И имя ему - Смерть

      Гарри Поттер. Именно таково имя мальчика, допоздна остающегося в библиотеке, изучая дополнительную литературу по зельям и очень аккуратно собирая конспект лекций. В голову парня приходили идеи совместить действие бодроперцового зелья и согревающих чар, пока он делал совсем не обязательные зарисовки разных ингредиентов. Рисование корешков успокаивало и помогало собраться с мыслями. Близились рождественские праздники. Атмосфера особого, рождественского, волшебства уже сейчас витала в воздухе. Гарри мог что-то купить для близких ему людей, но очень хотелось сделать все своими руками.        — Привет, Гарри, — рядом со стопкой учебников по зельеварению была стопка по истории магии, за которой почти полностью терялась маленькая девочка с непослушными каштановыми волосами. — Спасибо, что пришел ко мне тогда. Но я здесь, чтобы сказать тебе кое-что важное. Один учитель пытался тебя убить, Гарри. Только не пугайся, но мне кажется, что твой декан желает тебе зла. На матче, когда у тебя были проблемы с метлой, он смотрел на тебя и что-то шептал. Я уверена, что это он заколдовал метлу! И он отвлекся, когда бладжер пролетел мимо него в профессора Квиррелла!       Карие глаза Гермионы были наполнены страхом перед учителем и искренним желанием справедливости. Она была уверена, что страшный профессор, что ругается даже на своих учеников, вполне мог из-за своих целей сбросить с метлы своего же ученика. По крайней мере, в гостиной Гриффиндора, Рон всегда с такой ненавистью отзывался о профессоре Снейпе, что любой бы засомневался в человечности «сальноволосого гада».        — Ты не совсем права, Гермиона. Это профессор Квиррелл колдовал над моей метлой. Наш декан, пусть нелюдимый и грубый, но ни за что не стал бы вредить своим ученикам. Он нам по секрету рассказал, что уже давно следит за Квирреллом и тот ведет себя очень подозрительно. Декан боится, что он может навредить ученикам, как когда на Самайн испугал детей троллем.       Девочка сомневалась. Ей была непривычна мысль, что такой безобидный заикающийся профессор мог быть кем-то злым, а очень злой профессор, одевающийся в черное, с черными волосами и глазами, постоянно критикующий и ругающий, может быть кем-то добрым. Она пообещала подумать над словами слизеринца и, собрав свои книги, ушла. Оставив Гарри одного среди книг и справочников.       Настроение копаться в литературе, посвященной болотным растениям, пропало. До отбоя оставалось еще много времени, как в голове возникла идея идеального подарка для Дадли и, если получится хорошо, можно сделать такой же и для Драко. Как и все идеи, она требовала немедленного внимания и исполнения. А иначе она исчезнет в ворохе волнений перед первыми каникулами, которые Гарри проведет дома в кругу семьи.       Подарком должна стать небольшая тетрадка, что будет связана с абсолютно такой же протеевыми чарами. Флитвик был очень рад, услышав от студента просьбу обучить чему-то отличному от программы, а после и вовсе растрогался, услышав историю про подарок, сделанный своими руками. Гарри и еще пара ребят-воронят, устроившись в кабинете получеловека, расселись в уютных креслах и слушали долгую, но очень интересную лекцию и про чары в целом, и про протеевы чары в частности.       Колдовство не было сложным и походило на то, как магловские дети крепят с двух сторон веревки консервные банки и, натягивая веревку, разговаривают. Вот и с этим колдовством похожим образом — сначала дублируется основа для создания двух идентичных предметов, но на этот раз Флитвик упростил задачу своим студентам и воспользовался купленными у маглов тетрадками, показав на них, как именно с помощью заклинания связываются два предмета. Чтобы собеседник понял, что в его тетрадке или шкатулке что-то изменилось, можно добавить уже чуть более сложные чары, которые слегка подсвечивают предмет, если с ним произошли какие-либо изменения. И эти чары уже нужно колдовать только после основных чар, отдельно на каждый предмет.       Слушать слова профессора было так же уютно, как сказку, и дети сами не заметили, как задремали на историях про волшебников прошлого, что подобными чарами вели охоту на драконов. Ожидал ли этого профессор? Конечно же. Он обучает детей не один десяток лет и специально под конец рассказывал сказку на ночь, чтобы уставшие после занятий, выполнения домашних заданий и изучения чего-то нового, не имеющего ничего общего со школьной программой, дети наконец-то отдохнули.       Флитвик достал маленькую коробочку, в которой на бархатной подушке аккуратно хранились монетки. Четыре галеона, пять сиклей и ровно восемь кнатов. Маленький профессор достал один галеон, на оборотной стороне которого была змея, и сжал его в ладони. Точно такой же галеон засветился у Северуса в его рабочем столе мягким голубым светом, активируя цепочку сигнальных чар. Засветились и потеплели кнаты в нагрудных карманах у старост воронов.       В школе часто случалось всякое. Не было ни единого года, когда какой-нибудь студент не попробует что-то ядовитое из теплиц, или забудет помыть руки после зелий, или во время игры с такими же волшебниками иначе навредит себе. Система с монетами не была идеальной, и для деканов и директора приходилось создавать дополнительную модификацию сигнальных чар, чтобы вечно занятые маги могли вовремя среагировать на что-то серьезное. Или, как сейчас, тихонько забрать своего студента-первогодку.       После недолгой беседы с Филиусом, Северус поднял на руки уснувшего Гарри. Будь на его месте кто-то другой, его бы разбудили и заставили идти своим ходом, но не в этот раз. Флитвик отнёсся с пониманием — у каждого преподавателя рано или поздно появляются любимчики. У маленького профессора всегда это были такие вот жаждущие знаний молодые воронята. Их улыбки, когда маленькие кексы танцуют кадриль, вместо того, чтобы спокойно лежать на фарфоровых блюдцах, грели даже в самые тяжелые рабочие дни.        — Моих птенцов чуть ранее унесли старосты. Ты уже знаешь, что на этот раз придумали Уизли? Они у меня расспрашивали про особенности поджигающих чар, и все хотели понять, как работают фейерверки из Хогсмида. Боюсь, что они могут это что-то связать со сладостями. И ведь умные ребята-то. Но, кажется, тебе может снова работы прибавиться. На всякий случай, надо побольше восстанавливающих заготовить. И может даже мазь какую?       Северус кивнул больше своим размышлениям, нежели словам Филиуса. Нужно будет на следующем занятии с этими двумя заготовить достаточно зелий для медпункта. И бодроперцовых. Конечно, мадам Помфри была прекрасным специалистом в области лекарственных зелий, но никогда не отказывалась от помощи Снейпа, особенно, если это те, которых уходило по меньшей мере десять за пару дней.       Гарри проснулся на диване в факультетской гостиной. Как он оказался там, было не до конца понятно, ведь последнее, что он помнил — это рассказы профессора Флитвика о сражениях и умных магах. Спина затекла от сна в странной позе, за окном было еще темно, но тихое утреннее шуршание в спальнях давало понять, что начался уже следующий день.       Гостиные постепенно заполнялись еще спящими учениками, готовящимися к пробежке. Кто-то накладывал согревающие чары, кто-то помогал младшим одеться. А кто-то внимательно следил, чтобы все ученики были вместе и никто не потерялся. Пусть младшие курсы вели себя немного шумно, да и старшие не лучше. Но, ввалившись толпой во двор, на пару секунд затихли, увидев первый снег. Было тепло, насколько может быть тепло в конце ноября, а снег мирно падал, кружась в свете факелов просыпающегося замка.       Первокурсники бежали наперегонки к черному озеру, напрочь забыв и о необходимой тренировке, и о важности сохранять лицо. Конечно, староста их отчитала и внимательно следила за дисциплиной, надев то страшное лицо, коим испугала Гарри на распределении. Лишь после, когда все выдохлись, вернула своей внешности вид милой девушки и пообещала после обеда поиграть с детьми в снежки, научив их правильно лепить и бросать даже без помощи палочки.       Это было гениально и очень незаметно. Заставлять детей при помощи тренировок увеличивать свой потенциал, а после, при удобном случае — научить их невербальной магии. И так аккуратно, постоянно направляя похвалой и руганью в нужное русло. Гарри посмотрел на свою старосту с уважением. Он раньше действительно воспринимал все, просто как игру, отдавая контроль внутреннему ребенку. И сейчас с азартом одним лишь пасом руки заставлял снежки самостоятельно лепиться и лететь в Драко.       Возможно, для чистокровных и не было чего-то особенного в применении невербальных заклинаний, но для детей, воспитанных маглами, это было бы недостижимо без усилий их старосты. Которая сейчас отдыхала, прислонившись к темному дереву, выглядящему почти черным на контрасте с белым снегом. Первогодки очень походят по поведению на гиппогрифов. Упрямятся, легко теряют внимание и почти всегда — очень хотят внимания и похвалы. Как только Джемма получила свой значок старосты, на факультете змей внезапно перестали случаться всякие ситуации, когда дети от скуки или по незнанию так заколдовывали друг друга, что профессорам приходилось не один день безвылазно проводить в лаборатории и ломать голову — как можно расколдовать ребенка. Конечно, в львятнике все еще случается всякое, но в змеином логове все спокойно. Было ли это тяжело для Джеммы? Не тяжелее дрессировки десятка нюхлей. Такие же пронырливые и почти неуправляемые. Да и это было неплохой тренировкой перед тем, как начать работать на семейной ферме.       Она не замечала, как один третьекурсник любуется, то и дело подставляясь как бы случайно под снежки, которые должны были прилететь в старосту. Но замечал Перегрин. Замечал и мечтательные взгляды своего друга на уроках, и как тот из кожи лез, чтобы быть рядом. Замечал и был всегда рядом.       Эдриан Пьюси, что сейчас играл с детьми, не думал ни о чем и просто веселился, строя снежную крепость вместе с первогодками. Те же самые невербальные чары, что и при игре в снежки, но теперь это уже целые снежные блоки, которые второгодки трансфигурировали в ледяные колонны и окна. Капелька волшебства и ледышки засветились изнутри мягким светом, а дети завороженно смотрели на мерцание и северное сияние.       Дети не знали, что уже к обеду еще теплое солнце и один очень активно помогавший этому мальчик не оставят от снежной крепости ничего, кроме лужи, еще сверкающей остатками волшебства. Это заметил один из воронов, учащийся на четвертом курсе, и передал напрямую старосте змей. Той же пришлось в срочном порядке придумывать для всех участвующих другие игры, вне двора Хогвартса. Чуть позже сведения дошли и до декана Слизерина. И лишь вечером дошли до Драко и Гарри, случайно услышавших возмущения профессора перед предпоследним уроком зелий перед Йолем.        — Это точно Уизли постарались. Я мог бы понять маглорожденных, что не знакомы с нормами приличия и морали, но Уизли! Нужно будет написать письмо Молли, чтобы она хоть как-то повлияла на своего ребенка. — Но продолжения не последовало, так как до профессора донесся скрип двери в лабораторию. — Вы вовремя. Сегодня варим простейшие зелья для больничного крыла. Их нужно много, сейчас каждый первый либо поскользнется на невычищенном льду, либо простынет. Нужно не менее двух сотен бодроперцового и вполовину меньше — универсального восстанавливающего. Я надеюсь, что мы закончим с ними до отбоя. Если же нет, попрошу вас самостоятельно дойти до спальни. Я же доделаю оставшееся.       Пусть профессор и говорил это тоном, не терпящим возражения, но в голосе прослеживалась искренняя просьба и усталость. Профессору хотелось помочь. Гарри беспрекословно толок корешки в ступке и отмерял крапиву. Но уже на десятой порции одних и тех же ингредиентов вопросов стало больше. Почему нельзя сразу сварить в большом котле столько, сколько хватит для больничного крыла? На двенадцатой мальчики разделили обязанности — Гарри — отмеряет и подготавливает в нужном порядке, а Драко — закидывает в котел и следит еще за тремя. На двадцатом появился вопрос — а восстанавливающим может быть только зелье? Может ли быть регенерирующая мазь или крем, делающий даже самые натруженные руки мягкими?        — Похвальная тяга к знаниям, мистер Поттер. Все уже готовые рецепты зелий рассчитаны на определенный объем котла. Мастера проводили сложные расчеты, чтобы учесть все переменные для наилучшего результата. Площадь соприкосновения котла с варящемся зельем у каждого размера разная и не измерима никаким отношением. В больших котлах попросту не хватает олова, чтобы сохранить баланс. Конечно, если готовить зелье не на основе воды, а использовать спирт или масло — это опять же надо перерасчитать каждый из ингредиентов на новые переменные. Мази — просто готовятся на основе воды и добавляется слизь флоббер-червя в качестве желирующего агента, но так же можно попробовать создать эмульсию на основе масла и хорошенько взбить с яйцом.        — Спасибо, профессор. Я просто подумал, что близится Рождество и я бы хотел своей тетушке в подарок сделать крем, чтобы и впитывался хорошо, и заживлял мелкие царапины и трещины, и чтобы пах приятно. Я думал, что отвар крапивы и розы подойдут для этого, и, наверное, хорошо бы использовать клык дракона. И флоббер-червя — и как желирующий агент, и как противовес для розы.        — Я не буду придумывать рецепт вместо вас, но помогу вам с более точными расчетами. Для сквибов зелья не становятся менее эффективны, впрочем как и для маглов. Так что следует учесть и токсичность некоторых компонентов, и добавить что-нибудь в противовес им. К нашему следующему занятию я подготовлю рецепт на основе сказанного вами сейчас. Если меня устроит качество вашего конспекта и вы быстро справитесь с тестированием на следующем занятии, я помогу вам сварить крем для вашей тети. Мистер Малфой, по вашим глазам вижу, что вы тоже хотели бы попробовать сделать нечто свое? Думаю, ваша матушка будет рада такому подарку на Рождество. Условия — как и для мистера Поттера. Идеальный конспект и быстро пройденное тестирование. И поменяйтесь местами на семьдесят пятой порции — вам тоже необходим навык подготовки ингредиентов.       На семьдесят пятой порции универсального восстанавливающего они поменялись, а на стотридцатой сделали перерыв. Профессор впустил в лаборантскую, использующуюся больше как комнату хранения оборудования. Но там имелся небольшой стол, с уже поданным домовиками сладким какао и печеньем, а мягкий пуфик, обитый зеленым бархатом, сразу же заняли оба слизеринца, вызвав усмешку своего декана.       Северус не ожидал, что два первогодки так ощутимо помогут с варкой зелий. Он рассчитывал, что они успеют сварить не больше дюжины, но их слаженный подход к работе позволил профессору спокойно проверить эссе седьмого курса, а после сотого и вовсе чуть-чуть посидеть, закрыв глаза. Драко — прекрасный исполнитель, делающий все идеально по инструкции и посещающий их дополнительные занятия только, чтобы побольше времени провести с крестным и лучшим другом. Когда как Гарри — проявляет любопытство и пытается сделать все по-своему, игнорируя любые четкие инструкции.       Бодроперцового зелья мальчики успели сделать только тридцать, когда прозвенел колокол отбоя. В подземельях не было никого, кто мог бы уличить детей в слишком позднем возвращении в факультетскую гостиную. Лишь Джемма, слишком беспокоящаяся о первогодках, ждала тех с факультатива в компании Кровавого Барона. Она была предупреждена, что дети вернутся поздно, и лишь проводила тех до спален, разрешив поспать подольше, освободив их от утренней зарядки. И только декан в эту ночь вернулся к себе в спальню лишь с рассветом, удовлетворенный результатом своей работы. Он действительно расписал подробно в рецепте, что, когда и в каких количествах добавлять, чтобы получился гель, впитывающийся быстрее масляных кремов и увлажняющий сильнее. Эссе всех студентов, чьи занятия будут в понедельник, были проверены, а все зелья — упакованы в коробки по десять штук и отлевитированы в больничное крыло. Они заняли прилично места на крохотном складе, и лишь по коробке каждого зелья были оставлены на рабочем столе мадам Помфри, имевшей привычку в выходные вставать чуть позже.       Выходные, да и все свое свободное время, Гарри и Драко проводили в библиотеке, чтобы подготовиться к тестированию знаний по дополнительному зельеварению, наводя идеальный порядок в своих сбивчивых записях, сделанных впопыхах после мойки котлов. Конечно, было и то, что профессор Снейп надиктовывал под обязательную запись, как когда объяснял совместимость ингредиентов или их классификацию. Постепенно к конспектам добавился и список используемых расходных материалов, а напротив каждого — что и для чего используется. Для этого пришлось перерыть несколько старых и даже древних справочников, а после — провести не один час, классифицируя каждый и вычленяя конкретное действие из расплывчатого описания.       Они закончили свои конспекты ровно за день до последнего в этом семестре занятия и уже возвращались в гостиную, когда услышали странный диалог, доносящийся из приоткрытой двери пустующего класса. Их декан о чем-то шептался с профессором Квирреллом, то и дело вздрагивающим. Со стороны смотрелось так, словно тот по меньшей мере ожидал пыток от мастера зелий, но что-то во взгляде было не так. Интуиция Гарри колоколом звенела, что все не так просто и лучше бы отправляться в гостиную поскорее. И если бы кто-то посторонний увидел бы взгляд профессора Квиррелла, заметил бы холодные глаза, рассчитывающие на случайных любопытных студентов, коих обязательно заинтересует, почему же профессор Снейп нападает на беззащитного и безобидного заику.       Гарри не знал, что не только они с Драко заметили странный диалог двух профессоров. Его же, но сильно позже, услышал Невилл, которого Рон за руку потащил ночью к какому-то странному зеркалу, показывающему будущее. У наследника Лонгботтомов не было такой активной интуиции, а собственный страх перед профессором Снейпом задевал что-то особое в душе. Профессор Квиррелл вызывал сочувствие и желание помочь, а Рон был абсолютно согласен, ведь зельевар был темным магом, одетым во все темное, с темными волосами и глазами — и абсолютно никак не мог быть светлым.       В ту же ночь, бедный и несчастный профессор Квиррелл, в своих покоях говорил сам с собой, словно отчитываясь кому-то невидимому о хорошо проделанной работе и удачно выполненном пункте плана, значение которого не знал сам. Возможно, разбирайся он в людях лучше, никогда бы и не стал очередным преподавателем по защите от темных искусств, сменяющихся в Хогвартсе каждый учебный год. Став пешкой в чужой игре по случайности, он не смог найти в себе силы вовремя выйти из игры. В его силах было только четко следовать чужому плану и надеяться на лучший исход для себя.       Завтрак сопровождался молчанием сразу с двух столов, находящихся с разных сторон. В гостиной Гриффиндора уже разошелся слух, что профессор Снейп жесток не только с учениками, но и учителями. Они с подозрением следили за каждым движением мастера зелий, но лишь шушукались между собой, не позволяя открыто враждовать с профессором. В то время как главный источник шума за столом Слизерина — Драко Малфой — слишком раздумывал над поведением своего крестного. И все больше и больше находил странностей в странном заикающемся профессоре.       Конечно, Северус заметил, что с первокурсниками двух факультетов происходит что-то. Они слишком тихие были на его занятиях. Даже мистер Лонгботтом, славящийся своей неуклюжестью и трясущимися руками, слишком боялся привлечь лишнее внимание и слепо выполнял почти приказы мисс Грейнджер.        — Мистер Лонгботтом, я бы хотел думать, что Вы наконец-то взялись за ум и начали ответственно подходить к моим занятиям, но, увы, я вижу, что мисс Грейнджер слишком много на себя взвалила в вашей паре. Я напоминаю Вам, что на переводном экзамене мисс Грейнджер не будет над вами стоять и приказывать, что делать, а вам придется думать в первую очередь своей головой. Мисс Грейнджер, минус пять очков с Гриффиндора за выполнение парного задания в одиночку. Или же вы хотите встать на мое место и вместо меня вести занятие? — В голосе преподавателя не было ничего излишне злого или едкого — он просто, пусть и излишне холодно, сделал замечание.       Во время урока Невилл еще старался держаться, но как только он вышел за дверь, донеслись всхлипы слишком впечатлительного первокурсника. Кто-то из слизеринцев нахально ухмылялся, но Гарри не было до него дела. Он знал, каким благородным и добрым мог быть мальчик, и хотел просто поддержать.        — Не бойся его. Пусть профессор Снейп и может выглядеть злым или агрессивным, он беспокоится о своих студентах. Если хочешь, я могу тебе помочь с зельями, у меня вроде бы не так плохо получается. — Гарри не хотел афишировать перед Гермионой, что напросился на дополнительные занятия у профессора — знал, что и та захочет лишний раз выслужиться перед преподавателем, даже путем своей назойливости. — Меня Гарри зовут, а тебя?        — Невилл. — Мальчик перестал всхлипывать, но все еще боялся, что страшный профессор может что-либо сделать. — Просто он такой жуткий! От его взгляда руки сами трясутся, а мысли все путаются. Я не могу под таким взглядом ни звука выдавить, а как он смотрит, когда отвечаешь что-то неправильно! Но я бы хотел лучше разбираться в этом. Да и сушеные травы обычно так приятно пахнут… Если тебе не сложно, я бы хотел вместе позаниматься. Гермиона говорила, что ты часто сидишь в библиотеке, давай там и встретимся сегодня после обеда? Если ты не против, конечно.       Казалось, Невилл сам от себя не ожидал такой инициативы, но был рад, услышав согласие. Гермиона и стоящий поодаль Драко, обсуждавший что-то с Крэббом и Гойлом, после обеда тоже были в библиотеке. Мадам Пинс одобряла любое проявление дружбы между факультетами, но то и дело призывала детей быть чуточку тише.        — В классификации нет ничего сложного, просто есть растения, которые являются основой зелья, а есть всякие разные добавки, например язык тритона, который служит как бы направляющей для действия растения. — Гарри очень старался объяснить так, чтобы его поняли. — Вот представь облако на небе. Это — действие растительного ингредиента. А вот ветер, который их гонит по небу — это животный ингредиент. Иногда, если они конфликтуют, получается «гроза» — взрыв. Тебе не нужно помнить, что и за чем идет, если ты помнишь, что и как действует.       В подтверждение слов своего друга, Драко активно закивал головой. Он не раз за сегодня вставлял свои пояснения. Благодаря домашнему обучению с крестным до поступления, Малфою было легко объяснять многие моменты, оставшиеся для гриффиндорцев непонятными. Гермиона, как оказалось, просто великолепно умеет находить информацию, и очень часто подтверждала слова слизеринца, ссылаясь то на одну, то на другую книгу. Пару раз у них завязывался спор, если Драко был уверен в исследованиях Снейпа, то Гермиона находила опровержения информации в двух, а то и трех источниках, доказывающих именно ее правоту.       На последнее дополнительное занятие в этом семестре Драко и Гарри почти опоздали, слишком увлеченно дискутируя об использовании корня златоцветника. Но профессора не было на месте, а кабинет и вовсе оказался закрыт. Дети простояли у дверей еще по меньшей мере минут двадцать, когда можно было различить торопливые шаги и бормотание Северуса. Его мантия развевалась, как крылья летучей мыши, пока тот спешил к своим ученикам. Вид у профессора был раздосадованный и уставший. Казалось, что, чем ближе Йоль, тем меньше времени тратил на отдых профессор, и больше дел накапливалось.        — Прошу прощения, мистер Малфой, мистер Поттер. — Декан слизеринцев торопливо отпер дверь и в этот раз закрыл ее за собой чарами. — Что вы знаете о свойствах крови единорога? Мистер Малфой?        — Она поддерживает жизнь даже тогда, когда человек готов уйти за грань, профессор.        — Мистер Поттер, дополните.        — Тот, кто выпьет ее, обрекает себя на проклятие, потому что покушается на невинную жизнь, сэр.        — Выводы?        — Ее может пить тот, кому нечего терять, кроме своей жалкой жизни, профессор.        — Молодцы. Как вы поняли, в Запретном лесу с начала учебного года появилось нечто, что пьет кровь молодых единорогов. Мы с Хагридом не раз устанавливали ловушки для паразита, но он так и не попался. Значит, это не просто дикий зверь, а нечто, обладающее разумом. В первую очередь сообщаю вам, мистер Поттер, зная вашу любовь находить себе неприятности. Как ваш декан я предупреждаю вас лично, чтобы вы, какая бы «очень удачная» мысль не посетила вашу голову, вы, ни при каких обстоятельствах не пошли бы в Запретный лес без моего личного сопровождения. Я надеюсь, вы меня поняли, мистер Поттер? Мистер Малфой, прошу, проследите за вашим другом и при малейшем намеке на его желание посетить Запретный лес — сообщите мне. И убедительно прошу не распространяться об этом среди остальных студентов. Даже если вы полагаете, что вас никто не слышит. — Сейчас профессор не шутил и был предельно серьёзен со своими учениками, но его глаза выражали неподдельное беспокойство. — Прошу простить меня, за столь резко начавшееся занятие, но эту информацию от меня вы должны были услышать в первую очередь. Конспекты на первую парту среднего ряда, мистер Малфой — вы садитесь на первую парту первого ряда, мистер Поттер — третьего.       Тест от Снейпа, изобилующий каверзными вопросами, был составлен именно таким образом, чтобы как можно тщательнее проверить знания студентов. Этот уровень знаний по тематике простых зелий должны показывать на экзамене на Подмастерье, проводящемся раз в два года среди комиссии зельеваров. И этого уровня требовал профессор от своих учеников, не делая скидки на их возраст. Был ли тест сложным? К этому следовало готовиться, как к ограблению Гринготтс — либо максимально продумывать каждый возможный вариант и молиться Мерлину об удаче, либо смириться со своим провалом заранее. Оба ученика прошли. Да, Гарри допустил максимальное количество ошибок — целых семь на сто вопросов, в то время как Драко — всего лишь три.       Все те сорок минут, пока первокурсники размышляли над вопросами, их профессор проверял конспекты, выискивая ошибки, неточности или упущения информации. Однако, дети действительно отнеслись серьезно к своему заданию. Пергаменты Драко были заполнены округлым ровным почерком, с ажурными завитушками в названиях тем, а также идеально структурированы и выверены. Конспекты Гарри были без чернильных клякс или жирных разводов, но от неровного почерка с угловатыми буквами складывалось ощущение полного хаоса, однако информации было больше, пояснения подробны, а некоторые страницы и вовсе украшали эскизы растений или животных, шедших в то или иное снадобье.       Тихий хмык никто не заметил — слишком все были сконцентрированы на своей работе, но Северус находил забавным такое отличие этих двоих, но при этом сильное стремление идти дальше. Он выполнил свое обещание и помог своим ученикам создать из кучи свитков единую книгу, которой можно было «скормить» конспект, чтобы тот, повинуясь четкой структуре, занял свое место. И при необходимости можно было вытащить необходимые записи, не травмируя ни единого листа. Мини-лекция о заклинаниях поиска информации по ключевым словам, и примеры разделения книги на главы и разделы затянулась почти на час и обещанный гель для Петунии сварить бы физически не удалось. Если бы не одно но.        — Мистер Поттер, мистер Малфой, вы выполнили свои условия нашего с вами договора, я выполняю свои. Это — максимально подробный рецепт на косметический гель. Он запатентован на мое имя и имя мистера Поттера, как ассистента. Увы, мы не успеем его сварить сейчас, но вы можете завтра, после обеда, прийти сюда и сварить его сами. После прошлого занятия я уверен, что вы не разгромите мою лабораторию и сможете самостоятельно приготовить его. С Йолем. — Последнюю фразу профессор говорил с одолевающей его неловкостью — это был первый раз, когда профессор сделал подарок ученикам на Рождество, а не наоборот.       Регистрация рецепта не была чем-то особенным для мастера зелий, но это был первый раз спустя долгое время, когда у него был соавтор. Прошлым его соавтором был его наставник — мастер Шарп, единственный из мастеров, не смотрящий свысока на молодого зельевара. Но теперь он не юнец, боящийся не верно рассчитать граммовки, а такой же мастер зелий, каким был его наставник. И теперь уже он помогает молодому поколению делать первые успехи.       Гарри и Драко воспользовались предложением Снейпа почти сразу после обеда, едва дождавшись и очень-очень быстро закидывая в себя еду, желая поскорее приступить к первой самостоятельной варке без наблюдения и даже малейшего совета со стороны строгого преподавателя. Варка трехсот восстанавливающих зелий очень сильно помогла им отмерять все строго по весам, измельчать до нужного размера пыли и мешать плавно, но четко, заранее слегка замедляя движение, чтобы при остановке помешивания вода в котле не останавливалась резко — иначе зелье может воспринять это как четверть оборота в обратную сторону и полностью изменить свои свойства.       Через полчаса густой гель был переложен в стеклянные банки, хранившиеся вместе с обычными в лаборантской. А еще через четверть часа — упакованы в красивую оберточную бумагу, на белом фоне которой падали голубоватые снежинки. Для привыкшего к такому Малфоя это было пустяком — поделиться зачарованной упаковкой с другом, но Гарри понимал, как по-детски обрадуется Петуния, получив частичку волшебного мира в свое безраздельное пользование.       На прошлое Рождество, Гарри сумел накопить немного карманных денег, хвативших ровно на покупку самого простого крема для рук для тетушки, колесо для шиншилл для Дадли и пусть и простенький, но очень надежный и мягкий помазок для бритья для дяди Вернона. Петуния хранила крем, как одно из своих сокровищ, пользуясь по чуть-чуть, когда устраивала для себя дни отдыха или хотела ощутить благодарность за вклад в жизни и благополучие своих детей. Вместе с каждым подарком, Гарри приложил записку благодарности за все каждому из членов своей семьи.       Уже вечером, в последнюю ночь перед каникулами, слизеринцы собирали чемоданы, обменивались адресами и обещаниями писать. Леди заняла свою клетку почти перед самым отбоем — она много летала в этом месяце, от Гарри к Петунии, от той — к Нарциссе и обратно к миссис Дурсль, но в последние дни часто оставалась рядом с замком, разминая крылья в Запретном лесу и на территории Хогвартса. Леди нравилось общаться в лесу с людьми, похожими на лошадей, и очень не нравился человек, калечащий очень сильных магических лошадей. Настолько, что она много раз отгоняла его и приводила людей-лошадей на помощь, чтобы те помогли другим лошадям.