***
— Знаешь, раньше, в театрах играли исключительно мужчины, — добавила Юнь Цзинь. — И подражая женскому голосу пели фальцетом… Уже давно девушки могут так же выступать в театре, однако традиция петь тонким звонким голосом осталась. — Я не умею петь, — неловко добавила Сян Лин. — Тебе и не надо! — поспешила успокоить девушку Юнь Цзинь. — Ты будешь играть «цинъи», но очень необычную! У тебя не будет арий, ты не участвуешь в диалогах, и у тебя будет совсем минимальное количество пантомимы. Ты должна будешь лишь сидеть, показывая зрителям лишь то, что ты покорная своей судьбе невеста! — И только? — недоверчиво переспросила Сян Лин. — Ну, не совсем все. В конце выступления, когда будет свершен обряд бракосочетания, ты должна упасть в обморок, а тебя вынесут со сцены и вот тогда это будет все! Сян Лин неловко замялась, но посмотрев в глаза Юнь Цзинь, выражающие глубокую надежду на её согласие, обречённо выдохнула и в согласии кивнула головой: «Ну что же может случится плохого если я пару часов буду изображать немую невесту?»… …Сян Лин проснулась, словно вынырнула из холодного и липкого сна, полного безумия. Крик ужаса забился у неё в горле, стянув внутренние органы в комок и пересчитав хрупкие позвонки. В ушах все еще звенело от собственного голоса, молящего о пощаде. Она встрепенулась и её ослабленное тело тут же скрутило от боли, полоснувшей нутро, разошедшейся по телу отголосками той, другой боли. — Не поднимайтесь, Сян Лин, — на её плечо опустилась чья-то тонкая и теплая ладонь. Девушка болезненно сощурилась. Яркий солнечный свет резал глаза, и она смогла увидеть лишь мягкие рыжие волосы. — Г-Где… — едва смогла прошептать Сян Лин и горло сжала боль. — Не напрягайтесь, — ласково улыбнулась женщина, по-матерински приласкав её пальцами по щеке. — Я — Верр Голдет, с постоялого двора «Ваншу»… От мимолетней ласки на глаза девушки навернулись слезы. Сян Лин схватилась пальцами за её руки и сжала их, не зная, как больше выразить свою благодарность. — Ох, бедное дитя, — сбито пробормотала женщина и поджала губы, не в силах отнять руку от заливающейся в слезах девушки. На тонком женском запястье темнела тонкая вязь из старинных иероглифов образуя неразрывный браслет. Цвет заключенного договора, скрепленного кровью. Сердце женщины сжималось в жалости, от того, что ей пришлось вынести и что предстоит вынести дальше. Верр знала обо всем: Адепт в своих руках принес девушку без чувств и попросил о помощи, преклонив перед ней колени, рассказав без утайки об произошедшем. «Не каждый смертный в силах вынести подобную любовь Адепта и это чудо что ты осталась в живых!..» Вскоре рыдания затихли и обессиленная Сян Лин, забылась сном. Верр поправила сбившееся одеяло на девушке и удостоверившись что сон девушки наконец-то глубок и вполне спокоен, осторожно поднялась и тихо вышла из комнаты. Она плотно прикрыла за собою дверь и перевела своё дыхание. — Как… Как моя супруга? Верр повернула голову и встретилась с мрачным взглядом Адепта. Он стоял перед ней, сгорбленный и осунувшийся, постаревший на несколько сот лет за эти несколько дней. Все эти дни он находился рядом, но не смел заходить в комнату, охраняя покой девушки. — У неё крепкое тело, оно излечится, а вот её душа… — Верр неопределенно покачала головой, — Только время покажет.***