— Не позволяй никому доводить тебя до безумия, оно и без того неподалеку, а прогуляться всегда полезно.
Тэм вернулся, и это чертовски осчастливило Вегаса. Это именно то, что ему нужно — немного позитива в жизни. На мгновение он колеблется, затем отбрасывает всю осторожность в сторону, идет и крепко обнимает напарника. — У нас все хорошо? — Вегасу нужно устное подтверждение, что все вернулось на круги своя. — Да, все хорошо. Прости, что заставил тебя ждать. — Тэм смеется и обнимает его в ответ. — Кстати, новый кабинет зачет, одобряю. Они снова отстраняются и просто счастливо улыбаются друг другу. Кто-то прочищает горло, и они одновременно оборачиваются, чтобы посмотреть на дверь, где Пит внимательно наблюдает за ними. — О, это ты, — Тэм также посылает ему дружелюбную улыбку. — Я слышал, что ты присоединился к команде. С нетерпением жду нашей совместной работы. Уверен, ты можешь оказать большую помощь своим опытом. — Это превосходно. — Настроение Вегаса заметно улучшается. Он радостно напевает, а затем немного передвигает стол Тэма, чтобы они сидели близко друг к другу, как привыкли, потому что это значительно облегчит работу. Тэм помогает ему, и они просто возвращаются к своей старой комфортной модели напарничества, болтая и шутя, как было до того, как Вегас совершил ту роковую ошибку. Но теперь они могут забыть об этом и двигаться дальше, и Вегас безмерно рад, что хоть что-то в его жизни идет в правильном направлении. Пит немного более сдержан в отношении Тэма, но это вполне естественно; они ведь не очень хорошо знакомы. Вероятно, им потребуется какое-то время, чтобы притереться друг к другу. Следующие пару дней Вегас проводит, вводя Тэма в курс их двух дел об убийствах. Они просматривают все, и напарник вздрагивает, когда приходит черед фотографий и видеозаписей с места преступления. — Что за кровавое месиво! Говорю тебе, Вегас, этот город катится к чертям. Насилие нынче становится настолько экстремальным. Никто уже не пользуется обычными ножами, сейчас в почете топоры, катаны, взрывчатка и прочее. Пока я был назначен к другому подразделению, мне попалось дело, где нападавший воспользовался гребаным гвоздометом, чтобы прибить к стене группу хулиганов после драки в баре. То есть, что не так с преступниками в наши дни? Я скучаю по старым добрым временам. Просто дайте мне огнестрельное или ножевое ранение. Вместо этого все вдохновляются Джоном Уиком в попытках сотворить что-то крутое и новомодное, чтобы произвести впечатление на остальную часть банды. Вегас, соглашаясь, кивает. — Честно говоря, я со страхом жду, что наш убийца придумает дальше. То последнее место преступления было адом, скажу я тебе. Меня подташнивало, а Пола в самом деле вырвало. — Серьезно? Черт… Никогда не видел, чтобы Пол блевал. Думаю, я должен быть рад, что меня там не было, чтобы увидеть это вживую. Фотографии уже достаточно ужасны. И пока они разговаривают, Вегас то и дело поглядывает туда, где Пит безмолвно сидит и печатает на своем компьютере. Он очень тихий в эти дни. Очень тихий. Это заставляет Вегаса нервничать. Время от времени, когда он поднимает глаза, он видит, что Пит наблюдает за ним, но отводит взгляд, как только Вегас смотрит на него. К счастью, присутствие Тэма отвлекает, иначе Вегас только бы и делал, что нервничал из-за этой молчанки. Это глупо. В конце концов, это именно то, чего он хотел, не так ли? Пит под запретом. Они просто работают вместе. Сейчас все именно так, как и должно быть. Не считая того, что … он не может забыть сказанное Питом перед его уходом в тот день. «Я солгал». Довольно зловеще. Пит еще не закончил с ним, и незнание того, когда он сделает следующий шаг, нервирует. Таким образом, Пит наблюдает за Вегасом, Вегас наблюдает за Питом, а Тэм принимает все к сведению и хмурится.~ ~ ~ ~ ~
В один из дней Вегасу приходит сообщение от Порша. В нем всего одно слово — «Бинго». Что ж, этого следовало ожидать. Татуировка в виде счастливой случайности была бы слишком большой удачей, но нет, жизнь не делает хороших вещей для Вегаса. Он отвечает и договаривается о встрече. Лучше разобраться с этим побыстрее. — Мне пора, — говорит он Питу и Тэму, выключая компьютер. — У меня встреча. — Я тоже пойду. — Пит отрывается от своих записей. — Только дай мне минутку. — В этом нет необходимости. — Он не может пригласить Пита на эту встречу, так как до сих пор не рассказал ни Питу, ни Тэму о значении татуировки. — Ничего, будет приятно ненадолго выбраться из офиса. — Пит улыбается ему, и Вегас ловит себя на том, что пялится. Ему нравится, когда Пит вот так улыбается. Но, черт возьми, он не должен глазеть! И он действительно не может допустить, чтобы Пит присоединился к нему. — Правда, в этом нет необходимости, — повторяется он, а затем добавляет: — Это личная встреча. Это не имеет отношения к работе. — Ох. — Улыбка снова исчезает с лица Пита, и кажется, что солнце скрылось за тучами. В комнате вдруг становится холодно. — Ясно. — Он отводит взгляд, снова вперив его в свои записи. — Ты встречаешься с Поршем? — спрашивает Тэм, потому что знает: Порш — единственный человек, кроме него самого, которого Вегас считает другом и с которым он встречался бы в частном порядке. Вегас кивает. В этот же момент внезапно раздается треск. Вздрогнув, Вегас и Тэм бросают взгляд на Пита. Тот смотрит на карандаш в своей руке, который только что сломался. — Простите, — смущенно бормочет Пит и выбрасывает сломанный карандаш, затем открывает ящик, чтобы достать новый. — В любом случае… — продолжает Тэм. — Передавай Поршу привет от меня. — Они знают друг друга столько же, сколько он знает Вегаса. — Передам. Вегас бросает еще один быстрый взгляд на Пита, который, похоже, очень занят своими записями, и уходит. Этот инцидент с карандашом может быть простой случайностью. Но с Питом никогда не знаешь наверняка. У Вегаса сложилось отчетливое впечатление, что Пит недоволен тем, что у него личная встреча. Но, может, Пит расспросит Тэма о Порше, и тогда все снова будет хорошо. Тэм знает, что Вегас и Порш просто друзья, не более того.~ ~ ~ ~ ~
Вегас встречается с Поршем в отдельной комнате одного из шикарных ресторанов, которые так любит Кинн. Он бы предпочел уличную еду и скамейку у реки, но эй, он не станет отказываться от бесплатного обеда в таком месте. В конце концов, здесь куда дороже, чем он может себе позволить со своей зарплатой. Хорошее настроение тут же улетучивается, когда он входит в комнату, где вместо одного его ждут два человека. — Серьезно?! — Он стонет и бросает укоризненный взгляд на Порша, у которого хватает такта выглядеть немного виноватым. — Зачем ты притащил его с собой? Его — это проклятье всего существования Вегаса, его дорогого кузена Кинна. Ничего не изменилось. Кинн выглядит таким же недовольным их встречей, как и Вегас. Его двоюродный брат стоит у окна, безукоризненно одетый в дизайнерский костюм, идеально сидящий на нем. Вегас ненавидит встречаться с Кинном, потому что независимо от того, что он достиг в жизни, как только они оказываются вместе в одном помещении, он чувствует себя ущербным. Кинн обладает природной склонностью к командованию. Все детство Вегаса сравнивали с Кинном, каждый гребаный день, годами. И он никогда не дотягивал. Ему всегда чего-то недоставало. И это оставило глубокие шрамы. — Вегас, — коротко кивает Кинн. — Ну и ну, неужели это мой ненаглядный кузен… — усмехается Вегас. — Как жизнь, Кинн? Сегодня еще никого не убил? Порш закатывает глаза и быстро старается вмешаться, потому что видит, как его парень напрягается и гневно прищуривается. — Еще слишком рано, мы никого не убиваем до послеобеденного чая, — торопливо шутит он и подходит к Кинну. Одно непринужденное прикосновение их рук, и напряжение покидает Кинна. Видимо, Порш хорошо приручил его. — Как насчет того, чтобы сначала поесть? Мы можем обсудить все за обедом? — Ладно. — И Кинн, и Вегас отвечают одновременно и тотчас опять смотрят друг на друга, прежде чем сесть за большой круглый стол. Приходит официант, чтобы принять заказ. Назло Вегас заказывает самое дорогое блюдо в меню, в конце концов платит Кинн. Это тайский фьюжн-ресторан, где под вычурным названием смешивают ингредиенты, которые обычно не идут в одном блюде, а затем за это берут непристойную сумму денег. На вкус, вероятно, будет ужасно, но Вегас все равно съест. — Мне стейк… — Кинн указывает на меню. — Никакого стейка! — поспешно вмешивается Порш. У Кинна и Вегаса однажды произошел неприятный инцидент с ножом для стейка, видимо, Порш вспоминает это и не хочет повторения кровопролития. — Знаешь, я могу быть столь же смертоносным и с ложкой, — Вегас не может не поддразнить Порша, который фыркает на это, пытаясь подавить смех. Кинн бросает на Вегаса еще один взгляд, но в конце концов им удается сделать заказ без открытой войны. Официант, похоже, немного обеспокоен напряжением в комнате и мудро уносит ноги как можно быстрее. Что оставляет их троих вновь наедине. Вегас барабанит пальцами по поверхности стола. — Зачем надо было втягивать его? — жалуется он Поршу. — Я думал, мы хотим разобраться с этим без его участия? — О, я пытался, но он изменил свой пароль к базе данных, — весело отвечает Порш, шевелит бровями и подмигивает Кинну. — Я получу награду, когда угадаю новый. — Фу, слишком много информации. — Вегас закатывает глаза. Эти двое до отвратительного приторны. — Тебе вообще не следовало обращаться к Поршу, — сухо замечает Кинн. — А к кому тогда? К тебе? — фыркает Вегас. — Разве ты не заблокировал мой номер? И мне бы очень хотелось посмотреть, как ты объясняешься перед дядей, почему общаешься с полицейским, пусть он и часть семьи. Кинн сердито смотрит на него. У него это очень хорошо получается, ведь он возглавляет крупнейшую организованную преступную семью в стране. На этом поприще сердитый взгляд полезный навык. — Мой отец ушел на пенсию. Теперь я отвечаю за семейный бизнес, и тебе это известно. — Скажи это своему отцу, думаю, он не в курсе, — сухо отвечает Вегас. День, когда Кхун Корн откажется от полного контроля над своей империей, еще не наступил. Но это мило, как Кинн думает, что теперь заправляет всем. Немного наивно, по мнению Вегаса, но Кинн всегда был слеп, когда доходит до его отца. — Ребята… — глубоко вздыхает Порш. — Мир. Мы можем просто пообедать, прежде чем ситуация обострится настолько, что один из вас уйдет? — Он берет Кинна за руку и слегка сжимает ее. — Пожалуйста? Просто сделай глубокий вдох, Кинн. Ты знаешь, что где-то очень глубоко внутри тебе на самом деле немного нравится твой кузен. Кинн и Вегас в одночасье фыркают, потому что это больше похоже на принятие Поршем желаемого за действительное, чем на реальность. — Просто дай мне уже чертову информацию, Кинн. Чем быстрее мы покончим с этим, тем раньше я уйду. — Вегас снова начинает барабанить пальцами по столу. Ему не нравится быть здесь. Это слишком напоминает жизнь, от которой он убегал с тех пор, как повзрослел. Кинн бросает на него ледяной взгляд. Что посеяно отцами... Иногда Вегас задается вопросом, были бы они с Кинном близки, если бы родились в другой, более нормальной семье. Порш толкает Кинна в бок и ободряюще смотрит на него. Откровенно говоря, Вегас не может понять, что, черт возьми, Порш нашел в Кинне? Как эти двое полюбили друг друга — остается для него загадкой. По крайней мере, у Кинна есть поддержка отца, о чем Вегас может только мечтать. Еще одна причина, по которой он ненавидит кузена. — Его зовут Бэй Танапон Сантисакул, — с большой неохотой, но все же наконец-то говорит ему Кинн. — Он действующий... был действующим телохранителем, приставленным к Киму, но он не вернулся из своего последнего отпуска. Расскажи, что с ним случилось. — Он мертв. — И поскольку Кинн с Поршем, судя по их взглядам, совсем недовольны таким кратким ответом, он добавляет: — Он был убит довольно ужасным образом, но я не верю, что это каким-либо образом связано с семейным бизнесом. — Ты уверен? Я жду деталей. — Кинн полностью перешел в режим главы мафии. Он был рожден для этой роли, полностью вжился в нее, и это видно. Ожидая подробностей, он рассеянно играет с фамильным перстнем на пальце. Перстнем, который по праву должен принадлежать Вегасу, по крайней мере, так он тысячу раз слышал от своего отца. Вегас ненавидит эти кольца и то, что они символизируют. Он страстно ненавидит весь семейный бизнес. — Это текущее расследование убийства, Кинн. Семья или нет, я не могу рассказать подробности. — Вегас знает, что Кинну это не понравится. Терапаньякулы всегда думают, что они выше закона. — Как ты можешь быть уверен, что это не было сделано одной из конкурирующих семей или нашими международными партнерами? — Должно быть, Порш держит Кинна за руку под столом, и это единственное объяснение, почему Кинн остается таким спокойным и не взрывается Вегасу в лицо. — Ты рассматривал возможную причастность Якудза или Триады? Вегас вздыхает. И надеется, что скоро принесут еду. — Ни Якудза, ни Триада не используют такие методы работы, как в этом деле об убийстве. Поэтому я исключил их. — Ты сказал, что убийство было ужасным. И ты знаешь, какими безжалостными могут быть Якудза и Триады. Даже русские нынче стали довольно жестокими. Времена «благородной» Коза Ностры давно прошли. Так как ты можешь быть полностью уверен, что это были не они? — спокойно напоминает ему Кинн. — Потому что никто из них не стал бы сдирать кожу со своей жертвы и оформлять ее цветами как арт-объект. — У Вегаса кончается терпение. Ему не нравится, когда с ним обращаются как с идиотом. Он хорош в своей работе. — Ох. — Порш немного бледнеет. — Я помню Бэя, он несколько раз был частью моей команды… — Этот милый летний ребенок; Порш обладает удивительной способностью цепляться за оставшуюся невинность, даже будучи полностью интегрированным в мафию. Он просто отказывается верить, насколько жестокими могут быть люди по отношению друг к другу, а Вегас ненавидит напоминать ему о суровой реальности. — Поверь мне, — говорит он Кинну. — Это действительно не связано с семейным бизнесом. В этом городе множество людей с серьезными психическими расстройствами, которые, к сожалению, занимаются подобными вещами и при этом никак не связаны с организованной преступностью. К счастью, в этот момент приносят еду, и в разговоре наступает затишье, пока официант снова не уходит. Вегас осторожно откусывает от экзотического блюда, которое заказал, и оно на удивление хорошо. Ну, за такие деньги еде лучше быть вкусной. Некоторое время они молча едят. Затем Порш предпринимает еще одну попытку завязать разговор. — Итак, как проходит терапия? Вегас чуть не давится едой, а затем бросает на друга взгляд, подобный кинжалу. — Я не хочу об этом говорить. — Кажется, довольно успешно, — решает присоединиться к разговору Кинн. Конечно же он это делает, видит, что Вегасу неудобно, и это вызывает у него любопытство. — В последнее время ты кажешься более мягким, Вегас. Вегас берет вилку, переворачивает ее и с силой вонзает в деревянную поверхность стола. Порш встревоженно моргает, а Вегас дарит Кинну фальшивую милую улыбку. — Достаточно мягко для тебя? Повторяю, я не хочу об этом говорить. И даже не пытайся снова звонить моему психотерапевту. Ты держишься подальше от моей жизни, а я держусь подальше от твоей. Кинн выглядит совершенно равнодушным. Он только ухмыляется. — Щекотливая тема, Вегас? — Хочешь, чтобы вилка оказалась в твоей руке, кузен? — С удовольствием посмотрел бы, как ты попытаешься … — мрачно улыбается Кинн, в глазах читается вызов. Рука Вегаса смыкается вокруг ручки вилки. «Иди сюда» — думает он. Насколько он знает, поблизости есть больница, возможно, Кинну нужно преподать еще один урок. Так же, как тогда с ножом для стейка. Затем Кинн внезапно подпрыгивает на стуле и судорожно дышит, взгляд устремляется на Порша, который сидит рядом с ним, воплощение невинности, с милой улыбкой и дьявольскими искрами в глазах. — Ай Кинн… может передумаешь? — ласково говорит Порш своему парню. — Думаю, эта рука могла бы позже сегодня тебе еще пригодится… — И Кинн снова слегка подпрыгивает, что сопровождается воплем, а затем яростно краснеет. — Ох, ради всего святого... Серьезно? Прямо здесь, за столом? Мне стоит заглянуть под стол или я ослепну? — Вегас недоверчиво качает головой. — Я вообще-то ем. Вы можете потерпеть, пожалуйста? Или пойдете в другую комнату? Порш начинает смеяться, а Вегас закатывает глаза. Момент напряжения снова прошел. По мнению Вегаса, Порш более чем впечатляюще исполняет свою роль буфера между ним и Кинном. И до конца трапезы им удается оставаться вежливыми друг с другом, что впечатляет еще больше.~ ~ ~ ~ ~
Наступил еще один день, и Вегас пьет кофе на крыше полицейского участка. Несколько лет назад он случайно обнаружил сломанный замок на входной двери, и теперь это его личное убежище. Он приходит сюда, чтобы снять стресс, здесь относительно тихо и, самое главное, нет других людей. Кафетерий слишком переполнен на его вкус, а занимать весь стол в одиночку — люди избегают сидеть рядом с ним — было бы неправильно. Но тут он может расслабиться. Здесь находятся типичные вентиляционные шахты и выходы, и, поскольку это старое здание, декоративная низкая каменная балюстрада, окружающая края крыши. Далеко внизу слышен шум машин на оживленных улицах, но здесь, наверху, в основном это лишь ветер и несколько птиц, составляющие ему компанию. Он прислоняется к вентиляционной шахте, отхлебывает кофе из бумажного стаканчика и позволяет мыслям плыть по течению. Теперь, когда у них есть имя для Джона Доу, их расследование снова ускорилось. Тэм удивился, но Вегас просто сказал ему, что именно татуировка стала последней подсказкой в выяснении личности их жертвы №2. Что соответствует действительности, просто не так, как Тэм и Пит интерпретируют его слова. Теперь Тэм глубоко погружается в прошлое их жертвы, и поэтому он достаточно скоро узнает, что мертвый парень связан с семьей Терапаньякул. Еще неизвестно, что он будет делать с этой информацией. — Мне следовало знать, что я найду тебя здесь. — Вегас поднимает голову и видит, что к нему идет Тэм, тоже держа стаканчик с кофе. — Мы тебя слишком стесняем? Должно быть, тебе трудно работать в кабинете, запертым с нами двумя. Ты всегда был скорее одиноким волком. — Не все так плохо. — Вегас улыбается своему другу и пожимает плечами. — С вами обоими легко ладить. Я привык к вам. — Приятно знать. — Тэм играется со своим стаканчиком; он делает это, когда нервничает. После стольких лет дружбы и напарничества Вегас довольно хорошо знает язык его тела и умеет читать его. Через некоторое время Тэм наконец решает заговорить, но в направлении, которого Вегас совсем не ожидал. — Что происходит между тобой и твоим психотерапевтом? Дерьмо. Вегаса немедля охватывает напряжение. Он был настолько очевиден? Возможно, Тэм просто пытается выудить информацию... — Хммм? Что ты имеешь в виду? — Я хочу знать, что происходит между тобой и Питом. — Рука Тэма сжимает кофейный стаканчик, а затем снова расслабляется. — Он мой психотерапевт. Я прохожу с ним терапию по управлению гневом. И его назначили разобраться в этом деле со мной… с нами… вот и все. — Вегас смотрит на свой кофейный стаканчик, пытаясь говорить непринужденно, отвечая на вопрос. Тем недоверчиво фыркает. — Серьезно, Вегас… Ты говоришь со мной. Ты правда думаешь, что я куплюсь на это? Спрашиваю еще раз: что между вами происходит? Вегас останавливается, допивая остаток кофе. Ему не нравится, куда идет этот разговор. — Просто забей, Тэм. Ничего не происходит. — Ничего? Думаешь, я слепой? — Тэм отходит на несколько шагов, затем оборачивается и осуждающе смотрит на Вегаса. — У вас двоих роман? Проклятье. Тэм звучит расстроено, и это, в свою очередь, заставляет Вегаса нервничать. Они только уладили свои разногласия, он не хочет, чтобы между ними возникло еще одно препятствие. — Можешь, пожалуйста, просто оставить эту тему, Тэм? Здесь нечего обсуждать. Нет никакого романа. Но Тэм внимательно наблюдает за ним, и он, должно быть, увидел что-то на лице Вегаса или в его языке тела, потому что начинает трясти головой в шокированном неверии. — Боже мой… ты спишь с ним. — Тэм! — Вегас бросает на него резкий взгляд. — Прекрати. Я серьезно. Я не хочу больше об этом говорить. Я уже сказал тебе, что у меня нет с ним романа. Но Тэм не слушает Вегаса. Он отбрасывает свой стаканчик с кофе в сторону, недоверие на его лице медленно перерастает в гнев. — Я не могу в это поверить… все эти годы… Если бы все эти годы я получал по бату каждый раз, когда ты говорил мне, что не смешиваешь работу с удовольствием… Ты такой блядский лицемер, Вегас! — Заткнись, Тэм! — Теперь Вегас тоже злится. В основном на себя, потому что Тэм по сути прав, он лицемер. Он идет против собственных правил. Он знает, что это неправильно, но все равно продолжает это делать. — Черта с два я это сделаю! — Тэм начинает ходить взад и вперед. — Все эти годы… Что, черт подери, в нем такого, что заставило тебя нарушить правило? Все эти годы… Я просто не могу в это поверить. — Я не буду обсуждать это с тобой, ты ведешь себя абсурдно! — Вегас тоже выбрасывает свой бумажный стаканчик и поворачивается, чтобы покинуть крышу. Лучше уйти отсюда, пока они не наговорили того, что нельзя вернуть назад. — Куда, черт возьми, ты идешь?! Мы еще не закончили! — Тэм бросается вперед и хватает Вегаса за руку. — Я заслуживаю ответа. Ты должен мне! — Ни хера я тебе не должен! — Вегас выдергивает руку, сжимает кулаки и оборачивается, чтобы посмотреть на Тэма. — А теперь хватит об этом! Но Тэм сейчас так расстроен, что не слушает. — Да, ты мне должен! Все эти годы ты продолжал бросать мне в лицо это дурацкое правило в качестве гребаной отмазки, чтобы не заходить в наших отношениях дальше, а теперь ты внезапно объявляешь его недействительным и ожидаешь, что я просто буду стоять в стороне и смотреть, как ты уходишь в закат с кем-то другим?! Твою ж мать! Они кружат вокруг этой темы столько, сколько знают друг друга, сколько дружат. Обычно они оба очень осторожны, чтобы не столкнуться с этим скользким нюансом, но теперь Тэм отбрасывает всякую осторожность, а Вегас вообще не готов к этому разговору. — Пожалуйста, прекрати, Тэм, — умоляет он его. — Я думал, мы договорились. — Хер там, а не договорились! Я никогда не соглашался ни на что из этого! Ты заставил меня сдерживать свои чувства из-за твоего иррационального страха перед отцом. Проклятье, Вегас, ты можешь хотя бы раз быть честным? Если бы не твое дурацкое правило, мы бы давно жили вместе! Вегас заметно съеживается, потому что это правда. Вернее, было правдой до того, как он встретил Пита, потому что Пит изменил все. Неважно, что он скажет дальше, Тэму в любом случае будет больно, и это хреново. — Мне жаль. В мои намерения никогда не входило причинить тебе боль или сдерживать тебя или что-то в этом роде. Я не просил тебя ждать меня, я думал, ты понял. Возможно, в какой-то момент между нами было что-то, некая искра, но я предполагал, что мы оба согласились сохранять между нами профессиональные отношения... что быть друзьями достаточно? — Как ты можешь быть настолько слепым, Вегас? — Тэм в отчаянии пинает вентиляционную шахту. — Дружба — это отличная основа, но я всегда хотел большего. И если ты будешь честен с собой — ты тоже этого хотел, пока не познакомился со своим психотерапевтом. Что, черт возьми, изменилось? Твой отец вдруг стал поддерживать тебя? Нет? Тогда почему к Питу не применяется правило «Никаких романов на работе»? — Сколько раз я должен повторить, что у меня нет романа с Питом! — Вегас настолько расстроен, что повышает голос. К счастью, они здесь одни, потому что Тэм тоже не сдерживается. — Значит, у вас не было секса, но произошло что-то другое, да? — Он пристально наблюдает за Вегасом, а затем прищуривается. — Да, что-то точно случилось… Черт, Вегас… Ты целуешься с ним, когда даже не позволил этого нам? Какой же ты мудак! — Он возвращается туда, где стоит Вегас, и тычет указательным пальцем ему в грудь. — Почему? Просто скажи мне, почему? — Не знаю я, черт возьми! — Расстроенный и чувствующий себя несчастным из-за того, что причиняет Тэму боль, Вегас просто беспомощно пожимает плечами. — Мне жаль. Правда. — Он протягивает руку и берет руку Тэма, мягко сжимая ее. — Просто так получилось. Я даже не хочу, чтобы меня влекло к нему. Я понятия не имею, что со мной творится. Мне жаль. Тэм ненадолго закрывает глаза, пытаясь сохранить самообладание. Обычно он такой веселый человек, больно видеть его таким. — Если ты уже нарушаешь свое правило… почему не можешь нарушить его и для меня? Я тоже заслужил свой шанс. Пожалуйста? — Вы оба сводите меня с ума… — Разочарование Вегаса только растет. — Я не хочу нарушать правило ни для кого из вас. Ничего не изменилось. Мой отец по-прежнему собирается убить любого, с кем я свяжусь. Думаешь, я придумал это правило шутки ради? Думаешь, мне это нравится? Думаешь, я хочу так жить? Я просто пытаюсь уберечь вас, Тэм. Но никто из вас меня не слушает. Вы просто продолжаете давить на меня и давить … Я ненавижу это. — Вегас… — Тэм смотрит на свою руку, которую Вегас все еще держит, и становится ясно, что он борется сам с собой. — Я слышу тебя. Но если я не буду давить, ты проведешь остаток своей жизни в одиночестве, а я думаю, ты заслуживаешь большего. — Он делает короткую паузу и добавляет: — И я тоже. Я хочу, чтобы ты дал мне шанс. Дай нам шанс. — …Тэм… — Отказ слушать его сводит Вегаса с ума. С тем же успехом он мог разговаривать со стенкой. — Давай просто останется друзьями. Я правда не хочу разрушать эту дружбу. — Тогда друзьями с привилегиями… — И прежде, чем Вегас успевает среагировать, Тэм наклоняется и прижимается к губам Вегаса. Твою же мать. Сначала Вегас слишком поражен, чтобы реагировать. Он никогда не ожидал, что Тэм поведет себя так. Никогда. Они флиртовали. Бывали даже случаи, когда они держались за руки, конечно, тайком. Но они так и не зашли дальше. До сегодняшнего дня. Твою же мать. Вегас хочет отшатнуться, но, как ни странно, не двигается. Вместо этого он в состоянии спокойно анализировать ситуацию. Тэм целует его. Его губы сухие, мягкие и теплые. Он полагает, что это хороший поцелуй. Он целовал многих людей, и это один из лучших поцелуев. Хороший, но все же чего-то не хватает. В последние годы Вегас часто задавался вопросом, каково было бы поцеловать Тэма. Теперь он знает. Знает ведь? Он в замешательстве. Ему думалось, что поцелуй с Тэмом будет ощущаться иначе, что он будет чем-то большим, поскольку у них более глубокая связь, и все же… чего-то не хватает… И даже когда он целует Тэма в ответ — просто чтобы посмотреть, изменится ли что-нибудь — все остается прежним. Тэм, кажется, наслаждается поцелуем, но Вегас ничего не чувствует. Нет искры. Нет ощущения, будто касаешься оголенного провода под напряжением. Никаких мурашек. Никакой отупляющей похоти. Это просто еще один поцелуй. Один из многих. Ничего особенного. Это даже близко не похоже на то, что он чувствовал, когда целовал Пита… — Развлекаешься, Вегас? Помяни дьявола. Глаза Вегаса распахиваются, и он поспешно отстраняется от Тэма, который тоже пугается. Вот дерьмо. Черт, черт, черт. У двери на лестницу, прислоненный к стене и со скрещенными руками, стоит Пит. Он выглядит очень мило, непринужденно и смертоносно. Однажды Вегас смотрел документальный фильм о больших кошках. Как они выслеживают свою добычу. То, как они замирают в середине движения, а затем снова скользят вперед. Полная тишина перед тем, как они набросятся. Это то, о чем Пит напоминает ему прямо сейчас. От него исходит такая же полная тишина. Чувство опасности зашкаливает, сильно ударяя по Вегасу адреналином, от которого сердце бешено колотится. Черт. Ему хорошо знакома эта маска Пита — спокойного и собранного психотерапевта, ничем не обеспокоенного. Тем не менее глаза… они горят. Взгляд в них такой холодный и отстраненный, что Вегасу совсем не по себе. Блядь. Это факап эпических масштабов. — Это не то, о чем ты, вероятно, думаешь… — начинает он в безумной надежде как-то успокоить Пита, но его прерывает Тэм, пришедший в себя после поцелуя, когда оборачивается и сердито глядит на Пита. — Да, он развлекается. Почему бы тебе не оставить нас наедине, мы еще не закончили! — Тэм смотрит на Пита с едва сдерживаемой враждебностью. У Вегаса перехватывает дыхание. Если и есть одна вещь, в которой он совершенно уверен, так это то, что с Питом прямо сейчас нужно обращаться с предельной осторожностью, если они не хотят, чтобы он набросился с потенциально катастрофическими последствиями. — Тэм… — пытается предупредить он друга, не решаясь сдвинуться ни на дюйм. Он очень не хочет провоцировать хищника. В тот же момент он осознает, что все еще держит Тэма за руку, и чуть ли не отбрасывает ее от себя, как горячую картошку. Дерьмо. Его глаза устремляются к двери, и да, Пит тоже заметил, что он держался за руку с Тэмом. Ему конец. И в то же время он винит Пита во всей этой неразберихе. Если бы Пит не игрался с его эмоциями, он бы не решил попробовать и посмотреть, на что похож поцелуй с Тэмом. Чёрт, всё это пиздецки запутанно! — Это так? Хочешь, чтобы я оставил вас наедине, Вегас? — Голос Пита такой ласковый… слишком ласковый… от него у Вегаса по спине бегут мурашки от страха. Опасность опасность опасность! Он уже лицезрел разъяренного Пита во время их довольно запоминающейся поездки, которая чуть не закончилась автокатастрофой, но этот Пит… черт возьми, этот Пит схватился бы за руль и отправил бы их прямо в бетонную стену на полной скорости. Прежде чем Вегас успевает придумать, как лучше всего ответить на этот вопрос, Тэм решает обострить ситуацию, бросив на Пита агрессивный взгляд, а затем приобняв Вегаса за талию. — Да, хочет. Просто уйди. Что, блядь, с Тэмом не так?! Он полицейский, но почему совсем разучился оценивать обстановку? Разве не видит, как Пит смотрит на него?! Вегас просто не может поверить в то, что происходит, и пытается сбросить чужую руку с растущим чувством неотложности. Нельзя провоцировать хищника! Пит недовольно цокает языком, многозначительно глядя туда, где Тэм касается Вегаса, а затем бросает на другого мужчину ледяной взгляд. — Убери от него свои гребаные руки, или я сброшу тебя с этой крыши. Ох, блядь, вот и приехали. Тэм возмущенно фыркает и собирается сделать к Питу шаг, но Вегас хватает его и дергает назад, в то же время вставая между Тэмом и Питом в качестве буфера. Только когда он встречает темный и яростный взгляд Пита, он понимает, что лишь усугубил ситуацию. Ох, черт… он просто пытался защитить Тэма, но ему следовало бы знать, что это разозлит Пита еще больше. Если бы смертоносные намерения можно было бы материализовать в человеческом облике, это наверняка выглядело бы как Пит прямо сейчас. — Тайм-аут! — кричит Вегас и ненавидит, что его голос слаб от страха. — Тэм, перестань прикасаться ко мне. Сделай глубокий вдох и успокойся! Пит… Остынь, ладно? Просто остынь… Мне очень жаль, пожалуйста, успокойся. И опять, с таким же успехом он мог бы быть невидимкой. Тэм убирает руку, но встает рядом с Вегасом, открыто глядя на Пита и сводя на нет все попытки Вегаса вести себя как буфер. — Ты не имеешь права диктовать мне, когда прикасаться к Вегасу, а когда нет. Мы знаем друг друга много лет. Мы вместе уже много лет. Ты не имеешь права вмешиваться в наши отношения! Как только слово «отношения» срывается с губ Тэма, Вегас видит, как глаза Пита слегка сужаются. — Ты теряешь связь с реальностью, раз начал бредить, — голос Пита настолько сдержан, что это только увеличивает тревогу Вегаса. — Нет никаких отношений. По крайней мере, не с тобой. — Ох, да что за черт! Я прямо здесь, перестаньте говорить обо мне так, будто я не имею права голоса в этом вопросе! — Вегас действительно устал от обоих мужчин. — Вы двое можете уже прекратить?! Что это, по-вашему, долбаный лакорн?! Я не в отношениях ни с одним из вас! У меня нет чувств ни к одному из вас! Я не смешиваю работу и удовольствие! Как часто я должен повторять, прежде чем вы оба, наконец, поймете это?! Зачем все так чертовски усложнять? Я просто хочу быть друзьями или коллегами, разве я о многом прошу? — Он раздраженно вскидывает руки. — Вегас… — Тэм умоляюще смотрит на него. — Почему ты продолжаешь лгать себе? Я знаю, что у тебя есть чувства ко мне… ты испытываешь ко мне чувства уже много лет. Это вызывает у Пита зловещий смешок. И тогда большая кошка движется. Не к Тэму, как опасался Вегас, вместо этого Пит спокойно идет… скользит… по крыше к балюстраде. — Как я уже сказал, ты бредишь. — Его тон разговорный, самый обычный, но чувство опасности Вегаса визжит все громче. — Думаешь, что так хорошо знаешь Вегаса и его чувства, не так ли, Тэм? Как насчет небольшой демонстрации? Разве тебе не любопытно, что на самом деле чувствует Вегас в глубине души? — Он бросает на него косой взгляд и мрачно улыбается. — Думаю, что самому Вегасу тоже требуется небольшое напоминание, чтобы он не делал глупостей, таких как поцелуи с людьми, которых он не должен целовать. Тэм рычит от гнева, но Вегас замирает под этим взглядом, ощущение неминуемой гибели усиливается с каждой секундой. — Прости, — хрипит он, едва выговаривая слова, потому что горло сжимается от страха. — Прости, Пит. Пожалуйста… что бы ты ни собирался сделать… пожалуйста, не надо… — О, Вегас… Боюсь, что на этот раз «прости» не сработает… — И с этими словами Пит без труда запрыгивает на балюстраду, медленно поднимаясь и останавливаясь в полной неподвижности на узких каменных перилах. Как пантера, балансирующая на ветке дерева, поджидающая добычу, готовая к прыжку. Вегасу кажется, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди, когда он видит это. Они на двенадцатом этаже! Двенадцатом! Это безумие. Его атакует яркое воспоминание о том, как их свидетель падает с крыши, о беспомощности, которую он чувствовал в тот момент, о том, что голова лопнула, как… Вегас издает звук, который трудно определить. Где-то рядом с ним шокировано восклицает Тэм: — Что, черт возьми, ты делаешь? Ты с ума сошел?! Спускайся оттуда! Но Пит вообще не двигается. Он просто стоит там, как будто это не имеет большого значения. Как будто он балансирует так каждый день. Как будто неважно, что он находится на большом расстоянии от земли. Как будто ему нет дела до остального мира. Он даже на мгновение закрывает глаза, ужасно долгое мгновение, и Вегас ожидает, что Пит потеряет равновесие в любую секунду. Это пугает. Вегас каменеет от ужаса. Он никогда не был так напуган за всю свою жизнь. Никогда. — Пожалуйста, спустись обратно… пожалуйста… — хрипло умоляет он, медленно приближаясь к Питу. Все остальное на крыше исчезает, он полностью сосредотачивается на человеке на балюстраде, который снова медленно открывает свои темные глаза, склоняет голову набок и посылает Вегасу отстраненную улыбку, не достигшую его бездонных глаз. — Ты очень плохо себя вел, Вегас, — тихо говорит Пит. — Я был так терпелив с тобой, но думаю, на этот раз ты зашел слишком далеко. Даже мое терпение не безгранично. — Пит переминается с ноги на ногу, расправляя плечи. За ним бездна. — Я устал от того, что ты убегаешь от своих чувств. Кажется, ты действительно не обратил внимания, когда я в прошлый раз предупреждал тебя о принятии глупых решениях. — …Пит… — Вегас одно сплошное напряжение. Уровень беспокойства настолько за пределами того, что он когда-либо испытывал прежде, что тело начинает сходить с ума; у него проблемы с дыханием, и начинает кружиться голова, потому что сердце бьется слишком быстро. Пит просто улыбается ему, показывая ямочку, и это ужасная мрачная улыбка. — Позволь мне напомнить: тебе придется жить с последствиями своих решений. А потом он просто… Делает Шаг Назад За Чертову Балюстраду Время замедляет свой бег. Вегас кричит. Он знает, что кричит. Но не слышит собственного голоса, ничего не слышит. Он застрял в пузыре полнейшей потрясенной тишины. Мозг отключает все, что не является существенным, и слух таковым не является. Движение. Вегас функционирует в замедленном темпе; такое ощущение, что он застрял в патоке, сами молекулы воздуха сдерживают его, замедляя каждое движение до мучительного предела. И Пит падает. Он падает с крыши прямо на глазах Вегаса. Двенадцать этажей! Немыслимо! У Вегаса наступает момент кристальной ясности. Прозрение. Это, вероятно, именно то, что Пит пытался спровоцировать. Что ж, поздравляю, это сработало. Вегас любит Пита. Он любит его каждой клеточкой своего естества. Он любит Пита. Пита, который выглядит устрашающе спокойным, когда исчезает из поля зрения, даже когда Вегас борется с самим временем, чтобы добраться до него, пока не стало слишком поздно. И он знает, что кричит, но звука нет. В один момент он на полпути через крышу, в следующий — бросается на низкую балюстраду, наклоняясь вперед через край, вытянув руки и царапая разреженный воздух, потому что Пита там нет. Он опоздал, Пит исчез, и Вегас знает, что все еще кричит, потому что горло саднит, но звука все еще нет. Этого не может быть. Сбывается его самый страшный кошмар. Он не может потерять еще одного человека, которого любит. Этого не может быть. Только если… Неподалеку от края крыши есть крошечный выступ. Просто для декоративных целей, на самом деле не больше длины ладони. И с этого самого уступа свисает Пит. Пальцы побелели от огромного усилия, которое требуется, чтобы удержаться за него. Под ним ничего нет, он просто болтается в воздухе. На высоте двенадцати этажей. Он поднимает голову, чтобы посмотреть на Вегаса, на лбу капли пота. Напряжение, которое он испытывает, четко видно по тому, как он сузил глаза и сжал челюсти. Их взгляды встречаются, и Пит дает ему тень улыбки только для того, чтобы получше ухватиться за выступ, поскольку его пальцы начинают соскальзывать. Вегас даже не думает, им движет чистый инстинкт. Он наклоняется вперед, вся верхняя часть тела ненадежно перекидывается через балюстраду, он вытягивается... и тянется… тянется…. и щелкает пальцами вокруг запястий Пита, как наручниками. Держит что есть силы. Если Пит упадет, упадет и он. Отпустить — не вариант. И они оба скользят; Пит с трудом держится за уступ, и Вегас чувствует, что теряет равновесие, так как большая часть его тела свисает с балюстрады. Однако ни один из них не прерывает зрительный контакт. Вегас все еще находится в пузыре вызванного стрессом молчания, но внезапно он чувствует себя спокойно. Он с Питом, все остальное не имеет значения. Затем что-то… кто-то… хватает Вегаса за талию и тянет. Это больно. Плечевые суставы и мышцы рук Вегаса кричат от напряжения, когда он держит Пита и пытается подтянуть его вверх. Если это сработает, Пит должен отпустить выступ, они оба это знают. Сквозь белый шум Вегас слышит, как позади него кто-то кричит, видимо, к нему возвращается слух. Но это второстепенно, потому что Пит выбрал этот момент, чтобы лучезарно улыбнуться ему, отпуская выступ. Единственное, что теперь удерживает его от верной смерти — это руки Вегаса, сжимающие его запястья мертвой хваткой. У Вегаса перехватывает дыхание. Он держит изо всех сил, потому что Пит — это его жизнь. Кто-то… Тэм… кричит, чтобы он отпустил его, но Вегас скорее умрет, чем сделает это. Вместе они тянут и тянут, и каким-то образом им удается вытащить Пита обратно. Последний рывок, и они снова падают на безопасную крышу. Тэм лежит на спине чуть в стороне, тяжело дыша, Вегас замечает это краем глаза, а потом снова забывает о напарнике. Все его внимание сосредотачивается исключительно на Пите, который рухнул на землю рядом с ним; они все еще связаны вместе, потому что Вегас так и не отпустил его запястья. Он не может. Он не контролирует свои руки, сжимает запястья Пита так сильно, что остаются синяки. Знает, что это иррационально, но просто не может отпустить, ибо все еще видит перед глазами Пита, свисающего с выступа. Эта картина врезалась в его сетчатку. Он не может отпустить. Ему нужно держаться. Они оба тяжело дышат. И Вегаса начинает трясти. Сначала это легкая дрожь, но затем она переходит в подрагивание всего тела. Он весь дрожит, наверное, это шок, который наконец настиг его. Пит с некоторым усилием садится. Поскольку Вегаса так сильно трясет, он не может удержать хватку и вынужден отпустить Пита. Это, в свою очередь, вызывает новую волну беспокойства. Что, если Пит снова прыгнет? Смесь испуганного стона и хныканья вырывается из уст Вегаса; каким-то образом он с трудом встает на четвереньки и подползает к Питу, обвивая его руками и держась так крепко, как только может. — Не оставляй меня… не оставляй меня… пожалуйста, не оставляй меня… — Он зарывается лицом в шею Пита и просто просит, шепчет, умоляет. Он чувствует себя разбитым. Он даже плакать не может. Вегас треснул и разлетелся вдребезги. Он размахивает белым флагом. Пит победил. Глубоко вдохнув, Пит склоняется и обнимает Вегаса за талию, тоже держась за него. — Посмотри, что ты вынудил меня сделать… — тихо шепчет он, когда трется лицом о волосы Вегаса. — Увидев тебя с ним, я просто сорвался. Что ты делаешь со мной? — Пит тяжело сглатывает. — Ты мой. Мой, — резко шепчет он. — Я не делюсь. «Твой» — думает Вегас. «Навсегда». И обнимает еще крепче, сбивчиво шепча: — Только не оставляй меня… не оставляй меня… — Срань Господня! Ты… ты совсем слетел с катушек! — Тэм, кажется, вернул себе способность говорить, он звучит очень огорченным, но Вегас по-прежнему полностью сосредоточен на Пите, цепляясь за него и проводя по нему руками, чтобы убедиться, что Пит настоящий и очень живой. Ему просто нужно быть уверенным, действительно уверенным. Сейчас у него нет времени на друга. А Пит просто игнорирует Тэма. — Только посмотри, что ты сделал с Вегасом… Ты псих! Тебе обязательно было так пугать его?! — продолжает тираду Тэм. — Как ты мог поступить так с другим человеком?! Я думал, он тебе нравится? Ты вообще человек?! Вегас… — Голос Тэма начал дрожать. — Вегас… ты в порядке? Нет, Вегас не в порядке. Совсем не в порядке. Но у него есть Пит. Пит это исправит. Вегас держится за Пита, делает глубокие судорожные глотки воздуха, все еще дрожа всем телом от шока. И Пит гладит его по спине, бормоча что-то себе под нос, слова, которые Вегас не может понять, но которые все равно успокаивают. Прямо сейчас достаточно просто слышать голос Пита. Вдыхать его запах. Ощущать тепло его тела. Он так любит его. Он любит его и не может потерять. — …Вегас…? — Тэм ждет ответа, но Вегас сейчас не может общаться и тоже игнорирует его. В конце концов Тэм, видимо, сдается. Вегас слышит какой-то звук поблизости, а затем удаляющиеся шаги. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем он перестает дрожать. Пит проводит пальцами по волосам Вегаса, успокаивая своими прикосновениями. Они сидят так очень долго, потом Пит наконец вздыхает. — Мне нужно идти. У меня назначена встреча с пациентом сегодня днем. Теперь ты будешь в порядке? Нет, не буду. Но Вегас все равно кивает, затем приходится прочистить горло, прежде чем ему удается заговорить. Говорить больно, горло саднит от всех криков, которые он, по-видимому, издавал. — Конечно. Я буду в порядке. Иди к своему пациенту. Требуется большая сила воли, чтобы отпустить Пита. Как только они перестают соприкасаться, на Вегаса накатывает очередная волна беспокойства, но он стискивает зубы. Пит выглядит измученным, но Вегас снова не может толком прочитать язык его тела. Он знает, что сам должен выглядеть ужасно. Он полностью истощен. Как Пит вообще может думать о том, чтобы работать остаток дня, остается для него загадкой. Пит встает и слабо улыбается Вегасу. — Тогда увидимся. Потом он просто… уходит! Он уходит, а Вегас снова едва не теряет самообладание и не бежит за ним. Едва. В последнюю секунду он берет себя в руки. Но, блядь, как же это сложно. Он сейчас так запутался, Пит полностью сломал его, с равнодушной жестокостью, которая шокирует своей эффективностью. А потом он просто ушел, ожидая, что Вегас соберет себя воедино и будет функционировать дальше. Но Вегас даже не знает, откуда начать поиски осколков. Как он должен собрать себя заново в одиночку? И вот он сидит на крыше в течение долгого времени, просто обнимая себя, пока не чувствует себя достаточно стабильно, чтобы встать, спуститься по лестнице и вернуться домой. Потому что о продолжении работы не может быть и речи. Но Вегасу все равно кажется, что на этой крыше он оставил большую часть себя. Разбитую на миллион крошечных осколков, которые больше никогда не найдутся.~ ~ ~ ~ ~
Уже вечер, и Вегас чертовски устал, но ему не удается заснуть. В спальне темно, тихо, и он лежит на своей большой кровати, уставившись в потолок. Он так устал, что не может даже ясно мыслить. Мысли превратились в грохочущую мешанину, беспорядочно скачущую в голове. Часы тикают, время летит незаметно, а он все еще не может заснуть. Он чувствует себя потерянным. И покинутым. И беззащитным. И обиженным. И встревоженным. И запутавшимся. И влюбленным. И испуганным. И сломанным. Ничего не получается, он не может собрать себя воедино, ничего не складывается. Все правильно, но также и неправильно, и ничто больше не имеет смысла. Когда раздается дверной звонок, он почти благодарен ему. Что угодно лучше, чем неопределенность, в которой он находится. Вегас даже не удосуживается одеться, он идет открывать дверь босиком в одних боксерах и футболке. Вероятно, ему следовало бы задуматься о том, кто пришел бы к нему в это время, но он просто не находит в себе сил для этого. Он так чертовски устал, что кажется, ходит во сне. Когда он открывает дверь, не чувствует даже искры удивления при виде Пита. Пит выглядит ужасно, он кажется таким же усталым, как Вегас, и к тому же очень раздраженным. — Я вымотан, — жалуется он и проходит мимо Вегаса в квартиру. — Я так чертовски вымотан. У меня нет сил. И я не могу уснуть. — Пит сбрасывает туфли и шаркает в сторону гостиной. Вегас моргает, чувствуя легкое ошеломление, затем закрывает дверь и просто следует за ним. Пит обходит гостиную и направляется прямиком в спальню. Он снимает носки, небрежно отбрасывая их в сторону, затем расстегивает штаны и тоже сбрасывает их. Теперь он остается лишь в боксерах и футболке, как и Вегас. — Я ненавижу это. — Пит снова жалуется Вегасу, который наблюдает за всем этим, задаваясь вопросом, не уснул ли он в конце концов, а теперь видит. — Мне не нравится чувствовать себя так. И я также не особо хочу быть здесь. — И с этими словами Пит заползает в постель, хватает подушку и забирает себе большую часть одеяла, устраиваясь поудобнее. Вегас моргает. Но, в конце концов, он слишком устал, чтобы думать об этой странной ситуации. Пит в его постели. Отлично. Как угодно. И с глубоким вздохом он тоже заползает в постель. К счастью, этого одеяла достаточно для двоих, у него нет сил идти и искать второе для себя. А потом они оба просто лежат на спине, по разные стороны кровати, снова уставившись в потолок. Вместе. Проходят минуты. Сон так и не приходит. Оба одновременно глубоко вздыхают. — Я так сильно устал, — тихо говорит Вегас. — Я тоже, — отвечает Пит. Они снова вздыхают. Затем Вегас сдается и придвигается к Питу. Пит тоже двигается, и они встречаются посреди кровати. Каким-то образом им удается расположить руки и ноги так, чтобы они удобно обхватывали друг друга. Пит решает, что плечо Вегаса отлично подойдет в качестве подушки. Все становится на свои места. Вот, так и должно быть. Когда они снова вздыхают, на этот раз это сопровождается удовлетворением. Вегас прижимается лицом к волосам Пита. Идеально. И через пять минут они оба наконец-то засыпают.