♫ Duncan Laurence - Arcade (slowed)
Родиться младшим в семье определенная привилегия. Из числа тех, о которых надуманно уже много стереотипов и предубеждений. Младший в семье это много любви, никаких наказаний, внимание родителей без остатка, никакой серьезной ответственности и груза обязательств, как у старших детей. Родиться младшим в семье это словно с первых дней поместиться в кокон, где тебя всячески хранят, как последние надежду и шанс. Воспитывают в тепличных условиях, подальше держат от забот и тревог остальной части семьи. Родиться младшим, судачат тут и там люди разных сословий, это безопасная ниша в общей иерархии. Родиться младшим в клане Сугуру означает совсем иное. Это редкие встречи с отцом, которому нужно воспитать сильного и властного старшего сына, а младший как-нибудь вырастет с няньками и матери поможет по хозяйству. Отец всегда смотрит на младшего сына тепло, но без всякого интереса и веры. Этакий цветок в саду: радует, но ни на что не влияет и не будет влиять. Просто существует здесь рядом, роль для него найдётся в будущем, но она все равно не сравнится с целями старшего сына. Даже если тот, откровенно говоря, интереса не питает, лишь заставляет себя под грозным взглядом отца. Во время трапезы отец без умолку нахваливает старшего наследника, перечисляет успехи, ставит новые высоты. Младший сын он брата любит, настолько, насколько это вообще возможно. Оттого и радуется искренне, от всего сердца, чуть в ладоши не хлопает, причитая какой у него братец молодец. И совсем не замечает своей ещё детской головой, что о нем за столом и слова не бросают. Родиться младшим в клане Сугуру это видеть ежедневно сочувствующий взгляд матери. Она эту систему не одобряет, пусть и против оков власти на своих детях. Её сердце болезненно сжимается, стоит увидеть младшего сына одиноко стоящего во дворе семейного поместья и глядевшего вслед отцу. Тот снова уходит заниматься политикой за плечи придерживая свою первую опору, старшего сына. Госпожа Сугуру временами срывается на супруга, просит каплю лояльности к младшему, ведь он не последний человек в клане, не какой-то бастард, не слуга, в конце концов. Глава клана со всем соглашается, но своего мнения не меняет: вот воспитает старшего как надо и тогда уже займется младшим. Мать любит двоих детей одинаково и за каждого по-своему переживает. Ей открыты оба сердца: одно понемногу кровит от тяжб быть наследником и во всем становиться опорой с юных лет, а второй пока под бронёй детской наивности, та глыба обиды сверху в один день обязательно его раздавит в юности. И так странно ей жить в достатке, с хорошим, в общих чертах, мужем, но плакать по ночам от неспособности спасти от судьбы родную кровь. Супруг он не со зла все это делает. Это протоптанное предками воспитание, правила клана. И когда она только узнала о беременности вторым сыном, судьба его была предрешена. Родиться в клане Сугуру младшим, это иметь любящего старшего брата. Перед сном он катает тебя на плечах из комнаты в комнату. Приносит чай после ночных кошмаров и подолгу сидит рядом, пока детское дыхание восстановит свой ритм после испуга. Старший братец он опора семьи и самый родной младшему человек. Он не разрешает себе смотреть сочувственно, пусть и понимает степень предвзятости к ним обоим. Политика она везде, но не в комнате младшего брата. В редкие моменты они играют во дворе, а младший всё не перестает говорить каким хорошим главой станет его брат, как он будет гордиться и защищать его, став синигами. Детская наивность этакий панцирь. Не пробивает его суровая реальность и загатованные судьбой планы. Иногда старший думает, вот бы он наконец осознал, рассердился, потребовал внимания и шанса считаться с его простым существованием. Обиделся, бросил детскую угрозу, отстранился бы от брата, чтобы показать, что он все понимает, а потому страдает. Но в реальности младший старшего крепко за шею обнимает и звонким детским голосом с необъятной любовью вторит: "Гето гордится своим старшим братиком!" Гето Сугуру младший в клане. Второй сын главы. Его мама госпожа Дэйю из клана Син вышла замуж по настоянию своих родителей. Это был их единственный шанс оставить часть территории и примкнуть к сильному союзнику так необходимому в их плачевном состоянии. Благо выбранный супруг, господин Кэйташи, оказался человеком благородным и приятным в своей манере общения. Не сразу, но с годами их партнерского брака, зародилась любовь. Потом на свет появился Юдай. Тот, кому предначертано с первых дней возглавить могущественный клан. Сугуру известны во всем обществе душ. Один из кланов правителей, спонсирующих в том числе и Готей 13. С их мнением считаются, их уважают и боятся. Ведь за годы правления именно Кэйташи, клан обрел отменную военную мощь, заручился поддержкой главнокомандующего и возвел на пьедестал власти. Юдай пытается соответствовать требования отца, во всем его слушается, все изучает. Знакомится с важными людьми, отдает свои юность и детство на алтарь высшей цели. У него нет друзей, но есть прислуги. Нет прогулок, но есть занятия по рукопашному бою, медитации и искусству меча. Расслабляется он в редкие моменты с Гето. Только с ним становится живым человек, со страхами, желаниями и искренним мнением касаемо всего. Он малость завидует Гето. Беспечности в детских глазах и восторгу. Свои-то он давно видит серыми и пустыми. Будто в них некогда потухла сама жизнь. Юдай пытается заговорить с матерью, но каждый раз чувствует себя виной её слёз. Им всем тяжело, они все зависят от правил и устоев. У каждого четко определенные обязанности, без права от них отказаться. Так было веками и будет сейчас. И следующее поколение, Юдай думает о своих детях даже не имея невесты, пройдет по истоптанной в кровь дорожке. Это замкнутый круг закованного в кандалы статуса наследника. Гето любит брата и везде за ним следует. Насколько позволяют слуги и отец. Он почти не обижается, видя перед собой очередную закрытую отцом дверь. Старается не плакать, когда Юдай уезжает в поездки к соседям. Стоит старшему брату покинуть поместье, как дом зловеще пустеет, давит на малыша Гето и словно ловит эту возможность сломить дитя. Здесь сами стены шепчут, что до младшего наследника никому нет дела. Не его это владения, не его звездный час. Ему по жизни написано быть запасным вариантом, просто быть в этом доме, без какой-либо привилегии. Пустое существование в центре сотни людей. Просто свет падает не на маленького Гето с игрушкой в руке, плачущего от ночных кошмарах, свет любви и почета на рядом стоящем Юдае, который хочет спрятаться сам или спрятать брата. Гето не злится. Знает прекрасно, как много его брат прикладывает усилий для того, чтобы соответствовать. Так страшно не слышать гордых речей отца, младший это знает, пусть и делает вид, что это в норме. Просто он ещё маленький. Дело ведь в этом. Ему просто дают шанс поиграть в детство. В пятнадцать Гето оказывается в академии синигами. Брат Юдай в двадцать два готовится к свадьбе. Они почти не общаются. Между ними не отец со своими планами, а сама жизнь. Наивность разбилась вдребезги, ожидания изжили себя под давлением абсолютного равнодушия. Гето не злится и брата любить продолжает. Но жизнь их развивается в параллельных мирах. Юдай будущий глава клана, гордость семьи, надежда людей. Гето идет в академию, чтобы себе и другим доказать, что ещё существует. Он не тень Сугуру, не младший беспомощный брат. Гето тоже личность, у него есть предназначение. Судьба ведь не могла его проигнорировать. Пусть собственный отец не поздравляет даже с днем рождения. Мама перестает плакать и злиться тоже. Теперь она заковывает себя в панцирь клановых устоев. Играет по нотам законов. Переживает как прежде, но беспомощность и бесправность по фамилии, связали руки до самой смерти. Кэйташи новость о поступлении младшего сына воспринимает на слух от одного из своих слуг и ничего в ответ не говорит. Лишь отдает приказы старшему наследнику и продолжает жить. Гето восемнадцать. Он один из первых по успеваемости учеников академии. Вот-вот его сделают офицером Готей 13. Дома практически не появляется, а если и бывает, то как тень. Мама крепко обнимает при встрече и говорит о гордости. Юдай иногда заглядывает в академию. Но и там привлекает внимание всех преподавателей и учеников. Живая легенда клана Сугуру. А Гето рядом просто тень за спиной того, на кого всегда падал свет. Годы идут, а он всё не может разозлиться, задать вопросы отцу, высказаться брату. И как детстве, обнимает брата за плечи со словами: "Я горжусь тобой, брат". Юдай вроде стойкий, выкованный временем и событиям. Все чувственное убил отец. Но прикосновения младшего брата, его самим делают маленьким, он чувствует себя совсем ребёнком, которым побыть и не успел нормально. Иногда он смотрит в улыбающееся лицо Гето и приходит к одному простому выводу: младший брат духовно сильнее. Незамеченный, сломанный несправедливостью от собственной крови, забытый семьёй, он продолжает любить и ценить, не таить при этом обиды. В нём столько любви нерастраченной. И столько же скорби. Она в его крови, в его сердце и легких. Живет в нем спокойно, словно так положено. Гето двадцать два. Он лейтенант седьмого отряда. В его подчинении сотня офицеров. Его признает главнокомандующий. Его считают сильнейшим, потому уважают. У Сугуру появляются друзья, люди, которым его любовь и забота нужны. В нём столько света для всех вокруг. Защищать это то самое призвание, уготованное ему судьбой. Вот он итог его борьбы с жизнью столько лет. Его любовь к людям делает сильнее, а не статус и власть. Гето двадцать два и он утешает рыдающую на плече мать. За спиной сотня людей в черных одеждах, среди них синигами и даже господин главнокомандующий. А перед глазами могила с фотографией Юдая. Ему двадцать девять посмертно, у него в мире живых двое детей: мальчик и девочка. Молодая супруга коленями прямо в грязь падает и громко вопит от боли и несправедливости. В ней столько живого умирает с каждым плачем, что мир самого Гето стихает и слышит только её мольбы вернуть мужа. Отец в стороне держится отлично, но дело всей его жизни теперь под землёй. А больше у него ничего и не было. Он скорбит не только по своему наследству, но и по ребёнку, которого любил как мог. И которого сберечь при всей своей власти так и не смог. И какой в ней тогда толк он не знает. Только сейчас разочаровывается в мире. Только сейчас смотрит коротко на Гето как на важное сердцу. Время наш главный предатель. В моменты надежды мы полагаемся на него, переносим ответственность, надеемся на его благосклонность. Время ведь щадит, так говорят. Уносит плохое прочь, стирает события, всегда движется вперёд, только поспей за ним. Но лишь в роковой момент люди понимают все коварство этой силы. Время скоротечно, оно уносит с собой планы и шансы. Стирает возможности прошлого и мчит, несмотря ни на что к будущему. Под его колесами ломаются судьбы, планы, надежды, вера. Несделанное сегодня будет разрушено им завтра. И виновником будешь только ты, потому что понадеялся на эту силу, дал ей в своё время власть над решениями и событиями. Рико, жена брата, разбита. Рядом с ней нет детей, которых она побоялась привести утром. Она часть этой истории, потому платится сейчас горем и утратой ближайшего человека. Гето знает, что брат её любил при жизни. Больше, чем кого-либо. А детей своих возводил на пьедестал жизни. Он искренне желал отречься от устоев отца. Готов был бороться с клановой иерархией. Никто не повторит их судьбу. Никто не станет вторым призраком. А теперь сотни людей наблюдает над убитой морально женщиной. Она кричит, что жить не хочет, просит забрать супруга её с собой. У неё в этой жизни остались дети, но душа её под той же землёй погребена на веки. Так есть ли смысл жить не имея её? В чем прелесть существования, когда внутри до тошноты пусто? Гето мягко обнимает её, прячет заплаканное лицо в своей груди. Прячет важного для брата человека от людских глаз. Это сочувствие ничем не поможет, скорее отравит её рану сильнее. Она должен пропустить это через себя, пусть челюсть болит от судорог и глаза щиплет от слез. Не стоит повторять ошибок Гето и сживаться со скорбью. Ей необходимо давать волю, дабы не травила годами сердце и не зарождала в глубине другие чувства. Гето на смертном одре человека, который стал смыслом, силой и опорой, обещает жизнь положить на защиту Рико и семьи. Его призвание защищать. Гибель брата не должна быть напрасной. Гето гордится братом в последний раз. Верит искренне, что его клятвой гордится и погибший Юдай. Ему не стоит беспокоиться. В мире этом его семья всегда будет под защитой младшего брата. Его очередь брать на себя оковы ответственности. Волнения в клане ожидаемое событие. Сугуру убиты горем, потеряли наследника. Лучше времени для перехвата власти не придумаешь. Гето не может вмешиваться в эти разборки со своим званием синигами. Да и его никто не обязывает. Он видится только с семьёй брата. Уделяет им внимание, помогает с делами по дому. Негласно берёт на себя роль главы семейства. Кэйташи с политикой разберётся. Ему не впервой. У него же есть связи и власть. И перед ним у многих обязанности. Ему нет дело до семьи Юдая. От части, дело в чувстве вины. Смотреть на внуков ему невыносимо. Стоим перейти порог поместья, как глава клана запирается в своих кабинетах. Он убил отца двух детей и отличного супруга. Воспитал на убой. Клан рассыпается в руках, а горе внутри зреет бутонами кровавых цветов. Гето двадцать три. Он с отрядом перебивает пустых в темном лесу, под светом луны. Задачка на раз два. Скорее показательное выступление для офицеров и отличная тренировка. Отряд собирается в казармы с успешно выполненной миссией. Но вой, нечеловеческий и не животный, не от мира сего совсем, приковывает лейтенанта седьмого отряда к земле. Невидимые лапы страха появляются в почве и крепко держат его. Не дают бежать ему и людям. А офицеры тут и там в секунду падают без сознания, испустив короткий посмертный вдох. Они гибнут на глазах, обороняются своими дзанпакто от невидимой угрозы. Гето заставший стоит на месте и только смотрит. У него внутри разрывается жизнь. Рико в форме синигами оказывается на одном из небольших холмов. На её лице странная маска из кости. Прячет половину лица, а по второй горько катятся слезы. — Он сказал, так я смогу вернуть Юдая. Убив других синигами. Прикончив самого лейтенанта. И только тогда почивший супруг обязательно вернётся. В мире живых нет места двум Сугуру. И она извиняется искренне, благодарит за любовь и заботу, но вынуждена прямо сейчас пожертвовать Гето во имя любви. Лейтенант не знает, что и кто с ней это сделал. Она не синигами и никакого отношения к Готей 13 не имеет. Но Сугуру уверен, что все обещания ложь и брата не вернуть. Нет такой магии. Это лишь повод ею управлять. Как остановить ту, кого клялся оберегать самому любимому человеку? Как не навредить дорогой брату женщине? Как там его дети и в порядке ли оны? Юдай наверняка страдает глядя с небес, как два смысла его жизни ведут бой не на жизнь, а на смерть. Рико бросается со всей яростью, плачет и кричит о ненависти к клану Сугуру. Она ненавидит статус свой жалкой семьи. Ненавидит Общество Душ с его разделением. Ненавидит синигами, которых вознесли выше других. Ненавидит любовь, которая по итогу делает тебе больнее всего, как плата за минуты счастья. Рико ненавидит Юдая, отдавшего жизнь политике во всех смыслах. И ненавидит даже собственных детей, ради которых обязана жить. — Я ненавижу и тебя, Гето. Ты позволил ему умереть. Ты не защитил. В Гето Сугуру столько света для всех вокруг. Защищать это то самое призвание, уготованное ему судьбой. Вот он итог его борьбы с жизнью столько лет. Его любовь к людям делает сильнее, а не статус и власть. Но все это чушь сейчас. Единственного человека, который верил в него до последнего вздоха, защитить не смог. Может ему правда стоит умереть? Может обмен этот имеет смысл? Даже если это не вернёт брата, он поплатится за нарушение обещания. Брата не защитил, его жену не уберёг и более того сейчас замахивается на неё своим дзанпакто. Гето чувствует себя чудовищем. Озлобленный призрак клана Сугуру. Ни на что не способный с самого детства. Даже каплю полученной любви не оправдал. Юдай, если ты смотришь с небес, как ему решить эту проблему? Что делать в диапазоне между долгом и смертью? Вокруг них трупы офицеров. Где-то двое детей твоих. А брат все обороняется и не может даже царапину оставить, потому что на могиле слово дал защищать. Неужели вся жизнь братьев с первых дней обречена была стать настолько трагичной? Рико останавливается напротив и вдруг признается. Детей она убила перед тем как сюда прийти. Вместе с ветвью воюющей с кланом Сугуру. Она одна и терять ей нечего. Вернись сейчас Юдай, что она ему скажет? Как признается в страшном грехе? — Ты врёшь. Ты не могла убить детей. Ты их любишь. Как и он любил. Вас всех. Он погиб защищая нас всех. Мы можем всё решить. Я со всем разберусь, заберу вас в Готей 13, будете жить под защитой. — Гето, — она плачет навзрыд и снова кричит не своим голосом. — Он так любил тебя. Так жалел о потраченном времени! Он гордился тобой, как никем другим. Приходил на награждение, общался с главнокомандующим! Что же я делаю сейчас? И это самое сильное оружие против синигами. Услышать то, что столько лет было скрыто от его глаз. На что он надеяться не мог и тем более просить. Брат всегда был рядом, пусть и скрывал это. Всегда видел Гето, в отличие от остальной части клана, в том числе родителей. Юдай дал начало той любви, которая в Гето взяла верх над всем возможным злом. Закрывая двери, он видел грустные детские глаза младшего. Уезжай в длительные поездки, переживал за его ночные кошмары и что теперь некому будет оберегать детский сон. Юдай до последнего ангел-хранитель. Свет его всегда был направлен на младшего брата. Рико срывается с места и Гето вскидывает клинок чтобы защититься. Но женщина, чья жизнь закончилась ещё на кладбище у могилы мужа, бросается прямо на лезвие, поворачивая к себе чужую руку. Ощущение, когда прорезаешь плоть для Сугуру давно обыденное. Но чувствовать как по клинку стекает горячая кровь Рико, становится его собственной гибелью. Её обмякшее тело, упавшее на его плечи, кажется нереальным во всем этом. Это ведь просто его кошмар? Гето ребенок ещё, сейчас проснется. Бат принесет чай и расскажет про сильных синигами, не знающих страха с их волшебными клинками. — Спасибо, — голос реальности звучит предсмертными хрипами Рико. И сердце её перестает отзываться на груди Гето. Странная маска исчезает. Синигами кладет её на землю в немом шоке. Надеется, что она жива и все это дурной сон. Но Рико мертва с теплой улыбкой на губах. Юдай её ждёт. Они снова вместе. Гето осуществил её мечту встретиться с любовью всей жизни. Сам в этот миг абсолютно неживой поднимается с земли и волочет за собой по траве дзанпакто. В дом враждующей ветви. Убедиться, что живы. Отомстить за клан. Напомнить о втором сыне Кэйташи Сугуру, чья сила в Обществе Душ аксиома. Он заходит в дом виновных. Тех, кто пользуется горем и утратой. Кто пляшет на костях брата. Кто не выказал должного уважения и теперь обязан поплатиться собственной жизнью. Юдай мёртв, Рико мертва, Гето в себе не чувствует света. Скорбь наконец кипит в венах, подступает к самому горлу и заставляет впервые в жизни по-черному, истоком из самого Ада своей души, ненавидеть. Ярко, с удовольствием, с громким смехом и оскалом убийцы на губах. Ненавидеть так сильно и слепо, чтобы увидев в животных клетках за спинами этих предателей собственных племянников, с улыбкой прибитой до конца жизни и лилейным тоном ласковой смерти вынести приговор: — Банкай. Самоубийство во имя королевы.***
Капитан сидит на подоконнике пустой комнаты. Разглядывает луну на небосводе и её серебряные блики на крышах. Разделяет её одиночество в ночной тиши. Она смотрит на него, как на постоянного зрителя. Гето тот, с кем она разделяет ночи, делится секретами. Она для него та, кто все помнит и ему не позволяет забыть. Сугуру верит, что весте с ней за ним наблюдают брат с его женой и радуются. Ведь обещание, пусть и не полностью, сдержать сумел. Детей сберёг и жизнь нормальную дать им ему удалось. Они наблюдают за его искренность в глазах, за его расслабленным лицом без масок и притворства. Чувствуют вину и вместе с тем бесконечную благодарность. Гето больше не называет себя светлым человеком. Не находит призвание в спасении других. Просто живет, потому что должен. Обещал когда-то. И это не мотивирует, скорее спокойно держит на плаву. Не сумевший спасти дорогих людей в прошлом, обязан искупить грехи годами службы. Он переводит взгляд вглубь комнаты. Там в постели лежит одинокий пациент казарм седьмого отряда. Утонченный профиль Сатору Годжо, его спокойное дыхание, тихая духовная сила — цепляют внимание капитана. Возможно, он немного переборщил со своим экспериментом. Однако без этого, синигами не выпал бы шанс показать свою силу. А для Сатору это явно важнее всего. Гето не хочет с этим человеком сближаться, давать ему обещания и защищать его тем более. В этом, как показывает жизнь, он ужасен, откровенно. Уверенно игнорирует капитан факт своего беспрерывного присутствия в этом комнате, где его новому офицеру явно ничего не угрожает. Неважно совсем, что следит он за каждым движением в постели Годжо и за каждым тяжелым вздохом. Постоянно следит за духовной силой его и беседует. Это даже смешно рассказывать о капитанах и Готей 13 тому, кто не ответит и даже не услышит весь этот сыр-бор. Но капитан это делает, так просто нужно. В этом нет смысла и привязанности к человеку, которого сутки знает. Годжо приходит в себя за полчаса до рассвета. Медленно открывает глаза и первым делом осматривает пустую казарму, за исключением фигуры на подоконнике. В лунном свете Сугуру другой. Синигами мало знает спектр эмоций капитана, чтобы дать этой картине четкое определение, но на ум настойчиво приходит слово — печальный. Дневной костюм силы и улыбок сброшен. Он обнажен в этой ночной тишине. Оказывается. под всеми этими слоями, спрятана человеческая печаль. — Наконец-то, — говорит почти шепотом капитан и спрыгивает со своего места. Тихими шагами идет к койке и садится на самый край. — Как ты себя чувствуешь? — Как там Мегуми? — задает первый вопрос, который его беспокоит. Потому что сам очевидно жив, здоров. В полной безопасности. Тепле и уюте, считай. А Фушигуро последний раз был в лапах исключительно гениального соперника Годжо. — Он у Сёко. Это капитан-медик. С ним все в порядке. Просто истощение. Влияние сразу двух сильных реацу выдержать может далеко не каждый. Отоспится и будет как новенький. Мне стоит повторить вопрос или сам додумаешься ответить? — А ты прям шибко переживаешь за мое состояние? — Годжо удается приподнять один уголок губ в ухмылке. Он садится на край койки рядом с Гето. Голова немного кружится, а ещё ужасно хочется пить. На небольшом столике у кровати вместо остро желаемого стакана воды, оказывается уже уставший букет из десятка бледно-желтых нарциссов. — Дада, это я принёс, — ловит чужой взгляд Сугуру. Но в его тоне нет довольствования своим знаком внимания. Скорее робость и дискомфорт. Сам не знает зачем заставил Юту их искать и тащить сюда. Но объяснение приходится на ум само собой. Не в первый раз ему нужно оправдать свои странные действия. — Эти цветы означают уважение. Так сказать, хвалю тебя за бой с Сукуной. — Благодарю, капитан, — сдержанно отвечает Годжо и отводит взгляд. Тишина неуютная. Она сковывает слова, они остаются мыслями в головах друг друга. Эйфория от боя давно сошла на нет. И Сатору ничего острого более не ощущает. Скорее странное спокойствие рядом с человеком, который все-таки видел его выступление. Он же тогда его на крышах выглядывал, как дурак, искал взглядом. А теперь он рядом сидит, говорит с ним, заботится своеобразно, аккуратно, сам будто опасаясь своих действий. И когда Годжо поворачивает к капитану голову, глаза голубые смотрят в чужие темные, таинственные, но искренние в этот самый момент, Сугуру подскакивает с койки якобы заплести длинные волосы. — Через час жду у главных ворот. Я договорился с Гакуганджи. Хочу проверить тебя в бою с пустыми. — А мне можно? То есть, я же недавно из академии, вроде как выпустился, — не скрывая восторга, переспрашивает Годжо. Следит взглядом за мельтешащим со стороны в сторону капитаном. — Я же сказал: старик дал разрешение, — Сугуру на синигами больше не смотрит. Отряхивает хаори от невидимой пыли и быстрым шагов идет на выход. — Спасибо, — кидает ему в спину Сатору. Не привязываться, не обещать, не защищать этого синигами обещает себе Сугуру Гето. Воспитать так, чтобы сам мог дать отпор. Навык у парня явно врожденный. Не смотреть в глаза и глупых поступков больше не делать. Он просто офицер, в прошлом самоубийца. Как и та, кого ты когда-то клялся защищать.