Воробей и Лис. Не думай о будущем

С каждым разом История Магии нравилась Мэн Яо всё меньше и меньше. Точнее, сам предмет. Учитель. Да им же ничего, кроме восстания гоблинов не рассказывали! Несколько раз упомянули войну с магическими существами, да и только! Учитель только и делал, что очень нудно и монотонно рассказывал об этом треклятом восстании, что мальчику вскоре начало казаться, что он уже и сам вполне способен выйти к доске и вести этот предмет. — Почему он вечно говорит одно и то же? — шёпотом возмущался Мэн Яо. — Не знаю, — флегматично пожал плечами Не Хуайсан и начал удобно устраиваться на парте. Он любил, когда История Магии шла у них первым или последним уроком. Всегда можно было немного поспать. Правда, в компании друга эта задача усложнялась в разы, но в целом мальчик справлялся. Учителю никогда не обращал никакого внимания на то, что делают ученики, главное, чтобы класс не разгромили. — И тебе всё равно на это? Да как его вообще на работу взяли? — изумился Мэн Яо. — Легко. Он же призрак, деньги ему не нужны. Бесплатная рабочая сила. Красота, — миролюбиво улыбнулся Не Хуайсан, совершенно не разделяя праведного гнева друга. — Может, он вообще умер, когда рассказывал эту тему, вот и зациклился на этом. И вообще, какая тебе разница? У нас есть дополнительный час почти свободного времени. — Ты невыносим! Лучше бы к другим урокам готовился, а не спал, — на эти слова мальчик только фыркнул и закрыл глаза. Но, невзирая на замечания друга, весь урок мальчик благополучно проспал. А это, в связи с последними событиями, стало для него большой редкостью. Каждый раз на каком-нибудь не сильно загруженном уроке, где от Не Хуайсана не требовалось никакой активной умственной деятельности, у мальчика начинала болеть голова. Не слишком сильно, но ощутимо и довольно назойливо, неприятно. И каждый раз в голову лезли какие-то воспоминания из детства, собственные размышления, сделанные недавно на досуге или чувства. Всё это было так бессвязно, так несопоставимо друг с другом, что мальчик даже не мог и представить значения всех этих воспоминаний и почему они вообще возникали в его голове. И каждый раз это оставляло в душе полную мешанину из чувств. Каждый раз мальчик был в смятении, но не был уверен, стоит ли говорить об этом кому-то из друзей или преподавателей. А если и говорить, то что? Как аргументировать своё беспокойство по этому поводу? Разбудил его небрежный толчок. Это был Сюэ Ян. Разумеется, он. Кому же ещё быть? Только он может быть так небрежен со своими друзьями. Не Хуайсан начал нехотя подниматься из-за парты и собирать вещи. Не он один был такой сонный после урока. Многие из учеников тоже решил провести время с пользой. И, к удивлению мальчика, сонными выходили даже ученики с Рейвенкло, а ведь они должны были внимательнее всего слушать и запоминать. Зато весьма бодрым вышел Вэнь Чао, младший брат Вэнь Сюя. Наверняка на уроке думал, кого следующего выбрать в жертву для своих издёвок. И, наверное бы уже давно выбрал Не Хуайнаса, если бы тот не общался с его братом. Своего брата Вэнь Чао опасался, и мальчик был уверен, что не зря. — Слышал, — начал жаловаться Сюэ Ян, — что сегодня на обед приготовили кучу салатов. Зачем нам салаты? Я, что, козёл, чтобы траву есть всё время и в таких количествах? — Временами бываешь похож, — отозвался Мэн Яо, закидывая сумку на плечо. — О, ты так добр, — саркастично улыбнулся мальчик. И под обмен любезностями друзья покинули кабинет. Не Хуайсан растерянно вертел головой, чувствуя, словно что-то забыл. Но никак не мог понять, что именно. И вроде сумка была такого же веса, как и обычно, и вроде вообще ничего не отличалось от привычного порядка вещей, что-то всё же было не так. Первым эту перемену заметил Мэн Яо и внимательно взглянул на друга. — Что случилось? — Не знаю, но ощущение, будто я что-то потерял, — пробормотал Не Хуайсан и всё-таки остановился, начиная внимательно оглядывать содержимое своей сумки. — Свою совесть? — тем временем предположил Сюэ Ян. — В таком случае он как-то слишком поздно спохватился. — Ощущение потери настигает не сразу после случившегося, — философски заметил мальчик, когда Не Хуайсан выпрямился, продолжая выглядеть крайне задумчиво. — Не знаю. Не помню. Вы идите на обед, а я вернусь в класс и поищу там. Я вас потом догоню, — наконец сказал мальчик, нервно теребя лямку от своей сумки. Мэн Яо уже хотел возразить, сказать, что пойдёт вместе с ним, однако Сюэ Ян потянул его в другую сторону, усмехаясь. — Пойдём уже. Ты его слишком опекаешь. Вам надо побыть порознь, а то, я боюсь, вы скоро срастётесь и будете как сиамские близнецы. Ты знаешь кто это? Давай зайдём в спальню, у меня вроде как должна была быть какая-то колдография с этим. И я покажу её тебе, зрелище жуткое. — И поэтому ты хочешь это показать перед едой? — скептически уточнил мальчик. — А ты хочешь после? Мэн Яо задумался, а его друг так и не получил ответа. Они лишь молча направились к лестнице, ведущей в Большой Зал. А Не Хуайсан направился обратно в кабинет. Зайдя туда, преподавателя не обнаружилось. Интересно, куда мог улетать профессор Биннс во время перерывов? Неужели другие призраки могут общаться с таким невыносимым занудой? Или они просто привыкли его ненавидеть? В следующую секунду в голове мальчика промелькнула мысль о том, что это не очень хорошо: так думать о людях, пусть даже они и мёртвые. Его же тоже некоторые считают занудой, от которого ничего хорошего ждать нельзя — в этот момент мальчик ещё подумал о том, как же хорошо, что ему не довелось встретиться с Цзян Чэном с глазу на глаз. И вообще, никто не без изъяна. Вот Мэн Яо, например, иногда слишком зазнаётся и начинает поучать всех вокруг, тогда приходится опускать его с небес на землю. Или Сюэ Ян с его злобными шуточками и замечаниями. Но разве он это со зла? Вряд ли. Их всех сложно терпеть, просто друг к другу они уже привыкли и нашли положительные стороны. Глубоко задумавшись, мальчик не заметил, что уже где-то с минуту стоял в дверях, не заходя в кабинет. Встряхнул головой, окончательно прогоняя остатки сна. И после вошёл в класс. Прошёл к своей парте и заметил на столе блокнот, в котором обычно рисовал, когда появлялась такая возможность. И почти на каждом уроке Истории Магии он доставал этот блокнот, зная, что если не поспит, то хотя бы развлечёт себя рисунками. То, что мальчик рисовал, не показывал даже лучшему другу, понимая, что получалось у него не слишком хорошо. Что нужно ещё немного поработать прежде, чем выставлять работы на суд публики. Даже если эта публика будет состоять только из Мэн Яо. Возможно, ещё и из Сюэ Яна, который опять влезет не в своё дело. И из Вэнь Сюя, которому А-Ян непременно побежит показывать свою находку. Не Хуайсан боялся услышать критику от Мэн Яо. Слова Сюэ Яна он уже научился пропускать мимо ушей. Вэнь Сюй в своих советах всегда был мягок, выбирая правильные слова. А вот услышать хоть одно нелестное слово в свой адрес от лучшего друга было самым страшным сном. Его разочаровать было страшнее всего, хотя, казалось, что разочаровать Мэн Яо попросту невозможно. Сколько уже неудач Не Хуайсана он видел? В скольких делах помог? Иногда мальчику даже казалось, что на него так спокойно, с такой огромной выдержкой, смотрят глаза человека точно старше одиннадцати лет. Вот только это ощущение сразу испарялось, стоило Мэн Яо начать закатывать глаза и поддразнивать тем, что он всё-таки превосходит своего друга. Тогда он становился похож на самого обычного мальчика. Немного тщеславного, немного заносчивого. Именно такого друга, к которому был привязан Не Хуайсан. Выйдя из кабинета, мальчик сразу же заметил в коридоре брата, который явно направлялся сюда. Первым же порывом было развернуться в обратную сторону, забаррикадироваться в кабинете и ждать подмоги. На крайний случай попытаться вылезти через окно. Они же с Мэн Яо после уроков практиковали одно заклинание, которое перед столкновением с землёй смягчает падение. Вот Не Хуайсан и опробует, как он освоил новый материал. — Ты ещё не ушёл? — спросил Не Минцзюэ, а мальчик кое-как подавил в себе желание ответить, что вообще-то давно обедает в Большом Зале. — Это хорошо. Давай пройдёмся. — Ну… — замялся Не Хуайсан, думая о том, что друзья наверняка будут переживать, что отпустили его одного, и он пропал. И первым делом побегут осматривать все лестницы, с которых мог навернуться мальчик при его неловкости и удаче — то есть, им придётся оббежать каждую лестницу замка. — Давай побыстрее, — настойчивее повторил Не Минцзюэ, и мальчик понял, что выбора, в общем-то, у него не было с самого начала. И Не Хуайсан пошёл. Двигались они неспешно, можно было даже подумать, что это обычная прогулка, которая всегда вместе с собой приносила приятные эмоции и удовольствие, вот только мальчик прекрасно знал, что позвали его не просто так. С братом они практически не общались. Они-то и дома не особо много разговаривали и вообще старались пересекаться как можно меньше, ведь каждый раз их ссору, которая чуть ли не доходила до драки, приходилось прекращать строгим выговором. Так что никакого желания видеться друг с другом не было. А, попав на разные факультеты, причин для встреч стало ещё меньше. А то, что факультеты оказались враждующими, словно оправдывало обоих братьев в том, что они за всё это время не обмолвились ни одним словечком. Встречи никто из них не искал. Ровно до этого момента. — Как твоя учёба? — спросил Не Минцзюэ. Этот вопрос совершенно не понравился мальчику. Брат словно старался стать ответственным взрослым, вот только получалось это плохо, да и как ещё могло получиться, когда обоим на эти братские узы всё равно? Потому уже сейчас Не Хуайсан прекрасно понимал, что этот разговор окажется словно бы каким-то искусственным. — Нормально, — только и ответил он. Снова повисло молчание. И мальчик не торопился нарушать его первым. Желал лишь поскорее закончить это и сбежать подальше отсюда. Желательно, к друзьям, чтобы забыть об этой неприятной встрече. — Слышал, ты делаешь небольшие успехи, — вновь продолжил Не Минцзюэ, и в душе мальчика зародилась маленькая надежда на то, что брату перестало казаться зельеварение глупым занятием, достижения в котором должны стоять на втором месте. — Да. Кажется, профессор Снейп… — воодушевлённо начал Не Хуайсан, робко улыбнувшись, но его безразлично перебили. — Я про Заклинания, Трансфигурацию и прочее. И слышал о том, каким именно образом получаются эти успехи, — Не Минцзюэ нахмурился. — Что? — растерялся мальчик, а улыбка сползла с его губ. — Ты о чём? И в следующую же секунду в голове промчалась догадка: брат каким-то образом узнал про эти безобидные проделки и шутки над Цзян Чэном и остальными! — Не прикидывайся дурачком, по лицу вижу, что уже сам всё понял, — и по лицу брата можно было с уверенностью сказать, что пришёл он только ради того, чтобы отчитать мальчика. И внезапно в душе Не Хуайсана всколыхнулась такая вселенская обида. Ну почему если он преуспевал в Травологии, в Зельеварении, начал медленно, но верно разбираться и в остальных предметах, то Не Минцзюэ не обращал никакого внимания, ему всё это было совершенно безразлично? А вот стоило поползти дурацкому слуху о том, что мальчик кому-то палки в колёса вставляет, чтобы обойти, как тот сразу примчался, вспомнив о том, что он старший брат и должен следить за Не Хуайсаном, воспитывать! Несправедливо! Как же это всё несправедливо! Почему он волнует собственного брата только тогда, когда может хоть немного подпортить его репутацию? От этой обиды к глазам подступили слёзы, но мальчик дал себе слово, что не будет плакать здесь. Только отвёл взгляд и злобно ответил: — Не понял. Я ничего не знаю. — Да неужели? И это не ты со своими дружками на уроках смеётесь с того, как портите чужие вещи и мешаете заниматься? — Не Минцзюэ начинал злиться и терять терпение. Неужели было так сложно признать свою вину? — Ты говоришь таким тоном, словно дело даже не в этом, а в моих друзьях, — буркнул Не Хуайсан. — И в них тоже. Ты выбрал себе плохую компанию. — Ты их не знаешь! — воскликнул мальчик, совершенно не понимая, как вообще можно отзываться о них плохо. Временами их было сложно выносить, но они ещё не сделали ничего, чтобы о них можно было хоть одно плохое слово сказать. Они все были такими же обычными учениками, как и люди с других факультетов. — Я знаю о них достаточно, чтобы понять, что тебе с ними лучше не общаться. Семья Вэнь Сюя всегда ставила себе в превосходство чистоту своей крови. Сюэ Ян вырос в жестокости, потому что в его семье все на дух друг друга не переносят и пытаются изжить и забрать как можно больше наследства от умерших родственников, а твой закадычный друг Мэн Яо… — Заткнись! Я обойдусь как-нибудь без твоих идиотских советов! И сам решу, с кем мне лучше общаться! Ты ничего о них не знаешь и не можешь судить! — Они слизеринцы! — в отчаянии воскликнул Не Минцзюэ. — Они ведь только выгоду и ищут. И что ты будешь делать, когда перестанешь быть им нужным?! — Я тоже, между прочим, слизеринец! — крикнул брат. — Спасибо, что заметил это спустя два месяца! Из тебя просто отличный старший брат! Ты так беспокоишься обо мне, так участвуешь в моей жизни и поддерживаешь меня! Уж не знаю, как бы я без тебя справился!.. — Перестань на меня орать! — И на тебя ведь всегда можно положиться!.. — Какое значение имею я, когда мы говорим про твоих друзей-слизеринцев?! — Огромное, потому, что больше мне не на кого положиться! — Что это ещё значит?! — То, что тебе плевать на меня — не смей отнекиваться! — и я люблю тебя не больше, чем ты меня! А они действительно мной дорожат и помогают, когда мне это надо! Знаешь, может быть, я плохо разбираюсь в людях, потому что у меня никогда раньше не было друзей, но мой нынешний выбор меня полностью устраивает! И пока мне хорошо, пока я живой, тебя это волновать не должно! Не Хуайсан развернулся на каблуках и рванул по коридору, желая поскорее убраться отсюда подальше. И больше никогда не видеть брата без должной на то необходимости. То есть, вообще никогда в жизни. И вообще, много он понимает! Как он может судить людей, даже ни разу не поговорив с ними лично? Как может думать, что группка из одиннадцати леток может быть огромнейшей угрозой для Не Хуайсана?! Да большую угрозу представляли уроки по Защите От Тёмных Искусств, на которых им демонстрируют различных тварей, нежели друзья! И почему Не Минцзюэ позволил себе говорить подобное?! Почему Не Хуайсан молчал по поводу Лань Сиченя, хотя мог бы сказать очень многое, но всё равно молчал, потому что это не его друг, а друг брата, а брат язык за зубами держать не может?! Мальчик и сам не заметил, как из глаз начали предательски катиться слёзы. Теперь всё вокруг было размытой помесью разноцветных пятен. А Не Хуайсан всё продолжал быстро идти, время от времени срываясь на бег. Вытирал катившиеся по лицу слёзы и совершенно не обращал внимание на то, что происходило вокруг. Выскочил на лестницу, не обращая внимание на то, кто именно ещё на ней был. И совершенно не ожидал того, что лестница именно в этот момент придёт в движение. Не Хуайсан потерял равновесие, начал заваливаться на бок, попытался упереться рукой в перила, вот только мокрая от слёз ладонь соскользнула вниз. "А ведь меня ждут…" — пронеслось в голове мальчика, когда он вскрикнул и зажмурил глаза, готовясь к падению. Но его не последовало. Не Хуайсан почувствовал, как его кто-то держал, не давая упасть и помогая ровно встать на ноги. — У тебя привычка такая… — начал этот человек, и мальчик вздрогнул, узнавая этот голос: Цзян Чэн. А тот всё же докончил: — Пытаться свалиться в самых неподходящих для этого местах? Не Хуайсан тут же развернулся к нему, желая спросить, существуют ли подходящие места для падения и, если они существуют, не будет ли он столь любезен показать их. Вот только в горле был ком и слова спотыкались об него, её в силах вырваться наружу. И оба мальчика замерли, смотря друг на друга. Цзян Чэн, судя по его огромным глазам и тому, как он смотрел на лицо мальчика, был поражён его слезами. Не Хуайсан же пытался не разрыдаться ещё больше от того, что чуть не разбился. Но это было не самое страшное, гораздо хуже было то, что теперь его слёзы видел тот человек, который ни за что в жизни не должен был видеть чего-то подобного. — Отпусти! — наконец крикнул Не Хуайсан и резко отпрянул, чтобы его прекратили держать. А затем развернулся и бросился бежать дальше. Цзян Чэн стоял в ступоре всего несколько секунд, в затем бросился следом. — Подожди! Что произошло?! — спросил он, заставляя мальчика резко затормозить и развернуться к себе. Вот только глаза его горели совсем ни доброжелательностью, ни желанием выплакаться и рассказать о своей несчастной судьбе. — Какая тебе, к чёрту, разница?! — крикнул Не Хуайсан, а из глаз снова градом потекли слёзы. — Если это спрашивает твоё гриффиндорское благородство и желание помочь убогим и обездоленным, то можешь об этом не переживать! Я же слизеринец и не достоин твоей глупой жалости! — быстрым движением вытер слёзы со щёк, правда, зря, ведь покатились новые. — Я просто… — оторопел от такой реакции Цзян Чэн. — Слышать и видеть тебя не хочу! — напоследок крикнул мальчик и снова бросился бежать. Цзян Чэн уже развернулся и начал подниматься по лестнице, когда заметил под ногами небольшой блокнотик. Его здесь точно не было до того момента, как вихрем пронёсся Не Хуайсан. Мальчик поднял и начал рассматривать блокнот, открыл, желая найти подпись, чтобы убедиться, что правильно определил владельца. Но, к сожалению, никаких отличительных знаков не было. Тогда он перегнулся через перила, думая, что мальчик будет бежать дальше по лестнице вниз. — Эй, ты… — вот только Не Хуайсана уже и след простыл. *** Садясь за обеденный стол, Не Хуайсан был похож на разъярённую гарпию, готовую разорвать любого, кто скажет хоть слово поперёк. — Кажется, ты был прав, — театрально вздохнул Сюэ Ян, — нельзя было его одного оставлять. Хуайсан, ты там хоть никого не убил? — Очень смешно, — процедил сквозь зубы мальчик, накладывая себе еду. Вот только в какой-то момент замер и швырнул вилку обратно в тарелку. — Что случилось? — спросил Мэн Яо, отрываясь от еды. — Брат примчался. Сказал, словно вы плохо на меня влияете. Знаете, чем он это аргументировал? Тем, что вы время от времени мешаете выполнять задания тем придуркам гриффиндорцем! На несколько секунд в компании царило молчание, а после все трое рассмеялись, заставляя Не Хуайсана поражённо замереть. — Ага, мы просто ужасно на тебя влияем, — закивал Сюэ Ян. — Вот уже научили идти по головам и вставлять палки в колёса. А сейчас научим тебя тёмной магии. Сможешь убивать всех своих врагов одним только взглядом, — и чуть прищурился, внимательно смотря на Не Хуайана, видимо, демонстрируя тот самый убийственный взгляд. — Если ты имеешь в виду то, что враги будут умирать от смеха, то у тебя это очень получается, — хмуро заметил мальчик, вопреки всем ожиданиям, никак не улыбнувшись от попыток его развеселить. — Ну что ты так переживаешь? — спросил Вэнь Сюй, заботливо подкладывая в тарелку мальчика еды. — Много он чего понимает. Эти гриффиндорцы любят надумать о нас слишком многое, а потом сами же верят в свои сказки и ещё других науськивают. А потом говорят, что это мы тут вселенское зло. — Что-то вы эти сказки пресекать не собираетесь, — заметил Не Хуайсан. — Пусть верят, — махнул рукой Мэн Яо. — Пусть нас боятся и не лезут лишний раз. И дорогу не переходят, а то из сказок внезапно может испариться всё волшебство. Ты вообще есть собираешься? Мальчик перевёл взгляд на свою тарелку, поджал губы и решительно отодвинул её от себя. — Не хочу, — заявил он, заставив Мэн Яо закатить глаза. — Решил заморить себя голодом? Глупая и бесполезная затея. — Не решил. Я просто не хочу, — с нажимом повторил Не Хуайсан, заставив друзей обменяться снисходительными улыбками. — Чего ради? Всё равно твой брат за другим столом сидит и даже не смотрит в твою сторону, — заметил Вэнь Сюй. — А ты мне предлагаешь привлечь его внимание, кинув в него картошку? — злобно спросил мальчик. — Эй-эй-эй! — воскликнул Сюэ Ян и тут же быстро смёл всю картошку из тарелки друга к себе. — Если будешь едой кидаться, я тебя откуда-нибудь выкину! — А ты молчи, не с тобой сейчас разговаривают, — бросил Не Хуайсан. — Ты как со мной разговариваешь?! — С тобой и сейчас — никак! Мэн Яо ничего сказать лучшему другу не мог, ведь был слишком занят тем, чтобы не засмеяться и не попасть под горячую руку. Так что слово пришлось брать Вэнь Сюю: — Ты же себе хуже сделаешь. Ты же не его голодом моришь, ну в самом деле. И смысл тогда в твоей этой забастовке? И если у вас отношения не фонтан, то вряд ли он сильно расстроится. Я бы вот только обрадовался, если бы мой брат заморил себя голодом. Мальчик же потерял последнее терпение. То, что с ним разговаривают, как с неразумным ребёнком, стало окончательной точкой. И Не Хуайсан тут же воскликнул: — Весь Хогвартс бы обрадовался, если бы твой тупой брат заморил себя голодом! После чего подскочил из-за стола, схватил сумку и вылетел из Большого Зала под гробовое молчание своих друзей. И некоторых слизеринцев, которым посчастливилось услышать этот крик. — И как ты только с ним общаешься? — задумчиво спросил Сюэ Ян, поворачивая голову к Мэн Яо. — В смысле? — Ну он же у нас такой "дружелюбный", — незамедлительно хмыкнул тот. — Заткнись и дай ребёнку покапризничать, — отмахнулся Мэн Яо. — Ты не старше его, — на распев напомнил мальчик. — Зато веду себя куда взрослее и рассудительнее. *** Не Хуайсан влетел в гостиную, а потом и в спальню, желая там хоть немного посидеть в одиночестве, пока есть время до того, как его друзья завалятся сюда и опять начнут его донимать. Нужно было срочно себя чем-то занять. Но чем? Вся домашняя работа уже была добросовестно списана, так что ещё где-то с минуту мальчик сидел, тупо смотря в стену. А после хотел достать свой многострадальный блокнот из сумки, вот только не обнаружил его там. Замер, пытаясь понять, куда мог деть его. Однако в голову ничего не приходило. Придя к выводу, что его ценность была безвозвратно утеряна, мальчик тяжело вздохнул. Этот день только что стал ещё хуже. Хорошо хоть ума хватило никак его не подписывать. И теперь Не Хуайсан полез в тумбочку, надеясь, что у него будет ещё какой-нибудь чистый блокнот или тетрадка. Вот только там нашлось что-то поинтереснее. Небольшая записная книжка, которой до этого там совершенно точно не было. Мальчик нахмурился. Она явно не принадлежала ему, иначе бы он об этом знал. Она была даже не из числа тех, которые сначала покупаешь, а потом забываешь об их существовании. Тогда откуда она? Дурацкая шутка друзей? С опаской, словно эта записная книжка может прямо сейчас начать разбрасываться проклятиями, Не Хуайсан вытащил её и начал вертеть в руках, осматривая. Никаких отличительных знаков. На вид она была совершенно новой, ничем не примечательной в самой обычной чёрной обложке. Да и не слишком толстой, без всяких вклеенных страниц, что точно свидетельствовало о том, что до этого этой книжкой никто не пользовался. Тогда мальчик её открыл. Пустая. На пол упал какой-то небольшой листочек, на котором красивым мелким почерком было написано: “Угадаешь, что я сделаю?” Не Хуайсан нахмурился. Почерк не был похож на почерк кого-то из его друзей. Да и зачем им вообще заниматься чем-то подобным? Как будто им и без того развлечений в жизни не хватает. Значит, тут причастен кто-то ещё, но вопрос возникает в другом: это послание от доброжелателя или наоборот от врага? Хотя, судя по заданному вопросу, ничего хорошего ждать не стоило. Тогда почему же Не Хуайсан? Из всех учеников Хогвартса этот таинственный человек решил подкинуть записную книжку именно ему. Это же бред. Что он может? Не Хуайсан сел на кровать, вглядываясь в книжку. Ничего подозрительного больше не было. Да и он сам ещё не свалился от какого-то проклятия, так что тот, кто сделал это, явно не желал ему зла. А может и желал, но не в привычном понимании. Мальчик достал перо и замер, не зная, что именно он собирался написать. Но написать надо было. Просто проверить, что от этого будет. И решил остановиться на написании собственного имени. Стоило ему только закончить и оторвать руку, взглянуть на сделанную надпись, как та тут же начала растворяться. Слово впитываться в бумагу. И на месте его слов возникли другие. Очень пугающие. “Мне очень страшно. Ты можешь мне помочь?” Не Хуайсан на мгновение замер, а затем резко захлопнул записную книжку и поборол желание кинуть её куда-нибудь подальше. Нет, нельзя, чтобы эта штука попала кому-нибудь другому в руки. Он должен сам разобраться с этой вещью. А для того, чтобы понять, что делать дальше, следовало прогуляться. Проветрить голову и уложить в голове информацию, что записная книжка может разговаривать. Нет, конечно мальчик знал, что могут быть предметы, способные разговаривать. Волшебная Шляпа, например. Но так же знал, что это крайне могущественный артефакт, потому то, что эта записная книжка оказалась в руках Не Хуайсана, было чем-то очень странным. Не Хуайсан закинул записную книжку себе в сумку, надёжно спрятав её между учебником по трансфигурации и тетрадью по истории магии, -- которая пустовала уже второй месяц, -- и теперь этот артефакт был даже незаметен, если не слишком вглядываться. И мальчик покинул гостиную. Без дела шататься по коридорам совершенно не хотелось. Да и где ещё можно узнать что-то про какой-то странный магический предмет, как не в библиотеке? Главное только понять, что именно он хочет найти. Это явно было не каким-то простым заклинанием, которое может сотворить первый попавшийся волшебник. Но сильных заклинаний очень много. Нужно как-то сузить круг поиска. Таким образом было принято решение, что мальчик просто наберёт как можно больше книг по этому вопросу и будет методично изучать это. И по началу всё именно так и было. Мальчик разложил книги, начиная читать материал и делая пометки. Потом приступил к упорядочиванию изученной информации. Ему не удалось найти многого. Просто общие сводки о том, что вероятнее всего это не просто какой-то заколдованный предмет, а очень могущественный артефакт. Но то, как такой артефакт можно создать или категорию, под которую он попадает, решили не указывать, что немало раздосадовало мальчика. Постепенно и злость на друзей начала отпускать, а вместо неё приходил стыд, что Не Хуайсан вот так наорал на окружающих, которые просто пытались воззвать к его разуму. Вот только этого разума оказалось не так много. Разозлился из-за брата, а теперь вымещает весь свой гнев на остальных. На тех, кто ни в чём не виноват. Мальчик тяжело вздохнул, когда где-то сбоку послышался шорох. Он повернул туда голову и увидел Цзян Чэна, которого Вэй Ин пихал к вперёд, а тот упирался и каждый раз шипел: "Давай сам". Однако победил Вэй Ин. Он всё же пихнул друга достаточно далеко, а сам развернулся и убежал, довольно улыбаясь. И только сейчас Не Хуайсан заметил, что в руках Цзян Чэна что-то было. И присмотревшись получше, мальчик побледнел. Гриффиндорец нервно сжимал в руках блокнот Не Хуайсана. И тут мальчика осенило: он сжимал в руках свой блокнот, так и не успев убрать его в сумку, когда пришёл брат. А потом Не Хуайсан как-то распереживался, чуть не упал, стало совсем не до подобных мелочей. И тогда он и обронил свой блокнот. Увидев, что Цзян Чэн смотрит на него, мальчик втянул голову в плечи, стараясь стать как можно менее заметным. Уткнулся в книгу, вот только не мог прочитать и слова, ведь мысли скакали от бешеного волнения. Зачем Цзян Чэн пришёл сюда? А если он кому-то покажет рисунки? Но ведь нет никаких доказательств того, что это принадлежит именно Не Хуайсану. Но всё же… — Эм, ты не занят? — голос Цзян Чэна теперь звучал не слишком уверенно, как это было раньше. Не Хуайсан мысленно ругал себя, что раньше не поддался бегству. Но теперь отступать было поздно. Пришлось поднять голову. — Что такое? — тихо спросил мальчик. А в голове билась страшная мысль: над ним сейчас будут насмехаться! — Ты обронил, там, на лестнице, — Цзян Чэн быстро потянул блокнот, выглядя воровато, а Не Хуайсан тут же моментально выхватил находку и спрятал в сумку. Повисло неловкое молчание. Цзян Чэн так и стоял, не зная, что ещё можно сказать. Не Хуайсан же старался даже не смотреть на него. Несколько секунд тупо рассматривал буквы в учебнике, а после пробормотал: — Спасибо, что вернул. Цзян Чэн замер, с недоверием смотря на мальчика. Тот поднял голову и робко усмехнулся. — Не думал, что слизеринцы умеют благодарить? — А ты, судя по твоему затравленному виду, не верил в благородство гриффиндорцев. Думал, я попытаюсь использовать это против тебя? Я же не какой-то слизе… — заметив, как во взгляде мальчика промелькнула злость, он прикусил язык. Они снова замолчали, не зная, что сказать. Наверное, надо было уже разворачиваться и уходить, но как это сделать? Просто развернуться, не сказав ни слова? Никак не попрощавшись? И Цзян Чэн находит достаточный повод, смотря на книги Не Хуайсана, но не слишком вдаваясь в то, что именно там написано. — Тебе, похоже, ещё домашнее задание делать. Я пойду. Не буду отвлекать. Не Хуайсан кивнул. Смотрел, как мальчик разворачивался, а в душе всё что-то скреблось, говоря, что Не Хуайсан должен сделать что-то ещё. Что-то очень важное. — Постой! — Цзян Чэн замер и развернулся, не уверенный, чего стоит ожидать. — Прости за то, что накричал сегодня на лестнице. Просто… — Не Хуайсан осёкся, понимая, что это не тот человек, которому будет интересно выслушивать его нытьё. — Так получилось. Я не со зла. Несмотря на то, что я слизеринец. Так бывает. Цзян Чэн фыркнул и кивнул, мол, прощает. А затем всё-таки покинул библиотеку, оставляя мальчика один на один с книгами. *** Когда Не Хуайсан зашёл в гостиную Слизерина уже вечером. Своих друзей он быстро нашёл. Они снова сидели на излюбленном диванчике, играя в настольную игру. И все трое замерли, выжидающе смотря на мальчика. А тот подумал, не сымитировать ли ему какую истерику, припадок, а может голодный обморок? Однако откинул такие мысли и направился к друзьям, усаживаясь в уголок дивана около Мэн Яо. — Нам же не придётся прятать труп твоего брата куда-нибудь? — на всякий случай уточнил Сюэ Ян. — Ты такой заботливый. Или ты просто беспокоишься, чтобы тебя никто не заставил помогать? — с сарказмом ответил Не Хуайсан, а после повернулся к остальным. — На следующей партии я к вам присоединюсь. — Это значит, тебя уже отпустило? — уточнил Мэн Яо. — Это значит, что тебе придётся ещё раз смириться со своим поражением, — грозно пообещал мальчик, кинул взгляд на карту, а затем наклонился к другу и зашептал о том, что можно сделать, чтобы победить и Сюэ Яна, и Вэнь Сюя и получить полную победу в игре. — Ну вот, — расстроился Сюэ Ян, повернув голову к другу, — теперь нам точно не выиграть. Они объединились. Это плохо. — Я предлагаю, — ответил Вэнь Сюй, — заключить альянс и вместе бороться против них. — Сожжём королевство А-Яо до тла! — воскликнул мальчик, вскинув руку вверх. — Это кто тут ещё кого сожжёт, — хмыкнул Мэн Яо и направил на королевство друга драконов. А за его спиной улыбался Не Хуайсан, с интересом следя за ходом игры и тихо давая советы другу. В сумке так и покоилась записная книжка, с которой мальчику предстояло разобраться. Нет, с ней разобраться было просто необходимо. Такое не просто так подкидывают. Что может сделать человек, подсунувший это? Какое-то преступление? Но зачем сообщать об этом мальчику? Если волшебник хотел, чтобы его поймал и остановили, то непременно должен был дать знак кому-то более сообразительному, кто подаёт хоть какие-то надежды. Или преподавателям. Поняв, что больше просто не может сидеть в неведении, Не Хуайсан вздохнул, окинул взглядом партию и прикинул, сколько его друзьям ещё играть. да, следить за ходом игры было безумно интересно, но сейчас было не до этого. — Знаете, я, пожалуй, подожду, когда вы закончите в спальне, — сказал он, поднимаясь, чем заслужил подозрительные взгляды от друзей. — А-Яо вас двоих и так обыграет, так что я предпочту развлечь себя в это время. Может быть, почитаю. И мальчик чувствовал на себе эти взгляды. Все трое явно решили, что он что-то замышляет. Но Не Хуайсан ведь не собирался нарушать правила, верно? Разговор с волшебными артефактами не является нарушением правил. И по сути он даже не соврал, сказав, что будет читать книгу. Это ведь была почти что книга, пусть и весьма специфическая. Он сел на свою кровать и достал записную книжку и перо. Задумался о том, что написать. На чём они остановились в прошлый раз? На том, что книжке — может быть, обладателю или бывшему обладателю, — очень страшно. Так, теперь у Не Хуайсана была какая-то точка, с которой можно было начинать. “Что с тобой случилось?” — “Я не понимаю, за что. Они всех убили”. — “Я не понимаю тебя. Кто ты такой?” — “Разве моё имя имеет значение?” — “Конечно, любое имя имеет значение. Оно придаёт тебе личность. Позволяет не быть никем”. — “Ты интересно говоришь, Не Хуайсан. Но, разве не быть никем позволяет не прошлое?” — “Оно тоже имеет значение”. — “Меньшее, чем имя или большее?” Не Хуайсан на секунду прекратил писать. Задумался. Куда свернул их разговор? Почему эта записная книжка так хорошо отвечает на вопросы? Создавалось впечатление, что он разговаривает с настоящим человеком, пусть и весьма странноватым. И от этого было даже жутковато. “Ты опять решил меня бросить? Я тебя пугаю?” — “Меньшее значение. Имя имеет меньшее значение, чем прошлое”. — “Ты спросил: кто я? Хочешь, теперь, отвечая на твой вопрос, я тебе покажу прошлое, чтобы ты понял, кто я?” Мальчик нахмурился. Что значило это “покажу”? Следовало доверять словам этой записной книжки? “Хочу”. В конце концов, а что этот артефакт мог ему сделать? Это просто глупая тетрадка, и если что-то пойдёт не так, он всегда может её выкинуть. Страницы начали странно светиться, и чем больше Не Хуайсан смотрел на них, тем больше складывалось ощущение, что он куда-то проваливается.