Воробей и Лис. Не думай о будущем

Не Хуайсан растерянно вертел головой. Он определённо находился где-то не в стенах Хогвартса. Не знал, что это за место, но сделал вывод, что это где-то около леса в небольшой деревушке. Было раннее утро, очень тихо и спокойно. Где-то вдалеке стрекотали птицы. А мальчик всё вертелся на месте, не зная, куда ему пойти и у кого спрашивать насчёт того, где же именно он оказался. Да и наверняка у посторонних людей возникнут вопросы. Особенно, если это будут маглы. При более детальном изучении оказалось, что мальчик находится на заднем дворе какого-то небольшого дома. Ситуация становилась всё хуже. Он ведь прекрасно понимал, что будет довольно трудно объясняться, если вдруг владельцы его здесь обнаружат. И словно назло, задняя дверь отворилась. А Не Хуайсану попросту некуда было прятаться. Он уже начал судорожно перебирать в голове всяческие отговорки, оправдания, вот только вышедший во двор мальчик даже не посмотрел в его сторону. На секунду Не Хуайсан остолбенел: ему показалось, что вышел Мэн Яо. Мальчик действительно был очень похож на него, вот только волосы были темнее и на вид жёстче, глаза были не привычного светло-карего цвета, а янтарного. А ещё мальчик был крайне бледным, одетым во всё чёрное. Настоящий Мэн Яо бы никогда в жизни себе не позволил выглядеть вот так неряшливо даже дома. — Эм, прости, я просто немного заблудился… — начал было Не Хуайсан, вот только на него не обратили никакого внимания. Мальчик прошёл к верёвочной качели, которая крепилась к одной из веток на дереве. — Эй, вообще-то это очень невежливо. Неужели тебе всё… Только сейчас Не Хуайсан понял, что этот мальчик был одет в чёрную мантию, а значит являлся волшебником. Значит, эта вся деревушка была местом, где проживали волшебники? Мальчик подошёл ближе к этому волшебнику. На вид тот был не старше его самого, может быть, даже немного младше. Встал прямо перед ним, однако волшебник не обратил на это никакого внимания. Значит, всё-таки не видит. Похоже, именно так работало воспоминание: Не Хуайсан видит всё, но никто не видит Не Хуайсана. Боковым зрением мальчик заметил какое-то шевеление около забора невысокого забора, скорее даже изгороди, и повернул туда голову. Юный волшебник сделал то же самое. В том месте столпились люди, которые с явным презрением и неприязнью смотрели на этого мальчика из воспоминания. И чем он мог заставить столько людей ненавидеть его? Он же всего лишь… — Надо убить его! — крикнул кто-то из этой толпы, а остальные одобрительно закивали. — Кто знает, может, он тоже из этих… Не Хуайсан нахмурился, не понимая, о чём говорят эти люди. Взглянул на юного волшебника, чьи руки сжались в кулаки от плохо сдерживаемого гнева. Ещё несколько минут назад он выглядел самым несчастным человеком в мире, а сейчас был готов перегрызть горло каждому, кто осмелится подойти ближе. И что-то в выражении лица, в этих эмоциях было каким-то смутно знакомым. — Стойте! — крикнул кто-то из толпы. — Это может быть опасно! — Это ещё почему? Как будто его кто-то защитит, — это сказал мужчина средних лет, чья заносчивая манера говорить и вести себя проявлялась с первых секунд. И как его люди терпят? — Ваши ставки на то, что его мамашу убьют или заключат в Азкабан? — Думаю, её будут пытать. Где это видано, чтобы контролем за магическими существами осуществляло магическое существо? Мало ли кого эта лиса могла ещё приблизить к себе… В голове Не Хуайсана тут же вспыхнула догадка: эти люди говорили о матери этого мальчика, которая была перевёртышем. И, если верить сказанным словам, то это именно она прикидывалась министром по контролю за магическими существами. Та самая, кого раскрыли его родители. А значит этот мальчик тоже может отказаться таким же. Внутри всё похолодело от замаячившей мысли о том, что этот мальчик может быть жив, может жаждать мести… Внезапно раздался взрыв. Это тот юный волшебник, — нет, перевёртыш, — применил свою магию, заставив взорваться забор. Странно, но Не Хуайсан не услышал ни одного заклинания. Щепки разлетелись в разные стороны, осыпая волшебников. — Он напал на нас! Он опасен! — закричал один из них. — Надо убить его! И они ринулись во дворик. Перевёртыш же, не медля ни минуты, тут же обернулся небольшой лисой и припустился бежать зигзагами, уворачиваясь от летящих в него проклятий. — Стойте! — воскликнул Не Хуайсан, поддавшись какому-то мимолётному порыву, полностью переняв страх того перевёртыша за свою жизнь. — Не надо! Остановитесь! Вот только его там не было. Никто не слушал и не видел мальчика, стоящего где-то сбоку. Всё начало растворяться, размываться и исчезать. Не Хуайсан моргнул, и вот он снова сидит на своей кровати, держа в руках абсолютно пустую записную книжку, и тяжело дышал, не в силах поверить в увиденное. Руки мелко подрагивали. Первым же порывом было выкинуть эту вещицу куда подальше. — И ты, разумеется, не расскажешь, то это такое, — послышалось со стороны двери. Мальчик вздрогнул, резко захлопнул книжку и повернул туда голову. Прислонившись к дверному косяку, стоял Мэн Яо и внимательно смотрел на друга. Без лишней обеспокоенности, без страха или любопытства. Смотрел холодно, пытаясь вот так с ходу оценить масштабы бедствия. — Что это такое? — спросил Мэн Яо, подходя ближе. — Ничего, — Не Хуайсан тут же спрятал книжку за спину, как будто это могло спасти положение. — Позволь узнать, с каких это пор ты от меня скрываешь что-то важное? — С чего ты взял, что это что-то важное? — Ты сидел, тупо смотря на пустые страницы, а потом почему-то пришёл в панику. Разумеется, это что-то важное, — сдвинул брови Мэн Яо и сел рядом. — Показывай, пока я сам это у тебя не отобрал. Пару секунд поколебавшись, Не Хуайсан всё же протянул другу записную книжку. Тот задумчиво повертел её в руках, полистал страницы, а потом уставился на мальчика, ожидая подсказки. — Напиши там что-нибудь, — подсказал Не Хуайсан, протягивая перо. Мэн Яо тоже не знал, что именно ему следует написать, и его вариант оказался не оригинальнее варианта друга: “Что-нибудь”. И вскоре его слова исчезли, а вместо них появилось: “Мне страшно. Помоги мне. Я не знаю, что делать”. — Что это? — растерянно спросил мальчик. — Я поговорил с этой… записной книжкой. Она мне показала воспоминания. — Она что?! Ты откуда её вообще достал?! — теперь Мэн Яо был в шаге от того, чтобы начать злиться. Его друг боялся всего и вся, даже того, чего бояться не следовало, а сейчас его инстинкт самосохранения внезапно решил впасть в спячку. — Я нашёл её у себя в тумбочке вместе с запиской, — Не Хуайсан начал озираться по сторонам, пытаясь вспомнить, куда засунул ту бумажку. Она нашлась около подушки. — Вот. — Итак, давай суммируем, — холодно начал мальчик. — Ты нашёл странную записную книжку и решил с ней поговорить. Потом решил посмотреть воспоминания, которые она тебе предложила. И решил никому ничего не говорить. — Да ладно тебе. Это же просто волшебная тетрадка. Что с ней может быть не так? — отмахнулся Не Хуайсан. — Просто злая шутка. — Знаешь, я думаю, фантазии не хватит даже у Сюэ Яна, чтобы перечислить всё, что может случиться, — на это заявление Не Хуайсан только фыркнул. — Это не смешно. Рассказывай, что показала тебе эта штуковина. И уже к концу дня уже вся их компания знала об этом подозрительном артефакте и пыталась внушить другу, если не выбросить его, то хотя бы отдать преподавателям, старосте. Вот только Не Хуайсан стоял на своём, желая самостоятельно разобраться в том: для чего была создана эта записная книжка и с какой целью её ему подбросили. А друзьям не осталось ничего, кроме как смириться и наблюдать за тем, как начнут развиваться события дальше. Одержимым Не Хуайсан не казался. Всё также ходил на занятия, старался учиться и внимательно слушать, так что поводов для подозрения пока что не было. Ошибкой профессора Макгонагалл было попробовать распределить своих учеников по парам так, чтобы перемешать между собой факультеты, надеясь, что это поможет наладить отношения. Не Хуайсану ещё повезло, ведь он оказался в паре с Вэй Ином. А вот друзьям повезло куда меньше. Мэн Яо оказался в паре с Цзян Чэном, так что из-за их стола теперь слышались громкие пререкания. Сюэ Ян, кажется, был недовольное всех, оказавшись в компании Лань Ванцзи, который не желал разговаривать на уроке, не реагировал на шутки и доводил всё до идеального состояния. А это, в свою очередь, явно доводило мальчика до белого каления. — Заткнись и послушай меня, выскочка ты недоделанная! — воскликнул Цзян Чэн, сжимая руки в кулаки. — Знаешь, — спокойно улыбнулся Мэн Яо, — тебе бы следовало поработать над оскорблениями. И не ори ты так, голова болеть начинает. — Пусть поболит. Может, думать нормально начнёшь! Мэн Яо лишь взмахнул палочкой, пробормотал заклинание, и теперь Цзян Чэн лишь открывал и закрывал рот, не в силах издать ни звука. Не Хуайсан прыснул, но тут же зажал рот рукой, вспоминая, что рядом сидит лучший друг Цзян Чэна. Вот только тот и сам еле сдерживал смех. — Сделай одолжение, — тихо зашептал Вэй Ин, — узнай у своего друга, что это за заклинание. Мне кажется, оно мне очень пригодится. — Скорее Цзян Чэну, — поправил Цзинь Цзысюань, перегнувшись через свою парту. — А то тебя порой не заткнуть. — Если тебе так мешает моя болтовня, то иди и сам спроси! — Ага, у этого лиса спрашивать себе дороже, — хмыкнул Цзинь Цзысюань и сел обратно. — Ли́са? — уже на обеде в Большом Зале переспрашивал Мэн Яо, слушая рассказ друга. — Почему это я лис? — Сказал, что ты тоже вёрткий и совершенно непонятно, что у тебя на уме. И что ты даже внешностью на лиса похож, — пожал плечами Не Хуайсан. Сюэ Ян хохотнул. — Интересно, на кого тогда я похож? — задумался он и завертел головой по сторонам, ища жертву для своих расспросов. — На кота, который уже сделал какую-то пакость и жутко гордится этим, — ответил Не Хуайсан, желая хоть немного задеть мальчика, однако тот улыбнулся ещё шире, явно довольный данной ему характеристикой. — А ты на воробья. Маленький такой, — свёл пальцы так, чтобы между ними осталось совсем небольшое расстояние. — Забавный и щебечешь вечно о чём-то своём. Не Хуайсан лишь покачал головой, демонстрируя своё несогласие с этим. Тогда Сюэ Ян повернулся к Мэн Яо. — Скажи, что он похож! Мэн Яо лишь поморщился. — Ведёшь себя, как глупый гриффиндорец, — ответил мальчик. — От тебя слишком много шума. Стоило к столу подойти Вэнь Сюю, как Сюэ Ян тут же взглянул на него, чуть прищурившись, уже понимая, кого дальше будет мучить своими вопросами и сравнениями. А тот лишь внимательно осмотрел всех троих, пытаясь понять, что же тут происходило до того, как он пришёл. — Что делаете? — наконец спросил Вэнь Сюй, так и не сумев выяснить причину такого разнообразного спектра эмоций. — Зверинец создаём, — максимально серьёзным тоном, в котором были еле слышны нотки сарказма ответил Мэн Яо, заставив Сюэ Яна закатить глаза. — Мы выяснили, — начал объяснять он, — что Мэн Яо похож на лиса, Хуайсан на воробушка, только он почему-то не хочет этого признавать, а я на кота. А вот ты похож на… — вот только во взгляде Вэнь Сюя проскочило: "Только попробуй, и я действительно превращу тебя в кота", потому мальчик благоразумно промолчал. — А Цзян Чэн, — задумчиво начал Мэн Яо, — на петуха. Такой же тупой и крикливый. Не Хуайсан от неожиданности подавился соком и теперь пытался откашляться. Сюэ Яну повезло больше: он ничего не ел и не пил, потому мог просто откровенно расхохотаться, всем своим видом поддерживая это заявление. Вэнь Сюй же только усмехнулся, однако присоединяться к этому веселью не стал. В голове Не Хуайсана проскочила мысль о том, что Цзян Чэн и не такой уж плохой на самом-то деле, что они зря на него наговаривают. Однако эта мысль растворилась в приступе хохота от предложения подсыпать гриффиндорцу сладостей из Берти Боттс, от которых он начнёт кукарекать. Желательно на уроке профессора Снейпа. И пока они пытались понять, насколько у них отсутствует совесть и присутствует желание сделать какую-нибудь гадость факультету-сопернику — особенно неплохо было бы действительно на каком-нибудь уроке, — Большой Зал постепенно пустел. И вскоре все четверо с ужасом поняли, что уже начался урок. И если Вэнь Сюю ещё более менее повезло, ведь у него сейчас была История магии, на которой его отсутствие или приход прямо посреди урока учитель не заметит, то остальным было намного хуже. У них было это злосчастное зельеварение. Это было сродни кармы. И им точно назначат отработку урока, наказание и ещё плохую оценку влепят. Не Хуайсан уже так и видел мчащегося к нему брата, желающего отругать за "Отвратительно". Перспектива не из лучших… Но было решено подумать об этом потом, ведь сейчас опоздание на каждую лишнюю минуту только увеличивало их шансы на публичную казнь. Ещё одна минута — их заставят драить котлы без перчаток. Вторая минута — их четвертуют. Третья минута — заставят испробовать все неудавшиеся зелья однокашников. Четвёртая минута — Не Хуайсана не слишком интересовало, что же будут делать с его бренными останками. Все трое замедлили шаг около кабинета зельеварения, пытаясь отдышаться. Понимали, что, если Снейп узнает о том, что они ещё носились по замку сломя голову, то точно придушит каждого по очереди. А потому приняли самый благопристойный вид и постучались в дверь. — Это наше первое опоздание. Может, он нас простит? — тихо предположил Не Хуайсан, когда Сюэ Ян открыл дверь и первым вошёл внутрь. Все надежды мальчика тут же разбились о реальность. Около стены рядом со входом в кабинет уже стояла группка из гриффиндорцев. И по иронии судьбы это оказались Цзян Чэн, Вэй Ин и Цзынь Цзысюань. Именно те люди, перед которыми они всегда старались кичиться и показывать своё превосходство. А теперь оказались точно такими же, прибитыми к одному и тому же позорному столбу. Профессор Снейп лишь молча указал на стену, приказывая встать к остальным провинившимся ученикам. И они беспрекословно подчинились. Теперь были больше расстроены даже не тем, что их накажут, а тем, как сильно пострадала их репутация от такого сравнения. — Надо полагать, это все опоздавшие, — медленно проговорил профессор, окидывая шестерых учеников холодным взглядом. — Если вы позволяете себе опаздывать на мои занятия, смею предположить, вы всё прекрасно знаете. Мистер Цзинь, какое главное различие между волчьим корнем и борцом? Не Хуайсан нахмурился. Различие? Взглянул на профессора. Не могла же память мальчика подводить его. Возможно, мужчина намеренно выбрал подобную формулировку, чтобы запутать гриффиндорца. Но, если и другие вопросы будут точно такими же, то, может, всё ещё обойдётся. Внезапно его кто-то подёргал за рукав. Это был Сюэ Ян. — Какое различие? — тихо прошептал он. Мальчик уже было хотел открыть рот, чтобы ответить, однако сделать ему этого не позволил профессор Снейп, повысивший голос: — Тишина! — а затем снова повернул голову к своей жертве. — Вы не знаете. Очень жаль. Для вас мой урок окончен. Покиньте кабинет. А за занятие вы получите соответствующую оценку. Несколько секунд Цзинь Цзысюань поражённо молчал, не веря, что его действительно выставляют за дверь. Однако всё же подчинился, и около позорной стены осталось пятеро. Не Хуайсан же быстро шепнул Сюэ Яну, пользуясь тем, что всё внимание приковано к гриффиндорцу: — Это были два одинаковых растения. Аконит. И тут же отвернулся, будто не при делах. А профессор Снейп тем временем начал пытать Вэй Ина. — Может быть, вы дадите мне ответ на этот вопрос? Молчание. Когда оно стало затягиваться, Вэй Ин без лишних слов развернулся и покинул кабинет. Теперь всё внимание перешло к Цзян Чэну. А тот выглядел довольно воодушевлённо. Конечно, это ведь была тема одного из эссе, которые они должны были написать. И в отличии от своего друга, который бездумно списал, Цзян Чэн старался сам. Вот только вспомнить бы ещё, что именно там говорилось… — Оно было как-то связано с аконитом, — неуверенно начал Цзян Чэн. Послышался тёжлый вздох со стороны Не Хуайсана. Мальчик в своём ответе был так близко и далеко одновременно. А Цзян Чэн мигом понял, что его старания блеснуть умом быстро перешли в стадию “было бы чем блистать”. — Раз они только как-то связаны с аконитом, покиньте кабинет. И мальчик развернулся. Теперь осталось только трое. Теперь профессор смотрел на Мэн Яо. — Что ж, может быть вы скажете, что я получу, если смешаю корень златоцветника и настойку полыни? — Мощное сонное зелье, которое ещё называют зельем Живой Смерти, сэр, — без колебаний ответил мальчик. На несколько секунд повисло молчание. Профессор взвешивал своё решение о том, как поступить с провинившимся. — Можете сесть. Я снижу вашу оценку за работу, а наказание назначу позже. И мальчик прошёл к своему месту с абсолютной невозмутимостью. На самом деле ему было бы даже всё равно на то, что его могли выгнать из кабинета, если бы не его глупое обещание во всём превосходить Не Хуайсана. И у него это почти получалось, всё портили только зелья. Профессор Снейп тем временем повернулся к Сюэ Яну. — Где я могу достать безоаровый камень? А мальчик чуть не вскричал от радости. Неужели ему досталась такая легкотня? Конечно, это должно было заставить его задуматься о причинах того, почему же ему дают настолько простой вопрос и как исправить свою репутацию, но всё это не имело никакого смысла, если ему сейчас не выставят Отвратительно. И, дав ответ, мальчик, сияя улыбкой, направился к своему рабочему столу. Нет, Сюэ Ян был довольно сообразительным учеником, вот только все домашние задания делал раз через раз и иногда позволял себе заниматься не теми делами на уроках. Но вот если уж брался за какое-то дело, то выходило у него просто потрясающе. — Мистер Не, может быть, вы дадите мне ответ на первый вопрос, — продолжил профессор. — Это одно и то же растение, более известное, как аконит, — быстро выпалил мальчик и уже собрался было садится на место, как его внезапно остановили. — Я не давал вам разрешения сесть. Вы знаете, что такое Зелье Отказ? — Временно лишает волшебника его магических способностей. Если переборщить с количеством, то из волшебника можно сделать сквиба. Из-за специфики приготовления не имеет запаха и имеет тёмно-серый цвет, — плечи Не Хуайсана заметно напряглись. Он не понимал, к чему ведёт профессор, однако всё это ему совершенно не нравилось. — Нигрум Мортем? Мальчик нахмурился и опустил голову. Несколько секунд думал, стоит ли отвечать и к чему это всё может привести. Но спустя несколько секунд всё-таки твёрдо продолжил: — Более известное, как Чёрная Смерть. Убивает человека очень медленно, поражая кровеносные сосуды. Для этого используется яд чёрной вдовы, отсюда и название. Имеет запах сирени. — Что насчёт, Невыносимого Безумия? — Сводит человека с ума, и об этом прекрасно говорит название, сэр, — вкрадчиво ответил Не Хуайсан, отказываясь поднимать голову. — Имеет ярко-жёлтый цвет и запах горелого. Из-за этого его сложно применить: приходится всячески перебивать запах и цвет. Вкус неизвестен, потому что противоядия не придумано, а обезумевшие люди не могут ничего сказать. — Кто придумал последние три зелья? — голос профессора стал ещё холоднее. — Я не знаю, — коротко отрезал мальчик. Знает. Его тётушка Хэ Сюли. И эти же зелья она продаёт в своей лавке. Слишком сложные в приготовлении, потому заказать можно только у неё. И все прекрасно об этом знают, но никто не может ничего подобного доказать. — Что же вы, в таком случае, знаете? — Что эти зелья запрещены. Варка, купля, продажа и применения будут караться… — Довольно. Можете вернуться на своё место. И весь урок Не Хуайсан был явно не в духе. Ну вот почему профессор решил завалить вопросами именно его? И почему решил задать именно это? Именно то, что непосредственно связано с самим мальчиком. И если бы он ещё знал, для чего профессор задавал эти вопросы, то, может, и не солгал. Но кто знает, в чём его могут заподозрить? Мальчик задумался, не та ли это присущая Слизерину настороженность, граничащая с пароноидальностю? Нет. До паранойи мальчику точно ещё очень далеко. Он просто беспокоился о том, чтобы у него и его близких не было проблем. И в итоге получив вместо Превосходно Выше Ожидаемого, настроение Не Хуайсана пропало окончательно. Теперь единственное, чего ему хотелось, так это уже сейчас пойти в спальню, залезть под одеяло и не вылезать оттуда, пока не появится желание хоть что-то делать. И плевать на посиделки с друзьями, плевать на занятия с Мэн Яо и домашнее задание. Вот только всем этим мечтам не суждено было сбыться, ведь мальчика окликнул профессор Снейп, прося задержаться. Сюэ Ян лишь сочувственно хлопнул друга по плечу. Мэн Яо попытался утешить, сказав, что его будут помнить в самом расцвете сил. И вскоре Не Хуайсан остался один, с каждой минутой теряя веру в слова лучшего друга. — Садитесь, — профессор махнул рукой в сторону стула, стоящего напротив его стола. Мальчик помедлил, однако сел, неуверенно смотря на декана — Я хотел бы поговорить о вашей успеваемости, — Не Хуайсан закусил губу, уже представляя, как его сейчас будут отчитывать. — Вы ведь прекрасно знаете, кто придумал те зелья. И скажите мне тогда, пожалуйста, почему этот человек не смог вложить в ваш крошечный мозг хотя бы немного разума? Или это у вас генетическое? С вашим братом одно на двоих? — теперь в голосе профессора слышались саркастичные, насмешливые нотки. Вообще, мальчик знал, что Не Минцзюэ учился хорошо. Разве что только у него не складывалось с зельеварением и травологией. Но, наверное, именно это и послужило причиной презрения к юноше. — Ваши оценки весьма посредственны, хотя вы явно способны на большее. Вот только почему-то вы совершенно не желаете улучшать ситуацию. Позорите самого себя, свою семью и факультет. А после этого позволяет себе опаздывать на занятия. Думаете, если вы разбираетесь в моём предмете, то вам всё дозволено? Если вы так и продолжите не прикладывать никаких усилий, то очень скоро ваши заранее набранные знания закончится, и вы перестанете что-либо понимать. Ничего не даётся просто так. А вы просто ленивый и бестолковый ученик. И не смотрите на меня как мышь на крупу, я правду вам говорю. Несколько секунд мальчик боролся с обидой, а после уязвлённо ответил: — У меня не получается. — Чтобы получилось, нужно прикладывать усилия. Удивлён, что вам эту простенькую мысль не донесли. — Я прикладываю! — возмутился Не Хуайсан. — Что-то незаметно, — хмыкнул декан. — Да просто половина предметов дурацкая! — воскликнул мальчик. — Вот полёты на метле, хотя бы! Я же не виноват, что у меня к этому нет вообще никакого таланта. На этих уроках я только травмы получаю и ничем полезным не занимаюсь! У меня синяк двухнедельной давности на ноге не прошёл после этих уроков. А мне ещё весь второй курс ходить туда. А Защита От Тёмных Искусств не даётся с первого раза. Но ведь некоторые заклинания просто невозможно учить самостоятельно. Нужен кто-то, кто будет помогать. — Это всё отговорки, мистер Не. Подойдите к профессору Люпину, и, я уверен, он с радостью вам уделит лишнюю минуту, чтобы объяснить всё ещё раз, — вот только губы профессора Снейпа искривились словно бы в презрении. — Я… — пробормотал мальчик, опустив голову. — Я не подумал. — Я заметил, что вы вообще не имеете привычки думать. Заводите. И учитесь прикладывать хоть какие-то минимальные усилия. Иначе я окончательно разочаруюсь в вашем воспитании. — И какие же усилия мне следует приложить, чтобы у меня начали получаться Полёты на метле? — упрямо повторил Не Хуайсан, хватаясь за последнюю соломинку в этом споре. Профессор тем временем уже начал терять терпение. В интересах же этого мелкого паршивца было побыстрее ретироваться, чтобы его не придушили на месте. Вот только мальчик продолжил: — Скоро нас будут учить и более сложным задачам, а что, если я себе так шею сверну? Я же не могу тренироваться в этом — в смысле полётах, а не сворачивании шеи, — отдельно, как это делаю с заклинаниями. На несколько секунд повисло молчание, казалось, ещё несколько секунд и декан будет трястись от беззвучной злости. И вскоре процедил: — Я напишу вам записку об освобождении от этих уроков. — О, — растерянно замер Не Хуайсан, позабыв о том, что за такое следует благодарить. А затем его лицо озарила счастливейшая улыбка. — Здо́рово. А… а что я буду делать во время этого урока? Профессор задумался. Внимательно посмотрел на своего ученика, с огромным недовольством приходя к выводу, что так просто без дела оставлять его точно нельзя. А ещё он не может так просто отрицать наличие некого таланта. И живого интереса к зельеварению. Потому нехотя ответил: — Вы будете дополнительно заниматься со мной. — Правда? — изумился Не Хуайсан и начал улыбаться шире. — Нет, мистер Не, я шутки шучу, я ведь так похож на клоуна. А теперь идите и напишите сравнительную характеристику любых двух сонных зелий, чтобы я понял, что не взял в ученики полного идиота. И, не желая больше испытывать терпение профессора Снейпа, мальчик поспешил ретироваться, сияя счастливой улыбкой. А декан остался один со своими мыслями. Нет, Не Хуайсан точно не мог быть воспитан плохо. Если уж он успел перенять у своей тётушки любовь к зельеварению, то наверняка перенял и другие черты характера. А значит попросту не мог быть таким глупым, каким себя строит. Может, конечно, причиной был недостаток уверенности, но даже если так… Неужели мальчик именно этого и хотел? Чтобы ему выписали освобождения от урока, который ему претит больше всего. Да мало того, ещё и избежал наказания за самовольное опоздание. И только что он легко обвёл декана вокруг пальца так, словно тот был идиотом с Хаффлпаффа. Профессор Снейп почувствовал, как в груди вскипает злость. Вот только что он мог поделать? Не станет же он отменять эти занятия, в самом деле. Нет, это лишит его всякого достоинства. *** Первое время Не Хуайсан с упоением ходил на дополнительные занятия и всем своим видом демонстрировал своё счастье. И пока его сонные сокурсники плелись на стадион, он неспешно шёл в кабинет зельеварения. Вот только со временем материал становился всё сложнее, учить и запоминать приходилось намного больше, а профессор требовал ещё большего. И у мальчика быстро начали опускаться руки. Ну куда же ему столько информации? Это же всего лишь дополнительные занятия, которые даже никак не относятся к школьной программе! А он никак не пятикурсник, который будет сдавать прямо сейчас экзамен. Так для чего же его заваливают всей этой работой?! Неужели профессор сам не понимает, что только мучает мальчика? Иногда Не Хуайсан до глубокой ночи сидел, занимаясь сравнениями и эссе для дополнительных занятий, боясь разочаровать профессора тем, что что-то не выполнит. Иногда делал это в ущерб остальным урокам, которые, по его мнению, было совершенно неважными, например, История Магии. Мэн Яо, конечно, на это только фыркал и говорил другу, что тот ужасно недальновидный. Иногда Не Хуайсан, уставая от всего, отказывался делать задание и весь день бездельничал. Вот только в последний день перед сдачей эссе всё же садился писать. И писал до глубокой ночи. Проблем добавляло ещё то, что мальчик вечно пытался разобраться с записной книжкой. Вот только та наотрез отказывалась отвечать на его прямые вопросы по поводу владельца или мальчика из воспоминаний. Каждый раз ответы были витиеватыми, туманными и каждый раз возвращались к теме воспоминаний. Приходилось только вечно смотреть их, откуда Не Хуайсан узнал о том, что тот мальчик жил как обычный волшебник вместе со своей матерью. Они приняли свою человеческую форму, притворяясь людьми. И жили вполне счастливой жизнью. Пока в какой-то момент не вмешались родители Не Хуайсана. И такая одержимость, — слизеринцу начало казаться, что его друзьям уж слишком нравилось это слово, — записной книжкой начала напрягать всех вокруг. Однако эту тему они всё ещё деликатно обходили, начиная наблюдать ещё внимательнее. — Скажи профессору Снейпу, что ты не справляешься с такой нагрузкой, — предлагал Мэн Яо, смотря на то, как его друг еле доползал до кровати. Он пытался увести мысли друга куда-нибудь подальше от записной книжки, вообще от всего этого. Они ведь нормально общались, хорошо дружили до этого злополучного момента, когда мальчик нашёл эту штуковину. И пол беды, если бы он просто интересовался ей, но нет же! Он интересовался в ущерб всему остальному, включая их дружбу! — Тогда он просто отменит эти занятия и мне придётся ходить на этот глупый урок! — воскликнул Не Хуайсан, склонившись над записной книжкой и в который раз пытаясь у неё что-то спросить. — И поэтому ты решил возложить себя на алтарь науки, — с сарказмом уточнил Мэн Яо, пытаясь познать пределы собственного терпения. — Да какая тебе разница? — надулся мальчик и чуть нахмурился от полученного ответа на бумаге. — Да потому что если ты упадёшь в обморок, тащить тебя до лазарета придётся именно мне. — А я тебя об этом не прошу. — И хвала Мерлину! Ещё бы ты меня просил тащить тебя до лазарета. — Кого куда тащить? — переспросил Сюэ Ян, который только пришёл и услышал лишь часть разговора. — Хуайсана, потому что пока что всё именно к этому и движется, — ответил Мэн Яо, а его друг уселся на свою кровать, с интересом смотря на виновника разговора. — А ты его не тащи, — посоветовал мальчик. — Брось в коридоре. Может, в следующий раз будет думать. — А-Ян, ты такой добрый, — в голосе Не Хуайсана так и сквозил ничем не прикрытый сарказм. — Не думал в будущем стать братом милосердия? — Нет, — со скучающим видом ответит тот. — Слишком скучно, как по мне. — То, что ты туда не идёшь, уже является своего рода актом милосердия, — заметил Мэн Яо, вот только его лучший друг от этих слов даже не улыбнулся, кажется, и вовсе не обратил никакого внимания, слишком занятый записной книжкой. — Мордред тебя раздери, Хуайсан! Убери свою тетрадку, пока я не решил, что нам камин топить нечем! Не Хуайсан надулся, однако артефакт на всякий случай спрятал. Да ещё и наложил на ящик тумбочки сигнализацию, чтобы, если его друг попытается конфисковать записную книжку, то мальчик сразу же об этом узнал. Однако к совету Мэн Яо по поводу зельеварения всё же решил прислушаться и уже на следующем дополнительном задании твёрдо вознамерился заявить о том, что его чрезмерно нагружают. Конечно, так просто сказать было страшно. Всё-таки мало ли чем это могло обернуться. Но после разговора с друзьями мальчик невольно задумался о том, что, если он рухнет на пол, его действительно там и оставят в качестве профилактики. Вот только никак не мог набраться смелости, чтобы что-то сказать. Смотрел на профессора и чувствовал, как его решимость улетучивается всё больше и больше. Лишь только порывался, но перед тем, как что-то сказать, внезапно передумывал, пытаясь проанализировать, какие последствия ждут за эту откровенность. И снова молчал, чувствуя себя крайне уязвимо и неуверенно. Так продолжалось на протяжении двух недель, пока мальчик с удивлением не отметил, что он только что закончил изучение всех зелий, дающихся на первом курсе. И начал чувствовать себя гораздо увереннее. Если раньше он сомневался в своей памяти, особенно если дело касалось каких-то сложных вещей, то сейчас чувствовал себя как рыба в воде. Он не пытался собирать обрывочную информацию, знания которой были получены доведением до автоматизма. Нет, теперь Не Хуайсан понимал, что прекрасно владел всем материалом. А вскоре и понял, для чего его так сильно нагружали и гнали вперёд. Теперь, зная все основы, можно было перейти на изучение чего-то более сложного. И это уже они изучали размереннее, степенно, подробно останавливаясь на каждом моменте, который был как-то непонятен мальчику. Правда, стоило ему начать задавать кучу вопросов, как профессор Снейп сразу же начал отпускать ядовитые комментарии по поводу умственных способностей мальчика. Вот только это его мало задевало. Всё своё детство провёл с братом, так что теперь сомневался, что его вообще можно по-настоящему обидеть каким-либо оскорблением. На все подобные слова мальчик просто пожимал плечами. И повторял свой вопрос по новой, переформулировав его так, чтобы ему могли дать односложный ответ. С остальным он сам разберётся. И в скором времени Не Хуайсан обнаружил, что ему нравились зелья не только потому, что это было чуть ли не единственным, что у него получалось, а ещё и потому, что душа к этому лежала. Его действительно интересовало всё, что происходило в этих котлах, каким именно образом это происходило и как это повторить. Своим фанатизмом к зельям мальчик обходил даже Сюэ Яна, которому явно симпатизировал этот урок. Однокурснику явно было интересно заниматься зельеварением, однако углубляться в эту тему так сильно он не хотел. Его пределом было лишь чтение дополнительной литературы. Наконец почувствовав себя более уверенно, Не Хуайсан попробовал начать что-нибудь рассказывать во время дополнительных занятий. Собеседник из профессора Снейпа вышел не очень. Он ничего не говорил, но и не просил замолчать. Лишь только смотрел с особым холодом и презрением, словно одним своим взглядом пытаясь показать, что мальчику прямо сейчас следует закрыть рот. Именно поэтому Не Хуайсан и избегал смотреть на лицо преподавателя. — Я вовсе не говорю, что профессор Люпин плохо преподаёт, просто… на его уроках у меня всё получается, потому что перед глазами есть пример, я всего могу повторить за учениками, — рассказывал Не Хуайсан, мешая в котле зелье. На самом деле ему бы стоило замолчать и сосредоточиться, ведь он впервые варил это зелье и впервые услышал о нём только на занятиях, потому не имел никакого подспорья в виде более старых знаний. Но мальчик продолжал рассказывать: — Но как только перед глазами пропадает этот пример, я сразу теряюсь. Из головы сразу всё улетучивается. Я всё ещё что-то помню, пытаюсь, но у меня не получается. И я тренируюсь после уроков, но не могу же я усвоить всю программу, изучая её один. Это глупо. И вечно вокруг него орава гриффиндорцев, перетягивающих всё внимание на себя. Если они захотят заниматься, то очередь в практике вообще до тебя не дойдёт! Они по два, по три раза могут практиковаться, а ты, по итогу, не успеваешь ничего. И после занятий вокруг него тоже такая толпа, которая о чём-то спрашивает. Невозможно пробиться. И то, что я в отстающих, разве это моя вина?! Я стараюсь, как могу. Кажется, теперь декан с куда большим интересом слушал мальчика и его причитания. Похоже, ему даже нравилось слушать критику в адрес всеми обожаемого преподавателя. И вот совершенно незаметно это молчаливое согласие превратилось в короткие советы, короткие советы в подробные разъяснения, а они в свою очередь в полноценные уроки. И вот уже часть из занятий они посвящали не только зельеварению, но и Защите От Тёмных Исскуств. И теперь оценки по этому предмету начали неплохо расти. А, поняв общий принцип пользования всех этих заклинаний, начали получаться и Чары с Трансфигурацией. Конечно, с последней всё было не так просто, но теперь мальчику удавалось добиться хотя бы каких-то изменений в структуре предмета. И потому не упускал ни единой возможности напомнить об этом Мэн Яо. — Ещё немного, и я тебя превзойду, — дразнился мальчик, сияя счастливой улыбкой. — Тебе до меня ещё очень далеко. Если сравнивать наши оценки… — качал головой тот с совершенно невозмутимым видом. — Если брать наши средние арифметические баллы, то они почти что одинаковые. Травология и Зельеварение полностью закрывают мои промахи. Ха! — Значит, промахи всё же есть, — победно улыбнулся Мэн Яо. — И у тебя, в том числе, раз твой балл равен моему, — такой же доброжелательной улыбкой ответил ему друг. — Какая разница, если я всё равно тебя скоро обойду? — Мечтай! *** “Что ещё ты можешь мне показать?” Тот самый мальчик сидел в лесу около огромного дерева. Лицо и одежда уже были перепачканы, похоже, он провёл уже достаточно времени здесь, пытаясь скрыться от людей. А ещё за это время он изрядно исхудал, что только подтверждало эту теорию о долгих скитаниях. Вот только точно сказать, сколько уже тот прятался от мира, было невозможно. Не Хуайсан начал озираться по сторонам, пытаясь предугадать, что же будет дальше. Уже успел привыкнуть к тому, что находится в воспоминаниях. И почти привык к тому, что не может ни на что повлиять, потому даже не пытался заговорить с мальчиком. Вот только никого вокруг не было. Тогда зачем это воспоминание? Раздался тихий всхлип. Не Хуайсан повернулся к перевёртышу, ведь звук исходил именно оттуда. Именно он плакал. Неизвестно, сколько сдерживал слёзы до этого, однако сейчас просто не мог продолжать это делать. От этого у слизеринца сжалось сердце. Этот перевёртыш выглядел слишком маленьким, слишком хрупким и жалким. Слишком человечным. Это было неправильно. Так не должны были выглядеть те, кого считали настоящими монстрами. Не Хуайсан присел на корточки рядом с мальчиком, отчаянно желая помочь, но попросту не зная, как именно это сделать. Он ведь сейчас ничего не может. Перевёртыш же слегка качнулся в сторону и упал на холодную землю, продолжая рыдать. Слизеринец чувствовал себя виноватым из-за того, что никак не мог помочь и просто наблюдал за чужими страданиями. Страданиями, принесёнными его родителями. Внезапно перевёртыш стукнул кулаком по земле. Потом ещё один раз и ещё. С такой всеобъемлющей ненавистью, с дикой болью сердца. — За что? — в отчаянии воскликнул он. — Чем я это заслужил? Разве я хоть кому-то навредил? За что?! Почему?! Не Хуайсан не знал, сколько ещё этот мальчик бился в истерике, когда на него внезапно упала чужая тень. Оба — и перевёртыш, и слизеринец, — подняли головы. Над ними возвышался человек в чёрной мантии. Вот только его лицо было размыто, словно нарочно кто-то вмешался в воспоминание, чтобы никто, включая владельца этих воспоминаний, не мог взглянуть в него вновь. — Жизнь вообще не слишком справедлива, — флегматично заметил незнакомец, чей голос был довольно молодым. Мальчик же дёрнулся в сторону, ожидая нападения, вот только рука удержала его на месте. — Ну-ну, не стоит. Я знаю, кто ты. И я такой же, как и ты. Идём, я тебе помогу. Давай смелее, я очень сомневаюсь, что тебе хочется оставаться голодать в лесу. Снова всё начало размываться. И вот уже Не Хуайсан сидит в своей спальне. Какое странное воспоминание. Внезапно дверь в комнату распахнулась, а на пороге показался Мэн Яо. На секунду его лицо потемнело, стоило ему увидеть записную книжку в руках друга, на секунду промелькнуло какое-то сожаление, вот только всё сразу же вернулась на свои места. — Мы собрались играть. Ты с нами или планируешь и дальше..? — недоверчиво начал спрашивать мальчик. — Нет. Я с вами, — быстро откликнулся Не Хуайсан. Ему определённо нужно было сделать перерыв и обдумать всё увиденное. И они вышли в гостиную, где уже была разложена карта. И мальчик мог с уверенностью сказать, что это была одна из самых сложных игр, которые у них когда либо были. Абсолютно все отчаянно сражались за собственную победу, кидая друг друга по два, по три раза, обманывая и выступая двойными агентами. И после завершения партии все растерянно смотрели на карту перед ними. Кроме Мэн Яо. Он единственный выглядел довольным и уверенным. — Я победил, — заявил мальчик. — Ты проиграл,— возразил Не Хуайсан. — Это ещё почему? Я уничтожил вас, — тот оставался непреклонен и полностью уверен в своей правоте. — Вот именно, что уничтожил, — ответил Вэнь Сюй. — Без Повелителя Драконов драконы выйдут из-под контроля. А твоей армии не хватит, чтобы защититься. Толку от рудников нет, потому что людям сейчас не до золота и алмазов. Им нужна еда, а больший процент земель сожжён тобой же, чтобы нам ничего не досталось. А что ещё не сожжено, обязательно сожгут драконы. Ты оставил после себя одну только пустыню и разруху, от которой невозможно оправиться. Это проигрыш. Причём общий. — Что за бред, — скрестил руки на груди Мэн Яо. — Смысл в том, чтобы победить. А какой ценой — не важно. — Но сама игра врать не может, — возразил Сюэ Ян, немало опечаленный таким развитием событий. — Посмотри. Над картой висела значок черепа, означающий полное поражение, который Мэн Яо предпочитал игнорировать. — Проиграли все, — заключил Сюэ Ян. — А вот и неправда! Я собрал самую мощную армию и перебил всех вас. Значит, я выиграл. А это… небольшие жертвы во благо моей цели. Восполняемые потери. От того, каким тоном это сказал мальчик, Не Хуайсан невольно поёжился. Неужели так можно было называть всё это, даже если речь лишь про игру? Разве такое можно назвать небольшими жертвами или восполняемыми потерями? Мальчик поглядел на Мэн Яо, а тот, похоже, совершенно не замечал, что говорит неправильные вещи. Никакого раскаяния не было, лишь только растущая уверенность в том, что он прав и по-другому никак не может быть. Настроение совсем пропало. — Я, наверное, пойду, — сказал Не Хуайсан, поднимаясь. — Я вспомнил, что мне ещё кое-что в домашнем надо доделать. И направился к выходу из гостиной. Собирался немного посидеть в библиотеке со своим блокнотом и порисовать или взять какую-нибудь книгу и прочитать. Отвлечься от этого образа, который вечно вставал перед глазами: его друг с такой небрежностью относящийся к тому, что в погоне за собственной целью разрушил до основания всё вокруг. А ведь это только игра, а сам Мэн Яо ещё только на первом курсе. Что же тогда может случиться дальше? И сможет ли Не Хуайсан на него как-то повлиять? От этих мыслей мальчик нахмурился. Мэн Яо ведь крайне амбициозный. Это видят даже те, кто мало с ним знаком. Но куда вообще могут завести его эти амбиции? Внезапно кто-то схватил Не Хуайсана за локоть, заставляя остановиться. — Ты куда сбежать решил? — это Мэн Яо, и выглядел он крайне обеспокоенно. — Что? — растерянно переспросил мальчик, непонимающе хлопая глазами. — Ты так быстро ушёл сразу после игры. И отмазка твоя глупая, мы вместе делали все уроки, я знаю, что ты всё доделал. Ты из-за проигрыша расстроился, что ли? Или опять со своей книжкой хотел поговорить? — глаза Мэн Яо опасно сощурились. — Да я… — замялся Не Хуайсан, опуская взгляд в пол. — Почти. Твои последние слова. Они мне не понравились. — Какие? — нахмурился мальчик, силясь вспомнить, что же такого мог сказать. Что он вообще говорил? Похоже, это было брошено вскользь, что он сам и не особо обратил на них внимание. Потому, когда понял о чём речь, удивлённо замер. — Ты что ли так из-за этих жертв расстроился? Надо же какой ты раним… — Мэн Яо осёкся, стоило другу отвернуться и продолжить свой путь к библиотеке. — Ладно, прости. Но я же не сказал ничего ужасающего. Это просто игра. — Ужасающим было то, каким именно пренебрежением ты об этом сказал! — Но я же не пошёл мир так уничтожать и пытаться править им. А если и начну пытаться им править, то у меня всегда рядом будешь ты, который в нужный момент вставит мне мозги на место, — заставил Мэн Яо. А Не Хуайсан от этого заявления хихикнул. — Ты чего смеёшься? — Ты ещё первый курс не закончил, а уже грезишь о мировом господстве, — мальчик хохотнул, заставив своего друга нахмуриться. — Это так… так… — Глупо? — насупился тот. — В твоём стиле, — по-доброму ответил Не Хуайсан. — Но если ты уж действительно решил управлять миром, то я изобрету зелье здравомыслия и буду подливать его тебе каждый день. — Договорились, — сверкнул ослепительной улыбкой Мэн Яо, заметно повеселев. — Значит, ты вовсе не против, чтобы я захватил мир? — Мне какая разница? Если ты захватишь, мне же жить лучше будет. Уют, богатство, почёт и уважение… мечта. — А потом ты мне ещё что-то говоришь про мои высказывания, — беззлобно проворчал Мэн Яо, заставив друга фыркнуть. — Ну что ты смеёшься надо мной? Я к тебе со всей серьёзностью и душой, а ты…не ценишь меня. — Ценю ещё как. Ты просто это отказываешься замечать. И между друзьями завязался шуточный спор, в котором они выясняли кто кого ценит больше, кто лучше и так далее по списку, своим громким смехом вызывая недовольное ворчание со стороны картин.