Неужели я один на один со своими мыслями? Мне страшно, что я боюсь сам себя.
«Потерять терпение — значит проиграть битву», и, похоже, Пит очень близок к тому, чтобы проиграть. А ведь день так чудесно начинался: Вегас разбудил его поцелуем и чашкой кофе, а на улице наконец не было дождя, лишь безоблачное синее небо. Да, день и впрямь был бы чудесным, если бы только Вегас не обвёл Пита вокруг пальца. Он до сих пор не до конца понимает, как это произошло. Похоже, Вегасу всё лучше и лучше удаётся манипулировать им. У этого дня были все шансы стать чудесным, но вместо этого Пит теперь доблестно пытается сохранить спокойствие, вопреки тому, что Вегас свирепо сверлит его взглядом. С какого перепугу его парень бесится? Пит старается, разве нет? Cидит, как Вегас и хотел, в дурацкой, залитой солнцем, комнате с высоким потолком, дурацкими жёлтыми стенами и дурацкой резьбой на мебели из тикового дерева. («Хватит ковырять тиснение, это антиквариат, ты хоть представляешь, сколько стоит его отреставрировать?!»… Бла-бла-бла…). У Пита есть дела поинтереснее, и всё же он сидит на самом неудобном диване в мире. Который, естественно, тоже причисляется к антиквариату. Этим старьём кишит весь долбаный особняк. Почему они вообще должны здесь жить? Этот дом слишком большой, слишком старый и напоминает проходной двор. Здесь постоянно повсюду люди, и это уже начинает напрягать.Я просыпаюсь в напряжении Я чувствую давление извне
Не стоило съезжать из своей квартиры, это была очередная глупая ошибка. В последнее время Пит только и делает, что принимает множество сомнительных решений. Кто бы мог подумать, что переезд к Вегасу закончится тем, что в итоге они переберутся в этот особняк? Уж точно не Пит. Нет, он на это не подписывался. Но он сам во всём виноват. Создается впечатление, что Пит — компьютер, который то и дело глючит. Все его системы дают сбой, он повреждён без возможности восстановления, а источник поломок в настоящее время сидит рядом с ним на диване. Само присутствие Вегаса заставляет мозг Пита барахлить. И даже несмотря на раздражение, Пит не может не отметить, что Вегас выглядит настолько хорошо, что это должно быть незаконно. Дыхание невольно перехватывает. Что, чёрт возьми, с ним творится? Кстати о диванах: это дьявольски несправедливо. Вегас истерит каждый раз, когда эта ебучая резьба и тиснения на дереве портятся, но выказывает ли он хоть каплю недовольства, когда пушистое исчадье ада использует старинный диван в качестве когтеточки? О нет… Вегас и глазом не ведёт. Как и не повышает голос. Что диаметрально противоположно его поведению с Питом прямо сейчас. — Не так. Ты всё делаешь неправильно, ты что, меня вообще не слушаешь?! — Вегас разочарованно вздыхает. «Да уж, терпение явно не твой конёк» — лениво отмечает Пит про себя. Вегас слишком быстро теряет самообладание, это заметно по просачивающемуся в его голос раздражению.Я чувствую давление извне
… Один. Два. Три. Четыре. Пять… Вдохнуть. Выдохнуть. Повторить. Какой идиот додумался использовать две скользкие металлические иглы, чтобы соединять ими пряжу в кольца и узлы? Спицы слишком лёгкие, совсем не сбалансированы, и их в принципе неудобно держать в руках. Возможно, если бы они были сделаны из другого — более тяжёлого — металла, то больше бы пришлись Питу по вкусу. И кто дал им такое неподходящее название? Это просто две тупые иглы, которыми даже заколоть никого не получится. Не то что его ножи! Вот они прекрасно ложатся в руки. Пит вздыхает. В этих штуках неправильно абсолютно всё! Тем не менее Пит послушно сидит на блядском диване и старается изо всех сил. Разве он не заслужил за это несколько очков? «Терпение. Нужно быть терпеливым». Пит делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Я слушаю. Но, может, дашь мне попробовать по-своему? — мягко говорит он Вегасу. Мягко ведь, да? Вегас почему-то хмурится в ответ, будто на него накричали. Пит почти уверен, что не кричал. Ладно, возможно, он немного повысил голос, но этого точно недостаточно, чтобы заставить Вегаса вот так хмуриться. Питу вообще не нравится, когда Вегас смотрит на него с таким выражением. И как начинает говорить с ним холодным и жёстким от недовольства тоном. Это заставляет Пита нервничать. — Ради всего святого, Пит, следуй грёбаной инструкции! Не нужно заново изобретать велосипед. Я ведь уже показал, как надо, теперь просто повторяй! Здесь нельзя импровизировать, ты не стол из Икеи собираешь! — Пит чувствует, как под раздражённым взглядом Вегаса что-то глубоко внутри него твердеет и начинает кромсать внутренности, подобно осколку стекла. Ему совсем не нравится это ощущение.Я чувствую давление извне
… Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять… Отношения с Вегасом походят на прогулку по минному полю. С одной стороны, захватывают и будоражат — никогда не знаешь, какой шаг заставит Вегаса взорваться, а с другой — это огромный источник стресса, особенно с тех пор, как Пит начал давать сбои. Приходится всё время пытаться предугадать, какой реакции ждёт от него Вегас, и так или иначе уворачиваться от его многочисленных триггеров. Пит и сам не понимает, зачем прикладывает столько усилий. Заморачивался ли он так раньше? Конечно, нет. Но это было до того, как его атаковал чёртов вирус. — Вегас… — Пит подключает коронную улыбку с ямочками, спрятавшись за одной из своих масок, и пытается снова. — Можно мне разобраться со всем самому? — Его пальцы сжимаются вокруг спиц. Нужно успокоиться и плыть по течению и ни в коем случае не показывать, что его терпению вот-вот придёт конец. Пит ненавидит, когда у него что-то не получается, а вязание оказывается для него неожиданным испытанием. Нить продолжает соскальзывать со спицы при попытках продеть её через петлю. Блядь, ну должен же быть более простой и эффективный способ вязать! Пита так и подмывает взять весь треклятый набор и швырнуть его через комнату, но он пообещал Вегасу, что попробует, и это единственная причина, по которой он до сих пор остаётся на месте. Какой же отстой... выбранная Вегасом яркая пряжа невероятно бесит и делает ситуацию только хуже. Нить должна быть чёрной. Под стать его настроению. — Я и так последние пятнадцать минут молчал, позволяя тебе «разбираться самому».— Вегас продолжает раздражённо хмурить брови, а затем откладывает свои спицы в сторону. — Ты сводишь меня с ума. Дай я ещё раз покажу, как правильно… — Он делает попытку обхватить руки Пита своими, чтобы снова провести наглядный инструктаж. Ещё чего! Пит резко уводит руки в сторону, и дружелюбная улыбка сползает с лица. — Не смей! — предостерегающе рычит он.Я чувствую давление извне
Из-под дивана раздаётся ответное низкое рычание. Пит и Вегас одновременно замирают, а затем инстинктивно отрывают ноги от пола, чтобы защитить их от смертоносных когтистых лап. — Я думал, ты его запер! — с осуждением поворачивается к Вегасу Пит. — Я пытался, но ему не нравится, когда его запирают! — Вегас смотрит на него со смесью возмущения и смущения из-за неспособности справиться с собственным питомцем. Рычание прекращается, но Пит знает, что расслабляться нельзя. — Плевал я с высокой колокольни на то, что ему нравится, а что нет. Ему нужно привыкнуть к тому, что время от времени его запирают. Я заслуживаю хоть изредка передвигаться по дому со спокойной душой, чёрт тебя дери, — с жаром возмущается он. Этот проклятый кот сведёт его в могилу! — Следи за языком! — шипит Вегас. — Не ругайся при Венисе. То, что спицы не сгибаются от силы, с которой Пит их сжимает — воистину чудо. — Да ты издеваешься! Это блядский кот, а не ребёнок! Наверное, не следовало говорить этого вслух, потому что Вегас тут же негодующе фыркает и с силой шлёпает его по плечу. — Сколько раз тебе повторять: ты ранишь его чувства! Теперь настаёт очередь Пита в негодовании фыркать. Он не любит, когда на него кричат, а тем более — когда его шлёпают. «Прощай, терпение, нам не по пути». — Чувства? Какие чувства? Он домашнее животное, Вегас! А если он и способен что-то чувствовать, то исключительно гнев! — Глупости! Венис не всегда злится, это просто недопонимание, — вступается за своего питомца Вегас, предусмотрительно держа при этом ноги подальше от пола и вышеупомянутого кота. Преданность Вегаса этому пушистому исчадью ада поражает. Что бы кот ни делал, Вегас любит его безоговорочно, и это дико бесит. Пита не устраивает делить любовь Вегаса с кем-то другим. Даже с котом. — Недопонимание? Ага, щас! Этот кошак всех ненавидит. Я уверен, он уже родился злым, и сколько бы любви ты ему ни дарил, это не изменится! Да и ты ему даже не нравишься! — Пит в отчаянии вскидывает руки, чуть не выкалывая себе глаза спицами. Упс. Вегас сжимает челюсть, и на его красивом лице появляется знакомое упрямое выражение. — Ну и пускай. Он мой кот, и мне он нравится. Однажды он ответит мне взаимностью, просто подожди. Это лишь вопрос времени. К тому же… — И невероятно бесяче ухмыляется Питу, указывая на кое-что ещё. — … он ненавидит не всех, ты ему очень даже по душе. Это прискорбный факт, о котором Пит предпочёл бы забыть. — Мне по барабану, потому что это не взаимно! Я не люблю кошек, ты вообще помнишь об этом? Конечно, нет, тебе всё равно, ты просто притащил его однажды и не потрудился сначала узнать у меня, хочу ли я заводить домашнее животное… — Мне не нужно твоё разрешение на каждую мелочь, — спокойно осаживает его Вегас. — Я уже говорил тебе и не раз, что всегда хотел кота. А когда увидел Вениса, то сразу понял, что он мой. Да, с ним не всё так гладко, но что с того? Я не собираюсь от него отказываться. Говорю тебе, в один день он обязательно тоже меня полюбит. Твою же мать, наша песня хороша, начинай сначала! Пита так и тянет огрызнуться, но слова застревают в горле. Вот постоянно так: Пит просто не может вынести расстроенное выражение лица Вегаса, и поэтому сдерживает себя, в очередной раз проглатывая собственное раздражение. От чувств столько геморроя. Большую часть времени Пит просто хочет их выключить, но потом Вегас улыбается ему и называет «солнышком», и что-то внутри снова даёт сбой. Пит тает от этого каждый раз. Отвратительно!Мне не нравится, когда ты подходишь слишком близко Не хочу быть у тебя под каблуком Я чувствую давление извне Я чувствую давление извне
Прежде чем Пит успевает ответить, под диваном начинается шевеление, и показывается истинный правитель этого дома. Вегас настаивает на том, чтобы называть его котёнком, но, по мнению Пита, в Венисе нет ничего милого, да и в принципе кошачьего. Когтистое исчадье ада терроризирует весь особняк, и кто-то действительно должен положить этому конец, но этим кем-то будет не Пит. У него только-только зажили последние царапины. В ту же секунду, как четвероногий злодей показывается из своего логова, Пит подтягивает ноги на диван. Исключительно в целях перестраховки. — Венис, вот ты где. Хороший мальчик… — начинает ворковать Вегас, но ни капли не впечатлённый кот попросту игнорирует своего хозяина. Он не торопясь потягивается, и Пит закатывает глаза. Такой позёр. Но Вегасу, по всей видимости, его поведение кажется очаровательным. Конечно, как же без этого. Подумать только — глава мафии выставляет себя посмешищем из-за кота. — Посмотри, как он вырос, — взволнованно шепчет Вегас, параллельно пытаясь привлечь внимание Вениса, но это ни к чему не приводит. — Радуйся, Пит. Скоро он перестанет помещаться под диванами и больше не сможет атаковать нас оттуда. Наши лодыжки наконец-то будут в безопасности. Венис же поворачивает голову и смотрит на Пита, медленно моргая. Пит саркастически фыркает. — Я на это не поведусь. — Какая милота… Видишь, он к тебе неровно дышит, — восторженно сообщает Вегас. — Я читал, что это кошачий способ показать, что их намерения не враждебны. Моргни ему в ответ, быстро! — Да я скорее спицу проглочу, — бормочет себе под нос Пит. — Зачем мне ему врать? Мои намерения как раз-таки враждебны. Сколько бы Вегас ни носился с этим пушистым чудовищем, у Пита тот нежных чувств не вызывает. Если кошак откинется — он закатит вечеринку. — Пит! — резко упрекает его Вегас, и, чёрт, Питу не нравится, когда его парень говорит с ним в таком тоне.Ты посылаешь меня по тернистому пути Ты путаешь меня, когда начинаешь говорить Я чувствую давление извне Я чувствую давление извне
… Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать. Шестнадцать… «Терпение. Нужно набраться терпения». Он должен был вязать, верно? Дурацкой пряже его не победить, он обязательно подчинит её и покажет Вегасу! Он преуспеет в этом! Но мгновение спустя Венис напоминает ему, почему вязать при наличии в доме скучающего котёнка — плохая идея. Вот Венис потягивается, будто ему ни до чего нет дела, а вот уже виляет задницей и набрасывается на лежащий на полу клубок пряжи. Пряжи Пита, которой он сейчас вяжет и которая в какой-то момент скатилась с дивана. Клубок исчезает под пушистым чудовищем. Агрессивно рыча, Венис катается по полу, вонзая в тот когти, и яростно дрыгает задними лапами в попытках выпотрошить добычу. Вязание в руках Пита натягивается, а затем стремительно начинает распускаться прямо у него на глазах. Вся его кропотливая работа сводится на нет из-за того, что Венис атаковал его пряжу. Пит моргает. А затем ещё раз. Звон в ушах становится громче. Терпение? Вещь явно переоценённая. — Венис!!! — орёт он во все горло. Это и впрямь последняя капля. — Я, блядь, убью тебя!Это невыносимо Это как петля, затягивающаяся на моей шее Если ты продолжишь давить на меня, я не выдержу.
Конечно же, Вегас вмешивается, хватая Пита прежде, чем он успевает броситься на котёнка. — Даже не думай! Он под запретом, мы договорились! — Отпусти меня… — Звон усиливается. Это определённо плохой знак, какая-то часть Пита знает об этом, но, чёрт возьми, как же он взбешён. Он ненавидит этого кота, ненавидит вязание, ненавидит этот особняк, ненавидит, когда Вегас кричит на него, и тем более ненавидит, когда кто-то пытается его удержать. — Предупреждаю, Вегас, отойди! — Размечтался, — мрачно заявляет Вегас. — Уже забыл, кто здесь босс? Кот под запретом. Возьми себя в руки, это приказ!Я чувствую давление извне Я чувствую давление извне Я. ЧУВСТВУЮ. ДАВЛЕНИЕ. ИЗВНЕ.
— Вегас… — Пит сам удивляется натянутости своего голоса. — …ОТПУСТИ… — Он всё ещё пытается вырваться из хватки. Дело больше не в блядском коте, а в том, что Вегас не отступает. Кем он себя возомнил, что позволяет себе так с ним разговаривать? Статус главы мафии, по-видимому, сильно ударил ему в голову. «Да здравствует новый король? Кто тут ещё размечтался?!» Пит ни перед кем не прогнётся. «Хочешь корону? Тогда я засуну её тебе в глотку, чтоб ты подавился». Но Вегас не отпускает. Он не слушает, только давит на него, давит, давит... и подталкивает к краю. В Бездну. — Блядьблядьблядь! Пит летит в Бездну и падает, падает… падает? Нет. Вместо того чтобы упасть, Пит моргает, и зрение снова проясняется. Ох. По комнате эхом разносятся преисполненные боли проклятия, но Пит не понимает их смысла. Сейчас он сосредоточен только на одном — на металлической спице, пригвоздившей ладонь Вегаса к дивану. Ох. Пит замечает кровь. Красные струйки неуклонно стекают по коже. Кровотечение такое сильное что, должно быть, задета вена. А ещё он, кажется, переборщил с силой: спица как минимум наполовину вошла в диван. Пит завороженно смотрит на это зрелище. Во рту мгновенно пересыхает. Как красиво. Голос Вегаса исчезает, просто-напросто угасает в звоне, захватившем его разум. Пит снова моргает. Его бабочка гипнотически красива. Вот только… Пит, к досаде, всё сделал неправильно. «Надо было прикрепить ладонь к спинке дивана» — с нарастающим изумлением думает он. Желанию почти невозможно сопротивляться: Пит хочет исправить ошибку, а затем взять вторую спицу и зафиксировать ею на спинке дивана другую руку Вегаса. Перед глазами ярко стоит нарисованная воображением картина: Вегас, пригвождённый к дивану, как захватывающая дух бабочка, в которую он превратился. Обездвиженный и находящийся полностью в его власти. Пит тяжело сглатывает. Вероятно, также придётся зафиксировать ноги; нельзя допустить, чтобы Вегас слишком сильно дёргался. И это не проблема: рядом более чем достаточно спиц — лишь руку протяни. Только втыкать лучше не в бёдра, а в икры. В бёдрах они будут мешать. Избавиться от штанов после этого будет непросто, но, к счастью, у Пита есть нож. Всегда при себе на случай, если понадобится — и вот этот случай наступил. Разрезать штаны, не повредив кожу под ними, тоже задача не из лёгких — нож слишком острый; остаётся лишь надеяться, что он ничего не заденет. Но даже если и заденет… Вегас будет потрясающе смотреться в брызгах крови на загорелой коже. Потрясающе. Пит хочет… нет, нуждается… в том, чтобы раздеть Вегаса догола. Обнажённый Вегас великолепен — это зрелище сродни наркотику, с которого уже не слезть. Питу хочется заползти к Вегасу на колени, зарыться пальцами ему в волосы и притянуть к себе для одного из их умопомрачительных поцелуев. Хочется попробовать его на вкус, вылизать рот и утонуть во всех тех бесподобных звуках, которые, как ему представляется, в этот момент будет издавать Вегас. Пит снова сглатывает, невольно содрогаясь при этой мысли. Вегас, понятное дело, станет сопротивляться, и всё же пока Пит за главного, двинуться ему будет весьма затруднительно. Это будет чрезвычайно болезненно и кроваво. И как же будоражит — не знать, решит ли Вегас выдернуть спицы, невзирая на боль, или стерпит. Чёрт, это будет безумно горячо. Пит собирается быть сверху. Он обхватит кулаками спицы, скользкие от крови Вегаса, заглянет ему в глаза, а затем трахнет его. Это будет восхитительно мучительно для них обоих, но при этом крышесносно. Дыхание Пита сбивается от предвкушения. — Какого хрена, Пит?! Ты совсем с катушек слетел?! Пита самым грубым образом возвращают в реальность: Вегас кричит так громко, что в ушах звенит. Перемена настолько разительная, что в начале Пит совершенно сбит с толку. Где фантазия, а где реальность? На миг грань между ними становится слишком размытой. Однако металлический блеск вязальной спицы, пронзившей руку Вегаса, выглядит вполне настоящим. Как и большое количество крови, пропитавшей обивку дивана. Пиздец. Пит моргает, и всё сбрасывается. Больше нет звона в ушах, а мозг не глючит. То, что он видит перед собой — реально, и только сейчас до него доходит, как сильно он проебался. Почти на автомате Пит возвращается к своему режиму по умолчанию: растягивает губы в очаровательной улыбке с ямочками, одновременно пытаясь найти выход из ситуации. Он причинил Вегасу физическую боль, и неважно — нарочно или нет. Вегас склонен довольно резко и непредсказуемо реагировать на любое совершенное в отношении себя насилие, так что вряд ли он будет терпеливо ждать, пока Пит объяснится. Мысли мечутся, и Пит прокручивает в голове сценарии того, что произойдёт дальше. Пит ранил Вегаса, и когда он сделал это в прошлый раз, Вегас вычеркнул его из своей жизни. Четыре месяца полного отсутствия какого-либо контакта, абсолютная тишина. Пит теряет контроль над дыханием, когда воспоминания о том времени возвращаются, угрожая захлестнуть его с головой. Ему совсем не хочется проходить через это снова, но, скорее всего, именно так Вегас и накажет его за новый проступок. Пиздец. Улыбающаяся маска едва не сползает с лица. Питу не нравится, какая тревога его одолевает от одной только мысли об очередной разлуке. Мышцы лица начинают болеть от того, как сильно он улыбается. Оторвав взгляд от кровоточащей раны, он переводит его на бледное возмущённое лицо Вегаса, смотрящего на него с неверием. В его глазах читается боль. Внутри всё переворачивается, и Пит улыбается ещё ярче. — Три недели. — Питу приходится откашляться. От его внимания не ускользает, как сдавленно звучит его голос. — Думаю, три недели — разумный срок в наказание за этот несчастный случай. — Что ты несёшь?! — Поморщившись, Вегас пытается как следует ухватиться за спицу, чтобы вытащить её если не из ладони, то хотя бы из дивана. Это непросто. И, очевидно, довольно болезненно. «Умница» — с толикой гордости думает Пит. «Понял, как правильно извлечь». Однако Вегас выглядит крайне расстроенным, возможно, ему лучше скорректировать своё предложение. — Ладно, четыре недели. Этого же хватит, да? — Несмотря на усилия, голос заметно дрожит. Пит прекрасно осознаёт, что разлука с Вегасом дольше, чем на неделю, настоящая пытка. Да пошло оно всё! Пит ненавидит себя за то, что зависим от Вегаса и так сильно нуждается в нём. Вегас вскрикивает от боли, когда спицы наконец показывается из дивана. Прижимая к груди раненую руку, он мрачно смотрит на виновника сего происшествия. Да, как Пит и предполагал, Вегас не очень хорошо реагирует на этот казус. — Иди к чёрту! Пит тяжело сглатывает. — Полагаю, я смогу выдержать пять недель… — Финальное предложение в качестве компромисса. В конце концов, это вышло не специально, сбой в программе случился именно из-за Вегаса, который слишком давил на него. Но стоит Питу только взглянуть на грозное лицо напротив, как желудок тошнотворно сжимается. — Прошу… ты же не всерьёз… Больше пяти недель? — Ему плохо от одной только мысли об этом. — Не слишком ли остро ты реагируешь, Вегас? Это ведь не очень серьёзная рана. Даже близко не сравнимо с тем, что было в прошлый раз. Разве наказание не должно соответствовать причинённому ущербу? Я правда думаю, что трёх недель более чем достаточно, но я согласен на пять, если ты так настаиваешь. — От стресса нервы натягиваются, словно струны. Но Вегас ведь тоже виноват. До встречи с ним Пит жил более или менее спокойно. Ладно, на самом деле было скучновато и вовсе не так захватывающе, как Питу бы хотелось, но эти отношения приносят такое количество стресса, что он предпочёл бы снова томиться от скуки. Всё вышло из-под контроля именно после встречи с Вегасом, теперь он только и делает, что захлёбывается в океане неизведанных ранее чувств и эмоций, и это полный отстой. Нет, Питу это не нравится. Он не любит эмоции, и точка. Венис выбирает именно этот момент, чтобы снова заявить о своем присутствии. Виляя пушистым хвостом, он выходит из-под журнального столика, где прятался во время переполоха, и осторожно подходит ближе, уже забыв о клубке пряжи. Вёдет носом, подёргивая усами, и запрыгивает на диван, чтобы направиться прямиком к Вегасу. Это беспрецедентный случай. Прежде чем кто-либо успевает среагировать, кот принимается обнюхивать раненую руку, а затем высовывает шершавый язык и слизывает стекающую с неё кровь. В голове у Пита мигом пустеет. Это величайшая из провокаций. Сегодня что, все сговорились против него?! Что за пиздец?! Всемирный день давления на его триггеры? Грёбаный кошак вторгся на его территорию. Как он посмел покуситься на кровь Вегаса?! Собственническая ярость застилает глаза, и Пит снова начинает давать сбой. — Мой! — возмущенно шипит он на Вениса и скалит зубы. Тот шипит в ответ, превращаясь в полный негодования пушистый шар из-за того, что на него кричит его любимый человек. Распушившийся кот представляет собой довольно впечатляющее зрелище, но Пит совершенно невозмутим. С него хватит, он достиг своего предела. Пит хватает котёнка и вышвыривает его с дивана вон, даже не задумываясь о том, что может пораниться. Он единственный, кому разрешено пробовать кровь Вегаса на вкус! От такого поворота событий Вегас с Венисом одинаково ошарашены. Обычно все обитатели особняка остерегаются прикасаться к коту лишний раз. Вегас и Пит в особенности. Но удивлены оказываются не только они. — Боже милостивый! — раздается слабый голос с толикой изумления. Пит резко поворачивает голову; его тело приходит в состояние боевой готовности. Он готов прямо с дивана прыгнуть на женщину, заявившую о своем присутствии. Человека, о котором он совершенно забыл, и опять же по вине Вегаса. Потому что рядом с ним Пит теряет бдительность. Какая глупая ошибка. Справедливости ради, Вегас выглядит поражённым не меньше — видимо, он тоже забыл о ней. Однако ему хватает ума распознать надвигающуюся опасность, поэтому он движется со скоростью гремучей змеи: его здоровая рука смыкается на запястье Пита, как наручники. Хватка настолько крепкая, что на следующий день наверняка останутся синяки, и только из-за этого Пит остается на диване. — Это ваше обычное поведение между собой? — Сидящая напротив них в антикварном кресле психотерапевт Вегаса удивленно смотрит поверх очков на разворачивающуюся перед ней сцену. Она опустила свои вязальные принадлежности и имеет наглость выгнуть бровь, глядя на них. Женщина напоминает Питу раздражённую бабушку. Не то чтобы у него когда-либо была бабушка, но он видел много фильмов, в которых старики точно так же неодобрительно смотрели на своих непослушных внуков. — Блядь. То есть, нет... — К Вегасу первому возвращается способность говорить. Похоже, он смущён до глубины души и мечтает провалиться сквозь землю. «Он так умилительно краснеет» — рассеянно думает Пит, пытаясь освободиться от мертвой хватки своего парня. Вегас, очевидно, ещё не усвоил урок: Пита нельзя удерживать силой. Тем временем Вегас кидает на женщину умоляющий взгляд, на мгновение забыв о боли. — Совсем нет! Этот инцидент… досадное исключение. — Ой, да брось… — Пит в неверии закатывает глаза. — Зачем ты врёшь своему психотерапевту? — Потому что эта незваная гостья — психотерапевт Вегаса. Не Пита. Ему не нужен психолог. Он здесь лишь потому, что дал Вегасу обещание, наступив себе на горло. — Мы ведём себя так постоянно. Я бы даже сказал, это ещё было довольно мягко. — Его губы снова растягиваются в очаровательной улыбке, когда он поворачивает запястье и с силой ударяет тыльную сторону руки Вегаса о свою коленную чашечку. Тот резко втягивает воздух от внезапной боли и вынужденно отпускает Пита. Наконец-то. — Но признаю: обычно мы останавливаемся до того, как прольётся кровь. Кстати об этом … Вторая рука Вегаса продолжает кровоточить, и Пит чувствует угрызения совести. Из-за ёбаного сбоя в системе он и впрямь перестарался на этот раз. И опять же... Пит ловит себя на том, что при взгляде на капающую на диван кровь его голову наполняет звон. Он мог бы с лёгкостью протянуть руку и поймать пару алых капель на пальцы. Будет тепло, а если наклониться сильнее, то можно коснуться лба Вегаса окровавленными подушечками и провести линию вниз, прямо между выразительными глазами, вдоль носа, ниже по губам и подбородку. Рисуя боевой раскрас. Крови более чем достаточно для создания впечатляющего результата. — Думаю, вам следует позаботиться о своей руке, Кхун Вегас. Мягкий голос психотерапевта снова вторгается в мысли Пита, и это бесит. Пальцы дёргаются, отзываясь на желание воплотить в реальность только что промелькнувшую в голове фантазию. Пит не может оторвать глаз от раны; в глубине души его раздражает, что Вегас освободил руку. Так и подмывает воткнуть спицу на её законное место. Разве он разрешал Вегасу освободиться? Он более чем уверен, что нет. Вегас разговаривает с психотерапевтом, но Пит с трудом разбирает слова из-за гула в голове. Всё его тело упоительно гудит, и он делает всё возможное, чтобы вернуть контроль над собой. Пит закрывает глаза, и это помогает. Да, ощутимый запах крови в воздухе никуда не девается, но теперь крови хотя бы не видно. Одним триггером меньше. — Иди к врачу, Вегас, — в конце концов удаётся выдавить ему почти что нормальным голосом. — Чёрта с два я уйду! Я не оставлю тебя здесь одного. — Естественно, Вегас отказывается. Он такой упрямый, что скорее истечет кровью прямо здесь до потери сознания, чем послушается. Ну что за отбитый дурак. Пит со вздохом открывает глаза. — Хватит. Знаю, ты хочешь как лучше, но делаешь только хуже. Тебя изначально тут быть не должно, это ведь моя встреча с твоим психотерапевтом. Вегас упрямо сжимает челюсть, качая головой. Пит знает его достаточно хорошо, чтобы распознать — Вегас терпит сильную боль. И хотя Питу должно быть наплевать, почему-то его это заботит. Каким-то образом благополучие Вегаса важно для него. — Ради всего святого, хватит вести себя как идиот. Я же подписал твой грёбаный контракт! Она в полной безопасности. — А жаль. — Я не буду её трогать, понятно? А теперь вали к врачу. — После чего неохотно добавляет: — …Пожалуйста… Как ни парадоксально, психотерапевт, похоже, солидарна с Питом, хотя именно её от него так старательно пытается защитить Вегас. — Прошу, обратитесь за медицинской помощью, Кхун Вегас. Уверяю вас, волноваться не о чем. Кхун Пит и я просто немного побеседуем, вот и всё. Нет причин для беспокойства. Поскольку все против него, Вегас неохотно встаёт на ноги — очень осторожно, чтобы не подступиться близко к Венису, сидящему перед диваном. Кот преданно таращится на Пита, медленно моргая и время от времени дёргая кончиком хвоста. Вегас вздыхает, затем поворачивается, чтобы взглянуть на Пита, и от его взгляда внутренности Пита снова будто пронзает осколком стекла. — Не облажайся, солнышко, — ещё раз тихо напоминает Вегас, прежде чем выйти из комнаты. — Иначе знаешь, что будет. Принудительная ссылка. Да, Пит прекрасно понимает, что его ждёт за то, что он ранил Вегаса. А если он навредит ещё и этой женщине — Вегас порвёт с ним раз и навсегда. Сука, да пошло оно всё! Когда за Вегасом закрывается дверь, Венис запрыгивает на диван, по всей видимости, недовольный таким долгим пренебрежением к своей персоне. И своего он добивается: Пит поворачивает голову и окидывает его прищуренным взглядом. — Даже не думай, — предупреждает он, и будь Венис человеком, он бы понял, что Пит настроен серьёзно. Но Венис всего лишь кот, свято верящий в своё кошачье превосходство. Он садится, размахивая хвостом, а затем опять медленно моргает, глядя на Пита. Этот кошак такой же упрямый, как Вегас. Да насрать. Пит игнорирует его, у него есть дела поважнее. — Итак… — произносит он и снова переключает своё внимание на сидящую в кресле женщину, одаривая её одной из своих ангельских улыбок. Да начнётся игра. — Итак… — вторит ему психотерапевт, прежде чем снова продолжить вязать, время от времени поглядывая на Пита. Вот как они собираются играть? Окей, можно и так. — Что именно Вегас рассказывал обо мне? — дружелюбно спрашивает Пит, непринуждённо прислоняясь к спинке дивана. — Кхун Вегас поведал мне, что вы никак не можете найти подход к коту, которого недавно завели, — с готовностью сообщает она, а затем бросает на него ещё один взгляд поверх очков. — Но это не тот ответ, который вы желаете от меня услышать, я права? Хотите узнать, что ещё он рассказал мне о вас? — Я весь внимание. — Пит делает ей знак продолжать, ему искренне любопытно. — Кхун Вегас также сообщил, что у вас антисоциальное расстройство личности, — заявляет женщина, провязывая несколько новых рядов. Конечно же Вегас проболтался об этом, кто бы сомневался. Вероятно, он рассказал гораздо больше, в конце концов, она его психотерапевт. — И тем не менее вы здесь и беседуете со мной один на один. — Да, так и есть. — Совершенно невозмутимая, она улыбается Питу. — Я начинаю понимать, почему Корн нанял вас в качестве психотерапевта для своего сына. — Разговор оказывается куда более занятным, чем Пит ожидал. Он всё ещё улыбается, всем своим телом излучая открытость и доброжелательность. — Вас не беспокоит возможный конфликт интересов? Наверняка Корн расстроен тем, что вы работаете с его племянником. Вы не переживаете, что он расторгнет контракт или вообще уберёт вас? — Позвольте заверить: я в полной безопасности, когда дело касается Кхуна Корна. Пит откладывает эту информацию в дальний ящик на будущее, возможно, она ему пригодится. — А со мной? Чувствуете ли вы себя в такой же безопасности, когда дело касается меня? Женщина делает паузу, чтобы собраться с мыслями. — Нет, не думаю. По моему мнению, вы представляете куда большую опасность, чем Кхун Корн. — Не волнуйтесь, я пообещал Вегасу, что не причиню вам вреда, — с готовностью уверяет её Пит. Теперь настаёт очередь женщины криво улыбнуться ему. — А вы всегда выполняете обещания, не так ли? Пит невинно возвращает ей улыбку, не утруждаясь с ответом. Некоторое время они сидят в тишине, и лишь стук спиц создаёт приятный фоновый шум. Тем временем Венис потихоньку подкрадывается всё ближе. Кошак возомнил, что всё отлично продумал, и изображает святую невинность каждый раз, стоит лишь Питу кинуть взгляд в его сторону. Однако как только Пит делает вид, что отводит взгляд, кот продолжает путь. Как же бесит. Пит не хочет иметь с ним ничего общего, но это не останавливает пушистое исчадье ада. — Вегас вынудил меня подписать контракт. — В конце концов Пит первым вызывается продолжить разговор. — Меня в целом мало волнуют санкции, которые он угрожает наложить, если вы хоть немного пострадаете, так что осмелюсь сказать, что сейчас вы в относительной безопасности. Так, на всякий случай говорю. — Спасибо, что сообщили. Это очень любезно с вашей стороны. — Женщина переходит на другой цвет пряжи. Узор, который она вяжет, выглядит крайне сложным. — Ах, и Кхун Пит, можете перестать улыбаться, если хотите. Любопытно. Пит слегка напрягается, но продолжает улыбаться, лишь вопросительно изогнув бровь, как будто понятия не имеет, о чём она говорит. Судя по мелькнувшему в чужих глазах блеску, провести её не удаётся. — Конечно же, это полностью ваше дело, я просто хотела дать вам возможность сбросить маску, — мягко сообщает она. — Тут только мы вдвоём, незачем притворяться. Очень любопытно. Будь Пит котом, он бы начал урчать. Этот разговор принимает очень занятный оборот. — Уверены, что справитесь с этим? — Вам не надоело носить маску? — отвечает она вопросом на вопрос, бросая на Пита внимательный взгляд. Что ж, хорошо. Пит пожимает плечами, улыбка сползает с лица. — Слава богу… — Он делает глубокий вдох, а затем тихо посмеивается. Язык его тела в мгновение меняется. Да, Пит чертовски устал притворяться нормальным. Психотерапевт прекращает вязать, теперь она внимательно за ним наблюдает. Пит хорошо читает людей. Женщина умело скрывает зародившуюся тревогу, но он всё равно чувствует её страх, и это приносит огромное удовлетворение. Венис пользуется этой возможностью, чтобы начать действовать, и вот уже Питу на колени забирается большой котёнок. Удовлетворенно замурчав, Венис сворачивается калачиком на своём новом троне. Пит так удивлён, что не знает, как реагировать. Его первый порыв — сбросить кошака с колен, а лучше сразу с дивана, но Вегас обожает эту тварь, так что, к сожалению, Пит не может себе этого позволить. В конце концов он угрожающе рычит на Вениса в надежде отпугнуть его этим. Но кот плевать хотел на Бездну в обличье человека: он лишь довольно прикрывает глаза и тут же начинает агрессивно мурчать, вибрируя всем телом. Питу ничего не остаётся, кроме как удивлённо хлопать глазами. И снова у него выбили почву из-под ног. И опять виной этому кот. — Мило, — отмечает женщина. Вернув самообладание, она опять принимается вязать. — Я знаю, что Кхун Вегас считает, что мы с вами будет говорить о питомце, но вы хотите обсудить не это, я права? У Пита на коленях блядский кошак. Он не любит кошек. Он не ладит с домашними животными, и точка. И тем не менее сейчас у него на коленях почему-то умостился мурлыкающий кот, а он не может даже избавиться от него. Твою ж мать. И, мало того, это отвлекает. Что там говорила эта женщина? Почему она так сказала? Блядский кошак. Замечая его замешательство, та указывает на что-то рядом с ним. Пит поворачивает голову и замирает. Отвлёкшись, он сам того не осознавая провёл пальцами по испачканной обивке дивана, покрывая их кровью Вегаса. Блядь. Пит моргает, звон в ушах возвращается. Желание поднести окровавленные пальцы к лицу и раскрасить себя кровью Вегаса настолько сильно, что Пит едва успевает себя остановить. — Туше. — С каждой минутой он всё больше впечатлён этим психотерапевтом. Их «сеанс» принимает по-настоящему весёлый оборот. Женщина тихо вздыхает. — Кхун Вегас знает, в какой опасности он находится? Пит тяжело сглатывает и решительным движением вытирает кровь с пальцев, прежде чем сжать их в кулак. — Ему ничего не угрожает. Я бы никогда не причинил ему вреда. — Зависит от того, что вы подразумеваете под этим. Вы на моих глазах вонзили ему в руку спицу. Это несомненно попадает под категорию «причинить вред», Кхун Пит. — Это вышло случайно. Он слишком давил на меня, и я сорвался. — Чтобы занять руки, Пит неосознанно начинает гладить Вениса, и тот мурлычет ещё громче. Мех оказывается на удивление приятным на ощупь. — Вы подменяете понятия, — не прекращая вязать, парирует женщина. — Перестаньте носить передо мной маску, не тратьте попусту ни моё, ни ваше время. Судя по вашей реакции ранее, вы раскаивались из-за того, что ранили Кхуна Вегаса, но было что-то ещё … о чём вы думали, когда отключились? Пит цокает языком. — Поверьте, вы не хотите этого знать. — Может и так, но вы определённо хотите поговорить об этом, — тут же поправляет она его. — Возможно, я единственный человек, которому вы можете рассказать правду. В противном случае вы бы никогда не согласились встретиться со мной под предлогом трудностей с котёнком. Чёрт, да она и впрямь смышлёная дама. — Если вы упомянете что-то из того, что услышите, перед Вегасом, смерть будет наименьшей из ваших проблем, — мрачно предупреждает её Пит. — Я очень серьёзно отношусь к конфиденциальности, Кхун Пит. Позвольте ещё раз спросить: Кхун Вегас знает, в какой опасности он находится? Шерсть Вениса невероятно мягкая под его пальцами, как и волосы Вегаса. Что-то глубоко внутри Пита леденеет. — Нет, — в конце концов тихо признаётся Пит. — Он и понятия не имеет. Вероятно, Пит слишком сильно сжимает пальцы, потому что Венис вдруг выражает протест. Чёрный комок шерсти впивается острыми зубами и когтями Питу в правую руку. — Бля… Блядь! — Как же больно. Хочется запустить кошака через всю комнату. Пит рычит, а затем сжимает челюсти, выдыхая сквозь боль. Один. Два три. Четыре. Пять. … Кот под запретом… Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять. Всё хорошо. Пит просто притворится, что это не его руку сейчас с упоением терзает неприрученный кошак. Он справится. Однако его улыбка становится немного натянутой, когда он снова сосредотачивается на психотерапевте. — Прошу прощения. На чём мы остановились? Женщина, похоже, находит его реакцию крайне интересной. — Почему вы не скидываете кота с дивана, Кхун Пит? Судя по выражению вашего лица, вы хотите как минимум свернуть ему шею. — Вы же слышали Вегаса, чёртов кошак под запретом. — Серьёзно, Венису ещё не надоело? Рука Пита с таким успехом скоро превратится в подушечку для иголок. Да уж, он бы с превеликой радостью свернул шею когтистому чудовищу, но не может, и это дико неприятно. — Вы не создаёте впечатление человека, живущего по чужим правилам. Должно быть, это больно, и вас это наверняка злит. Так почему же вы сдерживаетесь и не набрасываетесь в ответ? Ах, если бы он только мог… — Потому что Вегас любит этого блядского кота, вот почему! — Пит чувствует, как собственная кровь впитывается в кошачью шерсть. Супер, теперь ему снова придётся целую неделю пить антибиотики. Чёрт бы побрал эту тварь! — Почему мы вообще сейчас о нём говорим? — Потому что важно отметить, что вы не причиняете коту вреда, даже если вам очень этого хочется, — терпеливо объясняет психотерапевт, а затем снова меняет тему. — О чём вы думали, когда ранее отключались? Ебал он в рот эту улыбку — она снова сползает с лица. Ну и скатертью дорога, не то чтобы Пит в принципе хотел улыбаться. Пит редко делает это искренне, но никто об этом не знает. Всем ведь так нравятся его улыбки. Она хочет знать, о чём он думал? Хорошо. Повысим ставки и поглядим, с чем ей по зубам справиться. — Я думал о том, чтобы использовать на Вегасе оставшиеся спицы: пригвоздить его к дивану окончательно, раздеть, а затем трахнуть. — Вот, подавись. — Желаете услышать более подробные детали моей фантазии? В комнате воцаряется тишина. Её нарушает лишь стук спиц, но Пит замечает, что связанный узор выходит не таким ровным, как раньше. Причиной являются дрожащие руки. Несмотря на всю браваду психотерапевта, слышать подобное тяжело для неё. Пит ничуть не удивлён. В конце концов, она такая же, как остальные. — Боюсь, вынуждена отказаться. Вы явно бы получили большое удовольствие, описывая мне всё в подробностях, но я здесь не для того, чтобы развлекать вас, Кхун Пит, — после паузы осторожно сообщает ему женщина. — Это и есть настоящая причина нашей встречи? Вы сказали, что никогда не причините Кхуну Вегасу вреда, но вы думаете об этом, и это вас беспокоит. Не совсем, но уже теплее. Пит предпринимает попытку вытащить руку из-под Вениса, но тот вцепляется лишь крепче, отказываясь отпускать свою добычу. Бляяяяяяядь! — Полагаю, так и есть, — соглашается Пит, потому что это то, что она хочет услышать, а затем пожимает плечами. — Я вполне уверен, что не сделаю этого, но я изначально не должен об этом думать, не так ли? Мы любим друг друга и как-никак состоим в отношениях. Психотерапевт задумчиво кивает. — Позвольте задать вам ещё один вопрос. Не считая сегодняшнего дня, вы не причиняли вреда Кхуну Вегасу, верно? Не сомневаюсь в вашей силе воли, но как вы планируете предотвращать воплощение подобных фантазий? Он не уверен, что Вегас упоминал при ней, что именно от него получил огнестрельное ранение, так что решает промолчать об этом. В любом случае, тогда он дал сбой. Очень серьёзный сбой. — Я просто не позволяю себе попадать в ситуации, где контроль может выскользнуть из моих рук. — И какие же это ситуации? На секунду Пит колеблется. Что она хочет услышать? Насколько честным он должен быть? И решает прощупать почву. — В наших отношениях главенствует Вегас. И меня это вполне устраивает, потому что это для его же блага… Его тут же прерывают. — Не лукавьте. Откровенно говоря, я никогда не видела более неподходящего человека для игры на второй скрипке, чем вы, Кхун Пит. Вы одинокий волк и покорность однозначно не свойственна вам от природы. Я очень сомневаюсь, что вы действительно согласны с тем, что Кхун Вегас — главный в ваших отношениях. Может, попробуете ещё раз? Раздражение взвихривает в нём и прожигает насквозь. — Венис, да отвали ты уже! — шипит он на кошака, прежде чем наконец выдернуть руку. Глубоко оскорблённый, Венис отвечает не менее яростным шипением, а затем спрыгивает с дивана и исчезает из поля зрения, наверняка планируя снова помочиться в его ботинки. Пит в недовольстве массирует изувеченную руку, где теперь виднеются несколько кровоточащих рваных ран и следов от зубов. — Ладно. Мне это не нравится, ясно? Но это необходимая мера. Компромисс, если это можно так назвать, и компромисс рабочий. Вегас может быть за главного, если это обеспечивает его безопасность. В какой-то мере я даже наслаждаюсь этим. Он дьявольски сексуален, когда командует, и я не против быть связанным во время секса. — Это и вправду так. — Потому что так безопасно? Что же произойдёт, если однажды Кхун Вегас попросит, чтобы вы связали его? На мгновение мозг Пита перестаёт нормально функционировать. В голове всплывает воспоминание о том, как Вегас висел на цепи в лофте Тавана, едва касаясь пальцами ног пола. Совершенно беспомощный. Их поцелуй тогда был воистину восхитительным и пробудил что-то глубоко внутри него. Дико обидно, что Вегас не почувствовал того же. Пит прочищает внезапно пересохшее горло. — Вегас не любит, когда его связывают, так что этому не бывать. — Я бы не была в этом так уверена. Кхун Вегас очень проницателен и без ума от вас. Если ему станет известно, что вам бы хотелось видеть его связанным, он, скорее всего, проявит готовность воплотить эту фантазию в жизнь. Господи, да, пожалуйста. Пит снова сглатывает. — Этого не должно случиться. — Потому что…? — Психотерапевт не позволяет соскочить с темы. — Потому что я не хочу причинять ему боль, — спокойно поясняет Пит, выдавая ещё один кусочек правды. — Я не доверяю себе в том, что не причиню ему боль, если он окажется полностью в моей власти. Наступает тишина. Тяжёлая, мрачная, безжалостная тишина, которая затягивается. Тишина, скрывающая мысли, о которых не следует и думать. Потому что Пит любит Вегаса, да? Конечно же, он ни в коем случае не хочет ему навредить. Он любит Вегаса. Он уверен, что любит. — Не нужно лгать себе, Кхун Пит. — Женщина явно сомневается в услышанном и правильно делает. — Вы всё ещё прячетесь за маской. Вы так привыкли их носить, дабы органично вписываться в общество, что они стали вашей второй кожей. Но всё равно они — это не вы. «Хочешь правды? Да ты же не справишься с ней». Точно, вот почему Пит не выносит мозгоправов. Вот почему этот разговор — бесполезная трата времени. В какой момент он настолько отупел, что позволил Вегасу уговорить себя на подобное? Гораздо лучше было бы… — Вы не только хотите причинить Кхуну Вегасу вред, но и задумываетесь о его убийстве, не правда ли? — снова вторгается в мысли женский голос. Пит закрывает глаза. Раз за разом прокручивая в голове услышанное, изучая со всех сторон. «Так, так, так … ну разве это не занятно? Действительно хочешь переступить черту и поиграть? Что ж, давай». И когда Бездна снова открывает глаза, губы расплываются в искренне весёлой улыбке. — Да, чёрт возьми… Она явно ожидала, что он будет всё отрицать, так что его непринуждённое признание заметно пошатнуло её хладнокровие. Подобно акуле, Бездне достаточно учуять всего каплю чужого страха. — Ох, прошу, только не делайте вид, что шокированы. Вы ведь сами так упорно докапывались до правды. Вегас, очевидно, утаил кое-какие детали обо мне, и вы не в курсе, с кем на самом деле имеете дело, ведь так? Неудивительно, что он заставил меня подписать этот дурацкий контракт. Пит мрачно усмехается, вконец переставая осторожничать. Она хотела, чтобы он сбросил маски? Пожалуйста. — А теперь слушайте очень внимательно… — Прежде чем продолжить, Пит делает то, о чём мечтал всё это время — подносит раненую руку к лицу, а затем медленно слизывает кровь, не сводя глаз со своей встревоженной собеседницы. — Конечно я думаю о том, чтобы причинить Вегасу вред. Я также думаю о том, чтобы причинить вред вам. А ещё горничной, убирающей наши комнаты; телохранителям, защищающим нас ценой своих жизней, и даже бариста, который протягивает мне кофе. Я смотрю на людей и вижу возможности. Я вижу потенциал в превращении их во что-то поистине удивительное. Не пытайтесь навязать мне свою реальность и свою мораль, они не соответствуют моим. Думаете, меня волнует, что я могу потенциально навредить Вегасу? Нет. Я просто пока не нашёл способа сделать это так, чтобы впоследствии он не выкинул меня из своей жизни. Выражение её лица бесценно. Пита так и подмывает запечатлеть его на фото и пополнить им свою коллекцию. Психологи всегда так реагируют, когда он сбрасывает маски. — Вы хотя бы представляете, сколько силы воли необходимо, чтобы не сделать с ним то, что я хочу? — спрашивает он женщину, потому что, конечно же, она не знает. — Как сложно постоянно быть начеку? Я не могу расслабиться ни на секунду, даже во время секса. Чёрт, мне приходится маскироваться рядом с ним всё время. Вегас думает, что видел мою тёмную сторону и что ему под силу справиться с ней, но он соприкоснулся лишь с верхушкой айсберга. Знаете, почему я позволяю ему связывать меня? Почему прошу о наручниках? Почему позволяю быть главным? — Наконец-то избавившись от пут притворства, Пит входит в раж. — Как думаете, что произойдёт, если меня не контролировать должным образом? Вегас не рассказывал вам о Биме, да? Наверное, потому что не посвящает гражданских в свои расследования. Милый сладкий Бим, маленькая секс-игрушка Вегаса, один из его одноразовых перепихонов. Знаете, что случилось с Бимом во время нашего секса? Я разорвал ему горло — вот что. Я трахал его, впиваясь зубами в горло, я выгрыз оттуда кусок, и это было потрясающе. Мне всегда было интересно, могут ли человеческие зубы нанести значительный урон, и вау, они превзошли все мои ожидания. — Пит рассеянно облизывает губы, погружаясь в приятные воспоминания. — Это было чертовски горячо. Обычно я не возбуждаюсь от убийств, но тот раз был исключением. Ах, видели бы вы выражение затухающих глаз Бима, пока я потрошил его. Это было что-то с чем-то, жаль, на камеру не заснял… Похоже, ему удалось-таки лишить психотерапевта дара речи. Ну и пусть, в любом случае эта встреча была пустой тратой времени. Питу не нужна терапия, он в полном порядке, его не нужно лечить. Эта словесная дуэль, как он и думал, позабавила, но у него болит рука. Нужно пойти промыть раны, чтобы не подхватить инфекцию. — Ну что, теперь вы рады, что Вегас заставил меня пообещать не трогать вас? А иначе я точно придумал бы что-нибудь эдакое, включающее вязание, чтобы сделать вашу смерть воистину зрелищной. — Голову тут же наполняет парочка весьма соблазнительных вариантов. Лучше поскорее пресечь эти мысли, пока звон в ушах не настиг его снова. — Как бы мне ни нравилась наша с вами беседа, думаю, она уже подошла к концу. — Пит плавно поднимается с дивана и лениво потягивается. — Благодарю за представление, было очень занимательно. Сойдёмся, пожалуй, на том, что лучше нам больше не встречаться. Скажите Вегасу, что я перестану жаловаться на кошака, что вы донесли до меня очень ценную информацию и что я глубоко ею тронут. Хорошего дня, и не забудьте насладиться сегодняшней прекрасной погодой. Как говорится, Carpe Diem. Никогда не знаешь, что принесёт день грядущий. — Пит подмигивает ей, прежде чем направиться к двери, но только он собирается ту открыть, как женщина обращается к нему в последний раз. — Кхун Пит… Вам же известно, зачем шахтёры раньше брали с собой в шахты канареек? Этот котёнок — ваша канарейка. Пока вам удаётся сдерживаться и не вредить ему, Кхун Вегас в безопасности. Пальцы Пита сжимают дверную ручку. Стиснув зубы, он сердито выходит в коридор, с силой хлопая дверью. Твою же мать, некоторые люди определённо не знают, когда нужно заткнуться. Возможно, всё-таки стоит убить эту старую дуру.~ ~ ~ ~ ~
Пит сидит на краю их огромной с Вегасом кровати, погруженный в мысли. Однако его парня нигде не видно с утреннего фиаско во время сеанса терапии. Ëбаный пиздец... Нет ничего удивительного в том, что Вегас его избегает. Пит не может его за это винить. С отсутствующим видом он вонзает ногти в только что перевязанную руку и смакует вызванную боль. Тёплый свет послеполуденного солнца, падающий из окна, рисует постоянно меняющиеся тени на стене. На полу лежит открытый чемодан, в который Пит небрежно закинул свою одежду. Вероятно, следует проверить, не забыл ли он чего, но двигаться не хочется. Такое чувство, что он парализован. Трёх недель должно хватить. Он позвонит через три недели, к тому времени Вегас должен остыть. А если всё ещё будет злиться, ну… тогда ещё две недели. Но через пять недель Пит точно вернётся домой, нравится это Вегасу или нет. Домой. Чёрт, и когда этот паршивый особняк стал его домом? Что происходит? Пит вообще себя больше не понимает. Выродок. Извращенец. Псих. Он ненормальный, ему здесь не место... так почему же так трудно уйти отсюда даже ненадолго? Наверное, зря он напугал мозгоправа Вегаса, это был глупый поступок, не следовало так слепо потакать своим желаниям. Хотя ему понравилось. Подобные проказы помогают перебеситься. С его последнего убийства прошло слишком много времени. И хоть Вегас позволяет ему лично избавляться от всяких отбросов, это совсем не то же самое. Проклятье! Что ж, теперь в изгнании у него будет много свободного времени. Можно будет найти подходящую жертву и вдоволь поразвлечься с ней. Выпустить пар. Занять себя чем-нибудь. Так время пролетит быстрее, верно? Пит вяло пинает чемодан; грудь терзает непонятная боль. Ну и отстой. Нужно просто покончить с этим: закрыть чемодан и уйти. — Куда-то собрался, солнышко? Пит так погружается в свои мысли, что пропускает момент, когда в спальню вошёл Вегас. Тот выглядит искренне озадаченным, а когда Пит поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, кивает в сторону открытого чемодана, ожидая объяснений. Сука, ну вот опять. Пока Вегаса нет рядом, всё логично и имеет смысл; Пит ведёт себя нормально, как и привык. Но стоит лишь взглянуть на Вегаса, как все его упорядоченные мысли превращаются в разноцветное бесполезное конфетти. Что он там наговорил психотерапевту? Полная чушь, о чём он думал? Хотеть навредить Вегасу? Один вид его забинтованной руки вызывает у Пита тошноту. А ведь именно из-за него рука в таком состоянии. Питу дурно от одной этой мысли. — Прости. — Откуда этот ком в горле? Такое ощущение, что его душат изнутри. — Прости меня за всё. — Угрызения совести остервенело набрасываются на него, и Пит понятия не имеет, как справиться с этим незнакомым чувством. С одной стороны он чувствует себя ужасно из-за того, что навредил Вегасу, но с другой — хочет сделать это снова. И снова. Пит разрывается на части. — Я почти закончил собирать вещи, так что скоро уйду. Эм… Я позвоню через три недели, ты не против? Если же ты посчитаешь, что этого недостаточно, думаю, мы можем увеличить срок … — Ты не ответил на мой вопрос, Пит. Куда ты собрался? — Вегас, вздыхая, пересекает комнату и пинает чемодан ногой. — Серьёзно, какого хрена? Сначала этот переполох утром, потом нападение на казино, и, вдобавок ко всему, русские в очередной раз потребовали пересмотреть сделку по оружию. Мурыжили меня весь день так, что даже пообедать не успел, а теперь я прихожу домой, и оказывается, что ты куда-то уезжаешь? Повторяю: какого хрена?! Не хочешь объясниться, солнышко? Пит моргает. Ох. Значит, Вегас не избегал его намеренно? Облегчение из-за этого настолько огромно, что это попросту смешно. Проклятье, ну вот опять всё идёт через задницу. Ебучие эмоции. — Моё наказание… — пытается объяснить он, указывая на раненую руку Вегаса. — О… — Теперь очередь Вегаса удивляться. — А не слишком ли ты драматизируешь? — Он поднимает забинтованную руку и машет ею перед лицом Пита. — Всё зашили. Даже не особо болит, врач дал крутое обезболивающее. А если останется шрам, буду всем говорить, что мне прострелили ладонь. Уверен, на это купятся. Фантастика какая-то. У Пита просто в голове не укладывается, как Вегас равнодушен к своей травме. Разве он не должен быть обижен? Неужели его совсем не волнует случившееся? — Я не понимаю, — в конце концов признаётся Пит. — Ты не сердишься? — Утром я был в бешенстве, — бодро заявляет Вегас, подходя к сидящему Питу. — А затем я сорвался на врача, наорал на нашего крота в полиции и послал русских, после чего мой гнев поутих. — Он протягивает руку и поднимает лицо Пита, чтобы хорошенько его рассмотреть. — Ты ужасно выглядишь, солнышко. Спасибо, что извинился, а теперь перестань переживать. Не нужно никуда уходить. На Пита нисходит такое облегчение, что начинает кружиться голова. Как же утомительно постоянно испытывать столько эмоций. Как нормальные люди уживаются с ними и не едут крышей? Вегас и вызванными им чувства сводят Пита с ума. — Я не понимаю, — бормочет он, прильнув ближе к руке Вегаса. — Почему? Почему ты не отказываешься от меня? Я причинил тебе боль. Почему ты всё ещё здесь? Вегас тихо посмеивается, большим пальцем поглаживая Пита по щеке. — Ну куда я сбегу? Это же мой дом, — подмигивает он, улыбаясь Питу. Вегас несёт какой-то вздор. Пит понятия не имеет, что на это ответить. Он сбит с толку, и его переполняют безудержные чувства к этому человеку. Вегас, похоже, понимает, что происходит, и проявляет милосердие. — Я просто хочу следовать зову сердца, вот почему я всё ещё здесь, солнышко. Суперклей, помнишь? Это всё только усугубляет. Пит смаргивает, ощущая, как глаза подозрительно увлажняются. Боже, он в полном раздрае. Пит поспешно обхватывает Вегаса руками за талию и притягивает к себе, уткнувшись лицом ему в живот и вдыхая знакомый запах. Отличный способ скрыть наворачивающиеся слезы. — Вегас… Ты самый важный человек в моей жизни. Ты же это знаешь, да? — выдавливает он едва слышно. — Я тоже люблю тебя, солнышко. — Вегас наклоняется и целует Пита в макушку. Они остаются в таком положении ещё очень долго, молча обнимая друг друга.