Побег из Бесконечных Комнат

[2 марта, дождь. Мои одноклассники смотрят на меня всё более и более странно. Они часто прибегают к мелким трюкам, таким как выбрасывание моих учебников и домашних заданий, забирание моего стула и написание странных слов на моем столе. Обычно я предпочитаю игнорировать их, потому что, если воспринимаю их слова всерьез, я только наврежу себе.] [Но есть парень, который заходит слишком далеко. Он отругал меня за доступность и дотронулся рукой до моей ноги. Я дала ему пощечину. Неожиданно оказалось, что этим мальчикам так не хватает характера. Он пнул меня ногой. Он не только пинал меня сам, но и поощрял других мальчиков пинать меня тоже. Было так больно, что я чуть не потеряла сознание. Наконец пришел классный руководитель. О, этот старик наконец-то повел себя как мужчина. Он хлестал каждого из этих отвратительных мальчишек учительской указкой.] [Он также отнес меня в больницу. В больнице он подарил мне кольцо и попросил носить его на левой руке. Я думаю, что мне всё безразлично. Я просто надену его.] [Любовь моя, когда же я умру?] Другой человек не ответил после записи в дневнике Сяо Ясюань на эту дату. Ло Цзянь просмотрел следующее содержание. Почти все записи были о том, как одноклассники издевались над ней и как варьировались способы издевательств. Они не только били и ругали её, но и запирали в закрытых классах или учебных комнатах и обычно держали её взаперти в течение одной ночи или даже одного-двух дней. Из письма этой девушки было видно, что один за другим её одноклассники начали вести себя ненормально или как сумасшедшие, которые, казалось, получали удовольствие от издевательств над ней, и их средства для этого были чрезвычайно презренными. Просмотрев весь дневник, Ло Цзянь добрался до последней записи. Он увидел, что Сяо Ясюань написала в дневнике последнюю запись своей жизни дрожащим и извилистым почерком. [4 апреля, ливень. Я думаю, что они все сумасшедшие, или, может быть, я тоже становлюсь сумасшедшей и иду по их стопам. Не знаю, почему у меня такое ужасное чувство, что, возможно, это будет последний раз, когда я пишу дневниковую запись. Я думаю, что моя жизнь, вероятно, не завершена. В ней не хватает многих важных вещей, но у меня уже закончились шансы заполнить её.] [Я знаю, что обманываю себя. Тебя больше нет в этом мире, но я притворяюсь, что ты всё ещё там, притворяюсь, что ты всё ещё сидишь на этом пустом месте, притворяюсь, что причина, по которой ты не протягиваешь мне руку помощи, заключается в том, что ты спишь. Я использовала заметки, которые ты писал в своем учебнике, чтобы имитировать твой почерк, и купила два мобильных телефона, чтобы отправлять сообщения друг другу, чтобы имитировать всё, что мы делали раньше. Я думала, что ты всегда был там и не уходил, но на самом деле я очень хорошо знаю, что ты давно ушел.] [Как жалко. Я в таком отчаянии только потому, что раньше была счастлива.] [Итак, это прощание.] Когда запись в дневнике закончилась здесь, оставшиеся страницы, которые Ло Цзянь пролистал, были пустыми. Ло Цзянь на мгновение заколебался. Теперь его мысли были пусты. Последняя запись в дневнике раскрывала самую важную информацию. Это было так важно, что Ло Цзянь тут же перепугался до полусмерти. То есть 35-го ученика... его не было! Нет, возможно, этот ученик когда-то существовал, и, возможно, изначально в этом классе было 35 студентов, но один из них, похоже, попал в аварию или что-то в этом роде. Другими словами, он умер. Его уход не только опечалил его семью, но и сделал несчастной его подругу Сяо Ясюань. Поэтому она писала этот дневник, чтобы сдержать своё горе, и притворилась, что её возлюбленный всё ещё был здесь. Было неизвестно, была ли смерть этого ученика началом всего, но это, очевидно, заставило Сяо Ясюань и весь её класс впасть в странное паническое настроение, которое привело к различным конфликтам. В конце концов, недоразумения между ними стали ещё более серьезными, так что всякие вещи случались позже. Но на самом деле всё это было не главным. Главное было... 35-го студента вообще нет! Ло Цзянь схватился за лоб и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Он больше не мог держать дневник в руке. Он со стуком упал на холодный бетонный пол. Множество мыслей крутилось у него в голове, и он не понимал, что происходит. Поскольку не было никакого 35-го ученика, как, черт возьми, Ло Цзянь мог найти 35-го человека, который исчез? Если его нельзя было найти, как Ло Цзянь мог определить реальную и иллюзорную тайные комнаты и двери? Какая дверь была настоящим выходом? — Невозможно! — Ло Цзянь отрицательно покачал головой. Он успокоился и начал спокойно анализировать: — 35-й ученик должен существовать. В противном случае тайная комната не стала бы прямо просить меня найти человека в подсказке. Поэтому, даже если в дневнике говорится, что человек был на самом деле воображаемым, я должен верить, что он существует. — Поскольку этот человек существует, я рано или поздно найду его. — Ло Цзянь постучал пальцами и начал думать, — Есть ещё много сомнительных областей. Мне нужно привести в порядок свои мысли. Во-первых, поскольку Сяо Ясюань делала вид, что её парень всё ещё там, в её дневнике обмена, я боюсь, что каракули и царапины, наряду с ответами на одно или два предложения, были её работой. Она подражала почерку покойника. — Во-вторых, её дневник в основном суммирует весь процесс того, что произошло. На первый взгляд девушка, вероятно, была изнасилована по очереди многими людьми, и причиной смерти учителя также были пытки. Впоследствии его повесили на потолке. Причинами смерти этих двух человек стали работы остальных 33 учеников в классе. Однако почему погибли остальные 33 студента? И все они умерли странно, без шрамов на теле, и почти все они сидели на своих местах — или, конечно, кто-то мог положить их обратно на свои места после того, как они умерли. Кто убил остальных учеников в классе? Кто был настоящим убийцей? Ло Цзянь боялся, что на этот раз ему придется столкнуться с проблемой поиска убийцы. Подумав об этом, Ло Цзянь снова вздохнул. Он протянул руку и поднял дневник, который упал на пол. Потом неожиданно выпал листок бумаги, возможно, из внутреннего кармана дневника. Ло Цзянь взял записку. Эта записка не была напечатана пурпурными узорами, как бумага, обычно используемая в тайной комнате, но казалась уголком, вырванным из тетради. Ло Цзянь был очень хорошо знаком с его содержанием: [Одна сторона — это одна сторона, одна сторона — это также одна сторона, левая рука поменяется на правую, твоё лицо — это моё лицо.] Конечно, слова на этой записке тоже были перевернуты. Кроме того, почерк был очень знакомым. Посмотрев на него в течение долгого времени, Ло Цзянь понял, что это была имитация Сяо Ясюань почерка её парня... Или сам почерк 35-го человека, который куда-то исчез. Прочитав записку несколько раз, Ло Цзянь не пришел ни к каким новым откровениям. Он повернулся, чтобы посмотреть в большое зеркало, помещенное в углублении стены, которое всё ещё ясно отражало вид всей секретной комнаты, но не его лицо. Ло Цзянь на мгновение задумался и достал из кармана маленькое зеркальце, которое было разбито на куски и склеено прозрачным клеем. Маленькое зеркало отражало лицо Ло Цзяня, но поскольку само зеркало было разбито, отражение лица Ло Цзяня тоже было разбито. — Вот именно! — Ло Цзянь сказал, — Поскольку доску в иллюзорной комнате можно убрать, то и доску в реальной комнате тоже можно убрать. Когда его мысли переключились на это, Ло Цзянь ещё раз прочитал «фразу перехода». Но ничего не произошло. Он на мгновение забыл, что фразы перехода должны быть прочитаны в обратном порядке, поэтому он прочитал её снова, но в обратном порядке. Затем его зрение затуманилось. Весь пейзаж потайной комнаты перевернулся, и на него обрушился запах трупов. Он посмотрел на часы на телефоне — 14:24. Время снова начало течь. Оставалось около 40 минут. Ло Цзянь не смел больше медлить. Он тут же подбежал к доске в дальнем конце класса и сильно толкнул её руками. Она была свободна и, как и ожидалось, могла быть убрана. Силы Ло Цзяня значительно восстановились, и он несколько яростно пнул доску, имитируя то, как Сталкер убирал другую. За доской была такая же выдолбленная стена, а в стене — большое зеркало и дневник. Это был точно такой же дневник, который он нашел раньше, но слова были написаны в правильной манере. Что же касается зеркала, то Ло Цзянь встал перед ним и пришел в ужас, когда обнаружил, что его лицо не отражается в зеркале. Отражение в большом зеркале показывало комнату, заполненную неподвижными трупами. В мире, отраженном в зеркале, не было ни живых людей, ни Ло Цзяня. — Почему я не вижу своего лица? — Ло Цзянь не понял. Маленькое зеркальце в его руке отчетливо отражало его лицо. Что было не так с зеркалом, или проблема заключалась в самом Ло Цзяне? Глядя в зеркало, Ло Цзянь, казалось, что-то понял в этот момент и пробормотал: — Я изначально не существовал в этой тайной комнате, и поскольку я не существую, зеркало не будет отражать меня. — Я не существую... — Ло Цзянь продолжал бормотать, — Я не существую... — Я не существую... — Я не существую! Ло Цзянь отступил на шаг назад. Он всё ещё не видел своего отражения в зеркале, но Ло Цзянь, кажется, понял что-то ужасное. Какое-то время он был смертельно бледен. Он несколько раз отступил назад, пока случайно не наступил на обломки одного из лежащих на полу трупов. Он издал трескучий звук, который немного помог ему выйти из задумчивости. — Верно, я не существую в этой тайной комнате, как и 35-й человек, который исчез... Возможно, эта проклятая тайная комната была устроена таким образом с самого начала. Я 35-й студент! Ло Цзянь подумал о многих деталях, которые он проигнорировал. Например, когда он впервые проснулся в тайной комнате, он сидел на пустом месте пропавшего студента. Кроме того, каждое слово и фраза стихотворения на доске были написаны четко: «одна сторона — это одна сторона, одна сторона — это также одна сторона, левая рука поменяется на правую, твоё лицо — это моё лицо». Смысл стихотворения, очевидно, заключался в «подмене» и «взаимозаменяемости»!