вечер пятницы
Они свалили с того балкона вдвоём, предварительно отыскав сумочку Вики на барной стойке, — а точнее, у бармена, который обнаружил забытую вещь. Люцифер с наслаждением наблюдал, как Уокер стаскивала со своих рук перчатки — остервенело и с тихой злостью на сам факт того, что пришлось их носить. Он дождался, пока огонь — яркий, горячий и явно подпаляющий её задницу — затухнет, чтобы выяснить некоторые подробности их неоконченной беседы. — Теперь можешь объяснить? — поинтересовался, широко улыбаясь. — Во-первых, что за невеста? А во-вторых, откуда такая осведомлённость об ориентации? Вики, в тот момент откусывающая добрую четверть своего бургера, купленного несколькими минутами ранее в паре со стаканом пустого латте в забегаловке неподалёку, громко усмехнулась, чуть не выдув изо рта листик салата. Она так же изогнула бровь. Люцифер подозревал, что этот жест означал «Ты серьёзно, блядь?». Она жевала и жевала, жевала и жевала, прежде чем ответить: — Шутишь? — глоток кофе из стакана. — Да она там была буквально единственной, кто на тебя не смотрел. Лилу — невеста, так мне сказала мать. — То, что она на меня не смотрела, ещё ни о чё… — Ещё как говорит! — они медленно шли по вечернему Бостону. — Поверь, если бы я была с таким мужчиной, как ты, у меня не загорались бы глазки на первую попавшуюся дамочку. — Ну, стоит сказать, что ты явно не первая попавшаяся дамочка, — Хилл пытался усмирить эго, начавшее вдруг расти со скоростью света. — Есть опыт? Общения с девушками. — Тебе в подробностях? — она обернулась, ища глазами мусорный бак. — Общение было, поцелуи — тоже. Большее не для меня, — выбросив бумагу из-под еды и стаканчик, она как ни в чём не бывало продолжила: — Так что просто поверь мне. Или спроси её, вряд ли будет отпираться. О таких вещах предупреждают обычно, если что. — Сегодня вторая наша встреча, — сняв с себя пиджак, протянул его Вики, заметив мелкие мурашки, покрывающие её кожу. — И мы не обменялись даже парой фраз. — Давай устроим нашим родителям конкурс, — Уокер буквально утонула в ткани, которая, к большому сожалению Хилла, теперь закрыла весь обзор на эти-прекрасные-мать-их-формы-тела. — Я и не подозревала, что браки по расчёту ещё существуют. — Тебе повезло этого избежать. — А ты собираешься оставить всё, как есть? — голос её стал каким-то чуть придавленным. — Я так не думаю, — впервые Люцифер действительно сказал правду на этот счёт; дело было вовсе не в предпочтениях Лилу — всё из-за него самого. — Смотри, я могу тебе помочь дискредитировать невесту перед родителями, — Вики в один момент вся разгорячилась. — Не хотелось бы обижать никого, но эту Лилу я знать не знаю, а сопутствующий ущерб… — Да ты кровожадная! — он усмехнулся, заглядывая в сияющие алкогольными каплями глаза, перехватывая её ладонь и сжимая своей. — Я с этим разберусь. Отец привык мою жизнь мять, как хочется, но втягивать других — уже перебор. — Ладно, — она приподняла плечи, — но если не получится — дай знать. Мы с ней можем где-нибудь случайно пересечься и… И Вики, как всегда, — в привычной ей манере — не могла не описать в подробностях её потрясающий план. Рассказ был красочный — две эрекции из двух: одна на улице вечернего Бостона, вторая в самолёте. Обе не совсем уместны, а вторая ещё и до жутких странностей отвратительна. То ли фантазия была слишком смелая, то ли Люцифер — собственник; а удовольствия от просмотра он не получил: две звезды из десяти этому подсознательному кинотеатру с рандомным выбором кинолент. Бортпроводницы давно уже объявили о том, что самолёт окончательно остановлен — в салоне тем временем становилось всё более неспокойно: пассажиры занимались вытаскиванием своей ручной клади с полок, собиранием своего скарба с близлежащих поверхностей; родители были поглощены сборами детей, а дети донимали родителей. Наверняка многим такая атмосфера казалась бы напряжённой, однако троица бостонцев будто познала дзен или что-то в этом роде — покинули борт они практически последними, не пытаясь вылезти раньше времени. Разница часового пояса с Америкой казалась значительной, и Люцифер чувствовал себя несколько уставшим; это могло оказаться проблемой, но Вики предупредила его, что сегодняшний вечер — ведь прилетели они уже ближе к четырём часам после полудня — они проведут в отеле, отдыхая перед воскресеньем — днём проведения конвента. Они вышли из здания аэропорта, забрав багаж с транспортной ленты в зоне выдачи. Всё это время он обмолвился лишь парой фраз с Геральдом, потому как Вики вела себя довольно странно: молчала, перекидывалась с кем-то сообщениями и при этом постоянно улыбалась. Он списал это на акклиматизацию. Сев в такси, они оказались на заднем сиденье вдвоём, а бывший-профессор-надзиратель занял место рядом с водителем. Люцифер честно пытался не быть душным, несмотря на то, что погода могла бы с лёгкостью это замаскировать: сегодня было до невозможности жарко. Он смотрел в окно: на проезжающие мимо машины и на те, которые застревали в пробках вместе с ними; на людей, которых, казалось, не заботит ничего в жизни, кроме их собственного счастья. И это было потрясающе. Германия ему уже нравилась, хоть и находился он тут всего-ничего. — У нас всё в порядке? — Люцифер тут же скривился от выбранных им слов. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Э-э-э, — Уокер еле оторвалась от телефона и едва мазнула по нему взглядом. — Да-да, почему спрашиваешь? — Избегаешь меня? — он решил не ломаться и спросить напрямую: взрослый же человек, в конце концов. Вики замерла на пару секунд, залипнув взглядом в обивку кресла водителя, — после зажала боковую кнопку смартфона, отчего экран почернел. — Вовсе нет, — неуверенный лепет почти заставил его рассмеяться; зато Хилл теперь точно понял в чём дело, а Вики только подтвердила предположение: — Вчера был тяжёлый день, я накидалась в баре, а потом несла всякую чушь. Чушь не о том, что хочу тебя поцеловать, а о том, что могу помочь обезвредить твою невесту, — она прошептала эти слова еле слышно. — Я переспала с этой идеей и подумала, что девчонку жаль, но ты ведь и сам хотел разобра… — Выдохни, Уокер, — он накрыл её руку своей и наклонился к уху. — Я тебя понял. Планы по разоблачению отменяем, а вот с остальным я согласен. Никакая не чушь про поцелуи. Вот если бы она сейчас обернулась вправо, то их лица оказались тогда на расстоянии менее дюйма друг от друга. Если бы Вики это сделала, Люцифер не стал бы думать ни секундой больше необходимого — раздвинул своим языком эти пересохшие от перелёта губы и так близко познакомился с её ртом, что позавидовал бы любой бургер… Очевидно, история и неподходящее место не терпят сослагательного наклонения, так что ему пришлось откинуть эти мысли подальше. Эротические сновидения и сексуальное напряжение под тысячу вольт ни разу не помогали ситуации. А вот резкое торможение из-за произошедшего столкновения двух транспортных средств на дороге — да. Добравшись до отеля и зарегистрировавшись на стойке, они разъехались по своим этажам: Геральд разместился в сьюте на пятом, а Люцифер и Вики в соседних номерах на третьем. Никаких казусов типа отмены брони не случилось. А ведь хотелось ему, знаете ли, какой-то внезапности. О планах на вечер никто не говорил: профессору хотелось отдохнуть от дороги, поэтому пожелав более молодым и энергичным членам команды «приятного времяпровождения», он отчалил к себе. В тот момент, когда ключ-карта Люцифера прислонилась к замку, послышался голос соседки: — Как насчёт перекусить и выпить? — Я с удовольствием, — честно ответил Хилл. — Сколько тебе нужно времени? — Минут двадцать на душ и переодеться, — сказала Вики, проталкивая чемодан в комнату. — Я могу зайти, когда буду готова. Наверняка дольше тебя провожусь. — Конечно, без проблем. Буду ждать, — он сомневался в том, что управится быстрее Вики: ему необходим был душ не только для «смыть с себя усталость и пыль после перелёта». Рассматривать комнату не было времени, Хилл лишь отметил, что для одной ночёвки она более чем подходит: светлый интерьер, чистое бельё, окна выходят на оживлённую улицу, впуская звуки автомобильных двигателей и людского гомона. Он вошёл в ванную и решил приняться за дело. В один момент избавившись от одежды и настроив комфортную температуру воды, он встал под лейку, встроенную в стену, и застыл на несколько мгновений. Размял шею, подставляя лицо тугому напору, взявшись сначала намыливать гостиничным гелем для душа — странной, кстати говоря, консистенции — рисунки на коже. Вода сбегала по волосам — шее — плечам, стирая лёгкую пену и обнажая чернила. С понедельника у него было более чем достаточно времени свыкнуться с этими линиями, принять их и начать игнорировать, — как поступали все нормальные люди, — и это бы случилось, не будь эти линии частью чего-то нового. Люцифер воспринимал это чем-то постоянным и им выбранным; а раньше к похожим категориям относилась только квартира в Бостоне. И Дино. «Если подумать, то недвижимость с лёгкостью продаётся, — решил он. — А вот чтобы снять кожу, это надо ещё постараться». Вики предупредила его, что масштаб тату не позволит даже при большом желании — и сильнодействующем лазере — свести всё в ноль. И Хиллу это даже нравилось. Он намылил голову шампунем — «да что, блядь, не так с этими средствами?» — дважды; провёл руками по лицу и опустил голову вниз, пялясь на твёрдый член, который, по всей видимости, вовсе не имел желания размягчаться под действием силы мысли. Да и с чего бы, если эти самые мысли заняты одной охеренно-горячей девушкой, с которой его разделяет пара картонных стен. Будет ли считаться зверством, если он представит себе точь-в-точь такую же душевую, но только с более прекрасным наполнением? Скорее всего, в ванной комнате соседнего номера стоит сладкий аромат чего-то цитрусового; Люцифер не верит, что в том тяжеленном чемодане, — который вёз, преимущественно, он — не нашлось места для баночки с гелем для душа — или кремом, или Бог знает чем ещё; тем, который любит Вики и тем, которым от неё так приятно пахнет. Он думает, что совсем скоро за ним зайдёт Уокер; он думает, что никогда ещё не дрочил на девушку, которая находится в шаговой доступности; он думает, что достаточно думать и сжимает ладонью напряжённую плоть. Какой-то ненормальный рокот прокатывается в горле, когда рука начинает скользить по эрекции от основания до головки и обратно; свободная ладонь упирается в плитку на уровне плеч, глаза отчаянно закрываются — вместо тьмы там пролистываются картинки-фотографии-воспоминания: о том, как ярко сияют голубые глаза; о том, как дерзко торчат вверх сиськи с грёбаным пирсингом в сосках; о том, как даже после долгой поездки Вики выглядит невыносимо сексуально. Всё его тело содрогается, когда он кончает. Глаза теперь открыты, а перед ними невнятная пелена, но даже она не мешает увидеть, как сильно он влип. «Как будто до меня это доходит впервые», — нет, далеко не так: эта мысль просачивается в голову е-ж-е-д-н-е-в-н-о. И даже не по одному разу в сутки.***
Уже через двадцать пять минут он выходит на улицу в компании Вики. Весенний — едва прохладный — ветер приятно обвивает тело; Хилл радуется, что не стал надевать ничего тёплого поверх тонкого лонгслива. Он пытается — ну, или хочет пытаться — не смотреть на полупрозрачное, лёгкое платье-футболку с довольно низким вырезом, в которое Уокер так бессовестно себя впихнула. Это не совсем подходящее слово: ткань не прилегает — за что он благодарит высшие силы, — а очень свободно скользит по фигуре; принтованная ткань даже почти скрывает отсутствие лифчика. Почти — ключевое слово. — Так ты точно знаешь, куда идти? — поинтересовался он, прочистив горло. — Да-да, — Вики что-то высматривала в телефоне. — Я тут не в первый раз, Люци. Пару лет назад мы уже были здесь на такой же конвенции с Геральдом. Жили в этом же отеле, как и большинство не местных участников, вот в том здании, — она показала рукой на строение прямо на противоположной стороне улицы, — завтра всё будет проходить. А сейчас нам нужен бар «Манки», и он находится… Пойдём. — В этом баре ребята собираются до и после мероприятия, — вдруг высказала Вики, когда, спустя два квартала и пять минут ходьбы, они остановились у входа в заведение. — Как бы внеплановая тусовка среди своих. Так что есть вариант, что мы здесь встретимся с кое-кем из знакомых. Отчего-то Люциферу эта новость понравилась не так уж сильно. Не то чтобы он надеялся провести этот вечер вдвоём с Вики… Вообще-то, да, именно на это и рассчитывал. Однако снова становиться снобом не хотелось. Да и кто знает, появятся ли тут нежелательные лица. На улице возле бара были расставлены столы-зонтики, и все они были заняты, к большому удивлению Хилла. Вики даже кого-то из людей, которые были к этим столикам прибиты, уже поприветствовала кивком и улыбкой. Он уже говорил, что ему это не нравится? Войдя в бар, Люцифер ещё раз удивился. На этот раз тому, что такое небольшое помещение способно втиснуть в себя то количество посетителей, которое варьировалось от «ещё чуть-чуть и ты будешь стоять на моей голове» до «не стесняйся, присаживайся ко мне на колени, ты буквально только что подержал в руках мои яйца». Музыка играла довольно громко, сидячих мест почти не было. Он еле удержался от желания предложить уйти в более спокойное заведение. Вики же, казалось, всё устраивало. Она улыбалась, смеялась и махала рукой каждый раз, когда видела знакомые лица. От входа до барной стойки — расстояние между которыми едва ли больше двенадцати футов — они добирались минут десять с остановками на «поздороваться». За стойкой оказалось свободным только одно место с самого края, куда он практически силой усадил Вики после того, как она повесила на спинку свитшот, который прежде держала в руках; сам опёрся на столешницу локтем и заказал у бармена несколько закусок и пиво для них обоих. — Я настоящая сучка, Люцифер, — вдруг сказала Уокер. — Тебе ведь придётся ограничиться этим пивом. Иначе мы с тобой завтра ох как намучаемся. — Не сказал бы, что это проблема, — ответил Хилл, делая глоток из высокой кружки. — А ты планируешь основательно напиться? — Боюсь, это чревато последствиями. Как вчера было, — она достала из миски со снэками картошку и, окунув в соус, сунула её в рот, после чего облизала подушечки пальцев. — Фуф. Солёная. — Боишься? — он усмехнулся. — Не-а, нихрена ты не угадал, — между губ оказывается очередной картофельный ломтик, обваленный в чесночном соусе. — Я подумала, что всё равно рано или поздно это должно будет случиться. Слушай, ты уже видел мои сиськи даже. — Причём здесь твои сиськи? — Блин, я не слепая и не глухая, — Вики словно намеренно незаинтересованно разжёвывает ему свои мысли вместе с картофелем. — Я тебе нравлюсь, — загибает большой палец левой руки, подняв её вверх, — и ты мне, даже очень, — указательный присоединяется, — ты уже видел фото моих подружек, — средний палец тоже вниз, — и я на девяносто девять процентов уверена в том, что шутки-не-шутки про мастурбацию были правдой, — безымянный тоже оказывается прижат к ладони. — А ещё мы вместе путешествуем и живём через стенку! — Вики вновь слизывает с пальцев соль и масло, и всплёскивает руками. — И сейчас отдыхаем в баре, я-то напиваюсь, но вот ты — нет. Ставлю на Милан, потому что… Не сильно его интересовали размышления о Милане, потому что именно в эту секунду хотелось весь её невъебенный план разрушить. А ещё подумал, что у него какие-то странные отношения с её руками: хочется их постоянно держать в своих. Развернув её на стуле к себе так, чтобы острые колени оказались по разные стороны от его ног, одной рукой он завёл за ухо прядь волос, упавшую на лицо, а вторую положил на голую кожу правого бедра — «спасибо этому платью, которое так любит задираться!». Тела нагрелись и чуть раскраснелись от температуры на улице и большого количества людей внутри; Вики смотрела на него такими глазами, что все сомнения, — а их и так практически не было сейчас — ушли, не попрощавшись. Окружающий их шум стал вакуумным, громкие разговоры вокруг перестали делиться на слова, слившись с музыкой; подушечка его большого пальца обвела контур пухлых губ. Конечно же, в этот самый момент его телефон, лежащий на поверхности бара, завибрировал, заставляя Люцифера выругаться под нос и отстраниться. Он бы мог проигнорировать Дино — возможно, даже мать, — но Хилл-старший явно не из тех, кто будет звонить просто так. Дело определённо было срочным, поэтому он тихо прошептал извинение, подмигнул Вики и вышел на улицу, после чего нажал на зелёную трубку. — Ну, добрый день, сын, — этот тон очень-очень-очень Люциферу не понравился; он предвещал собой крайне неприятную беседу. — Или лучше сказать «добрый вечер»? — Что-то случилось? — при ответе он старался сохранять ровный тон голоса, не обращая внимания на явно провоцирующий вопрос. — О, много чего, — усмешка собеседника едва ли не через трубку яд пропускала. — Ты можешь встретиться со мной сегодня? Не отвечай. Знаю, что нет. В связи с этим вопрос первый. Какого чёрта ты не в городе? Какого чёрта, Люцифер, ещё до окончания вчерашнего мероприятия ко мне подходят партнёры фирмы и наши коллеги, спрашивая, почему твоя невеста уходит раньше тебя, а потом ты покидаешь зал в обнимку с девчонкой Уокеров? — голос в динамике становился всё громче. — Тебе очень повезло, что я смог заглушить эти грязные сплетни… — Хватит, — кажется, в этот миг разом планета стала двигаться в противоположном направлении — или что-то типа того. — Мы поговорим, когда я вернусь в Бостон через неделю. — Нет, ты ответишь мне прямо сейчас, сын, — у Люцифера прямо перед глазами нарисовалось стремительно краснеющее лицо отца, наливающиеся кровью глаза и растрёпанные седые волосы от того, как тот в стрессе проводит по ним ладонью; и как бы Хилл сейчас ни злился, но довести до приступа не хотелось. — Без проблем, — он выдохнул, стараясь сохранять спокойствие. — Я не в городе, потому что у меня отпуск. Его я провожу в путешествии. Сегодня Мюнхен, завтра вечером будет перелёт до Милана, где я проведу ещё пару дней, а после — Париж. Дополнительные вопросы будут? — в трубке раздавалось лишь злое сопение. — Отлично. Моя спутница, которая, кстати говоря, вовсе не является моей невестой, ушла с приёма по причине плохого самочувствия, о чём она лично тебя предупредила, а я это прекрасно слышал, ведь стоял рядом, — ещё один глубокий вдох и выдох для собственного успокоения. — Мы вышли вместе с Вики Уокер, потому что знакомы. И я не хотел там оставаться. — Тебе придётся постараться, чтобы вновь заставить меня начать тебе доверять, — после полминуты тишины раздалось в ответ. — Чем ты руководствовался? Через две недели тебя ждёт помолвка, скоро ты должен занять моё место в совете. Я думал, что воспитал тебя лучше, сынок, — усмешка, слетевшая с губ отца, натурально плеснула керосин в огонёк ярости. — Воспитал? Ты воспитал? — он расхаживал по тротуару из стороны в сторону, желая унять гнев. — Держу в курсе, папа, но подавление чужой воли вовсе не является воспитанием. Манипуляции и провокации — не являются воспитанием. Скидывать ребёнка на мать, которая плевать на него хотела, — не является воспитанием, мне продолжить? — голос Люцифера был резким и колким, оброс решительностью и непоколебимостью, чего раньше при разговоре с родителями он не допускал. — Мы обсудим все вопросы через неделю, когда я вернусь в Америку. Советую тебе начать готовить Ости Купер себе на смену. С Лилу свяжусь сам. Если ты не понял, то возвращаться в твою фирму после отпуска я не планирую. Он не стал дожидаться, пока отец устаканит все нововведённые данные в своей голове, и положил трубку. Две минуты он стоял на месте, наблюдая за туристами и местными жителями, за солнцем, которое еле виднелось между зданий старого города; дышал полной грудью, понимая, что… Этот вечер вовсе не должен был быть таким… меняющим жизненный уклад. Однако для сожалений места не было — существовала ещё одна вещь, которая не давала покоя. И раз уж сегодня всё обрело такой поворот, то не осталось ни единой сдерживающей его мысли. Запихнув телефон в карман джинсов, быстрым шагом он направился обратно в бар. В этот момент Люцифер не думал о том, подходящее ли место; не думал о том, станет ли общение между ними с Вики напряжённее, и повлияет ли это на привычную и такую ценную непринуждённость. П-л-е-в-а-т-ь. Подойдя к их месторасположению, он положил руку на спинку кресла Вики и развернул его на сто восемьдесят. Её глаза и взлетевшие брови задавали добрую сотню вопросов, но ни на один из них сейчас отвечать не хотелось. Наклонился ниже и почувствовал щетиной её горячее дыхание; мягким прикосновением дотронулся её губ своими. Адекватная его часть не хотела торопиться с таким делом, но некоторые обстоятельства были сильнее. Под этим он имеет в виду то, с какой нетерпимостью Вики подалась навстречу, с какой готовностью впустила внутрь язык, которым он оглаживал её нижнюю губу с небольшим нажимом. Пока они исследовали рты друг друга, он убрал ладонь с кресла и переложил на спину с желанием прижать её тело ещё теснее к себе. Сквозь два слоя ткани Люцифер чувствовал твёрдость сосков с украшениями, которая с дразнящей болью царапала его торс. Вики простонала ему в губы, и, вцепляясь ноготками в кожу на шее, прижалась животом к его члену; тот вновь встал так, будто не чувствовал заботы о себе на протяжении нескольких долгих лет; как будто не прошло меньше часа с тех пор, как… Хиллу хотелось быть ещё ближе. Он хотел провести языком по её шее, хотел втянуть в рот кожу на вершинах груди, оставив там блядский клеймящий засос, как будто ему шестнадцать, а не вдвое больше. Он мечтал заставить её обвить свои ноги вокруг его талии и дать ему почувствовать прессом жар, который нихера не скрывался бы за тканью белья. Они буквально не могли оторваться друг от друга. То, что сейчас происходило между двумя людьми на углу барной стойки, уже даже на поцелуй не было похоже; и каким бы раскованным себя ни чувствовал, а публика несколько мешала. С большим трудом оторвавшись от сладких губ, он прислонился к её лбу своим, оставляя лёгкий поцелуй на кончике носа. — Не уверен, что у меня хватит терпения дойти до отеля, — он чувствовал, как мягкая ладонь приподняла его футболку и поглаживала кожу под тканью. — Вики, ты не помогаешь. — Я не хочу помогать, — прошипела она, стреляя молниями из глаз. — Я хочу пойти туда, — она показала головой в проход с комнатами для персонала и уборными. — У них здесь прилично, но если ты дохрена чистюля, то отойди от меня прямо, блядь, сейчас. И он отошёл. Отошёл, стащил со спинки висящую там кофту, схватил Уокер за запястье и потянул за собой, мечтая, чтобы внутри одной из комнат никого не было. Люцифер периодически оборачивался на Вики, быстро бегущей за ним с дьявольской улыбкой и сияющими глазами, радужка которых едва виднелась из-за расширенных зрачков. С фантастической скоростью лавируя между людьми, они добрались до нужного места. Дёрнув за ручку — и поблагодарив дьявола за отсутствие людей внутри и снаружи, — он открыл дверь, впихнул девчонку вперёд себя и заперся, провернув замок на два раза. Вокруг действительно было чисто, но, блядь, знал бы кто, как ему было похер на всё. Он слышал частое и почти надрывное дыхание за своей спиной; призвав всю свою выдержку, развернулся лицом к Вики, которая прислонилась к каменной столешнице между двумя раковинами. Она стянула резинку с запястья и собрала волосы в узел на макушке; Люцифер тем временем спокойным шагом двинулся к ней; видел, как она начала тянуть руки к его торсу, но всё же намеренно сбился с курса, подойдя к крану, перед этим кинув кофту ей в руки. Восстанавливая дыхание, закатал рукава до локтей, нажал на диспенсер с мылом, распределил жидкость между ладонями и подставил их под струю воды. — Блядь, да ты шутишь, — Вики повернула голову влево и вмиг сделалась недовольной, бросая кофту за спину. — Не обязательно было тащить меня сюда, чтобы помыть руки! — Замолчи, — он оторвал бумажные полотенца и вытер капли. — Я не трахну тебя в первый раз в таком месте. — Почему?! — вскидывая руки вверх, она сделала пару шагов, собираясь двинуться к выходу. — Потому что я не таскаю с собой презервативы на всякий случай, милая, — он вновь схватил её за талию, чтобы остановить. — Вернись туда, где стояла. — Выключи свой адвокатский голос, — проворчала Вики, но всё же вернулась на прежнее место. — Ты становишься несносной, знаешь? — он тоже был прямо сейчас таким: ткань джинсов давила на член, сковывала и душила, перекрывая кровоток в мозг. — Такое случается, когда… Да-да-да, очень интересно было бы ему послушать — вот только никто не имеет скилла говорить, когда чужой язык находится во рту. Люцифер услышал маленький звонкий писк, когда обхватил рукой её талию и приподнял над полом, второй ладонью наощупь разглаживая ткань кофты по столешнице за спиной Вики. Усадив её задницей на материал, он опустился от губ к острому подбородку и чуть прикусил его зубами; Вики запрокинула голову назад, держась за его плечи для устойчивости и открывая тем самым шею для сотни — не меньше — мокрых поцелуев. Звуки, покидающие её сладкий рот, были тише, чем хотелось бы, но вполне соответствовали тому месту, где они сейчас находились. Шуметь и привлекать персонал сейчас необходимо было меньше всего. Пальцем проведя по краю выреза платья, потянул ткань вниз, чтобы опустить её под грудь; на долю секунды ему показалось, что украшения в сосках блеснули ярче звёзд. Возможно даже, что так оно и было, — на размышления времени нет: нужно срочно потянуть эту титановую палочку, проходящую сквозь тёмно-розовый острый сосок. Он провёл языком по напряжённой плоти, оставив мокрый след на упругой окружности груди, и почти готов был заурчать, когда почувствовал, что на коже головы — чуть выше основания шеи — остаются тёплые следы от ногтей, которыми Вики замечательно впивалась, желая притянуть его ещё ближе к себе. — Люци, я… — Я помогу тебе кончить через пару минут, чтобы мы смогли дойти до гостиничного номера, Вики, — он зажал между зубов выступ вены на тонкой шее, вновь вызывая визг, тут же заглушаемый её собственной ладонью. Люцифер не до конца понимал, что с ним происходит; его радовало, что Вики вовсе не против такого поворота — казалось, даже ждала его, хотела; сейчас она убрала ладонь со своих губ и завела руку за спину, удерживая тело с небольшим наклоном и практически задевая головой огромное подсвечиваемое зеркало. Второй рукой она притянула Хилла к себе, вновь заставляя кислород задерживаться и кружить между их губ, соприкасающихся друг с другом, посасывающих, кусающих. Он высвободился и опустился к груди, проталкивая украшение языком из стороны в сторону и заставляя Вики дышать всё чаще-чаще-чаще, её грудная клетка будто вибрировала, опускаясь и поднимаясь с невероятной скоростью. Разве не благословением была настолько чувствительная грудь? Времени слишком мало, чтобы проверить возможность заставить Вики кончить только от её стимуляции, — Хилл решил оставить это на потом: на более поздний вечер, на ночь или даже на утро. Огладив рукой бедро с рисунком на коже, он приподнял подол платья выше. Ему вдруг захотелось иметь способность замораживать время или что-то вроде того. Слишком всё быстро, слишком под влиянием момента, слишком… Блядь. Он почувствовал, что нога под его ладонью сдвигается в сторону; Вики ёрзала на месте, в попытке заставить его продолжить. И он вдруг ощутил себя конченным идиотом. Перед ним сидит до невозможности прекрасная девушка — она наполовину оголена, у неё блестят глаза и раскраснелись щёки, она ищет трения между ног и хнычет от желания. — Я ведь могу и сама справиться, — она проговаривает это сквозь зубы, тянет руку к груди и уже готовится вести ниже. Он не отвечает, а со всей решимостью скользит ладонью по коже, дотрагивается до выступающей косточки через ткань; большим пальцем, сдвигающимся ещё южнее, касается