***
Юра просыпается от тихого шевеления неподалёку. Сон всё так же не хочет цепляться даже за уставшую голову, пытаться его удержать — бесполезно, Смирнов уже давно в курсе. Лучшим вариантом будет проснуться, а потому, как только Гром покидает квартиру, он лениво вылезает из-под пледа, наконец распаковывает вещи, старается не шуметь, хоть Игорёк и спит довольно крепко. Зато высыпается. Юра умывается, впервые за долгое время чувствует себя утром относительно нормально. Душ бодрит, а Смирнов уже знает, где лежит аптечка, чтобы перевязать руку, но со спиной сложнее. Сам он не дотягивается. Зачёсывает волосы назад, приглаживает, наконец-то бреется, приводя себя в надлежащий вид. — Ну хоть в зеркало смотреть приятно, — довольно хмыкает собственному отражению, подмечая, что не то чтобы приятно, но, хотя бы, терпимо. По внешним параметрам. Он собирается было садиться завтракать, но забывается на полпути, залезает в холодильник и как-то машинально расставляет продукты, чтобы ничего не вывалилось и стояло ровно, моет посуду, как раз в тот момент, когда Игорёк просыпается и смотрит на него с неким удивлением. — Так это вы в прошлый раз порядок наводили? Смирнов выходит из ступора, встряхивает головой. Опять хозяйничает в чужой квартире, даже не задумываясь. Надо было хотя бы спросить, как у них тут принято посуду расставлять и всё остальное. — Странная у вас уборка… Выборочная какая-то, — Игорь кивает на всё ещё висящие на спинке дивана вещи Смирнова, а когда Юра ставит на стол две тарелки, Игорёк принюхивается. Никогда у них дома парфюмом не пахло, пусть и мужским. Смирнов садится за стол и кивает на тарелку. — Ешь давай. Костя зря готовил что ли? Игорь послушно принимается за еду, иногда поглядывая на гостя. Непонятный и странный. Дядя Федя предсказуемый, домашний, комфортный, а Юра какой-то… Не такой. Не вписывается в представления младшего Грома о папиных коллегах. Ещё и удивительно добрый. — А вы… Давно с папой работаете? — Не то чтобы прям работаю. Скорее… Иногда пересекаемся в отделе, — в голосе Юры проскакивает тёплая грусть. — Не напарники, а так… Когда приходится. — М-м… — Игорь задумчиво смотрит в свою тарелку. — Папа, наверное, так не считает. На удивлённое молчание Смирнова он продолжает: — Ну папа никогда к нам в гости людей не звал. И мне не разрешал. То есть, у нас только дядя Федя бывает. Не думаю, что вы первый раненный на его руках «коллега», но при этом первый раненный коллега у нас в квартире. Это как бы… Помогают обычно друзьям. Юра пожимает плечами. Какой он Косте друг? Так, проблемное дополнение к его жизни. И сейчас он здесь, потому что Гром решил, что его сыну нужен авторитетный взрослый. И почему-то именно Смирнов, которого авторитетным человеком даже с огромной натяжкой не назовёшь. — Сложилось, видимо, так. Много разных обстоятельств, — Юра бегло осматривает стол. Чего-то не хватает. — Чай хочешь? — Угу. — Будешь ягодный? — Можно. Ягоды в холодильнике. Но Юра уже направляется к своим вещам. — Натуральный, конечно, полезнее, но… Иногда можно себя побаловать. У Игорька аж глаза загораются. — Это тот самый из рекламы? — Да, тот самый, — Юра заваривает чай, отдавая пацану свежий пакетик, а себе перекладывая его уже во вторую очередь. — Что сегодня на повестке дня? Будешь меня мучить шахматными комбинациями? Игорёк довольно усмехается. — Вы в прошлый раз про карты говорили. Но я так. Только немного умею. Игнат научил. — Ну в карты, так в карты. Юра тасует колоду, зажимая сигарету губами, пока Игорь внимательно следит за картами в его руках. — А вы один из этих… Которые всякие трюки проворачивают с картами? — Шулер? — Юра раздаёт. — Можно и так сказать. Только смотри, ловкость рук не повредит никому, но, — он делает акцентную паузу. — Нужно сначала научиться играть честно и здраво оценивать ситуацию. Поймают за мухлежом и всё, считай, пиши пропало. Да и честная победа всегда приятнее. — То есть мухлевать не будете? — Честное слово. Они просидели за картами почти весь день, потом переключились на телевизор, но это как сказать. Игорь смотрел мультики, что-то рисуя, пока Юра сидел рядом, иногда отвлекаясь. Спокойно и умиротворённо, даже слишком. Слишком тихо и предсказуемо. Но не надолго. Гром на пороге промёрзший, припорошённый снегом, но счастливый. Точно был не в отделе, и Юра подмечает это моментально, щурится, но при Игорьке ничего не говорит. Да и живой, вроде, здоровый. — Как тут у вас? — он заходит в квартиру, раздевается, старается нормально сгибать и разгибать закалевшие пальцы, побелевшие от холода. Точно где-то мотался, а не сидел за бумажками. — Без происшествий, — выдаёт Игорь, поворачиваясь к отцу. — У тебя как? Смирнов не лезет, только убавляет телевизор, чтобы не мешался. В первую очередь, ему самому. Слишком много звуков сразу. — Нормально, — коротко отмахивается Костя, подходит к ним ближе. — Чем занимались? — он смотрит на карты, сложенные стопкой в стороне. — Научишь его мухлевать. В голосе Грома — угроза, казалось бы, но с учётом его настроения, звучит довольно безобидно. — Нет, мухлевать он мне не разрешает, — Игорь встаёт на защиту своей временной няньки. — и сам не мухлюет. Наверное… Я не уверен. Юра загадочно ухмыляется, на что получает от Игорька обиженный тычок в плечо. — А как же «честная победа приятнее»? — Игорь недовольно буркает, на что Смирнов лишь усмехается. — Никакого мухлежа, только навык и немного удачи. Игорь закатывает глаза, Костя усмехается добродушно, шагает дальше, переодевается быстро в домашнее. Хочет сказать, что премию выдадут прямо перед Новым годом, уже почти рот открывает… И не решается. Наблюдает за Юрой с сыном со стороны и не может. Уедет же. Сразу уедет, сомнений нет. И в чём проблема? Костя, вроде как, и сам справлялся. С попеременным успехом, конечно, но… И скребётся что-то внутри предательски. — Пап, давай в этот раз дома отметим? Один раз, пожалуйста, — во взгляде ребёнка мольба. — С елкой и со всем остальным. Хочу, чтобы у нас тоже была. Я могу её потом сам выкинуть. Юра грустно улыбается. Когда в последний раз он отмечал Новый год? Давно. Праздники перестали радовать в один момент, да и не с кем отмечать, если уж говорить честно. — Могу даже к вам прийти, если позовёте. — А вы не останетесь? До Нового года всего неделя. Поживёте у нас, дядь Юр? — Я не знаю, — Смирнов мешкает. Не понятно, что у него вообще в жизни будет происходить в ближайшее время. Нельзя загадывать даже на день вперёд, а тут неделя. — Правда, не знаю. Он видит разочарование и спешит добавить: — Пока не на что съезжать, не переживай, — Юра старается отшутиться, но взгляд Игорька серьезнеет в раздумьях, а потом озаряется радостью. — То есть вам жить негде? Значит вы у нас надолго! — Радоваться чужим бедам неэтично, молодой человек, — Юра говорит это строго, но как-то по-доброму. — Вот именно, у человека так-то тяжёлая жизненная ситуация, — с теплотой в голосе отзывается Костя, подходит ближе, ерошит рукой кудрявую копну волос, но быстро прекращает. — А с Новым годом… Посмотрим, Игорь, — он поводит плечами, оборачивается к Юре, но тут же отводит взгляд. Имеет ли смысл что-то планировать с их работой? Юра деньги получит и поминай, как звали. Костя тяжело вздыхает. — У нас даже игрушек нет, Игорь, — он чуть хмурится, сомневается, но не выдерживает взгляд сына. — Разберёмся… Что-нибудь придумаем, — тихо, явно с сомнением в голосе. Игорь заметно грустнеет, наверняка напланировал, как встретит праздник у себя в квартире с ёлкой, подарками и всем остальным, как положено. Да и придумать-то можно. Юра мысленно прикидывает, сколько денег у него осталось до зарплаты. А то как-то непорядочно: живёт бесплатно, ест за чужой счёт, причём раньше подобное не вызвало бы никаких угрызений совести, но сейчас... — Сходим завтра на рынок, присмотримся к ценам, — он кивает Игорьку. — Но только присмотримся. Поищем какие-нибудь игрушки подешевле. — Спасибо, — пацан расплывается в улыбке. — И елку посмотрим? — Да, посмотрим. Костя на него смотрит с сомнением, но не спорит. Может, идея и не так сомнительна, как кажется? Федя с Леной всегда устраивали хорошие праздники, Костя сам в этом участвовал, но немного. В основном практически: овощи-фрукты нарезать, помочь мясо приготовить и прочие мелочи. — Я ужин сделаю, — тихо отзывается он и уходит к плите. Юра берёт карты, тасует их, а Игорь всё так же смотрит на ловкие пальцы. Смирнов вздыхает. — Ладно, смотри, — он раскрывает карты веером, а потом складывает. — Научишься тасовать — люди будут думать, что умеешь всё остальное. Если хочешь удивлять друзей во дворе, то этого за глаза хватит. Младший Гром берет колоду, пытается повторить, под добрую усмешку Юры. — Не волнуйся, с первого раза никогда не получается. Он принимается объяснять технику. Как повернуть ладонь, как перебросить карты из руки в руку, чтобы выглядело эффектнее. — Во всём нужен опыт. Игорёк смотрит, старается запомнить. — В шахматах можно просто знать ходы. Это теория. — А применять ты их наугад будешь или всё-таки пользуясь приобретенным опытом? Игорь задумывается. За сегодня в его альбоме появилась ещё и пара классических комбинаций из покера, в котором просто знать положение карт — мало. Костя погружается в готовку. Достаёт продукты, быстро перемалывает приготовленные сушёные отрезки хлеба, эти измельчённые сухари смешивает с фаршем, добавляет немного специй, замешивая до нужного состояния. Вскоре маленький эмалированный тазик наполняется горячими котлетками, пока в кастрюле Костя разбирается с пюре. Он возвращается в комнату, смотрит внимательно на Юру и сына, качает головой. — И всё-таки научишь его мухлевать… Смотри у меня, — он поправляет майку. — Брось, Кость, навык никогда не будет лишним, — Юра раздаёт карты. — Хотя бы для того, чтобы видеть, как жульничают другие. Костя закатывает глаза. Ну вот хотел, как лучше, а всё получилось, как всегда. Никто с ним не считается в этом доме, только теперь «никто» — не только сын, но ещё и друг. Друг… Костя задумывается и трёт виски. — Закончите, идите ужинать, — он возвращается к кастрюлям, быстро убирая грязную посуду в раковину. Игорь на мгновение отрывает взгляд от карт, смотря на Юру исподлобья и с подозрением. — Вот сейчас ты не заметил, но… — он выдаёт Игорю карты, и тот с удивлением смотрит на шесть красных в своих руках. — Стоило бы присмотреться. Игорь недовольно бурчит, тянется вперед, отгибает карты Юры. Все козыри. — С вами не то что в покер, в дурака простого не сыграешь. — А теперь решай, как из этого выпутываться. Карты мои ты видел. — Да что я сделаю-то? — Переманишь козырные, сделаешь так, что шулеру его же махинации выйдут боком. Со временем поймёшь. Можешь заставить меня брать ненужные карты, и тогда… — И тогда вы не сможете найти подходящие? — Молодчина. Если я перетасовал колоду, просчитав, что мне нужно от игры, я знаю, где находится та или иная карта. Когда против тебя мухлюют, действуй непредсказуемо, и сможешь повернуть ситуацию в свою пользу. Игорь слушает, думает над картами, но получается пока не очень. Ожидаемо, младший из Громов проигрывает, но собирая колоду уже действует уверенно. Всё ещё иногда роняет карты, но перемешивает, аккуратно откладывая их в сторону. Он бежит за стол, усаживается на своё место, принимается за еду и бросает косой взгляд сначала на отца, потом на Юру. — А вам работать не надо, если вы готовы пропадать на несколько дней из отдела? Папа каждый день туда ходит. — Есть не только патрули и бумажки. Иногда можно помочь родной милиции по-другому, — Юра довольно хмыкает. Кстати, о других его работах тоже забывать не стоит. Костя хмурится, но не оспаривает. Информацию Юра чаще всего доставал очень и очень необходимую. Что особенно важно — даже по самым сложным и запутанным делам. Костя совсем уходит в раздумья, застывая над тарелкой с едой. Что-то случилось. Юра это чувствует на подсознательном уровне. Ну не зависает обычно Костя просто так на мелочах, а значит дело серьёзное. Смирнов быстро доедает, ставит тарелку в раковину, снимает футболку и натягивает рабочую рубашку, галстук, пиджак. Всё как положено. Выглядеть нужно солидно. — Дядь Юр, а вы куда? Голос Игорька вырывает в реальность. — По работе нужно кое-что сделать. Кость, тебе ничего не нужно? — он переводит взгляд на друга. Узнавать информацию это всё-таки по его, Юриной, части. И если нужно что-то нарыть по делу, ему только дай повод. — Хищение на Скобелевском… Оно должно быть связано с мошенниками на Савушкина неделю назад. Может получится что разнюхать, — он отпивает чай, поднимается, и уже у самого выхода, провожая Юру, бегло оборачивается на Игоря и говорит уже тише. — Феде ни слова… — Разумеется, — Юра добродушно похлопывает его по плечу. — Я попытаюсь что-нибудь узнать, но ничего не обещаю, сам понимаешь. Как только дверь за Смирновым закрывается, рядом оказывается Игорёк, смотрит внимательно, выжидающе, а потом спрашивает: — То, чем занимается дядя Юра, это… Что-то не слишком законное? Костя вздыхает, качает головой отрицательно. — Сейчас время такое, понимаешь? Некоторые… Имеют связи и пытаются хоть как-то поддерживать порядок. Это необходимость, — он возвращается на кухню. Слова звучат как-то криво. Как вот такие вещи объяснять Игорю? Про то, что уровень преступности сейчас выше способностей милиции. Иначе никак. У Юры вот всегда получалось любой смысл оплести какими-то красивыми простыми фразами: и лаконично, и Игорь слушает внимательно. Костя так не умеет. — Да, я понимаю. Но компания почему-то плохая только у меня, — Игорёк внезапно ухмыляется, на Игната своего намекает. — Мутные у тебя друзья какие-то, пап. Ну вот же шкет. Появился в доме кто-то, кроме Феди, всё — «мутный». Хотя в чём-то Игорь прав. — Ты моих друзей не суди, мал ещё, — Костя хмыкает, машинально тянется к пачке, но лишь отодвигает её дальше к подоконнику. Позже Гром-старший моет посуду, растягивается на диване перед телевизором, где и остаётся до ночи с Игорем под боком. Уже когда совсем темнеет, понимает, что Юра, скорее всего, до утра не вернётся. Костя идёт умыться, а в коридоре на обратном пути останавливается и на всякий случай тихо щёлкает замком, оставляя дверь лишь плотно прикрытой. Надо будет завтра на всякий случай сделать дубликат ключей. Он уходит спать, надеясь, что Игорь не станет задавать лишних вопросов, а лучше, и вовсе не заметит.Глава 12. Мутные у тебя друзья.
13 февраля 2023 г. в 22:58
Костя утром сонно и тихо одевается, на плите оставляет сваренные сосиски и яйца, уходит, бесшумно прикрывая дверь, что даже замок не щёлкает. Привычка уходить беззвучно сформировалась годами, чтобы не будить Игоря.
В отделении он быстро отчитывается, уже к середине дня сдавая рапорты Смирнова и продолжая пыхтеть над своими. Работа идёт удивительно хорошо, происходящее вокруг не приносило столько раздражения, сколько было всегда. Это было странно, непривычно, но в какой-то степени даже приятно.
Костя максимально мягко, так деликатно, как способен, уверяет Федю, что с Юрой всё в порядке, работа его сделана, поэтому и причин для беспокойства нет. Тем более, у Кости почерк понятнее и оформлено всё уж точно правильно.
К Новому году начальство, сколько ни пыталось закручивать гайки, сдалось. Аврал стоял полнейший и проще было действительно оставить происходящее на самотёк, особенно, с учётом, что эти новенькие даже плохо представляют, каких масштабов достигают объёмы работы в предновогодние и последующие праздники. Местные лишь хмыкают, наблюдая за мучениями старших по званию, из рук вон плохо справляющихся с происходящим.
Костя останавливается на каком-то деле про мошенников, сверяет на наличие улик, раскладывает перед собой пару плохо расчерченных на коричневой бумаге помещений.
И после работы устремляется туда. Одним глазком, просто посмотрит. Последнее время он только и делает, что возится с бумажками. Это просто невозможно. Когда он быстрым шагом поднимается по проспекту, даже хромота исчезает, а дышать, кажется, становится легче. Он наконец-то находится в своей стихии.