Воробей и Лис. Не думай о будущем

Побледневший Не Хуайсан влетел в Больничное Крыло, огромными от ужаса глазами осматривая всё вокруг и пытаясь найти своего брата. Около одной из кроватей столпились Лань Сичень, профессор Макгонагалл и даже директор. Обступили со всех сторон, не позволяя мальчику увидеть, что с тем человеком на кровати. От этого в голове начинали роиться самые страшные мысли, ведь зачем сюда приходить директору, если не случилось ничего серьёзного? Все обернулись, смотря на побледневшего от испуга слизеринца. Лань Сичень молча отступил в сторону, позволяя ему взглянуть на брата. Не Минцзюэ сидел на больничной койке с перебинтованной ногой и плечом, но выглядел вполне довольным жизнью. Никаких серьёзных ранений не было. Он не лежал без сознания, не истекал кровью и не бился в предсмертных конвульсиях. Даже никакой особой слабости не было! Он был жив и относительно здоров. Вот только улыбка начала постепенно сползать с губ Не Минцзюэ, стоило ему заметить брата. Не Хуайсан в растерянности замер. Ему здесь не рады? Мальчик поджал губы, выпрямил плечи и выдохнул, становясь похожим на любого слизеринца, внезапно оказавшегося во враждебном окружении. Вся растерянность вмиг пропала, теперь была лишь степенность и спокойствие во всех движениях. Не Минцзюэ поражённо взглянул на мальчика, не веря, что это его младший брат и что он умеет себя так вести. Не Хуайсан медленно подошёл к кровати. Лишь только в его глазах по-прежнему можно было увидеть беспокойство, смятение. — Что произошло? — тихо спросил мальчик. — Что за нападение? — Кто-то проник в спальню, — ответил Не Минцзюэ, внимательно смотря на брата и пытаясь понять, когда этот маскарад закончится. — Хотел меня зарезать. Но я проснулся вовремя, а у нас пол скрипит, так что я убедился, что в спальне кто-то посторонний: никто из наших не старается вести себя так тихо и осторожно. Он накинулся на меня с кинжалом и применял какие-то заклинания. Я не знаю какие, он ничего не говорил и не использовал палочку. Я еле вырвался, иначе он бы меня убил, — кажется, он не слишком переживал по поводу произошедшего. А может просто делал вид, чтобы не так сильно пугать брата. Не Хуайсана поражала такая беспечность. Хотя, если подумать с другой стороны, не пройдёт и пары часов, как это всё обрастёт слухами, а Не Минцзюэ окажется героем, которые выжил в смертельном поединке, пережив самые опасные раны. Да уж, самое то для гриффиндорца. Из своего кабинета вышла мадам Помфри с задумчивым видом. Заметив в Больничном Крыле и Не Хуайсана, на секунду растерялась, однако почти сразу же вспомнила, что изначально хотела сказать. — Никакого яда нет. Я оставлю вас здесь на пару дней, чтобы удостовериться, что никаких ухудшений не будет. Но, думаю, никакой опасности больше нет, — сообщила медсестра. — Всё остальное вне моей компетенции. Этот укор явно был в сторону директора, который допустил проникновение постороннего человека в замок. Вот только как кто-то смог проникнуть, если охранные чары не сработали, ни о чём не сообщили, словно всё было в порядке вещей? — Вы не должны оставаться одни, — сказал директор, обращаясь сразу к двум братьям. От этого Не Хуайсан чуть вздрогнул. Он и думать забыл о том, что здесь есть кто-то кроме брата, Лань Сиченя и медсестры. — Ходите в компании друзей и внимательно следите за тем, что происходит вокруг вас. Будьте осторожны, пока мы не поймаем того, кто это сделал. Мистер Не, — Альбус Дамблдор посмотрел на Не Минцзюэ, — вы не знаете, кто мог бы желать вам зла? Тот лишь задумчиво покачал головой. Разумеется у него были разногласия со многими людьми, однако кто из-за школьных разногласий мог бы пойти на такое? Нет, тут явно было всё сложнее. Но какие именно были мотивы напавшего человека? Ведь Не Минцзюэ никогда не давал поводов для такой сильной ненависти. Может быть, мести? Не Хуайсан задумался. А за что ещё могут попытаться убить? Разве что это была только попытка отомстить. Вот только даже мстить было не за что. Либо он недостаточно хорошо знал своего брата. Кажется, давали ещё какие-то наставления, но мальчик в них не слишком вслушивался. Думал о случившемся, да кивал впопад. И совершенно не заметил того, как в какой-то момент в Больничном Крыле оказался только он с братом и Лань Сичень. Оба старшекурсника внимательно смотрели на слизеринца, словно ожидая, что он сейчас расплачется, устроит истерику и покажет то, как сильно это известие выбило его из колеи. Однако Не Хуайсан лишь повернул голову к Не Минцзюэ и хмыкнул: — А ты боялся, что проблемы от меня будут. Мальчик уже хотел развернуться и покинуть лазарет, найти Мэн Яо и рассказать ему всё, ведь так быстро убежал, ничего не сказав. Наверняка друг переживает. А все вчерашние разногласия были забыты. — Хуайсан, — в голосе Не Минцзюэ больше нет привычного пренебрежения, — ты слышал? Будь осторожнее. И не доверяй кому попало. Тот лишь коротко кивнул и вышел из больничного крыла. И тут же столкнулся с Мэн Яо. Мальчик сразу же принял самый благопристойный вид, словно это не он только что бежал сломя голову, а шёл, как подобает любому уважающему себя слизеринцу. — Ты совсем идиот? — с порога начал Мэн Яо, заставив друга растеряться. — Ты хоть понимаешь, как меня напугал? Вылетел из кабинета и помчался куда-то! А мне бегать по всему замку и искать тебя! Что такого произошло? — На брата напали ночью и чуть не убили, — сообщил Не Хуайсан, отчего друг замер. — Никто не знает почему, и… — И сделавшего это, разумеется, не схватили, — презрительно сказал Мэн Яо. — Нет. — Как они вообще допустили то, что кто-то посторонний проник в школу? Разве не должны были сработать защитные чары? Или что-нибудь ещё в этом духе. Сами допустили такую ситуацию, а теперь ещё разобраться с этим не могут. — Не говори так. Думаю, они будут искать того, кто это сделал… — А директор, что на это сказал? Сказал что-нибудь про усиление охраны или..? — Сказал не ходить поодиночке и внимательно следить за происходящим, — пожал плечами Не Хуайсан, а Мэн Яо чуть не задохнулся от возмущения. — И это всё, что он может сделать? А ты почему такой спокойный? Тебе, может, тоже смерть грозит, а тебе хоть бы что. Ты откуда такого спокойствия и храбрости набрался? Так и знал, что ты переобщаешься с этими гриффиндорцами. — Да кому я сдался? — ответил Не Хуайсан таким тоном, словно в его словах не было ничего такого. — Я в семье вообще белая ворона. Кому понадобиться убивать меня? Мэн Яо замолчал, опустив голову вниз. Глубокого задумался о чём-то, время от времени поглядывая на мальчика. Сначала явно порывался переубедить его, однако потом передумал, решив оставить эту тему. Стоило им зайти в Большой Зал, как голоса учеников постепенно начали стихать, а после превратились в тихие перешёптывания. Не Хуайсан вжал голову в плечи, понимая, что все взгляды направлены на него. Почему? Неужели это из-за новости о Не Минцзюэ? И чего они от него ждут? Это ведь не на него напали. Мальчик постарался не обращать внимания на то, что происходило вокруг. Сконцентрировался на друге, который шёл рядом, да на Сюэ Яне, который сидел за столом Слизерина и ждал, когда рядом с ним сядут. И Не Хуайсану стоило огромных усилий, чтобы не сорваться на бег. Мальчик сел спиной к остальному залу и внимательно повернул голову к Сюэ Яну. — Почему на меня все так смотрят? — тихо спросил мальчик. — Не догадываешься? — усмехнулся мальчик. — Из-за того, что случилось с братом? — В яблочко! Эту историю уже успели раздуть до невероятных слухов, будто твой брат после этой схватки балансировал между жизнью и смертью, а на тебя тоже, возможно, открыта охота. И кто знает, может быть, на тебя уже наставлена волшебная палочка того волшебника… — замогильным тоном рассказывал Сюэ Ян, а затем выдохнул и хохотнул: — Словом, все ждут кровавой бани. — За мой счёт? — мрачно уточнил Не Хуайсан. — Нет уж, спасибо. Если они хотят хлеба и зрелищ, то пусть друг на друге их и проводят. Пусть график какой-нибудь составят: когда и как над кем издеваются. — Не поверишь, — улыбнулся Сюэ Ян, — такой уже есть. Называется Дуэльный Клуб. Туда можно только со второго курса, так что я в следующем году туда запишусь. Вы же будете ходить со мной? — Ага, — хмыкнул Мэн Яо. — Будем стоять в первых рядах и болеть за тебя. Будем главными фанатами. — Отлично. Тогда я буду издеваться над теми, кто вам нравится меньше всего, — мальчик словно бы и не заметил сарказма в чужом голосе. — А Дуэльный Клуб звучит неплохо, — задумчиво пробормотал Мэн Яо. Похоже, теперь и он собирался туда записаться со следующего года. — Я пас, — заявил Не Хуайсан. — Мне этих заклинаний по горло хватает и на уроках. Так что, извините, но ходить с вами или болеть за вас не буду. *** Когда закончилась совместная с Гриффиндором Трансфигурация, Не Хуайсана тут же окликнули. Это был Вэй Ин. А рядом с ним Цзян Чэн, который, похоже, очень настойчиво отговаривал друга от какой-то затеи. Мэн Яо и Сюэ Ян остановились неподалёку, внимательно наблюдая и готовясь в любой момент достать свои палочки. — Что из всего этого правда? — в лоб просил Вэй Ин и тут же получил толчок под рёбра от Цзян Чэна. — Я в том смысле, насколько всё страшно? Не так же, как говорят? Или так? — Нет. Его только немного ранили. Через несколько дней должны выписать, — покачал головой мальчик, слабо улыбнувшись, мол, прощает гриффиндорцу эту оплошность в разговоре. — А что конкретно случилось? — продолжал допытываться тот. — Ну то, что кто-то пробрался в спальню и попытался напасть, это понятно. Но как всё это было? — Я… — растерялся Не Хуайсан. — Я не знаю. — В смысле? — изумился Вэй Ин. — Ты разве не спрашивал? А мальчик как-то стушевался. Он спрашивал, но объяснение было таким размытым, что казалось, будто более точно он рассказывал даже учителям. А уж Лань Сиченю наверняка всё в мельчайших подробностях и красках. Тогда, когда просил Не Хуайсан было не до подробных объяснений того, как именно Не Минцзюэ защищался и какие подвиги совершил. А после мальчик не спрашивал, а его брат не спешил рассказывать. Да и это вовсе не удивительно, учитывая, что они никогда особо не были близки. — Ну я как-то… — промямлил мальчик, стараясь избегать смотреть на Вэй Ина. — Всё, — тут же встрял Цзян Чэн, понимая, что его друг, не знающий границ, сейчас доведёт бедного Не Хуайсана до слёз. — Прекрати его мучить. Он, может ещё не отошёл от случившегося, а ты его заваливаешь вопросами и напоминаешь о плохом. Пойдём отсюда. И утащил лучшего друга, бросив на Не Хуайсана извиняющийся взгляд. А его сразу же окружили друзья, сверкая саркастичными ухмылками, которые явно не предвещали ничего хорошего. — Ты чувствуешь себя разбитым или подавленным из-за случившегося? — заботливо поинтересовался Сюэ Ян. — Может, тебе нужна наша поддержка или нам тебя лучше не тревожить и не напоминать о плохом? — с другой стороны ворковал Мэн Яо. Не Хуайсан же поджал губы, думая о том, что будет выглядеть не очень благодарным, если накричит на своих друзей. Хотя хотелось. Иногда их шуточки, пусть и были забавными, но казались совершенно не в тему. — Оставьте меня, — вместо этого попросил мальчик. — Не можем, — покачал головой Мэн Яо. — Нам было велено приглядывать за тобой. А зная тебя, ты и в обычное время можешь себе шею свернуть. А сейчас опасность увеличивается в несколько раз. — Да плевать мне на эту опасность! — воскликнул мальчик и уже сделал несколько шагов вперёд, как Мэн Яо обогнал его и встал прямо напротив. Вся весёлость внезапно пропала, а взгляд был проницательный и серьёзный. — Ты своей головой думаешь или она у тебя только декоративную функцию выполняет?! Где-то в стенах этой школы гуляет поехавший волшебник, и никто не знает даже как он выглядит! И, может, тебе и плевать на опасность, но вот только ему на тебя не плевать! И сейчас до твоего брата он добраться не может, зато ты решил пошастать по замку в полном одиночестве! Не слишком ли изощрённый способ самоубийства?! В таком уж случае иди и спрыгни с гриффиндорской башни, так хотя бы это будет не на моей совести! У меня, может, дела есть, но я был готов их отложить, чтобы убедиться, что ты будешь в порядке! И это, знаешь ли, не лучшая благодарность! — Да неужели! Ты хочешь сказать, что дело в благодарности?! — вспыхнул Не Хуайсан. — Эй, — попытался привлечь их внимание Сюэ Ян. — Да, в этом! — Не ври! Это просто ударяет по твоему чувству собственной значимости в этом мире! Ты же умрёшь, если вдруг узнаешь, что кто-то может обойтись без тебя! Без совета Великого Мэн Яо! Без его защиты и покровительства! Тебе нужно, чтобы все считали, будто ты самый умный, самый сильный, самый-самый! Но если вдруг окажется, что люди могут обходиться и без тебя, то это конец света! — Да кто тут ещё врун?! Наплёл какой-то чуши и пытается меня идиотом выставить! Иди, пожалуйста, я тебя не задерживаю! Но если вдруг тебе перережут горло, то я не виноват! Я предупреждал! — Спасибо огромное, уж не знаю, что бы я делал без этого предупреждения! Наверное, нашёл бы этого волшебника и бросился к нему на верную смерть! — крикнул Не Хуайсан, развернулся и пошёл прочь. Сюэ Ян встал около Мэн Яо, неуверенно смотря вслед слиезринцу. Впервые видел, чтобы тот так сильно злился на лучшего друга. И впервые видел, чтобы эти двое так сильно ругались. — Может, он действительно переживает из-за случившегося, а мы ему только хуже сделали? — растерянно пробормотал мальчик. — Не неси ерунды. За всю жизнь ни разу не переживал из-за брата, а тут внезапно начал? — нахмурился Мэн Яо. — Но и ведь случился не пустяк какой-то. Всё-таки попытка убийства это серьёзно. Мальчик притих, как-то погрустнел и задумался над этими словами. *** Не Хуайсан обложился со всех сторон книгами, вот только прочитать ничего не мог. Никак не мог сконцентрироваться. Всё думал о том, что совершенно не знает, что точно произошло. Брат ничего не рассказал и явно не торопился. Потому что не видел в этом смысла, потому что не доверял достаточно сильно и потому что они не были в тех отношениях, чтобы рассказывать что-то важное. А перед глазами всё стояло то удивлённое лицо Вэй Ина, когда тот понял, что Не Хуайсан ничего не знает. Наверное, хорошо жить в таком мирке, где ты душа компании, все тебе рады и сразу же всё рассказывают. Наверное, хорошо жить, не задумываясь о том, что между братьями могут быть натянутые отношения. Ещё и эта глупая ссора с Мэн Яо. Ну вот кто его просто лезть с этими глупыми комментариями? Мэн Яо любит внимание и быть в его центре! Почему он просто не может этого признать?! Перед мальчиком очутилась фигура гриффиндорца. — Ты уже пять минут таращишься на одну строчку, — заявил Цзян Чэн, садясь рядом даже без приглашения. Не Хуайсан вздрогнул и поднял голову. — Я задумался, — звучало это как оправдание. — Прости Вэй Ина. У него дурацкая привычка не думать о том, что говорит. — И часто ты это делаешь? — с любопытством спросил Не Хуайсан, решительно отодвигая учебники в сторону. — Что именно? — Извиняешься за друга. Передо мной уже второй раз, — с миролюбивой улыбкой пояснил мальчик. — Обычно нет. У всех вокруг есть такая же дурацкая привычка прощать его сразу же, считая его очаровательным, — фыркнул Цзян Чэн. — Дай угадаю, ты тоже так считаешь? — Нет. Просто вижу, что он не слишком следит за тем, что говорит. Глупо обижаться на таких людей, — флегматично пожал плечами Не Хуайсан. — Тем более, что он не со зла. Привык говорить всё, что приходит в голову. — Неужели ты готов так просто всех прощать, аргументируя это тем, что они не со зла? — недоверчиво уточнил гриффиндорец, а в голове тут же вырисовывается картина, где таинственный убийца валяется у Не Хуайана в ногах и плачет, раскаиваясь в своих грехах, объясняя причины, а слизеринец только пожимает плечами и говорит: “Ну он же не со зла, он так привык”. Какой кошмар. Ели так и дальше пойдёт, то он очарует всех своим простодушием и начнёт заправлять армией убийц, которые будут смотреть на него с обожанием. — Я не обращаю внимание, а не прощаю, — поправил мальчик. — Без разницы. Тебя ведь задело. — Если бы я ссорился с людьми из-за всего, что меня как-то задевает или обижает, то у меня никого бы не было, — спокойно пожал плечами Не Хуайсан. — Вот с братом я так ссорился. И к чему это привело? На несколько минут повисло молчание. Цзян Чэн обдумывал полученную информацию. А затем нахмурился и уточнил: — Так ты из-за этого расстроился? Тогда, когда Вэй Ин своими вопросами доставал? Ты поэтому ничего не мог ответить, потому что тебе ничего не рассказывали? Не Хуайсан хихикнул, снисходительно смотря на гриффиндорца, заставив того растеряться. — Что такое? — Ты сейчас сам похож на Вэй Ина, — ответил тот. — Тоже засыпаешь вопросами, даже не задумываясь, о чём говоришь. Вы с ним похожи. Цзян Чэн тут же смутился. Ему явно не нравились подобные сравнения. — Я не хотел, — пробормотал он, а после переспросил: — Так что? Я прав? А ну прекрати смеяться с меня! — Прав, прав, — отмахнулся Не Хуайсан. Почему-то сейчас это совершенно не тяготило его. На душе было так легко и спокойно. — Мы с ним с самого детства не ладили. Так что совершенно не удивительно, что всё так сложилось. Он считает меня глупым и пугливым, а я его грубым и заносчивым. — Но это ведь не так! — воскликнул Цзян Чэн. — Вы оба не правы. Не Минцзюэ не грубый, он иногда резковатый, но в целом всегда готов оказывать посильную помощь младшекурсникам… — речь оборвалась, стоило Не Хуайсану поморщится. Было не слишком приятно слушать о том, как человек, который не заботился о нём, заботится о других людях. — Может, и так. Но ни у кого из нас никакого желания выяснять, где мы правы, а где нет. И менять своё мнение тоже сложно, — покачал головой мальчик. — Жить в принципе не очень легко, — хмыкнул Цзян Чэн. *** В груди было какое-то тревожное чувство, которое всё никак не давало уснуть. Не Хуайсан вертелся с боку на бок, чем успел знатно взбесить Сюэ Яна, заставить его швырнуть подушку в голову мальчика и пообещать, что придушит ей, если тот не успокоится сейчас же. Не Хуайсан успокоился. На пару минут, обдумывая, почему же у него такое предчувствие и что с ним делать. Может, это от того, что он так и не помирился с Мэн Яо? Они так и игнорировали друг друга и по возможности демонстративно избегали. А сейчас лучший друг вообще сидел в гостиной за чтением очередной книги. Мысли всё время возвращались к Не Минцзюэ. В прошлый раз на него напали так же ночью, но в собственной спальне, где были ещё гриффиндорцы. И нападавшему почти удалось осуществить задуманное. А сейчас брат один в Больничном Крыле, а значит шансов навредить ему гораздо больше. Нет, мальчик не мог так просто спать, зная, что Не Минцзюэ, возможно, грозит опасность! Да и ему самому тоже! Нужно хотя бы сходить на разведку, проверить, чтобы всё было тихо и спокойно. Для успокоения собственных нервов. А после он наверняка сможет спокойно спать. Не Хуайсан прислушался к дыханию Сюэ Яна, убеждаясь, что тот не собирается просыпаться, и медленно сел на кровати. Та, к счастью, не скрипнула. Тогда мальчик поднялся на ноги, быстро нашёл свою мантию и накинул на плечи. А после выскользнул из спальни. Никто не обратил внимание на то, что в гостиной появился новый человек. Это могло значить либо то, что Мэн Яо сидит в одном из кресел, что повёрнуты спинкой к мальчику, и всё ещё обижается; либо так сильно погрузился в чтение, что не заметил чужого присутствия. Но это было даже к лучшему. И Не Хуайсан выскочил из гостиной. Оставалось лишь надеяться, что он не попадётся на глаза Филчу или кому-нибудь из дежурных учителей. И что мадам Помфри не будет в Больничном Крыле, когда туда войдёт мальчик. Он очень часто спотыкался, пытаясь ориентироваться в темноте, пока не вспомнил, что всё-таки волшебник и не начал шарить по карманам, пытаясь найти волшебную палочку. Вот только с ужасом понял, что забыл её в спальне. Придётся справляться без освещения. Дважды чудом спрятавшись от мистера Филча, Не Хуайсан всё же добрался до Больничного Крыла. Тихо приоткрыл дверь и осмотрелся. Никого. Только его брат мирно спал, повернувшись спиной к двери. Не Хуайсан тихо прошёл внутрь. Благо, здесь пол не был деревянным, потому нужды беспокоиться, что он вдруг может скрипнуть и выдать его, не было. Мальчик подошёл к кровати Не Минцзюэ и осмотрелся по сторонам. Вроде бы, ничего подозрительного. Никаких ловушек, никакой крови. Ничего, что могло бы навести на неприятные мысли. И мальчик уже собрался было уходит, вот только его взгляд упал на прикроватную тумбочку. На ней лежало письмо с печатью из сургуча, на котором был изображён свернувшийся в клубок лис. Не Хуайсан не знал, действительно спят ли так эти животные или нет, однако протянул руки и взял конверт в руки, рассматривая печать ближе. Этот символ казался какими-то знакомым и незнакомым одновременно. Как будто мальчик его уже где-то видел, но где? Не Хуайсан кинул взгляд на брата, совершенно точно понимая, что он не знал о существовании этого письма. И что это, вероятнее всего, какое-нибудь письмо с угрозами или какое-то ещё послание от убийцы. Так что лучше всего будет его забрать с собой и спрятать. Самому всё узнать, иначе Не Минцзюэ ещё каких-нибудь глупостей натворит. У него слишком вспыльчивый характер. Да и если он узнает о письме, то Не Хуайсан может даже не мечтать о том, чтобы узнать содержание. Да, это было плохо, но любопытство было куда сильнее. Да и потом, если там будет действительно что-то важное, то он всегда может об этом сказать, верно? Слизеринец не вернул письмо на место, а только сжал в руке и затем направился к выходу из Больничного Крыла. Вот только стоило двери за ним закрыться, как кто-то схватил его за руку и резко потянул в другую сторону, куда-то за угол. Не Хуайсан хотел было крикнуть, но чья-то рука зажала ему рот. — Не ори, — послышалось злобное шипение. — Всю школу разбудишь, тогда сам объясняться будешь. Перед ним стоял крайне недовольный Мэн Яо, сжимая в руках волшебную палочку. — Скажи, ты дурак совсем? — опасно спокойным тоном уточнил он. Не Хуайсан возмущённо промычал, заставляя друга убрать руку. — Почему это сразу дурак? — обиделся Не Хуайсан. — Потому что решил устроить себе увеселительную прогулку по замку. Ночью. Когда на тебя охотится убийца. Какие ещё нужны поводы, чтобы назвать тебя идиотом?! — Да может никто на меня и не охотится! — Это я уже слышал! Если тебя убьют, то я траур носить не буду! — Кто здесь?! — голос явно принадлежал мистеру Филчу, и оба мальчика сразу замерли. Мэн Яо схватил друга за рукав и потащил куда-то в сторону в один из поворотов коридора, быстро направил палочку на дверь и прошептал: — Алахомора! Дверь этой аудитории открылась, и мальчик тут же впихнул в неё Не Хуайсана. Тот ударился бедром о парту и тихо зашипел от боли, пока его друг запирал за ними дверь. — Шуми побольше, может, тогда нас точно услышат, — злобно посоветовал Мэн Яо. — Тогда может и сам заткнёшься? — не остался в долгу Не Хуайсан. — Или выдвинешь гениальную теорию о том, что мистер Филч и есть этот загадочный убийца? Ты в курсе, что у тебя паранойя? — А у тебя синдром беспечности! — Такого не существует! — Ради тебя появился, — хмыкнул Мэн Яо и скрестил руки на груди. И оба мальчика замолчали, не зная, что делать дальше. Филч совершенно точно ходил рядом и дёргал руки дверей, а значит сбежать не представлялось возможным. Потому единственное, что им оставалось, это сидеть здесь и не высовываться лишний раз. Мэн Яо опустил взгляд и заметил в руках друга какой-то конверт. — Что это? — тут же нахмурился мальчик. — Что? — сначала не понял Не Хуайсан, однако, заметив, куда именно уставился лучший друг, тут же поспешил спрятать письмо за спину. — Да так. Ничего. Вот только Мэн Яо нахмурился ещё больше и тут же сделал несколько шагов к другу. — Что у тебя там? А ну покажи! “Ничего” так прятать не будут! Не Хуайсан попятился и покачал головой. Мэн Яо сделал шаг вперёд, Не Хуайсан — шаг назад. И вот они уже носились по всей аудитории, стараясь ничего не задевать и не слишком сильно шуметь. — Ты проник в Больничное Крыло, чтобы стащить какое-то письмо?! Так и знал, что заразился умением влипать в неприятности от гриффиндорцев! — Это не какое-то письмо! Оно лежало на тумбочке Минцзюэ, — заспорил Не Хуайсан. — И что в нём? — Мэн Яо опёрся руками о парту, внимательно смотря на друга. Казалось, теперь его взгляд был ещё более сосредоточенным и собранным, чем раньше. — Не знаю, я не открывал ещё, — пожал плечами мальчик. — А если бы и открывал, то тебе бы не показал. — Это ещё почему?! — немедленно возмутился тот. — Потому что ты вредный. И Мэн Яо замер, поражённый этой фразой. Чем больше они говорили, тем больше казалось, что они и не ссорились, что всё было, как и обычно. Да и никто не спешил обсуждать эту ссору. Наверняка они потом ещё вернутся к этому, но сейчас все обиды как-то незаметно отступили на задний план. И Мэн Яо усмехнулся. — Выставляешь меня злодеем и совершенно не стыдишься такой гнусной лжи, — поворчал для приличия мальчик, а затем прислушался и добавил: — Кажется, Филч ушёл. Надо возвращаться в спальню. Не Хуайсан с готовностью кивнул. И они вышли в коридор. Мэн Яо тихо прошептал: "Люмос", и на кончике палочки появился огонёк, освещающий им путь. — Знаешь, было бы неплохо, если бы и ты зажёг палочку, — заметил Мэн Яо. — Ну… я её, вроде как, в спальне и забыл, — сконфуженно пробормотал Не Хуайсан. И услышал крайне тяжёлый вздох со стороны друга, однако никаких возмущений не последовало. Они не будут спорить об этом посреди коридора, уже хорошо. Израсходовав, кажется, все запасы своей удачи, мальчики добрались до гостиной Слизерина. — Чистая кровь, — назвал пароль Мэн Яо, и оба вошли внутрь. И сразу же появилось желание бросится наутёк, ведь там их уже ждали. На диване развалился Сюэ Ян, вот только лицо его не выражало прежней дурашливости и доброжелательности. В кресле, рядом с диваном, сидел Вэнь Сюй, подогнув одну ногу, и тоже был настроен на серьёзный разговор. Не Хуайсан недоверчиво посмотрел на них, оценивая свои перспективы уйти целым и невредимым — под этим он подразумевал, не получить огромную порцию нотаций, — из этой ситуации. И, придя к неутешительному выводу, печально вздохнул. Сюэ Ян же поднялся на ноги и кивнул в сторону спальни, а после сам прошёл к ней. Мальчики последовали за ним, думая об одном и том же: одного однокурсника вдвоём заткнуть будет достаточно просто. — Хуайсан, останься здесь, — окликнул мальчика Вэнь Сюй. Не везёт ему сегодня… Однако пришлось вернуться и сесть на то место, где минутой ранее сидел Сюэ Ян. И они замолчали. Не Хуайсан не спешил нарушать молчание, так что пришлось это делать Вэнь Сюю. И тот неспешно начал, смотря, как догорает огонь в камине: — Кричал как-то волк, поджав хвост: "Спасите! Помогите! Волки в лесу!" А другой волк ему говорит: "Ты идиот? Очнись, ты и сам волк! Куда ты бежишь?" А он отвечает: "К охотникам помощи искать. Что ты стоишь? Совсем дурак? Бежим со мной!" И Вэнь Сюй замолчал, а Не Хуайсан всё старался понять смысл сказанного. Вот только этого у него так и не вышло, потому он прямо спросил: — И к чему это было? — К тому, что очень плохо не понимать, кто ты. Знаешь, в чём твоя проблема? — И в чём же? — Ты слишком хочешь всем нравится и всем угождать, — Вэнь Сюй хмыкнул, заметив то, как однокурсник открыл рот, чтобы возразить. — Что? Неужели будешь спросить? — Не пытаюсь я нравится! — И именно поэтому у тебя так много друзей. — Что плохого в том, чтобы было много друзей? — нахмурился Не Хуайсан и скрестил руки на груди. — И скольких из них ты считаешь своими друзьями? Не говори, что всех, врать некрасиво. И заниматься самообманом тоже не очень полезно. Хуайсан, ценность друзей не в количестве, а в качестве. И ты, на самом деле, знаешь это не хуже меня, ведь больше всего ты смотришь на то, что делает и говорит Мэн Яо. Стадное чувство — прерогатива гриффиндорцев, которые не способны хорошо выбирать друзей. А мы с тобой слизеринцы, которые не позволят позорить себя и свой факультет, заводя свои знакомства с кем попало. — Я не завожу свои знакомства с кем попало. — Ага, — в голосе Вэнь Сюя ярко слышался сарказм. — А потом вовсе не удивляешься тому, что тебя везде достают своими бестактными вопросами. Скажи, хоть один из слизеринцев к тебе лез, доставал и пытался выяснить, что случилось, получить информацию из первых рук? Тебя допустили в гостиную Гриффиндора, они начали принимать тебя за своего, а ты им в этом потакаешь. Повторюсь: очень плохо не понимать, кто ты такой. И раз ты не справляешься в удержанием этого в своей голове, я хочу тебе напомнить: ты слизеринец. — Вовсе они не приняли меня за своего! — запротестовал мальчик. — Тебя не выпнули из гостиной. Никто не возмутился. Думаешь, это из-за твоего брата? Учитывая всё, что я видел, он бы защищал твоё присутствие там в самую последнюю очередь. Тебя приняло большинство, так что ты туда и был допущен, — Вэнь Сюй презрительно скривился. — Это называется демократия. — Когда большинство решает, как именно будет страдать меньшинство? — А, по-твоему, лучше что? Когда один человек решает, как будут страдать все остальные? Как на Слизерине? — Кто сказал, что на Слизерине монархия? Мы сами выбираем свой авторитет, которого придерживаемся, но каждый делает, что хочет. Если ты приведёшь сюда гриффиндорца, то, я уверен, все будут недовольны, но палками выгонять его никто не будет. Близкие или особо обеспокоенные поинтересуются, не тронулся ли ты умом, они дадут тебе совет, но ты волен делать, что хочешь. — Больше похоже на организованную анархию, — задумчиво сказал Не Хуайсан, не уверенный, что таковая бывает. — Называй как угодно, главное, что оно работает. Просто есть некоторые правила, которых тебе стоит придерживаться, если хочешь прижиться здесь. И в эти правила никак не входят ночные прогулки по замку с непонятной целью, подвергание своей жизни опасности ради непонятно чего и не… — Я понял! — воскликнул мальчик. — Не нужны мне эти нотации. — Очень надеюсь, что так. И, Мерлина ради, помирись уже с Мэн Яо. Когда вы в ссоре, у него просто невыносимый характер. Он безостановочно возмущается на всё подряд, что мне кажется, что из него яд начнёт скоро течь. Избавь всех нас от мучений, — поморщился Вэнь Сюй. — А о моих мучениях никто подумать не хочет, — возмутился Не Хуайсан. — Ты и сам о своих мучениях не думаешь. А они будут, если продолжишь ходить в одиночку. И, преисполненный мыслей, что его никто не хочет понимать и поддерживать, Не Хуайсан направился в свою спальню. Мэн Яо уже лёг спать, так что окончательное примирение пришлось отложить на завтра. *** Проснулся Не Хуайсан от того, что кто-то сидел на его кровати. Сначала мальчик замер, начиная верить словам друзей о том, что за ним могут охотиться. Потом подумал о том, что если потянется за палочкой, то его убьют на месте. Тогда следует закричать. Но сегодня суббота, а это значит, что он единственный, кто спал до одиннадцати, а значит и единственный, кто был в спальне. И Не Хуайсан аккуратно приоткрыл глаза, смотря в сторону незванного гостя. — Смотрите-ка, кто соизволил проснуться! — встретил его насмешливый голос Мэн Яо. Он сидел, скрестив ноги, и держал в руках какое-то письмо. Немного присмотревшись, Не Хуайсан понял, что это то самое письмо, которое он своровал из Больничного Крыла. — Что ты..?! — воскликнул мальчик, моментально подрываясь с постели, вот только почти беззвучно пущенное в него заклинание заставило повалиться обратно. — "Не Минцзюэ — или мне тебя лучше называть глава семьи Не?" — начал читать Мэн Яо, невзирая на протесты своего друга. Не Минцзюэ — или мне тебя лучше называть глава семьи Не? — наверняка ты ломаешь голову над тем, что же приключилось той ночью. Не могу тебя за это осуждать. Но могу посоветовать перестать этим заниматься, ведь это не принесёт тебе никакой пользы. Моё имя тебе знать не обязательно, да и я очень сомневаюсь, что оно тебе хоть что-нибудь даст. Но что гораздо важнее, это мои цели. Тебе ведь наверняка интересно, какие же цели я преследовал, желая убить тебя? Чем же мог насолить мне ты? Ты, в общем-то, ничем. Вот твои родители — совершенно другое дело. Сражались в первых рядах против моих сородичей. Я сам чуть не погиб из-за этого. Скажи, сколько трофеев находится в родовом поместье Не? Задумывался ли ты о судьбе хотя бы одного из них? Было бы тебе приятно, если бы я тебя убил и повесил твою голову себе на стену? Почему-то я сильно сомневаюсь. Ты представляешь угрозу. Потому твоё убийство в приоритете. Насчёт твоего братца я пока сомневаюсь. Он не похож на тебя и на гриффиндорский идеал. Не жаждет отмщения тем, из-за кого погибли его родители. Кажется, ему в целом всё равно, лишь бы жилось хорошо. Знаешь, я даже вижу в нём потенциал, который не увидел ты. Как думаешь, что будет, если немного поработать над этим потенциалом? На чью сторону он тогда встанет? Я буду за ним приглядывать, не беспокойся. Подумаю, что можно сделать. И, раз уж твоё убийство вышло не таким, каким должно было, при следующей нашей встречи я жду от тебя честного поединка. Узнаем, кто же достоин этой жизни. Мэн Яо перевёл взгляд на друга и, увидев его выражение лица, хмыкнул. — А вот теперь ты начал паниковать. — Дай сюда! — воскликнул Не Хуайсан и вырвал письмо из рук друга. Несколько раз перечитал строчки про себя и схватился за волосы. — Что значит "присматривать"?! Он здесь?! Он на Слизерине?! Нам нужно пойти к профессору Снейпу! Он… — Хуайсан, успокойся, Мерлина ради, — вкрадчиво попросил мальчик. — Что если… — тот стремительно бледнел, заставив друга обеспокоиться: не упадёт ли он в обморок. Мэн Яо схватил друга за плечи и хорошенько встряхнул. — Ты вчера не паниковал, так что теперь решил паниковать и за вчера, и за сегодня? Скажи, почему, когда посторонний, то есть ты, вчера проник в Больничное Крыло, не сработали никакие охранные чары? Никто не караулил? Ничего не случилось? — серьёзно спросил Мэн Яо, но, получив в ответ лишь непонимающий взгляд, продолжил: — Потому что никто твоего брата не охранял. Всем плевать. Нет тела — нет дела. Мы сами за себя. — Ты как-то слишком драматизируешь, — недоверчиво протянул Не Хуайсан. — А у тебя есть какое-то другое логичное обоснование? — Ну… может, ты и прав, — после недолгого молчания сдался мальчик. — Но кто этот волшебник… нет, выходит, это перевёртыш. Кто это может быть? Если он в школе, то нам в жизни его не найти… — Думаю, это кто-то из слизеринцев, — заметил Мэн Яо. — Смотри, ты чуть ли не на всю гостиную орал пароль от гостиной Гриффиндора, и в тот же день происходит нападение. Плюс, если у него есть возможность следить за тобой и, как он выразился, приглядывать, то он должен быть к тебе ближе, чем кто-либо. Значит, со Слизерина. К тебе, конечно, просто подобраться. Но даже с дружелюбным Вэй Ином ты держишь дистанцию. Разумеется, что легче за тобой следить с твоего же факультета. И, думаю, это какой-нибудь старшекурсник. Шестой или седьмой курс, раз уже владеет беспалочковой магией. Не Хуайсан замолчал, задумался. Стало как-то совершенно неуютно. Неужели за ним следят? Неужели действительно хотят отомстить? За что? За то, что он сын каких-то там людей? Какой бред. — Этому перевёртышу срочно нужно лечить мозги, — поморщился Не Хуайсан. — Я-то в чём виноват? Сдалась мне это борьба и становление на чью-либо сторону. Я не буду никого поддерживать. Я беру нейтралитет. Не надо за мной приглядывать и развивать потенциал. Нет у меня никакого потенциала. — Так говоришь, как будто я могу повлиять на что-то, — хмыкнул Мэн Яо и повалился на кровать. — И что же, ты действительно совершенно не жаждешь отмщения? Не Хуайсан лёг рядом и прислушался к своим чувствам. Никакой вскипающей злости, обиды. Не было ничего, кроме всеобъемлющей тоски, но с этим жить можно. Он ведь был ещё совсем ребёнком, для него всё это было не таким большим ударом, как для Не Минцзюэ. И пережил он это всё значительно легче. Да и у него теперь всегда есть под боком записная книжка, которая могла показать то, что мальчик хотел. Это немного облегчало душевные терзания. — Не хочу мстить. Месть слишком непредсказуемая штука. Так что нам делать с этим перевёртышем? — Ждать, когда он проявит себя. Он же не может прятаться вечно. Рано или поздно он оступится. А я не буду оставлять тебя одного, так что тебе переживать не о чем, — улыбнулся Мэн Яо. — Я не думаю, что с его силами мы можем хоть что-то противопоставить ему, — покачал головой мальчик. — Ты невыносимый пессимист, — тяжело вздохнул его друг. — Если этот перевёртыш к тебе сунется, я его на клочки порву. Не зря же мы с тобой учим так много заклинаний. Если ты где-то не справишься, я приду тебе на помощь. На то мы и друзья, верно? — Верно, — с улыбкой согласился Не Хуайсан. — Но список подозреваемых всё же составить нужно. — И кто из нас теперь параноик? — хмыкнул Мэн Яо и тут же получил удар подушкой по лицу. Схватил вторую и дал сдачи. И вот уже два слизеринца носились по спальне, желая победить друг друга и заполняя всё пространство весёлым смехом, совсем позабыв о чувстве собственного достоинства. *** И всё было бы хорошо, если бы увиденное в записной книжке так просто забылось. На время она отошла на второй план, пока мальчик только осознавал, что именно произошло. Однако после этого покушения на жизнь Не Минцзюэ страх, что у слизеринца могут отнять близких только усилился. Не Хуайсан раз за разом требовал у записной книжки, чтобы та показала ему то самое воспоминание, связанное с битвой, с родителями. В какой-то момент всё дошло до того, что мальчик знал там каждый уголок, каждый шелест листвы. Знал, какая у кого реакция на какие события. И со временем начал просто сидеть около того места, где сражались отец с матерью, рассказывая им что-нибудь. И каждый раз отворачивался ровно перед зелёной вспышкой. — Я нашёл одно заклинание, — сказал Мэн Яо, довольно улыбаясь и смотря на Не Хуайсана. — Ага. — Оно довольно полезное. — Ага. — И его можно использовать в большем количестве случаев, — продолжал Мэн Яо, теперь намереваясь, если не перетянуть внимание друга на себя, то хотя бы выбесить его. — Ага. — Лучше обычного Протего. Его сложнее освоить, но, когда это получается, оно затрачивает намного меньше сил и куда мощнее. В общем, хорошее заклинание — Ага. — Хуайсан? — Ага? — Ты мог бы хотя бы притвориться, что тебе интересно? Не Хуайсан, сидевший за столом и читавший что-то в записной книжке, даже головы не поднял. — Мне интересно. — О, я заметил, — голос Мэн Яо так и сквозил сарказмом и ядом. Мальчик подавил в себе желание запустить в друга чем-нибудь тяжёлым. Желательно в голову, вдруг мозги от этого на место встанут? — Хуайсан, когда мы с тобой нормально говорили в последний раз? — Мы сейчас с тобой говорим, разве нет? — мальчик взял перо и что-то написал в книжке. — Нет. Я сейчас с тобой говорю, а ты на меня даже не смотришь, — пусть голос Мэн Яо и звучал довольно спокойно, на деле ему хотелось схватить друга за плечи и трясти, крича о том, как глупо тот себя ведёт. За последнюю неделю Не Хуайсан просто потерял интерес ко всему, что происходило вокруг него. Он начал игнорировать своих друзей, — нет, он начал игнорировать Мэн Яо! — что жутко волновало мальчика. И теперь целыми днями сидел, уткнувшись носом в эту глупую тетрадку. Они забросили свои внеклассные занятия магией, а ведь именно Не Хуайсан выступил их инициатором. Они забросили настольные игры. Они забросили свои обсуждения по вечерам о всякой ерунде, из-за которых Сюэ Ян вечно злился на них, говоря, что ему не дают нормально поспать. Дальше Мэн Яо в голову пришла страшная мысль: Не Хуайсану просто надоело с ним общаться, они отдаляются друг от друга, а он просто использует эту записную книжку, чтобы найти, кого в этом обвинить. Поток эти мыслей, которые начали доводить Мэн Яо до полной тревоги, апатии и чувства безысходности прервал Сюэ Ян, изначально следивший за их разговором. — Твоя одержимость переходит на какой-то новый уровень, — заявил он, как всегда беспардонный в своих высказываниях. — Эта тетрадка тебя с ума сведёт. — Ничего подобного, — холодно ответил Не Хуайсан, прижимая записную книжку к груди и задирая нос. — Скажи, — начал Мэн Яо, — какое именно воспоминание ты там смотришь? И почему-то мне кажется, что я могу угадать с первой попытки. Ты сам признаешься или мне озвучить? — Мы оба знаем, что тебе не понравится ответ, — заметил Не Хуайсан. — Правда не всегда бывает удобной и приятной. На то она и правда, — пожал плечами мальчик. — А эти воспоминания… твои родители в них ведь ненастоящие. Да и откуда тебе вообще знать, что сами воспоминания не поддельные? У тебя ведь и самого есть свои воспоминания, так зачем тебе чужие? Почему ты вообще за них так цепляешься? Царило полное молчание. Никто не старался пошутить, разбавить обстановку. Было сделано всё, чтобы Не Хуайсан раскрыл свою душу, а его друзья, пока эта душа нараспашку, защитили её. — Мои воспоминания растворяются через несколько секунд, как только приходят в голову. Я не могу их увидеть так, как вижу чужие. Глупая несправедливость мира, — посетовал мальчик. — Я когда их только увидел в этом воспоминании, в душе сразу стало так одиноко и тоскливо. Я почти привык к тому, что их нет, но вдруг снова увидел. И теперь заново привыкать… — голос Не Хуайсана дрогнул. — Мне так плевать, настоящее это всё или нет. Они рядом, может быть, не так, как бы мне хотелось, но… — Главное, не потеряться в том, чего нет, — уверенно сказал Мэн Яо, с каким-то разочарованием смотря на записную книжку. — И для этого у тебя есть мы, а не эта штука. — А книжку мы сожжём, чтобы у тебя больше не было соблазна в неё залезть, — решительно добавил Сюэ Ян. Не Хуайсан на секунду замер побледнев. Однако после нескольких секунд всё же покорно опустил голову и кивнул. — Завтра вечером, чтобы были мы все, включая Вэнь Сюя, — решительно закончил Сюэ Ян. И все согласно закивал. Мэн Яо только недоверчиво покосился в сторону лучшего друга, словно не до конца веря, что его удалось вот так легко уговорить после всего этого взять и сжечь эту проклятую тетрадку. Следующим же вечером, как и договаривались, мальчики спрятались в одной из аудиторий, заперевшись изнутри. В этой аудитории разожгли камин и сохраняли гробовое молчание, напряжённо всматриваясь в огонь. Записную книжку взял Мэн Яо, сильно сомневаясь, что у друга вообще может хватить силы воли для того, чтобы выбросить такую вещь. Может быть, происходи эта ситуация не с ним, то Не Хуайсан бы включил здравый смысл, однако сейчас над ним брали верх эмоции, так что рассчитывать на что-то подобное смысла не было. И записная книжка полетела в камин. Сокурсники напряжённо смотрели, как её пожирает пламя. И все облегчённо выдохнули, когда та догорела, понимая, что все самые страшные события теперь позади. Казалось, что вместе с записной книжкой сгорели последние тревоги. До этой секунды они боялись, что не получится уничтожить тетрадку так просто. И Мэн Яо позволил себе чуть улыбнуться и взглянуть на лучшего друга. — Ты как? — на всякий случай спросил он. — Нормально, — Не Хуайсан с сомнением посмотрел на приятеля. — Честно говоря, я думал, что будет хуже. — Но это же хорошо! — встрял Сюэ Ян. — Значит, ты не был зависим от этой штуки! — Конечно не был, — скрестил руки на груди мальчик, выглядя оскорблённым в лучших чувствах. — Ты за кого меня принимаешь? — А нам обязательно отвечать на этот вопрос? — поинтересовался Мэн Яо, а по тону уже можно было совершенно точно сказать, за кого они принимали друга.