♫ 2WEI - Survivor (Destinys Child Cover)
Они оказываются на одной из тренировочных площадок. Такой же, как и сотни других. Здесь тихо, вокруг стены зданий, под ногами земля, мелкие камни, песок. Все одинаково. За ночь проведенную на улице, Годжо видел таких десятки. И конечно он мечтал однажды оказаться здесь в бою, не обязательно равном, главное чтобы это было захватывающе, волнующе и опасно. Сукуна рядом идет молча, так и не обмолвившись и словом после брошенной фразы. Сатору как ведомый тогда пошел следом. Что-то в нём откликалось на этого капитана, что-то родное и отталкивающее одновременно. Синигами вскользь бросал взгляды на крыш. Странное ожидание, что вот-вот он встретит на одной из них другое белое хаори и распущенные по нему черные волосы. Он о Гетто не вспоминал всю ночь, а сейчас захотелось ощутить его умиротворяющую духовную силу. Она напоминает ледяную воду, которая стекает по телу, бодрит, сковывает и отрезвляет одновременно. В ней нет агрессивности, угрозы, лишь затяжное ожидание неведомо чего. Однако, крыши были пусты. Это неожиданно расстраивает. Ощущение не поддается анализу, потому мозг все больше на этом концентрируется, подбирает имена и пароли к этой загадке. — Готов? И будь Годжо Сатору совсем новичком, без мозгов и умения ощущать тонкие материи, он бы прямо сейчас ответил в качестве хороших манер. Но стоит капитану скинуть с плеча белое хаори, как синигами тут же бросается на него с катаной. Первый удар ожидаемо блокируется. Неприятный сюрприз ожидает его прямо здесь и сейчас, когда он смотрит на клинок. — Твой дзанпакто. — Осилишь? — скалится поживотному. Напор нового синигами ему импонирует. С первого рывка становится ясно, что тот настроен абсолютно серьезно. И его здесь учить не нужно, он явно не наврал, назвав себя лучшим. Но таких и ломать интереснее, Рёмен на своем опыте знает. Ведь сколько таких полегло и сколько ещё поляжет. Хваленные Судьба и Бог принесли ему в дар этого мальчишку. А подачки капитан одиннадцатого отряда ненавидит. Дзанпакто одного из сильнейших капитанов представляет собой дайсё. Два меча разной длины. Короткий меч носит в быту название вакидзаси. А вот длинным является древнее тати. В Готей 13 Сукуна Рёмен единственный, кто использует два меча. Сложность техники в контроле своего дзанпакто. Дзанпакто — духовный меч, отражение силы своего хозяина. Но стоит учесть немаловажные факты. Изначально это просто клинки, на которые в течении времени накладывается отпечаток их обладателя. Спустя время каждый дзанпакто обретает своё сознание. Но ещё важнее у него появляется имя. Лишь узнав имя своего меча можно использовать шикай и банкай. Каждый синигами может и должен разговаривать со своим дзанпакто, проводить с ним медитации. Каждый синигами должен понимать, что в бою жертвует не безжизненным лезвием, а буквально часть своей души. У некоторых уходят годы на познание своего духовного меча. Дзанпакто обладает своими целями, характером и не редки случаи, когда оно диктует синигами правила во время боя, если связь эта плохо настроена. Обладать дайсё означает подчинить себе сразу две души и уметь ими управлять и их силой. За тысячелетия существования Готей 13 всего три синигами сумели справиться с этим и третьим из них, из нового поколения, является капитан одиннадцатого отряда. — Такого ты ещё не видел, верно? Короткий клинок вакидзаси отражает удар чужой катаны и откидывает Годжо на сотню метров в сторону. Сатору тормозит катаной. Голубые глаза изучают, сканируют, запоминают и прогнозируют движения противника. Мало иметь силу. Это первое правило знает каждый хороший боец. Сила это помощник, а не ведущий ресурс. Важно подмечать, уметь предугадывать шаги, в полной мере осознавать преимущества свои и противника. Отражение с большей вероятностью приходятся на вакидзаси. Сукуна держит его ближе к телу, всегда готовый защитить себя. Главная опасность в тати. Оно ещё не совершило атаку. Бороться против дайсё сложно, но не является невозможным. Вопрос первый: меняет ли Сукуна руки во время боя? Оборона в левой руке, атака в правой. Единственный шанс подловить его на смене мечей. — Как думаешь, у тебя есть шансы? Будем честны. Годжо будет честен сам с собой — сейчас у него шанса нет. Но и в грязь лицом он не упадет. Бороться с противником сильнее себя это лучшая тренировка. Нет никакого толка оттачивать навык на себе подобных. Это тупиковая ветвь развития. Лишь сильный оппонент даст тебе урок, укажет на ошибки и продемонстрирует собой к чему нужно стремиться. Годжо прекрасно понимает, что на данном этапе его беспрерывного развития, он достиг разве что половины мощи перед собой и только при высвобождении шикая. Но для него ещё рано. Он хочет поучаствовать в равном, насколько это возможно, бое. Потому что шикай его, откровенно все испоганит. И никакой урок из всего этого он выудить не сможет. Цель сейчас не победить. В нём нет самодурства. Единственное, к чему стремится Годжо сейчас — доказать себе, что уже забрал себе часть силы. — Я разрежу твоё хаори, — предлагает как ставку Сатору. — Гакуганджи будет ругаться, — на миг задумывается Сукуна, чтобы через секунду сверкнуть длинным тати прямо у лица Сатору. И ответ его звучит прямо на ухо синигами. — Кишка тонка. Дзанпакто пролетает над кончиком носа Сатору, когда тот выгибается в спине и избегает прямой атаки. И ожидаемый удар своей катаной под рукавом формы синигами, снова блокирует юркое вакидзаси. В бое оно теряется и ты ошибочно думаешь, что вот оно слабое место, но клинок всегда знает куда будут бить и в миг оказывается именно там. Оно словно перемещается само собой. С таким дзанпакто никакая броня не нужна. Годжо перемещается мгновенной поступью на безопасное расстояние. Сукуна стоит в тени зданий. Это было близко. Дыхание смерти во всем великолепии. Годжо не помнит, чтобы кто-то так близко подбирался к нему. Суть не в том, что он отвлекся. Просто Рёмен действует резко, не раздумывая. Его движения диктует инстинкт убийцы, а не чутьё. — Ты много анализируешь. Это похвально, но со мной не работает, — капитан подкидывает в одной руке короткий меч. — Видишь ли, я не соблюдаю правил приличия. И драться люблю варварскими способами. Тебе стоит перенять это у меня, если хочешь выжить здесь. Я знаю о чем ты думаешь. Все задаются одним и тем же вопросом. Сукуна вонзает мечи в землю. Затеем берёт их с противоположных сторон. Отвечает на первый вопрос ведения боя с ним. Обеими руками он может управлять своими дзанпакто. Даже если скорость уменьшается, едва ли это ощутимо в близком бою. И капитан видит едва заметное осознание в глазах напротив. Его тешит театральное представление своей непобедимости. Эти глаза противников с восторгом и страхом всегда лучший комплимент. — Знаешь, у моих дзанпакто не самый покладистый характер. Временами они хотят крови больше, чем я. А иногда протестуют и даже не хотят освобождаться. Представляешь? Они говорят, что противник того не стоит. Общение с дзанпакто. Важная часть усовершенствования любого синигами. Раньше Сатору относился к этому максимально скептически. Но потом смог узреть, что та мощь, которую оружие дарит тебе в ответ на понимание, ни с чем не сравнится. Высвободив шикай в первый раз, он понял, что сильнее себя никогда не ощущал. Высвобождение меча для него не проблема, но он не находит это уместным на данном этапе. Стоит ему произнести её имя, как бой перестанет иметь накал. — Хочешь знать, что они думают про тебя? — капитан медленно выходит на свет и вертит в руках клинки, словно фокусник. Ещё секунда и один из них исчезнет из рук. — Им не нравится твоё притворство. Реацу Рёмен Сукуна высвобождается в мгновение. Каждой клеткой души Годжо ощущает жуткий жар. Ты не стоишь у огня, ты находишься прямо в нем. И его пламя пожирает тебя, остервенело вгрызается в кости, оставляет на коже ожоги. Воздух накаляется. Реальность в глазах синигами искажается. Но тратить образ противника никак нельзя. Он цепляется глазами за татуированные линии, за движениями клинков. А это пламя накаляет под ногами землю. Мир вокруг пылает. — Знай своё место. Новый оборот клинков в руке Сукуны и неизвестное красное свечение меняет их облик. Тати и вакидзаси превращаются в пару скимитар. Длинные сабли в половину роста капитана блестят в свете солнца и кидают блики на своего противника. Это шикай капитана одиннадцатого отряда в деле. Оба дзанпакто жаждут крови. Они знают точно, мальчишка с голубыми глазами что-то прячет. Он играет с ними тремя, словно насмехается. У него есть секрет, есть силы под стать, но он лишь отбегает, наблюдает. Им это не нравится, они злятся. Демонстрируя свою силу, они провоцируют другую. — Советую показать свой шикай, иначе дело кончится быстро. Она в голове Годжо звучит совершенно спокойно. Её голос — его голос. Она не боится, скорее нервничает и максимально раздражена. Ей не нравится этот жар, который проникает в самую глубь их душ. Холод — вот её природа, среда обитания. Сукуна от того её и раздражает. Он нарушает её покой. Но больше всего она в ярости от своего хозяина, внутри которого предательский восторг. Сатору безумно улыбается, чужая сила манит его, как самое драгоценное в мире сокровище. Он столько лет был в поисках и вот нашёл. Перед ним совокупность труда и таланта. И всё это принадлежит человеку, который любит доводить дело до конца. Она просит освободить, обещает решить все быстро. Но Сатору игнорирует голос своей дзанпакто, а та вроде и ожидает такого ответ. Поэтому молчаливо ждет когда точка кипения даст ей волю. Годжо бросается в самый центр адского котла. Вот-вот загорится форма синигами, а дышать этим пеплом станет невозможно. Но он не останавливается вновь и вновь занося катану повыше и делая очередной выпад. У них с Сукуной вдруг образовывается танец смерти. Их пустые глаза горят от восторга, а с губ не сходит улыбка двух победителей. Каждый из них знает грани своего превосходства. Каждый видит в глазах напротив взаимную жажду продолжить бой. Годжо по силе откатился далеко назад. Шикай атакует резче и сильнее. Капитан так же одним дзанпакто блокирует удары, а другим их наносит. Сатору ловко уворачивается, пытается выдержать давление чужого клинка на свой. Сукуна атакует сверху, догоняет отступившего Годжо и ловит маневр из-за спины. Синигами хорош, он только сейчас это чувствует. Его ледяная реацу высвобождается медленно, почти незаметно. После этого синигами остается ледяной поток, по которому его движения в гуще пекла удается отследить даже с закрытыми глазами. — А ты и впрямь хорош. Сколько времени прошло, а на тебе и не царапины, — грохочет низкий голос Сукуны у лица Сатору. Он вновь нажимает своим скимитарой. Ещё немного и вдавит Сатору в землю. Но тот твердо держит катану, а в голове её голос начинает кричать, просить высвободить. — Я хочу учуять твою кровь, самоубийца. Капитан отбрасывает синигами в стену. Тормозить удается в последние миллиметры от столкновения, воткнув дзанпакто в землю. — Следи за ветром. Сукуна отставляет левую в ногу сторону и корпусом разворачивается туда же. Затем с разворота делает замах одним из дзанпакто. Секунда и мир вокруг Годжо замирает. Скимитар очерчивает полукруг в воздухе. Короткий миг, голубые глаза медленно осматривает площадку перед собой. И в последнюю секунду, поздно для спасения, бежать просто некуда, сила шикая имеет огромный радиус действия. Глубокий порез на предплечье и следом сильный удар под дых становится причиной болезненного крика некогда непобедимого Сатору Годжо. — Когда мой данпакто рассекает воздух, он превращает поток в одно большое лезвие. От него нельзя увернуться. Люди чувствуют лишь ветерок, теряются, пытаются отследить атаку. И лишь когда проливается кровь, они познают силу моего шикая.***
— А ты кто таков? — насмехается Сукуна, закидывая на плечо дзанпакто. Два противника это уже интереснее. На поле оказывается новый участник событий. — Твоё сердцебиение. Это странно. Оно не реагирует на моё риацу. Ты не боишься, — и капитан начинает громко смеяться. Этот малый его интригует своим хладнокровием и выносливостью. Старик Гакуганджи не прогадал. За этой храбростью может скрываться ещё один гений или просто юноша без мозгов, прущий напролом ряди спасения друга. — Атакуй, синигами. Не разочаруй меня. Дзанпакто покидает ножны. Нодати чернеет на глазах всех присутствующих. Тень Мегуми из человеческой превращается в змеиную. Сукуна клянется, что слышит хладнокровное шипение от клинка. — Отдайся тьме. Зловещие тени от змеиной фигуры на земле расползаются корнями дерева. Они поглощают почву под ногами, хищно шипят, огибают камни и разломы в земле от предыдущего поединка. Едва слышимые хищники не имеют человеческого облика, кроме черных линий на земле. — Его шикай, — одними губами произносит позади стоящий Годжо и тут же хватается за предплечье. На руке остается кровь, сквозь разрезанную форму. Женский голос внутри обвиняет, проклинает. Он и впрямь виноват. Не думал даже, что на помощь придет того, кого он так трепетно зарекся опекать. А теперь рука его удерживает дзанпакто и предательски дрожит. Слабость проникает в тело сквозь рану. Чужое реацу находит лазейку воздействия. Холод внутри кончается, а вместе с ним и собственная сила. А голос её внутри предупреждает, если не переступить гордыню сейчас, Мегуми поплатится. На твоих же глазах, Годжо. И в этом будет исключительно твоя вина. Ты дал слабости выход, потому что не рассчитал, потому что прежде такого не наблюдал. Но вот он сильнейший перед тобой. Разве не время сбросить латы тайны? — Опасный шикай, — тихо говорит Сукуна, делая пару аккуратных шагов назад. — И мерзкий. Управлять теням очень подло. — Души, Махорага. Тени резво бросаются на ноги капитана, но Сукуна своим дзанпакто очерчивает линию между собой и чужим шикаем. Движение теней прекращается, но другие не дремлют. Они окольцовывают его: позади, по бокам. Они тихо шипят как змеи. Готовятся к броску. Сукуна их видит, свысока наблюдает за чужими потугами схватит. Но в этом мало силы. Даже если тени коснутся его, сдержать не смогут. Техника прекрасна, но в ней мало твердости. Дух мальчонки ещё не настолько крепок. чтобы сделать свой шикай оружием. — Следи за ветром. — Фушигуро, беги! Махито делает шаг, но нога проваливается сквозь воздух. Чужая рука без применения какой-либо силы оказывается на его плече. Капитан Сугуру Гето стоит рядом. Его взгляд направлен на площадку внизу. Он прикладывает указательный палец к губам и еле слышно говорит: — Рано вмешиваться. Атака шикая рассекает землю перед собой, образовывая длинный ров. Прямо от одной стены к другой. Но к противоположному концу площадки неожиданно не доходит. Что вызывает у Рёмен вопросительно изогнутую бровь и такой же взгляд на своё дзанпакто. Разрушение останавливает нечто. Сукуна вглядывается в облако пыли и наконец видит истину сегодняшнего дня. Годжо Сатору своим телом прикрывает испуганного Мегуми. Вперед в него выставлен дзанпакто, полностью преобразившийся во время атаки. Шикай Сатору представляет собой длинную косу почти два метра в размере. На месте где должно быть кольцо объединяющее обух и ручку косы, человеческий череп в терновом венке. До середины чуть искривленной ручки проходит человеческий скелет: ребра и позвоночник, которые заканчивается на середине дзанпакто. — Я решил ты достоин увидеть истинную силу моего шикая. — Далеко не каждый дзанпакто может остановить мою атаку, — хмыкает Сукуна. Его искренне поражают размеры оружия Сатору. Оно почти с него ростом и ещё этот огромный обух, который больше скимитара целиком. — Хватает сил удержать такую махину после атаки? Слабость не отступает. Держать дзанпакто становится тяжелее. Но отступить, значит проиграть самому себе. Своим слабостям и устоям. Если ты ещё можешь дышать, то и бороться сможешь. Смерть это проигрыш. Все остальное — короткая заминка. Годжо рывком бросается, занося косу за спину. Сукуна ловит момент и прыгает за спину синигами. Вновь размахивая своими дзанпакто, он готов принимать удары. Теперь они будут сильнее. Удары их будет тверже и опаснее. Но в этом и смысл битвы. Испытывать страх, быть на грани своих возможностей. И вот он Сатору Годжо дает ему этот запретный плод вкусить. Он нападает без промедлений. Скорость атак его заметно возрастает с каждым новым ударом. Его реацу налегает на Сукуну. Он наконец ощущает всю серьезность синигами. Снежная лавина накатывает с очередным ударом по кисти, в попытке выбить один дзанпакто. Сатору смешивает рукопашный бой и огромный дзанпакто, как дирижер. Его оркестр силы и мастерства играет отменно. Рёмен пропускает пару ударов с громким смехом и следом наносит ответные. Всё в нём кипит от азарта и жажды раздавить Сатору Годжо прямо здесь и сейчас. — Ты такой же убийца как и я, — вопит в экстазе Сукуна и очередной выпад дзанпакто бьет в рану. Но каким-то неведанным образом, лезвие словно что-то тормозит в сантиметре от тела. Невидимая броня отражает каждый пропущенный удар. Сукуна отскакивает назад и смотрит на юнца с очередным вопросом в глазах. Сколько у него там всего припрятано, ты только представь. — Твой шикай оберегает тебя? — Пустое пространство в несколько сантиметров вокруг моего тела. Не ощутимо при прикосновении. Проверим? — он улыбается дружелюбно и протягивает капитану пятерню. — Поэтому я и не хотел задействовать свой шикай. Он слишком сильно ограничивает моего противника в атаке. А твою силу я хотел испытать во всю. У него будет шанс. Капитан одиннадцатого отряда знает это. Любая защита имеет брешь. Любой контроль рушится. Нужно лишь найти необходимый рычаг. А он есть, как бы проблематично это не казалось. Это слабое место стоит у стены и продолжает наготове держать черную нагинату. — Махорага.. — Поздно, малыш. Рёмен оказывается перед лицом Мегуми. Затем он хватает синигами за горло и поднимает над землей. Татуированные руки сжимают не сильно, но поток воздуха заметно слабеет. Дзанпакто безвольно болтается в руках. Махорага внутри недоволен. Он в ярости, но без команды хозяина не может ничего сделать. Сукуна отражает ожидаемый удар Сатору в спину. Его реацу превращается в режущий холод, страх за другого перекрывает иные мысли. Анализ, стратегия. Он видит лишь розовую копну волос, которую хочет снести прямо сейчас. Спас его один раз, спасёт и второй. — Идзанами, прокляни. Фиолетовая волна света плотной, высокой стеной срывается прямо в сторону капитана одиннадцатого отряда. Последним, что видит Годжо перед тем, как потерять сознание на пару жалких секунд, красные искры, поглощающие его шикай. Проигрыш. Новое ощущение, ещё неведомое клинку и ему самому. Они оба не понимают как так получилось, хотя итог был известен им обоим с самого начала. Но теперь Сатору знает, чего хочет. Силы всё ещё недостаточно, есть куда расти и зачем. Безумие порождает безумие. Как и прежде он не ощущает страха. Он давно вырезан из самого ядра души. И глядя в кровавые глаза Сукуны, готового разрезать его прямо здесь, он раз за разом испытывал жажду получить больше. Годжо проигрывает, но обретает урок, новые силы. Годжо падает на спину. Но вместо твердой и сухой земли, он ощущает чье-то тело. Запах летнего дождя, свежести, зелёных яблок. При жизни он их сильно любил. У соседей был целый сад. Ребёнком его всегда угощали эти добрые старики. Чьи-то руки бережно берут его за плечи, поддерживая. — Ты хорошо постарался, — успокаивает голос. В нем столько заботы, что хочется человека оттолкнуть и задать пару вопрос по типу чем он такое заслужил. Сил нет. И Годжо позволяет кому-то, он не может разглядеть и до конца выйти из странного состояния слабости, взять себя под руку. — А вот и мамочки прибежали, — Сукуна наигранно зевает. Открыто раздражен другими капитанами. Он их давно учуял и был рад, что те оставались в стороне. Махито берёт на руки Мегуми. Его злит, что Гето остановил тогда на крыше. Злит немного собственное доверие Фушигуро, ведь он сам знает прекрасно, что Сукуна не самый приятный соперник. Он просто головорез без принципов и сожаления. И ему неважно рубить врагов или своих. Главное утолить эту чудовищную жажду чужими страданиями. Стоит показать Мегуми Сёко. Его задело столкновение шикаев. Пусть не физически, но духовно он истощен. — Нарушаешь правила, Рёмен, — твердо говори Гето, держа Годжо за руку и талию. — Разве не помнишь? Нельзя наказывать чужих офицеров. — Так он твой? Тогда он ещё мало получил, — скимитар, который секунду назад вертелся на кончике его пальца, вдруг летит лезвием прямо в Сатору. Трюк старый, как и сам Сукуна. Сугуру ожидает настоящую атаку, которая обязательно придется от самого капитана, потому отклоняясь от клинка, он одной рукой ловит запястье появившегося из воздуха Сукуны прямо за спиной. Один из его дзанпакто всегда отвлекает и отражает, второй неизменно атакует, посмертный дуэт. Потому Гето ожидает увидеть за спиной второй скимитар. — Бой окончен. Не заставляйте повторять меня дважды, капитан, — и вдруг Сугуру улыбается своей лисиной улыбкой, как ни в чем не бывало. Отпускает чужое запястье возле себя и поддерживая тело Сатору двигается к выходу. — Он проиграл — говорит капитан седьмого отряда не оборачиваясь. Произносит это с улыбкой, ликующей интонацией. — Но срезал рукав твоего хаори. Сатору обещал повредить форму капитана, он это сделал. Сукуна ждет их следующего боя с возродившимся из пепла вдохновением.