немного угрожающе грубоватый, Антон от этого голоса начинает таять и едва не расплывается лужицей по стулу. Арсений одергивает свой выглаженный синий пиджак и разворачивается к своему столу. Антону снова становится душно и жарко от такого, казалось, простого жеста. Он закусывает губу и теребит кольцо на правой руке. Он отрывает взгляд от историка только когда Дима с громким хлопком кидает тетрадь на парту, чтоб выдрать оттуда листочки для самостоятельной. — А зачем тебе листок? — интересуется, поворачиваясь к другу. Дима недовольно вздыхает, смотрит на друга, как на идиота. — Ты вот смотришь так внимательно на него, голос его слушаешь, а нихуя его не слышишь, — выдаёт друг, подвигая к нему такой же двойной листок, беспощадно вырванный из тетради. — У тебя мозг вообще ничего не производит, кроме твоих голубых фантазий, когда ты его видишь, что ль? — Нууу… — тянет Шаст, почесывая затылок и отводя взгляд в сторону. — Понятно, — выдыхает, снимает очки и потирает глаза в привычном жесте. — Самостоятельной нас кумир твоих влажных фантазий наградил по пройденной теме. — Че? А че мы вообще проходили? — осведомляется Антон, которого на уроках истории сама история интересует в последнюю очередь. — Эпоха ренессанса. — Блять, да все, что я знаю о ренессансе — это то, что главный офис их банка в Москве находится. Дима смеётся, а парень небрежно бросает голову на парту, с характерным звуком больно ударяясь о неё лбом. Как раз в этот момент учитель стоит прямо над их душами, прямо за спиной Антона. — Не реагируй так бурно, Антон, а то так и до сотрясения недалеко, — усмехается Арсений, бросая два листа с заданиями на их парту, и Шаст не в силах поднять голову замирает. А Дима быстро утыкается в свой пустой листочек, словно там что-то интересное. «И как же, сука, давно ты тут стоишь?» — вздрагивает вдруг Антон, молясь, чтоб он не слышал колких подъебов Димы. Арс слышал, слышал примерно с момента кумира влажных фантазий. Рукой ерошит подростковые волосы, заставляя того краснеть. «Блять» Антон чувствует, как по спине бегут мурашки, член твердеет, а желание нарастает. Он возбуждается моментально даже от такого безобидного жеста-касания. — Пиши давай, — бросает учитель и идёт к своему столу, с лица все не сходит ухмылка. «Интересный мальчишка» — проплывает быстрой строкой в голове брюнета. *** Все уже сдали самостоятельные работы и свалили сразу после звонка, убегая из школы на встречу входным, и лишь высокий блондин сидит, силясь хоть что-то написать на своём листе. Кое-что он, конечно, смог написать, доебав Диму со своим вопросом, так как варианты у них были разные. — Шастун, мне с тобой до утра здесь сидеть, в надежде, что ты вспомнишь то, что не учил? — возмущённо говорит Арсений, потирая глаза и уставшим взглядом смотря на Антона. — Было бы неплохо, — выдаёт Антон на одном дыхании. Потом закусывает губу. «И нахуя?» Арсений Сергеевич встаёт из-за стола и быстро сокращает расстояние до Антона. Он наклоняется напротив него, устраивая локти на его парте, и выхватывает листок. Смотрит в зелёные глаза, ловит в миг сбившееся дыхание и наблюдает, как Антон начинает краснеть, облизывая пухлые губы. — Иди домой уже, Антон, — его имя он уже шепчет на ухо, слыша, как мальчишка громко сглатывает. Арсений выпрямляется, улыбается довольно, даже немного самовлюбленно, сейчас он похож на чеширского кота. Антон сидит не шевелясь, боится встать из-за парты, боится, что учитель увидит его стояк, рвущейся наружу. — Мне тебя на руках из кабинета вынести? — интересуется Арсений. — А вы можете? Арс искренне смеётся. Затем вновь наклоняется ближе к подростку, становясь серьёзным в момент. И это снова слишком близко. И снова Антон чувствует горячее дыхание на своей шее и ухе. Никогда в жизни ещё столько мурашек не бегало по его телу, а сердце не заходилось в настолько бешеном ритме. — А ты это выдержишь? — голос хриплый. Ну всё. Антон стекает по стулу почти под парту и не сдерживает возбужденный стон. Как же ему, блять, стыдно сейчас. А учитель снова смеётся, наблюдая за учеником. — Понял я, — сдаётся Антон и начинает быстро скидывать свои вещи в рюкзак. Срывается с места и вылетает из кабинета, как из пушки. *** Антон до дома не доходит, а добегает. Быстро залетает в душ, щёлкает замком, отец что-то орёт с кухни, но Антону плевать. Он раздевается так быстро, как только может, включая горячую воду, становится под струи и снова дрочит, дрочит, дрочит. Не нужно даже лишних фантазий, хватает воспоминаний затемненного взгляда голубых глаз, хриплого тона и горячего дыхания. *** Антон уходит из дома сразу после душа, пока родитель не успел доебаться, закуривает ЛД с фиолетовой кнопкой и достаёт телефон. Вы: Слушайте, Арсения надо нахуй законом запретить Вы: Чтоб к обществу не допускали нахуй Скрепка: Ахахпхпххаах Диман: Это подростков геев надо запретить, а то несчастный учитель наверное от икоты уже заебался, как часто ты его вспоминаешь Вы: Бла бла бла Вот вам смешно, а мне нихуя Вы: Он мне сегодня так на ухо нарычал, что я чуть на месте не кончил Скрепка: Чтооо? Вы: Потом расскажу, встретимся в магните Диман: Ок *** Серёжа ржёт, как ненормальный, отхлебывая балтику из банки. — Че прям так и сказал? А ты выдержишь? — посмеивается Дима, а у Шаста кончики ушей краснеют. — Это успех, — ещё пуще заливается Позов. Парни пили балтику 3 и смотрели уже четвертую часть звёздных воинов, чувствуя лёгкое опьянение. Иногда подшучивали и подъебывали друг друга. Антон всегда чувствовал себя хорошо рядом с друзьями. Он думал о том, что на самом деле они и есть его семья. Выпив ещё немного, Шастун напрочь позабыл и про пьющего скотину отца, и про секси мужчину учителя и уже просто смеялся с друзьями над всякой фигнёй. — Покурим? — предлагает Антон. Парни лишь кивают, выходя в подъезд. Антон зажимает длинную сигарету между губ и чиркает колёсиком зажигалки, прикуривая. — Пацаны, вы ж мне, как семья, — тянет чуть опьяневшим голосом блондин, улыбаясь и обнимая друзей. — Так, этому столику больше не наливать, — говорит Скрепка и парни смеются. *** Антон заснул прям за просмотром фильма, друзья заботливо положили его нормально и накрыли пледом, сами разбредаясь по своим постелям. *** Суббота. Антон просыпается и тут же бредет на кухню, ставит чайник, словно он у себя дома, и разблокирует телефон. Неизвестный номер: Ты хоть немного почитай про эпоху ренессанса, будешь в понедельник после уроков переписывать свою работу. Сказать, что Антон ахуел — это ничего не сказать.