И имя ему - Смерть

      Гарри Поттер. Первое, что услышал мальчик, проживший двадцать шесть лет, еще до громкого звона колокола. Драко Малфой, как и почти все первокурсники в их спальне, уже оделись в удобную одежду для тренировок. Он разбудил своего первого друга на утреннюю пробежку — стандартную для слизеринцев всех курсов. Даже в Малфой-Меноре и отец и мать каждое утро старались поддерживать свое тело в форме, пусть это не всегда получалось. Гарри об этом слышал краем уха много лет назад, но никогда не задумывался, что и сам будет участвовать в подобном. В их башне была привычка засиживаться до утра и с трудом просыпаться, когда колокол заканчивал будить своих студентов. Выйдя стайкой из гостиной, был особенно заметен перепад температур между подземельями и жилыми территориями. Древний воздух подземелий подстегивал детей выйти поскорее на улицу, казалось, что сами основатели дышали тем же самым воздухом и заперли его внизу, чтобы сохранился там для будущих поколений. А на улице — свежий, еще по-летнему теплый и мягкий. Пробежка была тяжелой для детей, не привыкших к бегу, так еще и по утрам, но было весело. Крэбб и Гойл держались в самом начале их толпы и задавали темп всем остальным, следя, чтобы никто не отставал и не обгонял. После половины круга вокруг Черного озера, Гарри понял, что устал. Еще четверть круга в его голове была только боль в ногах и легких, в то время как Драко вполне спокойно держался, специально держась медленно, чтобы не терять из виду друга. Когда они подбегали обратно к главным воротам, Гарри проклинал про себя абсолютно все — от легкого ветерочка и кучерявых облаков, до Салазара Слизерина и всех учеников его факультета.       Ноги дрожали и спускаться в душевые подземелья было той еще пыткой. Но после душа — тело стало очень легким, а голова — ясной. Гарри только успел переодеться в повседневную мантию, как прозвучал утренний колокол, тот самый, под который раньше он только просыпался. На выходе их спален уже ждала староста и собирала всех, чтобы вместе пойти в большой зал.       На первый завтрак в замке все слизеринцы пришли одновременно. Сначала уселись старшие, потом младшие. И только после последнего из младшекурсников, за обеденный стол села Джемма, внимательно присматриваясь к каждому из новеньких. Особенно ее интересовал Поттер. К ней уже подходили и ученики и преподаватели — спрашивая действительно ли это тот самый Гарри Поттер. Но она делала все, чтобы каждый из подошедших с таким вопросом, относился к мальчику-который-выжил так же, как и к любому другому мальчику на первом курсе. Она же не глупая гриффиндорка, чтобы хвастаться подобным направо и налево. Да и за годы учебы, девушка успела познакомиться и сдружиться со многими влиятельными магами и их детьми. В ее глазах и этот мальчик не был каким-то особенным. Овсянка была именно такой, к какой Гарри привык за долгое время. Было необычайно вкусно есть ее даже просто так, без сахара или фруктов. Он соскучился по ней. В Блэк-хаусе Критчер готовил совершенно по-другому и другие блюда, а у тети Петунии завтраки были сытные и немного жирные, без каких-либо признаков овощей или фруктов. Парень сам пытался повторить эту хогвартскую овсянку, но каждый раз выкидывал результат в мусорку. Разговоры за завтраком были нейтральные — в основном дети делились впечатлением от пробежки друг с другом. Более старшие курсы даже завтракали с книгами, никто не хотел получить от декана высказывание о собственной бездарности и глупости или долгие поучительные лекции от декана львов, что нужно вовремя выполнять домашнее задание и быть ответственными.       -Гарри, у нас сегодня день без занятий, на правах первогодок. Пойдем в библиотеку? Надо восполнять твои пробелы в знаниях — Малфой, сам того не зная, напоминал Дадли, у которого высокомерие и желание самоутвердиться за счет Гарри никуда не исчезло, но переросло в опеку и желание помочь.       Конечно, перечитывать повторно книги, которые он изучал на первом курсе было неимоверно скучно, но вот те, которые достал Малфой, были для него совершенно новой информацией. Заметив названия книг, он немного удивился — это именно то, с чем настоятельно советовал ознакомиться поверенный делами Поттеров. Кажется, Малфой искренне старался взяться за обучение Поттера.       Библиотека была все такой же пыльной и заполненной разного рода пособиями, учебниками и свитками. В читальном зале сейчас было пусто — мало кому могла придти идея в первый день сразу же идти в библиотеку за книгами. Однако, Гарри знал, что здесь просто обязана быть его подруга. Бывшая подруга.       Драко не было дела до гриффиндорской девочки, спрятавшейся от всего мира за учебниками. Он вполголоса объяснял Гарри особенности родовой магии. Например, что эльфам нельзя подходить к активному родовому камню — так как тот вернет их назад в магический резерв Рода, а сами домовые эльфы — отражение и голос своего Рода, заботящегося о живых волшебниках. Скорее всего, крутилось в мыслях у Гарри, Винни знала так много именно из-за того, что в прошлом мире он был наследником рода Поттеров, хоть и не было никаких ритуалов и прочего.       -А что насчет Леди? Я могу ее попросить отправить письмо домой? Она ведь там уже была. — Тема с Родами была, безусловно, очень важной и интересной, но постоянно возникали мысли об оставленной Джинни с ребенком, а за ними — как там Дурсли, ведь те очень ждут от него письма.       -Джемма посоветовала вот эту книгу — Драко выложил перед Гарри большой том с уже желтыми от старости листами, кожа была потрепанного серо-коричневого цвета. Открыв ее где-то на середине, Гарри увидел феникса Дамблдора, смотрящего на него со страницы про магических существ, из которых сделали фамильяра. — Да не эта страница, самое начало тебе нужно. — Драко по-хозяйски открыл страницу пятую, затем десятую, и наконец, на двенадцатой странице нашлось все про воронов. И про их своевольность и недоставленные письма, и про то, что только Лорд или Леди Рода могут иметь ворона вместо почтовой совы. Но самое удивительное было то, что вороны не любили быть единственными фамильярами у волшебника. Стоит ожидать, что Леди будет искать себе друзей среди всего магического мира. Это не было бы проблемой, если бы в подземельях, где Гарри теперь живет с другими слизеринцами, не жил огромный василиск Салазара Слизерина, слушающий только его потомков, от которых из условно живых остался только Волдеморт. Драко уловил ужас в глазах Гарри и попытался его успокоить, что два фамильяра — это не сложно. Да и всегда можно завести какую-нибудь пушишку или лунтеленка, чтобы Леди не скучала. Гарри в это не очень верилось и он решил забрать эту книгу, надеясь почитать на досуге.       Но надежды были напрасны. Староста строго следила, чтобы все первогодки прочитали хотя бы главу из новых учебников. Только вот зельеварение было мало прочитать и запомнить сам учебник. Надо было изучить всю дополнительную литературу, и, чисто на всякий случай — Тысячу волшебных растений и грибов. Знания по зельеварению любого слизеринца, пока их деканом был профессор Снейп, должны быть «выше ожидаемого». Это был негласный уговор: студенты стараются не создавать лишних проблем декану, а тот в свою очередь помогал решать неизбежно возникающие проблемы студентов.       Это было более взрослое поведение, нежели то, которое он видел среди своего факультета. Их учили думать перед тем, как делать. Их заставили бегать по утрам, чтобы привести тела в форму перед первыми уроками на метле. Их заставили читать учебники, а не изучать замок, чтобы они были на хорошем счету у преподавателей и смогли заработать баллы за год. Каждый из детей — представлял собой личность со своими целями и убеждениями, и взрослые, а особенно староста, старались не заглушить их «я» заменив на «мы», а показать, что много «я» может сделать больше, чем одно «я».       Гарри, как и все, старался изучить как можно больше информации перед первой неделей учебы. Зельеварение стало особенно скучным, до тех пор, пока Малфой не начал рассказывать об этом. О том, как им пришлось самим добывать безоаровый камень, и что он пусть и плотный, но легко крошится, и теряет свои свойства от щелочи и масла. О том, что они искали аконит, но Драко не узнал его, так как в его справочнике по растениям тот был подписан как клобук монаха. За этими забавными историями ребята пропустили обед.       — Хочешь немного печенья? Мама в дорогу дала, а я про них совсем забыл. — Конечно же Драко не забыл, а просто в тот момент не хотел делиться такой важной вещью, как мамины печенья. Это было что-то особенное, ведь ведьма сама замешивала тесто, пусть и остальное сделал за нее домовик. Это был особенный рецепт, передающийся по женской линии уже долгое время. В нем не было ничего особого, но это все еще было печенье по фамильному рецепту.       Гарри Поттер, встречающий рождество со своей женой и всем семейством Уизли в Блэк-хаусе, был счастлив, выпивая пряное вино и заедая его песочными печеньями, которые единственный оставшийся домовой рода Блэк все еще готовил по старому рецепту. Аромат ели витает в воздухе, они дарят друг другу подарки и везде царит дух рождества. Джинни смеется, пока Рон корчит ей рожи.        — Гарри, ты в порядке? Ты плачешь — голос Малфоя привел в чувства и мальчик поспешно вытер рукой слезы.       -Да, просто соскучился по дому. — он не соврал, пусть и выставил ребенком, не способным даже ночь пережить вдали от родителей.        — Я тоже скучаю по нашему Мэнору — Драко внезапно убрал все учебники и достал два конверта для письма. Один из них протянул Гарри вместе с чистым пергаментом. — Давай напишем им письма? Они ведь тоже скучают по нам.       Слова были разумными, они не могли не быть такими. Драко закончил с письмом быстрее и заклеивал уже сургучом, в то время как Гарри успокаивал в письме свою тетушку и благодарил за термос. Поттер знал, что тот его не раз спасет зимой, когда во всем замке будет слишком холодно. Его опасения по поводу заблудившейся в ночи Леди оказались напрасны — птица очень быстро доставила весточку для Петунии, но не хотела возвращаться в Хогвартс, где у нее совершенно не было друзей, а почтовые совы были слишком глупы, чтобы поиграть с ней в прятки. А вот две шиншиллы Дадли были умнее, пусть и не были магическими. Ответ Гарри получит только через неделю, когда появилось множество новых интересных событий, которые просто необходимо написать его магловской семье. Филин Малфоя, тяжело ухая, также доставил письмо точно по адресу, и был куда более послушен, чтобы отправить ответ почти сразу — на следующее утро. Нарцисса каждый раз собирала сладости для сына и клала в посылку немного своих печений. Она знала, что значит скучать по дому, и старалась сделать все, чтобы помочь сыну освоиться в замке. Женщина сама была ребенком и знала, что за сладости можно купить даже дружбу, тем более каких-нибудь уже лояльных к тебе детей. В ее голове, привыкшей выживать в вечных интригах и манипуляциях, было разложено по полочкам — кто и с кем общается, и во что эти союзы могут вылиться. Было ли использовать сына для создания прочных политических связей цинично? Да. Но Нарцисса Малфой знала, насколько ценна детская дружба, и насколько важно Драко уже сейчас найти надежные крепкие связи, которые помогут и в развитии личности, и в будущем. Драко не знал, но его мама уже вела переписку с каждым из родителей слизеринцев, поступивших в этом году. Она плела для своего сына надежный кокон из связей. Была только одна маленькая проблема — самый важный элемент защиты — Гарри Поттер воспитывался маглами, к которым обычно волшебные совы не летают. Она не знала абсолютно ничего о людях, воспитывающих будущего лучшего друга ее сына. Петуния Дурсль собирала все необходимое для Дадли, чтобы тому было комфортно в новой школе, когда в окно постучалась Леди, чем безумно напугала женщину. Дадли, увидев знакомую, обрадовался и немного оттолкнул маму, чтобы впустить ворона. В ее большом клюве было письмо, запечатанное такой же печатью, что и пришедшее Гарри перед его днем рождения. Было немного странно срывать сургучную печать с гербом школы, Туни всегда считала это позерством. Но внутри детским почерком было так много строк о том, как мальчик скучает по своим родным, о том, что он попал на факультет, где очень много детей из древних магических семей и это как если бы Дадли учился в одном классе с внуками королевы. Дадли с горящими глазами читал про гостиную с видом на рыб и морских тварей, пока его мать писала на будущее список, чтобы его племяннику было не так холодно шастать по подземельям замка. Вернон не участвовал в этой суете. Он внимательно изучал статью, в которой объяснялось явление вспышек света и звездопад, произошедший более десяти лет назад. Глаза читали строчку за строчкой, только не понимали ни единого написанного слова — мозг с жадностью впитывал каждое слово Дадли, читающего письмо вслух. Было жаль, что их племянник не был нормальным, но, кажется он счастлив был найти таких же чокнутых. Через час в незакрытое после Леди окно влетела небольшая, почти черная сова. Это был коричневый домовой сыч, к его лапке была привязана записка, написанная аккуратным, немного острым почерком. Сыч не дожидался ответа и, как только записку отвязали, он улетел обратно в темноту.

Я соглашаюсь с твоим предложением, Петуния Дурсль.

      Снейп остался все таким же снобом, как и все волшебники. Ее бесило отношение к нормальным людям, живущим нормальной жизнью, как к каким-то инвалидам. Она уже была готова написать в ответ гневную речь, но передумала. Для них нормальные люди и правда похожи на инвалидов, не умеющих все эти странные чудаческие штуки. Было до ужаса обидно, что ее племянник умеет это все, а она — нет. Женщина тоже хочет махать волшебной палочкой и чтобы еда сама себя готовила, а дом сам себя убирал. Но более взрослая и рациональная часть нее была достаточно хитра. Гарри ведь волшебник. Он может заколдовать пылесос так, чтобы он сам пылесосил. И белье само себя стирало. Возможно, на рождественских каникулах ее племянник будет достаточно уметь, чтобы помочь ей в этом.       Профессор Снейп заканчивал с учебным планом на шестой курс, когда в кабинет влетел его домовой сыч за кусочком мышиного печенья в качестве платы за доставленное послание. Послание, что Северусу далось нелегко. Но сын Лили был так на нее похож. Слава Мерлину, не было бунтарской спеси Джеймса и злости в глазах. Директор сегодня уже созывал совещание среди деканов факультетов, только лишь с той целью — чтобы напомнить, какой особенный мальчик попал к таким расчетливым детям и не сможет насладиться чистой и искренней дружбой, попади он на любой другой факультет.       -Мальчику нужны друзья, Северус. Настоящие и искренние. Я боюсь за него. Драко Малфой так настойчиво крутится рядом, как бы он не попал под влияние. Не лучше бы ему сдружиться с кем-нибудь другим? Может быть, даже кто-то с других факультетов? На Гриффиндор поступил великолепный мальчик — сын Алисы и Фрэнка. Почему бы не сдружить их? У них, вроде, твой предмет сдвоенный? Почему бы им не работать в паре?       -Нет.       Зазвучал колокол, сигнализирующий об отбое для всех студентов Хогвартса, а для Северуса и Минервы — о начале дежурства. Профессор Снейп поспешил из кабинета директора. Выбирались пары случайно или старик имел хитрую схему в голове, по которой определял график — никто не знал. Пара старшеклассников Гриффиндора задержалась на прогулке, за что получили строгий выговор от своего декана, да заблудившейся первокурсник Хаффлпаффа был рад видеть строгих профессоров, лишь бы не ночевать на движущихся и пропадающих лестницах. В остальном же ночь была спокойна. Первокурсники Хаффлпаффа, чей сон был не столь крепок, как у остальных, могли слышать извинения своей старосты и декана и строгий мужской голос, отчитывающий преподавателя наравне с провинившимися учениками. Через несколько дней они узнают этот голос на первом уроке по зельеварению. Этот же голос будет очень часто лишать очков их факультет за перешептывания на уроке, за лишние предметы на столах, но никогда — за глупые вопросы. Гарри, за несколько дней, проведенных в замке, начал привыкать к утренней пробежке, к вовремя сделанной работе и самостоятельному изучению предметов. Он помнил большую часть того, что говорили учителя, и боялся, что обучение будет скучным. Но Драко, сам того не зная, заставлял Поттера думать перед тем, как что-то сделать. Быть вежливым с профессорами и показывать, что именно их предмет очень важный и нужный для каждого волшебника. Исключением стали История магии, где даже Драко просто достал учебник по травологии, лишь бы не уснуть от монотонного голоса призрака, и все предметы, которые преподают деканы факультетов. И если профессор Бинс был просто слишком скучным, чтобы делать вид, что ученикам очень интересно, то деканы обладали иммунитетом к притворному интересу и приходилось либо действительно интересоваться предметом, либо вести себя тихо и выполнять необходимый минимум. Драко выбрал за своего друга первый вариант. Совершенно особенное отношение было к зельеварению. Драко чувствовал трепет перед профессором Снейпом. Слишком боялся разочаровать, слишком хотел показать всем остальным, что он — лучший. И если в рамках прочих предметов это было в пределах нормы, то перед зельеварением Малфой мог ночь не спать, повторяя про себя основы и содержание предстоящего урока. Все встало на свои места, когда он случайно проговорился, что профессор Снейп обучал его на дому, в качестве дошкольного обучения, и если он хоть раз налажает — это будет позор на всю оставшуюся жизнь. Гарри в тот момент стало неловко за свое поведение в давние школьные годы. Он знал, что профессор относится к Драко по-особенному, но не знал, чего это стоило. Первый урок по зельеварению они еще долго вспоминали, за обедом на следующий день, да и в течение всей недели. Профессор Снейп говорил ровно те же слова, стоял на том же месте и производил на детей впечатление чего-то ужасного и восхищающего одновременно -Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку. Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. — Голос, интонация, движение — абсолютно все Гарри помнил до мельчайших подробностей. Было страшно, но в то же время, хотелось произвести впечатление не болвана. — Поттер! — Прозвучавшая фамилия вывела из транса мгновенно. Гарри знал, какой вопрос прозвучит следом — Что я получу, если добавлю толченый корень асфоделя в настойку полыни? — Напиток живой смерти, профессор. Усыпляющее зелье настолько сильное, что человек может и не проснуться после его применения. — Голос немного дрожал от волнения. Он знал, что ответ правильный, но боялся, что Снейп будет придираться из-за детских обид на Джеймса Поттера.       Но профессор не остановился на одном вопросе, хоть и был слегка удивлен, что студент с такой легкостью ответил на вопрос, пусть и не понял истинного значения. Следующий, чтобы удостовериться в наличии хотя бы зачатков мозгов у Поттера.       -Где бы вы стали искать безоар, если бы я дал вам задание найти его?       -В желудке козы, профессор.       -Отличие волчьей отравы от борца?       -Это два разных названия аконита, профессор.       Лицо профессора выражало странную смесь удивления и недовольства. Казалось, он был крайне недоволен самим фактом, что ученик ответил правильно. Гарри знал, что так и будет — порой, шрамы не заживают даже через десятилетия. И не был готов к тому, что профессор оценит его знания положительно.       -Пять очков слизерину за правильный ответ. Но знайте, что известность — это еще не все. Вам предстоит обучиться еще многому, чтобы заслужить эту известность. Что касается остальных — я не вижу, чтобы хоть кто-то взял в руки перо и записал верные ответы. Задача на сегодня — разбиться в пары и сварить простейшее зелье от фурункулов.       Драко взял инициативу в свои руки, широко улыбаясь. Крестный редко открыто хвалит даже самых близких, и даже такой жест одобрения — очень ценная награда за старания. Он шепотом показывал, как правильно нарезать ингредиенты, и показал единственный подержанный учебник, хранившийся как большое сокровище. Учебник с пометками самого молодого мастера зельеварения. Знакомые пометки на полях отозвались теплом в сердце Гарри. Когда-то он спал с учебником за шестой курс с пометками, сделанными той же самой рукой. И в какой-то мере он разделял восторг Драко от того, как просто рогатые черви варятся в котле, если их толстую шкуру слегка надрезать ножом, а змеиные зубы удивительно легко толкутся, если по ним слегка постукивать, как при помолке корицы.       Их зелье настаивалось на медленном огне, когда Гарри заметил, что Невилл готовится закинуть в котел иглы дикобраза, а его напарник — Рон — слишком увлеченно сражался с червями, чтобы заметить что-либо. Они находились почти на противоположных углах класса и добежать не было никакой возможности.       -Профессор, а что будет, если добавить иглы дикобраза в зелье, не сняв то с огня? — Гарри наспех поднял руку и, едва дождавшись кивка, задал свой вопрос, надеясь на то, что Невилл поймет его намек. — В учебнике просто говорится, что так делать нельзя, но почему?       Драко удивленно поднял глаза на друга, но одобрительно кивнул, решив, что Поттер просто стремится заполнить свои пробелы в знаниях. Снейп медленно подошел к их столу, все еще наблюдая за остальными учениками, особенно студентами своего факультета.       -Потому что иглы дикобраза все еще содержат в себе его яд, если он сначала нагреется, а затем смешается с сушеной крапивой, то ваш оловянный котел расплавится вместе с вашими башмаками и мантией. И я абсолютно уверен, что это не тот эффект, который вы ожидаете от зелья против фурункулов. Мистер Лонгботтом, сколько игл дикобраза вы собирались положить в котел? Гарри был доволен собой. В голосе профессора не было так много личной неприязни, как это было на самом первом курсе, а когда он объяснял, в его глазах было даже что-то вроде одобрения и любопытства. Не привыкший к подобному, он немного растерянно посмотрел на Драко. Малфой шепотом пояснил, что профессор очень одобряет любопытство и теперь точно будет не против, если они напросятся на дополнительные занятия. Предположения Драко оправдались, когда они, дождались, пока выйдет последний ученик. Крэбб и Гойл ушли, как только убедились, что речь идет про еще одни уроки зельеварения. У них прекрасно получалось четко следовать инструкциям, но интуиции или знаний в этом ремесле у них не было ни на кнат.       Профессор Снейп удивился, услышав просьбу. Мало кто из учеников в целом действительно желал разобраться в его предмете, но еще никто не просил о дополнительных уроках для углубления программы с самого первого занятия. Он не был против, тем более и за одним, и за другим мальчишкой он был обязан следить. И если Поттер хоть на десятую часть такой же, как его отец — занятия прекратятся. Конечно, в лицо это было сказано под предлогом четкой дисциплины как на занятиях, так и вне кабинетов, но даже он понимал, что это невозможно для детей.