inevitable.

тогда.

Жизнь налаживается, и это совпадает с приходом теплой весны. Хенджина наконец-то выписывают, и все самое страшное остается позади. Чонин забирает его из больницы, и они едут домой, чтобы переодеться, а потом гуляют по цветущему парку. Хенджин выглядит так хорошо, держит Чонина за руку и смеется, а сам Чонин не может отвести взгляд от такого настоящего Хвана и целует его при каждом удобном случае. Приходится долго возиться с университетом, потому что сессия Хенджина на последнем курсе остается незакрытой, а значит он не получит допуск к финальным экзаменам — это плохо. Однако после бесчисленных уговоров и кучи сданных работ, которые Хенджин заканчивает, жертвуя сном и свободным временем, для него собирают комиссию и решают дать еще один шанс. Чонин снова хорошо спит, начинает нормально есть и приходит в себя, потому что Хенджин рядом, в его карманах больше нет никаких сомнительного вида пакетиков и свертков, его больше не ломает от боли, и это — самое прекрасное. Чонин никогда бы не подумал раньше, что такая повседневная жизнь — самая лучшая, и что он будет ценить каждый день в ней, пройдя через все, что было. — Джинн-и, ты такой молодец, — выдыхает Чонин, лежа у него на груди в один из вечеров. — Спасибо, что выбрался из всего этого. Хенджин улыбается и целует в макушку, прижимая парня к себе. — Это тебе спасибо. Я бы без тебя никогда не справился. — Скажи честно, — Чонин привстает и опирается на локти, чтобы было видно лицо Хенджина, — зачем ты вообще начал употреблять эту хрень? Хван начинает заметно нервничать и ведет плечами. — Не знаю, сначала так просто получилось. Думал, от одного раза ничего не будет. Потом думал, что это не зависимость, мне просто хочется, а если не захочется, я не буду употреблять. Но хотелось всегда, — он поджимает губы. Чонин тяжело сглатывает. — А что… как это вообще ощущается? Почему нельзя как, я не знаю, с алкоголем, например, ну не выпил и ладно? Почему постоянно хочется еще? Хенджин смеется, закрывая лицо ладонью. — Боже, Иен-и… я даже не знаю, как объяснить это так, чтобы ты понял, — говорит он, а Чонин напрягается. —Это… никак не описать, понимаешь? Это просто такое наслаждение, которое ты никогда в жизни не испытывал. Тебе так хорошо, что это просто… я не знаю… — Если сравнивать с чем-нибудь… — неуверенно начинает Чонин. От таких разговоров внутри все переворачивается. Насколько же эта дрянь мощная. Хенджин чуть приподнимается и, улыбаясь, смотрит прямо в глаза. Чонину отчего-то не по себе. — Если сравнивать с чем-нибудь, — говорит он, — то оргазм кажется самой низкой точкой наслаждения. Чонин чувствует, как его в моменте обдает ледяной водой и по спине до самого затылка пробегаются мурашки. На почве желания секса совершено столько убийств, изнасилований и других злодеяний, что смотришь на этих людей и думаешь — боже, они просто сумасшедшие, что у них в голове? Но если эта дрянь дает ощущение, что даже это — просто ничто по сравнению с наслаждением, которое ты получаешь от очередной дозы?.. В груди бьет набатом, на Чонина накатывает волна страха. Им обоим невероятно повезло, что Хенджин смог успешно пройти лечение, но… Чонин хочет заткнуть свой внутренний голос, который после таких откровений настойчиво предупреждает, что от зависимости таким дерьмом не вылечишься за месяц. Если человек привыкает с одной только дозы, и его так страшно ломает без очередного употребления, то насколько же сильно это влияет на его организм и нервную систему? Всего один раз — и ты зависим. Нет, такое просто так не лечится. Замолчи, говорит он сам себе. Я не хочу об этом думать. Все уже позади. Спокойной жизни хватило на два месяца. После того разговора с Хенджином Чонин больше так и не смог расслабиться. В голове постоянно вертелись его слова, и Чонин, пусть и не переворачивал его карманы, как это было раньше, но всегда был начеку. Он внимательно смотрел за тем, с кем Хенджин общается, как разговаривает и ведет себя, как он открывает дверь, заходя домой. Все это настолько вошло в его привычку до лечения, что сейчас Чонин достаточно легко возвращает себя в то же состояние осторожности. Он понимает, что прокололся, когда однажды возвращается домой с учебы и совершенно случайно, в окно автобуса видит, как Хенджин идет, разговаривая с Хвиюном. Твою. гребаную. мать. Внутри мгновенно леденеет, и Чонин почти выскакивает из автобуса на этой же остановке, но все же успокаивает себя, а вечером устраивает Хенджину допрос. — Детка, мы учимся в одной группе, конечно, мы общаемся, — Хенджин пожимает плечами. — Я сразу сказал ему, что больше в это не полезу, так что ты можешь не переживать. Чонин разворачивает его за плечо и внимательно смотрит парню в глаза, но, спустя минуту, вздыхает и отпускает его, извиняясь. Возможно, он слишком придирается и не доверяет Хенджину, но все же он ничего не может поделать — все произошедшее легло нестираемым отпечатком на всю его жизнь. И пусть сейчас все уже хорошо, Чонину порой все равно снятся кошмары, где он видит, как Хенджина ломает от боли и ничем не может ему помочь. Ни за что в мире он не согласится пройти через все это еще хотя бы раз. Однако, Хвиюн, кажется, забыл, что ему сказал Чонин при последней встрече, и это его сильно злит. Он хочет проверить его выдержку? Терпение? Хочет посмотреть, не зассыт ли он сдать его полиции? Чонин чувствует, как внутри все клокочет. Ему не стоит недооценивать Яна, это чревато. На следующий день Чонину приходится постараться, чтобы поймать Хвиюна тогда, когда Хенджина не будет рядом. Действительно, они одногруппники, и это все усложняет. В итоге его удается поймать, когда Хенджин уходит на баскетбол вместо пары по физкультуре. Неудивительно, что Хвиюн эту пару прогуливает. Чонин хмыкает, еще бы, в этом никчемном теле, скорее всего, сил уже ни на что не хватает. Он не собирается церемониться, быстро подходит и пинает старшекурсника по кроссовкам, обращая на себя внимание. Чонин также замахивается, но Хвиюн перехватывает его руку и притягивает к себе — чтобы не дергался. — И тебе привет, лисичка. Чонин кривится от прозвища и дергает руку, но парень держит крепко. Ладно, пофиг. — Я сказал тебе не подходить к Хенджину больше никогда, — шипит он. — Что было непонятно? Хочешь, чтобы я проверил, проходит ли дозвон в ближайший участок? — Понятно было все, — улыбается Хвиюн и немного наклоняется, снижая голос. — Но ты забыл один момент, Чонин. Ян хмурится, пытаясь понять, пытается ли Хвиюн его подловить или обвести вокруг пальца, но в следующий момент его выдает свое же потерянное лицо, когда парень добавляет: — Полиция начнет разбирательства, поднимет все мои контакты, и знаешь, кто там будет? Хван Хенджин, дорогуша. Чонин только яростно бегает глазами по наглому лицу, не зная, что ответить. Он со злостью выдергивает собственную руку и отходит. — Потопишь меня — я утащу его за собой. Так что не советую тебе пытаться мне угрожать, Чонин. Чонин чувствует себя в ловушке. Он хочет забрать Хенджина, сложить его в чемодан и увезти в другой город, где этот обдолбанный Хвиюн никогда и ни за что до него не доберется. Теперь он действительно каждый день внимательно анализирует поведение Хенджина, потому что он все еще держит связь с Хвиюном. Каждый гребаный день. Чонин наблюдает — и начинает замечать. Нет, Хенджин в этот раз действует аккуратно, никаких пакетиков, никаких свертков, в рюкзаке тоже ничего, кроме альбомов, кистей и карандашей. Но Чонин сделал из себя ищейку еще в прошлый раз — и теперь его не проведешь. Это абсолютно ужасно, что он в своем возрасте знает так много обо всем этом дерьме. Хенджин приходит под дурью, Чонин слышит это по тому, как открывается дверь. Определяет по манере речи Хенджина, по немного покрасневшим глазам. — Хенджин, я знаю, — говорит он тяжело. — Ты снова начал, да? — О чем ты? — парень не выглядит пойманным. — О наркоте. — Конечно, нет, Чонин. Мне хватило и одного раза. Ты постоянно меня проверяешь, что за фигня? — Хенджин, я не проверяю, — давит Чонин. — Я знаю. — Чонин, прекращай, ладно? — Хван тоже начинает раздражаться. — Ты превращаешься в параноика. Эти допросы твои практически каждый день, я чувствую себя реально как в больнице. Младший переводит дыхание и подходит, хватая его за руки и задирая рукава. Чисто. Нет, что за хрень. Чонин уверен, что Хенджин употребляет. Его пытаются обмануть, и это раздражает еще больше. — Видишь?? Доволен?? — злится Хенджин, отдергивая руки и опуская рукава. — Может, это тебе уже пора лечиться? Чонина как обухом по голове ударяют. Он не понимает, что не так. Пытается поймать Хенджина каждый день, но каждый день мимо. Господи, может, он и правда сходит с ума?.. В очередной раз он подводит Хенджина к центру комнаты под свет ламп и задирает его голову, чтобы проверить зрачки и увидеть, что они ненормальные. — Зачем ты обманываешь меня?.. Хенджин, зачем ты врешь?? Хван только отбрыкивается от него и зло ерошит волосы на голове. Он говорит, что это Чонин ненормальный. Что он не верит Хенджину, что он свихнулся на почве своей паранойи, и все это превращается в какой-то цирк. А Чонин буквально чувствует, что стоит на арене, но не может понять, это он клоун или его дурит Хенджин. Господи, все превращается в какое-то месиво из дней, в которых Чонин не знает, браться ли за свою голову или выводить Хенджина на чистую воду. — Чонин, ты просто уже переходишь границы, — цедит Хван. — Я же сказал тебе, что больше я с этим не связываюсь, а ты продолжаешь меня дергать. Из-за того, что я общаюсь с Хвиюном? Чонин, у меня есть голова на плечах, и я способен сказать нет. Чонин чувствует, что сходит с ума. Потому что Хенджин торчит, он знает это, он видит это. У него ненормальные зрачки, он находит синяки под коленом, на которые Хенджин отвечает, что это после тренировок по баскетболу. Он снова агрессирует и уходит из дома, потому что его якобы доводит Чонин, но ведь это не так?.. Ведь он уходит не поэтому? Или… поэтому? Чонин хватается за голову и снова остервенело переворачивает рюкзак Хвана, потому что он не может ошибаться. Он точно это знает, он не может… Вот оно. Маленький, узкий пластиковый колпачок. Чонин замирает и дрожащими руками поднимает улику. Он не сошел с ума. Чонин ошарашенно смотрит на кусочек пластика в руке и оседает на пол, чувствуя, как по спине проходится неприятный мороз. Хенджин обманул его. Он обманул его и продолжает обманывать. Это колпачок от иголки шприца. Теперь он колется.