Алый демон: путь к свободе

      Французская Республика, 1900-е годы н.э.       Владимир сидел в публичной библиотеке практически в полной тишине. Его размышления были сосредоточены вокруг противников, что стремительно множились среди кругов его единомышленников. Заблуждения и отходы от позиций, что он считал единственно верными, могли привести к усилению угнетателей и нарастанию страданий людей. «Каждый мой день, каждая моя мысль… Всё посвящено борьбе», — размышлял он в перерывах, когда нужно было делать паузы в чтении книг и написании статей.       Сейчас его работа была в определённой степени напряжённой и трудной. Он писал критику на позицию, что отстаивалась его ближайшим товарищем, который стоял с ним в одних рядах. Да, он ценный товарищ и соратник, но характер Владимира не позволял дружеским и товарищеским отношениям повлиять на его непримиримость к ошибкам и искажениям.       Перо легло рядом с рукописью. Потерев ладонями лицо, мужчина оглядел пространство вокруг. Читальный зал был пуст. Окна, что располагались поодаль, были темны. Видимо, пора собираться домой.       Упаковав рукописи в свой портфель, Владимир направился к выходу, после предупредив работника зала о том, что он вернётся завтра на то же место. Тот же посмотрел на него с пониманием.       Улицы Парижа освещались неяркими газовыми фонарями и были довольно оживлёнными. Владимир любил прогуливаться по городским мостовым и наблюдать за жизнью окружающего мира. Движения людских масс в тёплом свете городских светильников успокаивали его душу, что постоянно находилась в противостоянии с кем бы то ни было.       Сейчас же во внешней стороне города, не скрытой стенами домов и квартир, царило некоторое оживление: повозки постоянным потоком следовали друг за другом, люди спокойно прогуливались и разговаривали на отвлечённые темы. Общество не было однородным. Кроме ничем не выделяющихся представителей мещанства, одетых в стильные, но не шикарные покрои костюмов и пиджаков, по пути Владимиру попадались и щёголи, демонстрирующие окружающим изящество своих одежд. Иногда в окнах проезжавших экипажей мерцали огни дорогих украшений и побрякушек, что цепляли на себя представители не нуждающихся слоёв населения.       Однако абсолютным большинством прохожих были те, кто содержал описанных выше господ. Их лица были усталыми, зачастую лишёнными искры интереса к происходящему. Движения были словно лишены естественности или ограничены чем-то. Владимир смотрел на них со смешанными чувствами. Одежды и прочее не волновали его. Лица этих людей, то, как они живут, ради чего: это волновало его.       Идея свободы и справедливости, того, что с древних времён волновало людей. С некоторого времени они стали распространяться всё шире и шире. Сейчас задача состояла в том, чтобы усилить это, направить и ускорить осознание людьми их истинной сущности, настоящего будущего, которое скрывает за тёмной ширмой. Ширмой, принадлежащей самопровозглашённым «хозяевам» жизни.       Он вошёл в дом. Преодолев лестницу и несколько коридоров, Владимир оказался в небольшой квартирке, погружённой в полумрак. Свет уличных фонарей слабо освещал внутренний интерьер, однако и по очертаниям предметов, разложенных на столе и тумбочках можно было понять, что жители этого места не были довольно богатыми.       Положив портфель у стены, Владимир прошёл к умывальнику, однако по его возвращении на столе в комнате уже горела масляная лампа. В её свете можно было понять наполнение внутреннего пространства жилища. Пара сундуков, стоявших вдоль стены, скромный стол с несколькими книгами и стопками бумаги, туалетный столик с зеркалом, а также две отдельные кровати, на одной из которых сидела женщина в ночной рубашке и слегка сонным взглядом смотрела на вошедшего мужчину.       — Я тебя разбудил? Извини.       — Ничего, Володь, я сама долгое время не могла уснуть. Хотя погода сегодня была неплохой, я отчего-то ощущала себя тревожно.       — Никаких известий не приходило, пока я работал?       — Заходил Григорий, сказал, что они смогли найти квартиру для встреч без лишних свидетелей.       — Это замечательно, Наденька! — мужчина улыбнулся, снимая одежду и начиная готовиться ко сну. — Человек проверенный?       — Григорий сказал, что да. Он и Лев навели о ней справки.       — О ней?       — Да, они не сказали, как её зовут, но предложили тебе завтра поехать посмотреть квартиру и встретиться с её владелицей.       — Григорий оставил адрес?       — Да, но он сказал, что завтра может зайти.       — Не стоит, я сам проеду. Мне нужно ещё уладить дела в библиотеке. Я оставил там много литературы, её нужно придержать.       — Хорошо, я скажу Григорию, чтобы ждал тебя в сквере неподалёку от квартиры.       — Договорились.       Владимир погасил лампу и лёг в постель, вскоре без лишних мыслей погрузившись в сон.              Советский Союз, 1942 год н.э.       По коридорам Кремля торопливо шагал человек с папкой в руках. Его лицо было сосредоточено, а взгляд, проходивший через небольшие круглые очки, выражал крайнюю озабоченность чем-то. Коридор вёл к массивной деревянной двери, у которой за столом сидел секретарь в офицерской форме.       Завидев спешащего лысого человека в костюме скромного покроя, секретарь выпрямился и отложил записи, которыми занимался до этого.       — Идёт совещание? — спросил человек с папкой у секретаря.       — Совет с командующими, просил не беспокоить, — ответил секретарь.       — Сообщите, что у меня срочное сообщение по линии Сделки.       — Конкретно в такой формулировке?       — Именно так.       Секретарь взял трубку телефонного аппарата и позвонил в кабинет, вход в который был позади него. Через несколько секунд он передал сообщение, после чего кивнул и коротко произнёс: «Проходите».       Внутри кабинета вокруг стола, с разложенной картой стояли три человека с задумчивым видом, один из которых разжигал огонь в курительной трубке. Двое других были в военных кителях и переговаривались между собой, иногда рассматривая как стрелками и линиями разных цветов на карте были размечены фронты и оперативные соединения войск. Завидев человека с папкой, человек с трубкой кивнул двум другим, после чего те направились к выходу. Только оставшись наедине с гостем, что прибыл позднее всех, он начал разговор, сев за свой рабочий стол, что стоял рядом с основным.       — Докладывайте, Лаврентий.       — Иосиф Виссарионович, сегодня со мной связалась «Призрак», она сообщила, что в ближайшее время ей нужно встретиться с Вами относительно предстоящих событий на южных участках линии фронта.       — Южных? Она сомневается в перспективах сражений по этому направлению? Прежде она заявляла, что Сделка способна обеспечить победу наших сил.       — Она этого не отрицает, однако настаивает на том, что должна обсудить с Вами лично отдельные моменты. Она сообщает, что немцы собираются применить особое оружие, которое сильно осложнит положение на фронте.       — А что докладывает разведка?       — Данных сейчас не очень много, однако появилась информация о том, что СС активизировалось на южных направлениях, готовясь перебросить некое дополнительное подразделение на ключевую точку около Волги.       — «Призрак» сообщила, где должна произойти встреча?       — Попросила сегодня. У поста №1.       — Уберите караул на 2 часа и оцепите площадь. Я скоро приду.       — Сделаю, Иосиф Виссарионович, — произнёс мужчина, сверкнув своими небольшими очками и, торопясь, вышел из кабинета.       Оставшись наедине с собой, мужчина приблизился к окну и прикурил из трубки. Ночь сегодня была тихой. В его голове всё ещё были живы картины первых дней войны. Ошибки, просчёты, совершённые тогда. Смерти граждан и даже знакомых ему лиц. Просчёты в назначениях, ошибки в доверии… Все мысли об этом так или иначе давали о себе знать.       Почему же она не предупредила об этом? Контракт был заключён. Неужели есть какая-то подноготная? Нет, такие как она не могут скрывать что-то или обманывать. Видимо, для неё это тоже стало весомым испытанием. Пора отправляться на встречу.       Затушив в трубке тлеющий табак, мужчина надел шинель и направился к выходу из кабинета. Кремль пустовал. Кроме караульных, что стояли на постах и отдавали честь, когда Иосиф проходил мимо, больше никого не было. Во дворе крепости — также. Лаврентий, видимо, позаботился и об этом. Чем меньше людей знает о том, что на самом деле происходит в некоторые дни, тем лучше будет потом, когда война закончится.       Мужчина вышел из Кремля через выход в Кремлёвской стене, проделанный позади Мавзолея. Тишина. Издали были слышны редкие звуки самолётов, однако сегодня они были словно помехи в спящем городе, уже пережившим осаду. Он прошёл ко входу гробницы. Никого.       Он бросил взгляд на Спасскую башню: до часа ночи оставалось недолго. Пара мгновений и площадь наполнил звон курантов. Этот звук был знаком каждому москвичу, однако не каждому доводилось слышать, как они бьют один раз.       — Вы пунктуальны, товарищ Верховный главнокомандующий, — женский голос прозвучал со стороны лестницы, ведущей на трибуну Мавзолея. — Мне нравится, когда мои товарищи приходят вовремя: располагает к быстрому решению вопросов.       — Сегодня встреча не запланирована. Случилось что-то выходящее из ряда вон? — спросил Иосиф, посмотрев в сторону лестницы.       По ней спускалась девушка с иссиня-чёрными волосами и одетая в простую женскую солдатскую форму с полностью чёрными петлицами, видимо, служившими отнюдь не для демонстрации воинского звания. Несмотря на суровый вид Иосифа на её лицо выражало некоторую самоуверенность и смелость.       — Да, довольно неприятная вещь произошла… Однако нам лучше это обсудить внутри. Сами понимаете, не люблю открытые пространства, — произнесла она, спустившись.       Ничего не ответив, Иосиф приоткрыл дверь Мавзолея и пропустил девушку внутрь, за что та ему благодарно кивнула.       Пройдя по полутёмным помещениям, они оказались в небольшом зале с таким же приглушённым светом красноватого оттенка. Посередине зала на возвышении покоился стеклянный саркофаг, внутри которого лежало тело человека, когда-то оказавшего большое влияние на мировую историю.       — Когда я первый раз встретила его… Я почувствовала в нём очень много энергии, той, которая только отчасти была во всех тех, кого я встречала в стародавние времена.       — … — Иосиф молчал, следуя за девушкой к возвышению для посетителей Мавзолея.       — Я поняла, что он обладает тем, что выведет меня на пьедестал силы и власти, что даст мне огромную подпитку, — продолжала она. — Впрочем, это же я поняла, когда решила заключить Контракт с Вами. Его условия до сих пор действуют.       — Действительно? Льва, Григория и Николая уже нет, однако неужели Контракт распространялся только на людей в Партии, — ответил Иосиф мрачно.       — Нисколько. Поверьте, Красный Лев мог поднять и мятеж, однако этого не произошло, благодаря Вашему решению довериться мне. Да и люди могли вполне пойти за ним. Однако, по моему мнению, он был слишком импульсивен, не слишком прагматичен и… Не в меру сдержан.       — Почему же сейчас иная ситуация?       — Сейчас… — девушка сделала задумчивый вид.       Они вдвоём стояли у саркофага, смотря сквозь стёкла на того, кто лежал внутри и будто бы тоже являлся участником тайной встречи.       — Я ощущаю, что на их стороне, моя главная соперница. Судя по всему, она решила сделать финальную ставку на нашем направлении, когда её подопечные не смогли справиться в Африке, — продолжила она задумчиво.       — В Африке? Хотите сказать, что даже силы таких как Вы не могут переломить ход войны? — в голосе Иосифа звучала тень разочарования.       — Мы являемся порождениями человеческих страхов. Мы питаемся ими. Даже если одни из демонов будут убивать людей сотнями, найдутся другие, что заставят зачистить руками людей других. Люди боятся демонов как обыденную вещь, зачастую не замечая их. И когда они не замечают страха, то демон слабеет от недостатка силы.       — В конечном счёте всё решает человек, — подытожил Иосиф.       — Именно так, причём не один, а массы людей. В этом Карл был прав. Страхи одного человека, его действия могут изменить его жизнь или жизнь всех на Земле с малой вероятностью. Но когда действуют многие, то появляется шанс на спасение.       — Перейдём к делу. Разведка доложила о том, что немцы собираются бросить некий тайный груз под Сталинград и тщательно его охраняют.       — Так значит туда… Видимо, там они решили сделать решающий выпад, — девушка посмотрела на Иосифа пристальным и суровым взглядом. — Они отправляют туда Демона контроля, лично.       — Кто она?       — Мой вечный враг и соперник, как я говорила. Она стремится поработить всех, питаясь страхами людей попасть в рабство.       — Довольно иронии. Вы тоже питаетесь страхом общества к свободе, а сами двигаете его туда.       — Так оно и есть. Однако у Демона контроля есть Контракты и с другими демонами, поэтому сейчас она крайне сильна. Для Вас не тайна, что немцы забивали пленных в качестве жертвы Демону.       — Да-да… — Иосиф кивнул, вспоминая, как Лаврентий однажды принёс ему папку с разведданными о массовом уничтожении советских военнопленных. Все списывалось на расовую идею, однако некоторые отрывки из текста о деятельности Аненербе наводили на подозрения о недостоверности этой гипотезы.       — Боюсь, что обычным солдатам не справиться с этой силой. Придётся идти на более радикальные меры.       — Неужто мне… — начал было Иосиф.       — Нет. Они уже учли эту ошибку и подготовились, — резко оборвала мысль девушка, чем вызвала на себя суровый взгляд собеседника. — Даже если Вы поведёте солдат в атаку, это не сработает. Нам нужно заключить новый контракт.       — Неужели не вся сила, дарована мне сейчас?       — Нет, тогда я не подозревала, что события будут настолько тяжёлыми. Я понимала, что противостояние неизбежно, однако… Полная эксплуатация отдельных людей вплоть до забора их жизней. Они решили идти ва-банк. Она решила бросить всё на кон.       — И что же будет сейчас? — в лице Иосифа прослеживался явный интерес.       — Я могу обещать победу. Только мне нужен небольшой отряд из лучших солдат. Я сама поеду в Сталинград, чтобы встретиться с Демоном контроля и убить её. Только так можно окончательно переломить ход войны. Вы же получите неограниченную поддержку и больше возможностей для завоевания умов. Во всём мире, если Демон контроля будет побеждён.       — Вопрос о цене следует сейчас, — спокойно ответил мужчина, не спуская глаз с девушки.       — Что ж… Еще некоторая часть жизни и… Недостойная смерть, смерть не геройская, в том числе и для памяти о Вас, — она полностью развернулась к Иосифу, лицо которого выражало задумчивость.       — И война будет выиграна?       — Я обязуюсь обеспечить это.              Французская Республика, 1900-е годы н.э.       Владимир открыл дверь библиотеки и вышел на улицу после того, как сдал литературу на хранение. Он посмотрел на кусочек бумаги с адресом, который Надя дала ему утром. Место назначения было не особо далеко, однако прежде ему нужно было встретиться с Григорием. Было бы не совсем уместно посещать хозяйку квартиры в обход связного товарища.       Он зашагал по улице, периодически смотря по сторонам. Париж жил своей привычной жизнью и не особо чем-то выделялся по сравнению со вчерашним днём. Пары и одинокие особы, рабочие и мещане — все спешили по своим делам. Спокойствие и стабильное течение жизни, коим оно было не всегда.       Всего лишь несколько декад назад эта спокойная на вид архитектура развитой жизни сотрясалась от грандиозных событий, открывших новую эпоху. Красные знамёна и объединение масс, получивших громкое название «Коммуна», заставили сотрястись господ и угнетателей, дали ориентир для простых людей. Лучшая жизнь находится совсем близко, стоит лишь объединиться под единой идеей, организовать защиту и выстоять. Однако не всегда это удаётся.       И для Владимира это событие французской истории было ориентиром, как, впрочем, и для его предшественников, некоторые из которых застали его при жизни. Он бы и сам желал застать его, может даже разжечь его вновь, однако на данный момент он не ощущал того, что усилий его и его товарищей хватит для этого.       Проследовав в один из скверов, Владимир увидел, что на одной из скамеек сидит Григорий. Он явно скучал и осматривал окружение из отсутствия каких-либо иных занятий. Увидев приближение товарища, тот вскочил со скамьи и, полностью смыв с себя выражение скуки, с энтузиазмом пошёл навстречу Владимиру.       — Володя, добрый день! — его звонкий голос источал радость, а в глазах виднелись искры интереса.       — Привет, Гриша, ты давно уже здесь ждёшь? — Владимир пожал руку товарищу и улыбнулся тому в ответ.       — Нет, совсем немного. Надя говорила, что ты часто в библиотеке засиживаешься.       — Да, сейчас несколько заказов на статьи поступило. Потихоньку их делаю.       — Что ж, это нужное дело. Впрочем, нам нужно уже поспешать, хозяйка квартиры уже нас должна ждать.       Мужчины направились к выходу из сквера, вновь окунувшись в каменные кварталы Парижа.       — Она из наших или местная? — поинтересовался Владимир по пути.       — Наша, но сама француженка. Уже вступила в Партию и ведёт агитационную деятельность.       — Надо же, и каков эффект?       — Довольно интересная манера донесения идей. Я думаю, что она будет ценным приобретением для партийной школы, которую мы хотели открыть.       — Замечательно, я с ней побеседую. Если она действительно обладает нужными для нас качествами, то наш ответ «товарищам» с Капри будет ещё сильнее, — последнюю фразу Владимир произнёс с явной иронией.       — Да, излишний радикализм или игра в построение Бога явно не укладываются в курс Партии, — согласился Григорий.       Сама квартира, в которую товарищи вскоре прибыли была также небольшой. Две комнаты и небольшая кухня позволяли разместиться от силы трём людям, с учётом наличия мебели. Впрочем, для конспиративного места это было вполне себе достаточно, можно было бы пожертвовать некоторыми удобствами ради полезного дела.       Хозяйка приятно улыбнулась гостям и пригласила их пройти в большую из комнат, где на небольшом столике стояла ваза с тремя жёлтыми розами. Вкупе с ярким солнечным освещением, они благостно влияли на атмосферу внутри жилища.       — Инесса, приятно познакомиться, — женщина посмотрела в глаза Владимира, — Григорий рада Вас видеть вновь.       — Да, Владимир Ильич — это наш главнейший мыслитель, я думаю, что Вы найдёте общий язык, — Григорий радостно произнёс это, испытывая при этом, судя по всему, искреннее чувство.       — Не преувеличивай, Гриша, помимо меня в Партии есть ещё множество умнейших людей.       — Но всё же, Володь…       — Ладно-ладно, я вижу квартира весьма неплоха как внутри, так и в плане местоположения. Как в этом районе с жандармами? Часто ли патрули? — Владимир решил перевести разговор в предметное русло.       — Честно сказать, нечасто, но всё же бывают. Между тем район достаточно спокойный, здесь можно оставаться до позднего времени. Через запутанные маршруты можно выйти куда угодно, причём незамеченными.       — Хорошо-хорошо, — Владимир задумчиво оглядел интерьер ещё раз.       — Товарищи, я вынужден буду вас покинуть, мне нужно успеть на ещё одну встречу с товарищами. Володь, увидимся ещё, — Григорий похлопал Владимира по плечу, — и с Вами, Инесса.       — До свидания, Григорий, — спокойно отозвалась женщина.       После того, как Владимир и Инесса остались наедине, женщина предложила гостю угоститься чаем, на что тот согласился. Его интересовала подготовка коллеги по революционной работе, в частности насколько она была подкована в теории и практике.       На небольшом столике с вазой, что был расположен в большой комнате вскоре появился сервиз из двух чашек и чайника, откуда исходил аромат чая. Он не обладал какими-то особыми нотками от добавок, но всё же был приятен. Этого вполне хватало, чтобы разбавить беседу о серьёзных вопросах.       — Что ж, Инесса, Вы довольно хорошо понимаете логику революционных преобразований и исторических процессов, скажу честно, я не подозревал, что Вы знаете определённого рода тонкости, — Владимир поставил чашку на блюдце, спустя некоторое время, проведённое в разговоре, — было приятно побеседовать с Вами.       — Мне лестно слышать это от Вас. Всё же Григорий был прав на Ваш счёт, — во взгляде женщины промелькнула тень загадочности, — я некоторое время следила за Вашими публикациями до нашего знакомства, но теперь вполне понимаю, что за человек за ними стоит.       — Ой, не особо я люблю этот взаимный обмен любезностями, — неловко улыбнувшись произнёс Владимир, — но я буду рад работать с Вами и дальше. Я бы хотел предложить Вам поработать в Партийной школе, что мы планируем в ближайшее время открыть. С Вашими познаниями школа бы приобрела ценного товарища.       — Интересное предложение… — в голосе женщины появилась некоторая доля задумчивости, — я приму Ваше приглашение. Всё же начинание это нужное, учитывая, что до нас пытались создать.       — Тогда договорились, — Владимир улыбнулся, — благодарю Вас за тёплый приём, рассчитываю на дальнейшую плодотворную работу с Вами.       На этом они и разошлись. В последующем их встречи участились и стали вращаться не только вокруг актуальных вопросов теории и ведения агитационной деятельности. Инесса в каком-то роде стала доверенным лицом Владимира и иногда подменять его на встрече с товарищами, когда он не мог прибыть на них. С этой ролью она справлялась успешно, отчего снискала уважение среди соратников.       Но, как известно, взаимоотношения между людьми, пусть и такой профессии как революционеры, подвержены влиянию того, что в народе именуется чувствами. С каждой последующей встречей с Инессой в голове Владимира укреплялась мысль, что с её стороны присутствует определённая теплота в его сторону. Это выражалось не только в манерах и стиле разговора, которые постепенно менялись и приобретали более обходительный, загадочный и в некотором роде даже кокетливый характер.       У самого Владимира это вызывало некий душевный ответ, однако не выходящего за рамки товарищеской, возможно дружеской симпатии и привязанности. Его мысли были посвящены в большей степени работе, да и… Надя. Она была рядом с ним и в его сердце. То место в его жизни, которое занимала она, он не хотел отдавать кому-то другому. Поддерживая прежнее отношение со своей стороны к Инессе, Владимир не подозревал, что спустя некоторое время произойдёт достаточно необычный эпизод.       Он с Инессой сидел в конспиративной квартире, где произошла их первая встреча. Они беседовали посреди разложенных рукописей о вопросах построения последующего учебного курса в партийной школе. Программа давалась слушателям, как и планировалась, с трудом, вместе с тем, полезным для развития умственных способностей. Вместе с тем нужно было продумать её наполнение на последующие периоды.       — Ох, да, практических бы знаний больше, с учётом исторической перспективы… Однако анализировать каждый эпизод классовых противоречий можно очень долго. Нужно выбрать наиболее важные, — рассуждал Владимир, рассматривая наработки Инессы.       — У меня была мысль рассмотреть опыт Парижской коммуны, что был относительно недавно, а также предложить к рассмотрению опыт движений Мюнцера и Спартака, — ответила та.       — Эпизоды знаковые, вполне могу согласиться. Однако нам прежде не доводилось о них говорить, ты их изучала?       — Ну… — Инесса задумалась, загадочно отведя взгляд в сторону. — Скажем так, я знаю их довольно хорошо, не потому что изучала.       — Позволь, тогда как иначе? — Владимир с интересом взглянул на свою собеседницу.       — Я их прожила самолично, — Инесса посмотрела в глаза собеседнику, а тот, в свою очередь, увидел, как её глаза изменили свой цвет и стали алыми.       Мужчина сначала не придал значения этому изменению, однако затем внутреннее чувство подсказало ему, что происходящее как минимум довольно подозрительно и странно, однако по внешним признакам он пока не мог понять почему.       — Инесса, я тоже порой проживаю моменты из истории или беллетристики, когда читаю. Но твоя ирония была весьма недурна. Но я бы всё же хотел бы услышать истину.       — Истину я уже произнесла… — загадочно ответила женщина, улыбнувшись, — я лишь не открылась тебе, что хотела сделать давно.       От подобной неожиданности Владимир поначалу опешил, однако сумел быстро взять себя в руки, приведя мысли в порядок.       — Я понимаю, что ты, возможно, испытываешь, однако… — начал было он, но его прервали:       — Вряд ли ты можешь подобное понимать, хотя острота твоего ума меня завораживает, — Инесса встала со своего места. — Не пойми меня неправильно, я не имела в виду что-то чувственное или интимное, хотя как человек ты мне очень импонируешь. Я же хотела открыть иную тайну.       — Что же, я тебя слушаю, — Владимир устремил свой внимательный взгляд на собеседницу.       — Слушать не нужно, наблюдай, — кокетливо произнесла Инесса, после чего вокруг неё словно появился некий световой ореол.       Владимир поначалу не поверил своим глазам и прищурился, а затем узрел, что на месте зрелой женщины теперь стояла девушка с горящими алыми глазами и иссиня-чёрными волосами. Его лицо выражало нечто среднее между задумчивостью и непониманием. Нельзя было сказать, что он растерян, однако в то же время, нельзя было сказать, что подобный разворот не поставил его в тупик.       — Вот теперь ты видишь меня настоящую… — новое обличье Инессы село возле мужчины с игривой улыбкой. — Как я тебе?       — Это всё прелестно, но каким образом ты смогла это воплотить?       — Володь, очень просто… Только прежде, чем я это скажу, прошу, не нужно иронии или полемики. Это просто данность.       — Если ты сумеешь убедительно это доказать, то вопросы отпадут сами собой.       — Что же… Я есть то, что издревле люди называли демоном.              Советский Союз, 1942 год н.э.       Грузовик ехал ночью по неровной дороге, постоянно качаясь из стороны в сторону из-за ухабов. Следом за ним следовало ещё несколько транспортов. У всех были выключены фары, что осложняло работу шофёров, но те явно не впервой попадали в подобные ситуации, отчего движение шло ровно.       Внутри кузова сидели солдаты разных званий и специальностей, среди них были, как и обычные стрелки, так и снайперы, радисты и сапёры. Некоторые, коих было большинство, пытались уснуть или задремать в дороге, некоторые о чём-то тихо переговаривались. Взгляды остальных были устремлены в бескрайние просторы, что были по обе стороны дороги. С этих же просторов доносились звуки фронта, который постепенно приближался и не думал исчезать.       Всем им было сказано, куда они едут. Туда, где решается судьба Родины, в Сталинград. Однако истина всё ещё была им непонятна. Познакомившись между собой, они обнаружили, что принадлежат к разным подразделениям и армиям, то есть отбирались по каким-то особым признакам.       Через некоторое время вдоль дороги стали чаще попадаться постройки, в том числе и жилые. Избы и сараи, порой и каменные дома. Очевидно, что транспорт приближался к городской черте города.       Когда грузовики проезжали уже по тому, что можно было назвать улицей, многие оставили попытки уснуть, так как стало ясно: сейчас начнётся размещение на месте дислокации. Так оно и произошло: грузовики остановились около кирпичного здания, у входа в которое стояло четыре человека. Прозвучала команда на построение.       После того, как перед грузовиками выстроились новоприбывшие бойцы, двое из встречавших направились к строю. В руках одного из них вспыхнул огонёк. Небольшой фонарь осветил пространство, и все увидели, что рядом с мужчиной довольно сурового вида с петлицами полковника стояла девушка в форме старшего батальонного комиссара, осматривавшая присутствующих с улыбкой на лице.       — Бойцы, смирно! — прозвучал голос мужчины, стаявшего по правую руку от таинственной незнакомки.       Все вышедшие из фургонов выпрямились и устремили свои взгляды в сторону источника команды.       — Согласно специальному приказу Ставки, вы все переведены из своих частей в состав специального подразделения, — продолжил мужчина.       Свет фонаря позволял разглядеть его внешний вид: это был средних лет мужчина с небольшой щетиной на лице, судя по всему, ещё не успел побриться. По его мрачному выражению лица можно было сказать, что речь в его голове уже была сложена, и её наполнение вряд ли могло вселить оптимизм. Тем не менее, он продолжал:       — Подразделение отделено от основных вооружённых сил и выполняет приказы напрямую от Ставки, в связи с чем с каждого присутствующего здесь будет браться подписка о неразглашении той информации, которая поступает сверху.       Мужчина провёл взглядом по шеренгам солдат, встретив вопросительные взгляды от присутствующих.       — Относительно причины, почему именно вас выделили в состав этой роты. Каждый из вас является лучшим по своей специальности, что в совокупности позволит роте добиться наилучшего результата в предстоящей операции. Противник стягивает большие силы к Сталинграду, возлагая большие надежды на предстоящее наступление. По данным разведки, противник планирует использовать оружие особо высокой мощности, способное нанести существенный урон позициям войск фронта на нашем направлении, а именно привести к потерям практически трёх четвертей личного состава и техники. Я думаю, не стоит пояснять, как это может отразиться на обороне.       Воцарилось непродолжительное молчание.       — В связи с этим, Ставкой был издан приказ найти и уничтожить данное оружие до того, как противник сможет им воспользоваться. Данные по расстановке сил и нашим позициям Вы получите завтра. На этом вводная часть окончена. Вопросы имеются?       — Товарищ полковник, Вы забыли представиться, — сказала рядом стоящая девушка спокойно, посмотрев в сторону мужчины.       — Точно, совершенно забыл, — сказал тот, кивнув, — Я Михаил Никанорович Руднев, командир роты специального назначения, то есть ваш непосредственный руководитель. Рядом со мной — Инесса Семёновна Призрачная, старший батальонный комиссар. Наравне со мной она осуществляет командование вверенным нам соединением.       — Рада буду служить с вами плечом к плечу с Вами, товарищи, — девушка вышла вперёд и отдала честь, после чего вернулась на свою изначальную позицию.       — Теперь перейдём к вопросам, — произнёс Руднев. — Нам нужно добиться полного понимания задачи со стороны всех присутствующих, дабы исключить ошибок и просчётов, связанных с неинформированностью и недопониманием.       Среди бойцов послышался небольшой шёпот, после чего послышался грубый голос:       — В общем виде понятно, что задача является сложной и возможно, последней для некоторых из нас, однако не могли бы Вы точнее описать, в чём особенность немца, с которым мы будем воевать? Неужели есть ещё что-то особое, для чего потребовалось собирать со всех фронтов лучших солдат?       Руднев и Призрачная обменялись парой тихих фраз, после чего командир роты ответил:       — Оружие представляет собой продукт секретных исследований немецких учёных, выполняющее роль усилителя человеческих возможностей. В его присутствии обыкновенные солдаты получают стойкость к ранениям даже высокой тяжести, а также становятся устойчивыми к разного рода воздействию, в том числе и моральному. Как правило это устройство переносится одним человеком, и его воздействие на других бойцов осуществляется посредством размещения небольших принимающих станций в вещмешках. То есть, оно охраняется не обычными солдатами.       — Товарищ полковник, при всём уважении, эти данные сильно похожи на дезинформацию для отвлечения внимания, — из построившихся солдат послышался другой голос, — но если Ставка считает эти данные существенными, то оспаривать их мы не будем. Но скажите, что если противник усилен, то в таком случае чем мы сможем ему ответить?       — Я понимаю ваши опасения относительно столкновения с превосходящими силами, — сказала Призрачная, — но мы не планируем вступать в открытый бой с ними. Наша цель — подобраться насколько можно ближе и нанести точечный удар по позиции части, обладающего секретным оружием. На случай прямого столкновения Ставка снабдила нас схожим по функциям прибором, который находится в распоряжении роты. Несмотря на его полезность, он является энергозатратным и уязвимым, в связи с чем его использование предписывается к особым случаям.       После полученного ответа больше вопросов из строя не последовало.       — В случае если вопросов более не имеется, то все могут идти отдыхать. Утром будет произведено разделение по взводам, розданы приёмники и разъяснены тактические цели, — произнёс Руднев. — Следуйте за сопровождающими, они проводят вас к месту ночлега. Отбой.       

***

      С момента «знакомства» прошло уже несколько недель. Взводы заняли выжидательную позицию, делая разведывательные вылазки к позициям противника, однако в ожидаемом районе появления «супер-отряда СС» так и не произошло. Вместо этого рота держала оборону против регулярных частей Вермахта, атаковавших позиции Красной армии.       — Как думаешь, может это была действительно дезинформация? — спросил лейтенант у своего брата по оружию.       Двое красноармейцев сидели в укрытии, располагавшемся на месте бывшего магазина, судя по всему, продовольственного.       — Не знаю, вряд ли наше командование настолько беспечное и доверчивое, чтобы доверять первой попавшейся информации. Особенно настолько раздутой.       — Тем не менее, они ей вняли, — лейтенант заглянул поверх мешков, разложенных напротив остатков витрины, а затем достал из кармана заготовленную заранее самокрутку.       — Видимо на то есть причины, — пожал плечами его сослуживец.       — Только вот мы сражаемся с обычными фрицами, которые дохнут без каких-либо особенностей. Никаких монстров или усилителей не наблюдается, — лейтенант выдохнул струю дыма. — Скоро нам пришлют подмену?       Его сослуживец посмотрел на свои часы:       — Должны вот-вот прибыть.       Некоторое время бойцы сидели за своим укрытием, пока из скрытого прохода внутри здания не послышались тихие шаги.       — Стой, кто идёт? — произнёс лейтенант, взяв винтовку в руки, приготовившись давать отпор в случае нападения.       — Призрак бродит по Европе… — послышался женский голос из пролома в стене.       — Призрак коммунизма, — ответил лейтенант, опустив оружие, — Проходите.       Из пролома вместе с двумя бойцами показалась комиссар Призрачная.       — Я пришла к Вам со сменой. Лейтенант, Вы и ваш напарник сейчас проследуете со мной. Нам поступила новая информация относительно местоположения части СС с искомым оружием.       — Н-да, вот же подфартило… — лейтенант с небольшой досадой кинул окурок из-под самокрутки под ноги и растоптал его.       — Что-то не так, лейтенант? — комиссар вопросительно посмотрела на собеседника.       — Ничего, только что со старшим сержантом обсуждали задание. Совпадение.       — Интересно, и о чём же вы говорили? Идёмте, по пути расскажете.       Сдав пост другим солдатам, лейтенант и его подчинённый направились за комиссаром внутрь здания.       — Со времени поступления нас в эту часть, мы ни разу не имели дело с противником, о котором Вы нас предупреждали. Вот некоторые сомнения и появились, — продолжил он.       — А ты довольно смел говорить такое в лицо комиссару, — хитро улыбнулась Призрачная, — однако мне нравится искренний подход. Однако прежде мы не располагали даже приблизительной информацией о местоположении «чудо-оружия». Сейчас же она появилась, и мы с вами идём на разведку.       — Нам нужно проверить достоверность этих данных?       — Именно. Я иду с вами вместо взводного, так как знаю некоторые характеристики этого оружия и смогу опознать его.       — Вас понял.       Через некоторое время блужданий по внутренним пространствам полуразрушенных зданий и подвалов отряд вышел внутрь помещения с окнами, изолированного от других частей здания. Комиссар приложила палец к губам, дав понять, что нужно сохранять молчание. После она достала блокнот и написала на его страницах: «Сохраняйте полное молчание и будьте готовы к быстрому отступлению». Лейтенант и сержант кивнули. Сделав жест рукой, чтобы те следовали за ней, комиссар начала осторожно пробираться к окнам, откуда слышался небольшой шум двигателей и тихие переговоры на немецком языке.       Оказавшись у проломов на месте окон, комиссар дала указание сержанту держать под прицелом выход, а сама вместе с лейтенантом осторожно выглянула во двор. Это был небольшой дворик, окружённый несколькими зданиями. Внутри дворика стояло два бронеавтомобиля и грузовик, рядом с которыми стояли часовые в форме СС, некоторые из которых периодически переговаривались между собой.       «Продолжаем наблюдение», — написала в блокноте Призрачная. Лейтенант кивнул и продолжил осматривать снаряжение отряда противника, тем не менее, отмечая про себя, что также ничего обычного не видит.       Вскоре из здания напротив вышло несколько людей в сопровождении отряда охраны, выглядевших внушительно. Их телосложение их было крепким, а лица обладали грубоватыми чертами и производили впечатление полного сосредоточения. Перед отрядом охраны шли три человека, принадлежавших к командованию СС, причём одной из них была девушка, что сразу же смутило комиссара, отчего её лицо стало выражать презрение и легкую степень удивления.       Та девушка обладала приятными чертами лица, можно сказать, была довольно привлекательной. Форма офицера СС подчёркивала её стройную фигуру, а из-под фуражки были видны волосы светлого оттенка с розовым отливом. Её сопровождали два офицера рангом ниже, что-то обсуждавшие с ней.       Призрачная написала в блокноте: «Я выяснила, что необходимо, нужно готовиться к отходу», после чего лейтенант жестами передал это сержанту.       Комиссар собиралась было отойти от окна, как заметила, что взгляд девушки-офицера СС направлен прямо на неё. Её ярко-жёлтые глаза смотрели на Инессу с усмешкой и снисхождением. Улыбка на лице немки лишь подчёркивала презрительное отношение. Невольно, взгляды окружавших её людей также устремились в сторону комиссара, отчего та почувствовала, что нужно немедленно ретироваться. Желтоглазая вытянула правую руку с указательным пальцем, отставив при этом большой палец, а затем словно имитировала выстрел.       — Ложись! — комиссар тихо прикрикнула, после чего оттолкнула своих подчинённых подальше от окон.       Взрыв.       Лейтенант и сержант испуганно переглянулись. Звук взрыва был сопоставим со звуком попадания танкового снаряда в стену, однако по ощущениям был всё же несколько слабее. Тем не менее, от стены с окнами практически ничего не осталось. Рядом с грудой обломков на животе лежала комиссар. Её форма была частично изорвана и покрыта слоем пыли от разрушившейся стены.       — Товарищ комиссар! — лейтенант подбежал к девушке и приложил два пальца к её шее, — Жива… Сержант, немедленно уходим.       Лейтенант подхватил тело девушки на руки, и отряд спешно покинул место столкновения. «Неужели оружие и вправду существует?» — подумали в эти моменты два сопровождающих Призрачной.       — Ничего… Это всего лишь бравада… Мы победим, — шёпотом проговорила Инесса, ощущая, как её уносят с места взрыва.       Однако её слова не были услышаны никем кроме той, что знала… Их встреча скоро.       

* * *

      Германская Империя, несколькими неделями ранее.       — Вы понимаете, что позволение служить в нашем Ордене является особым знаком признания Ваших заслуг со стороны Фюрера? — произнёс мужчина в очках с легкой надменностью в голосе.       — Так точно, рейхсфюрер, я рада служить идеалам Империи и немецкого народа, — ответила девушка, облачённая в чёрный китель штандартенфюрера СС.       Их беседа проходила в слабоосвещённом колонном зале, слегка отзывавшегося эхом на каждую произнесённую фразу.       — По контракту, что Вы заключили с Фюрером несколько лет назад, мы получили абсолютный контроль над территориями основной Европы и уже практически полностью избавились от всех расово-чуждых элементов, которые направляются на подпитку Ваших сил. Однако Фюрер желал бы знать по какой причине контракт не в полной мере позволяет с таким же успехом закончить Восточную кампанию.       — Этому есть объяснение. Большевиками был заключён контракт с иной сущностью, что по силе сопоставима со мной.       — Неужели большевики также имеют контакты с сущностями иных миров? — в голосе рейхсфюрера ощущалось сомнение. — Насколько мне известно, все, кто так или иначе пытался продвинуться в данном направлении, были расстреляны или отправлены в лагеря ещё задолго до войны.       — Это было сделано для того, чтобы никто кроме властной верхушки не имел контактов с данными сущностями.       — Довольно умно для клики, руководимой сионским заговором. Однако это их не спасёт.       — Конечно. Я полагаю, Фюрер передал Вам указания относительно предстоящей операции «Schneideklinge» под Сталинградом?       — Да, мы уже готовим ресурсы в лагерях, а также отобрали лучших представителей Ордена под Вашу охрану.       — Превосходно, в таком случае я могу заверить Вас, что по итогам операции Восточная кампания будет в скором времени завершена.       — Фюрер возлагает на Вас большие надежды, штандартенфюрер.       — Я их оправдаю, — произнесла девушка, улыбнувшись и сверкнув своими жёлтыми глазами.              Французская Республика, 1900-е годы н.э.       Владимир смотрел в окно, сидя на кровати. Взгляд выражал в себе смесь разных чувств от задумчивости до неявного недовольства. На улице уже вечерело, так что последние лучи заходящего солнца проникали в пространство небольшой комнаты, наполняя её рыжеватыми оттенками.       — Ты сегодня весь вечер где-то в себе, — послышался со стороны голос Нади, — что-то произошло?       — Да нет, вполне был обыкновенный день. Я встретился с Инессой Фёдоровной и обсуждал с ней вопросы по агитации и партийную работу. Были затруднения относительно дальнейшего построения плана работ, — его голос звучал успокаивающе, однако в нём ощущалось присущее общему виду Владимира напряжение.       — Что-то я чувствую, случилось нечто иное… — Надежда посмотрела на супруга с сочувствием и некой тревогой. — В тебе словно что-то пошатнулось.       Владимир не хотел увиливать и врать близкому человеку, которому он полностью доверял. Однако стоит ли втягивать в открывшиеся обстоятельства Надю? Тем более, что распространение мнения о существовании паранормальных сил может пошатнуть уверенность не только его, но и других соратников. Всё же не стоит идти на риск. Лучше сохранить тайну, по крайней мере на некоторое время.       — Поверь, Надя, если бы что-то подобное и произошло, я бы вряд ли бы стал сидеть хмурый сложа руки. Мне было бы проще разобраться с этим, углубившись в литературу и изучение вопроса, понять это. А сейчас это просто размышления о текущих задачах, — на сей раз мужчина постарался отогнать мысли о произошедшем подальше и успокоить Надю, которая думала о его состоянии.       — Хорошо, Володь, я тебе верю. Только не тревожься понапрасну, — женщина кивнула и улыбнулась, взяв супруга за руку. — Я уверена, что ты в любом случае найдёшь решение для любой задачи.       

***

      Спустя некоторое время Владимиру вновь пришли в голову слова, сказанные Инессой, если же её имя и вправду было таким. Тот разговор он попытался завершить спешно, так как по её виду не было заметно, что она шутила, а вступать в спор он не желал. Нужно было обдумать произошедшее.       В мыслях он старался не возвращаться к тому эпизоду, но необычайное преображение Инессы, её уверенное и в то же время очень фантастическое изъяснение оставило внутри Владимира ощущение, будто всё то, что он изучал ранее оказалось ложным, было развеяно лишь одним движением женщины, пусть и сочувствующей его учению и деятельности.       — Как это так? Демон? Трюк ты с перевоплощением провернула виртуозный, однако точно ли ты та самая Инесса? — в голове Владимира вновь пронеслись та фраза, что он ответил на её признание.       — Точно-точно, Володя. Можешь не сомневаться, — девушка хитро улыбалась. — Если хочешь, то могу и паспорт показать. Точнее его ранние версии.       — Нет, документов мне не нужно. Не стоит дурить мне голову. Просто скажите, как Вы с Инессой провернули этот фокус? — Владимир начинал слегка вскипать от нетерпения и отчасти даже негодования.       — Ох, вижу, ты мне не веришь? Что же, ты просил доказательств… — она присела рядом и положила свою руку на его колено и произнесла, заглянув ему в глаза, — Я могу отправиться с тобой туда, куда всем людям путь закрыт, в места достаточно отдалённые и можно сказать старинные.       — Подожди-подожди, — Владимир нетерпеливо, но всё же деликатно убрал руку девушки и поднялся со своего места, начав ходить по комнате. — Неужели, чтобы доказать истинность своей «сущности» нужно куда-то ехать?       — Нет-нет, абсолютно нет. Можно увидеть много всего интересного, не выходя из дому, а для оно будет и очень ценным, — её голос словно заманивал, завлекал во что-то таинственное.       — И каким же образом?       — Я перенесу нас туда на время, — улыбнулась она.       — Я не верю тебе, — сказал Владимир, остановившись у окна. — Говоришь ты уверенным голосом, явно желая доказать свою правоту. Однако же…       — Что?       — Даже если допустить, что в тебе есть демон или же ты сама таковой являешься, то зачем, в таком случае, ты доказываешь это мне? — говорил Владимир уже без всякого постороннего чувства, словно выступая перед в полемике перед соперником. — Я не обладаю, какими-то выдающимися способностями или богатствами, чтобы использовать меня. Конечно, потенциал у сил социал-демократов в перспективе будет велик на волне народного недовольства капиталистическим гнётом, однако у масс будет лишь шанс на победу, а не гарантия оной.       Повисло недолгое молчание. Владимир повернулся к девушке, а та, хоть и улыбалась, смотря на него, но всё же словно размышляла и пыталась понять, что он хочет сказать.       — Я бы хотел услышать от тебя объяснений на этот счёт. Вместе с ответом на вопрос, для чего нужно было устраивать это представление с мнимым перевоплощением? — произнёс он и умолк, взглянув на свою собеседницу вновь.       — Ах, Володь, твоя речь, как и всегда, превосходна. Я как услышала тебя на одном из выступлений на митинге рабочих, так сразу и поняла, что ты мне нужен, — голос Инессы звучал бархатно и размеренно, словно разбавляя напряжённую обстановку. — Ты умеешь убеждать людей и вести их за собой. И в этом одна из твоих главных заслуг.       Она поднялась с кровати и немного прошлась по пространству комнаты, пока мужчина поглядывал на неё с интересом, интересом исследователя и скептика.       — Я не простой демон, что питается страхами людей и витает в пространстве. Я демон, что питается страхом людей к свободе, к вольной и самостоятельной жизни, — продолжала она. — И всё дело в том, что чем дальше развиваются учения о жизни без угнетателей, жизни ради себя и других, тем больше успехов в мире у борцов за свободу… Тем больше я получаю силы и удовлетворения.       — Так, — произнёс Владимир, внимательно слушая.       — Я сущность, порождённая страхами, животными инстинктами людей. И как любое связанное с естественным, природным я стремлюсь к росту, распространению и захвату всего, чего только можно, в том числе и страха, который меня насыщает.       — То есть ты стремишься устрашить всех свободой?       — Именно. Многие её хотят, однако вместе с тем боятся её. Ведь более не останется никого, кто бы мог оберегать их от напастей, на кого можно было бы перенести всю боль и ответственность за неудачи и поражения. Ведь больше не будет надзирателя, тирана или кого-то другого, что стоит выше тебя и ограждает тебя от ответственности за судьбы окружающих и тебя самого…       Девушка сделала паузу, задумавшись. Улыбка сошла с её уст, а выражение лица стало серьёзным. Она посмотрела на Владимира и встретилась с ним взглядом.       — Володь, я выбрала тебя как того, с кем хочу заключить договор, — произнесла она, подойдя ближе к нему. — Страх людей наиболее высок именно в момент избавления от гнёта. В этот момент я получу то, к чему стремлюсь. А ты один из немногих, кто способен помочь мне в этом.       Мужчина молчал.       — И да… До тебя я встречала много разных людей. Борцов за свободу родины, за права крестьян и рабов, но ты… Иной, — произнесла она уже немного иначе.       Её щёки слегка порозовели, а взгляд ушёл с лица собеседника куда-то в сторону.       — У меня чувство, что в тебе есть то, что позволит мне, наконец, увидеть свет победы людей. Свет собственного счастья и насыщения. Ведь ты сын и верный продолжатель идей, которые изучаешь, — продолжила она, потянувшись к его руке.       Однако тот отстранился, отвернувшись.       — Мне нужно подумать, Инесса, — произнёс он, взяв со стола свою шляпу. — Скажу честно, я не верю во всё это. Я думал, что ты и вправду истинно привержена материализму. Я мог понять, если бы это была шутка, однако всё это зашло слишком далеко. Неужели, всё сделанное ранее было лишь фикцией, ложью, чтобы добыть моё расположение? А всё ради несерьёзных попыток завлечь меня в оккультизм и метафизику.       Он собрал свои рукописи в портфель.       — Своё мастерство в риторике ты явно отточила за последнее время. Я зайду через некоторое время. Мы обсудим всё на остывшие головы. Не хочу сгоряча обрубать столь ценные связи, однако выяснить, что ты хочешь на самом деле, для этого необходимо. До встречи. Я через Григория передам информацию о визите.       И он ушёл, чувствуя, как его провожают взглядом полным надежды и даже некоторой тревоги. Тем не менее, он не желал просто так отказываться от своих убеждений из-за одного разговора с соратницей, столь внезапно открывшей ему свою тайную сторону характера.       

***

      Богатый опыт агитаторской работы, крепкое знание науки и идей… Всё это он видел в Инессе. В один момент оно потускнело на фоне откровения, что он услышал. Её рассказ можно было расценить как забавную сказку или фантазию, учитывая последние тенденции в развитии литературы: около года назад его соратник по Партии доктор Вернер написал роман про космические путешествия и марсианскую цивилизацию. Но тон разговора и уверенная манера речи девушки вкупе с её «чудесным» преображением не говорили о том, что это намеренное введение в заблуждение. Если бы второй аспект с преображением пропал, это можно было бы списать на душевную болезнь или минутную слабость. Но даже в таком случае это было бы сомнительной гипотезой, если рассматривать её в комплексе с другими деяниями Инессы, явно не являющимися неадекватными или странными. Наоборот, её порыв и страстное увлечение красными идеями вдохновляло и направляло других.       Все же Владимир старался не посвящать много времени размышлениям на данную тему, хотя волей-неволей вопросы возникали в голове, требуя окончательного разъяснения. Да, материализм отвергает всяческое существование сверхъестественных сил… Неужели Вернер был настолько прозорлив, что герои его романа решили выйти на связь с лидером Партии как раз в момент приближения исторического перелома? Нет, тогда бы они избрали более реалистичное изъяснения для объяснения, кто они есть на самом деле.       Мужчина помнил, что девушка обещала предоставить ему доказательства, отправившись с ним в путешествие, не выходя из квартиры. Довольно странная формулировка, если рассматривать её не со скабрезных сторон. Всё же эта карта с её стороны пока ещё остаётся нераскрытой.       Вечно тянуть с разрешением противоречия Владимир не желал, так как повисшая в воздухе неловкость и недоговоренность могла лишь только мешать партийной и учебной работе. Внутренне решив для себя, что он вынесет окончательное решение после последнего аргумента Инессы, который он всё же решил выслушать, принимая во внимание её предыдущие убедительные выступления, Владимир связался с Григорием и поручил ему организовать встречу с Инессой в той же квартире через несколько дней.              Советский Союз, 1940-е годы н.э.       — Товарищ Призрачная, товарищ Призрачная! — мужской голос пробивался будто сквозь туман.       Девушка приоткрыла глаза и увидела перед собой лицо полковника Руднева, что склонился над ней. Она слегка пошевелилась и поняла, что боли практически не чувствует, однако скованность движений всё ещё ощущалась.       — Ох, я за Вас переживал, — в голосе Руднева послышалось облегчение, когда комиссар открыла глаза. — Бойцы принесли Вас совсем без сил и сказали, что произошло столкновение с врагом.       — Да… Я не думала, что вылазка на разведку обернётся тем, что нас захотят вот так припугнуть, — девушка привстала и попыталась сесть, однако её повело в сторону.       — Осторожнее, — Руднев подхватил девушку за плечи и помог ей сесть. — Может пока стоит немного отлежаться и побыть в покое?       — Спасибо, товарищ полковник, — комиссар благодарно кивнула, — но я и не такое видала за службу.       — Дело Ваше, конечно, — произнёс командир роты, — однако рассказ бойцов, сопровождавших Вас, был достаточно неправдоподобным. Они говорили, что стену здания, в котором вы укрывались, разорвало на мельчайшие кусочки взрывом, который был не похож на детонацию гранаты или тротила.       — Всё так и было, товарищ полковник, — Призрачная посмотрела на Руднева полусонно, но уверенно, — это были усиленные боеприпасы немцев, которые выдают «подобным» особым частям.       — То есть, усилены не только солдаты?       — Именно так. Также мы обнаружили командира этой части. Вместе с оружием нам нужно убрать и её.       — Я слышал будто это некая женщина из СС? — Руднев задумался. — Обычно им доверяют больше экспериментальных установок и особых знаний нежели военным офицерам. Может стоит попытаться захватить её?       — Не выйдет. Охрана слишком сильна, да и секретное оружие обычно находится рядом с ней, так что лучше сберечь жизни наших бойцов, чем посылать их на такую рискованную цель.       — Что ж ладно, соглашусь с Вами, — Руднев кивнул, дав понять, что этот вопрос закрыт.       — Как обстановка в городе? — сказала Призрачная, осмотревшись. Они были в полевом госпитале.       — Немцы наступают, пока что за ними превосходство, однако постепенно натиск уменьшается. Я думаю, что ситуация близка к позиционному противостоянию. Это лучше обсудить в штабе, когда вам станет лучше.       — Пойдёмте сейчас, — Призрачная встала с кушетки сама, словно от травм не осталось и следа. — Нам не стоит медлить, когда противник обладает опасным средством, несущим угрозу.       Полковник удивился подобному «исцелению», но без лишних рахговоров отправился вместе с комиссаром в штаб.       

***

      В штабе раздался звонок телефона. Он показался Призрачной довольно тревожным. Руднев отвлёкся от карт и донесений, что лежали на столе, и взял трубку. Комиссар же продолжала рассматривать оперативные сводки за прошедшие сутки.       — Не может быть… Они уже? Хорошо, я сейчас свяжусь с командованием, — лицо Руднева помрачнело, а затем он сбросил звонок и стал набирать номер телефона сам.       — Что случилось, товарищ полковник? — Призрачная озабоченно посмотрела на командира.       — Немцы атаковали позиции войск, севернее и южнее нашего соединения. Мне только что доложили командиры полков. Говорят, что мы несём серьёзные потери, в отличие от немцев, — произнёс Руднев, а затем переключился на телефонный разговор. — Докладывает полковник Руднев…       — Судя по всему… встреча наша скоро, — про себя проговорила Призрачная.       

***

      Бои шли повсюду. Городские стены сотрясались от звука выстрелов, а каждый дом был настоящим чистилищем для солдат, сражавшихся за него. В свои права вошла осень, и начинало постепенно холодать. Тем не менее накал сражения не позволял расслабляться и терять силы даже перед лицом стихии.       Каждая сторона стремилась к победе, душой своей и разумом понимая, что сражение определит исход если же не всей войны, то одного из её ключевых моментов, после которого проигравшему будет мучительно тяжело оправиться. Если же, конечно, это вовсе будет возможно.       Героическое самопожертвование во имя спасения не только своей страны, но и всего человечества от ужаса, что уготовили неугодным отродья с железными крестами на шеях и груди. Стремление отстоять каждую крупицу своей земли для потомков, которым уготовано, без сомнения, светлое будущее. Это всё жило в сердцах тех, кто с возгласами и уверенностью в глазах шли в атаку на захватчиков.       В моменты сражения они, возможно, и не задумывались, что движет ими, что заставляет их вновь и вновь подниматься из укрытия, чтобы прогнать врага прочь с занимаемых позиций. Они находились в порыве борьбы за будущее, уготованное лишь тем, в ком воля сильнее, в ком тяга к созиданию и благоденствию возвышенна и осознанна.       Не все вернутся и увидят тот облик страны и мира, который возвысится над руинами прошлого. Не все познают счастье избавления от страхов и тяжести старого мира и его панической попытки задушить будущее в зародыше. Не все увидят, как их дети и внуки построят то, что послужит многим поколениям людей, которые ещё не родились… Но они идут. Наступают на тех, кто хочет это отнять. Ценой себя они идут на бой с чёрной ордой рабства и смерти. Ради того, чтобы никто кроме них не знал, какого это, смотреть смерти в глаза на поле боя.       Комиссар Призрачная участвовала в боях наравне со своими бойцами и вела их вперёд. С момента, когда их рота подверглась нападению со стороны противника, прошло уже достаточно много времени. Однако кульминация была ещё впереди. Комната за комнатой, коридор за коридором она и её отряд приближались к выходу из бывшего жилого дома, который частично контролировался противником.       Задача была поставлена следующая: очистить от немцев периметр здания и по возможности перенести сражение на соседнее. К сожалению, не обходилось без потерь, однако всё же бои за текущий объект были относительно легче предыдущих, что не отменяло необходимости быть сосредоточенными.       — Пролом в стене открыт, однако я подозреваю, что следом за ним идёт огневая точка врага, поэтому соваться нам туда не стоит, — произнёс лейтенант, обращаясь к Призрачной. — Возможно, стоит отыскать иные пути.       Девушка кивнула, доверясь словам того, кто ранее её вытащил после разведывательной вылазки.       — Товарищ комиссар, здание полностью зачищено, — отрапортовал подоспевший сержант, что также сопровождал Призрачную в предыдущей вылазке. — Потери немцев серьёзны, но всё же ощутимее наших.       — Отлично, — отозвалась Призрачная, выглянув из-за стены в сторону соседнего здания, которое являлось их целью. — Тут не было выходов в подвал или канализацию внутри здания?       — Бойцы обнаружили некий спуск вниз, однако проверять его без специальный указаний отказываются.       — Почему? — отозвался лейтенант.       — Они не объясняют причин, просто отказываются, либо ссылаются на то, что не желают нарываться на неприятности.       — Учитывая, что особого выбора у нас нет… — Призрачная подумала о том, какие могут быть потери в случае попытки пересечения улицы, которая находится под регулярными обстрелами вражеских пулемётов. — Придётся идти по тому пути.       Приказав подчинённым следовать за ней, комиссар направилась в сторону спуска. Около лестницы ведущей вниз стояло несколько солдат, карауливших выход. Вид у них был несколько растерянный, что явно контрастировало с тем, какими она их видела в момент атаки. Они были уверенными и самоотверженными. Они словно позабыли обо всём в своём стремлении уничтожить врага. А сейчас они замерли в нерешительности, словно забыв то, что происходило буквально несколько минут назад.       «Отряд! За мной!» — скомандовала Призрачная, возглавив спуск в подвал. Подвал был тёмным, отчего комиссар достала фонарик, передав его лейтенанту. Сама же она взяла его винтовку. «Наверняка мы уже близки к Ней, раз они в момент потеряли свой порыв, — думала в этот момент комиссар, — однако покуда я рядом, я могу поддерживать в них стремление к выполнению задания».       Переход по подземному помещению был напряжённым, однако непродолжительным и спокойным. В скором времени отряд вышел в соседнее здание, готовясь начать его штурм. «Будьте готовы передать команду подкреплениям начать штурм с флангов», — проговорила Призрачная, подозревая, что возможно этого не потребуется.       Тишина. Подозрительная тишь царила в пространстве этого полуразрушенного дома. От этого сама Инесса, как и её бойцы, напряглись более прежнего. Они привыкли к тому, что бои сопровождаются стрельбой, эхом оной с других позиций, а также периодическим гулом самолётов. Однако… Здесь этого не было. Тишь, лишь изредка разбавляемая тихим ветерком, направление которого то и дело менялось. «Не терять бдительности», — скомандовала Призрачная, продолжая вести отряд вглубь здания.       Постепенно разрушенный интерьер и стены со следами войны начали сменяться относительно целыми пространствами с минимальными повреждениями и следами борьбы. Да, они были пустыми или содержали в себе некоторое количество мусора, однако они и вправду производили впечатление исключения на фоне увиденного ранее, изуродованного войной.       Огромное пространство, которое было не свойственно местной архитектуре. Комиссар вместе с отрядом подобрались ко входу в огромный зал овальной формы, по краям обрамлённый колоннадой. Сверху по обеим сторонам находились небольшие ложи. Отделка помещения, точнее её остатки, свидетельствовали о том, что ранее здесь проходили светские мероприятия, возможно даже балы. Росписи на стенах и узоры на стенах… Каменный пол с неизвестными многим, но красивым узором. Если бы можно было созерцать это без угрозы жизни…       «Отряд, вдоль левой стены марш. И держите под прицелом ложи», — произнесла комиссар, ступив внутрь помещения. Следом за ней солдаты двинулись вперёд. Шаг за шагом они преодолевали подозрительно красивое пространство, невольно подмечая его сохранность. Тем не менее, всё ещё было непонятно, что подогревало страх и подозрительность, где противник? Тишина всё ещё царила повсюду.       Шаг. Словно кто-то ступил вперёд, но явно не в простой обуви. Комиссар дала жестом понять, чтобы отряд замер. Шаги продолжались. Звуки цоканья каблуков доносились от выхода, к которому стремились попасть красноармейцы. Она.       Из тьмы выхода вышла девушка. Стройная и достаточно симпатичная. На её лице была сдержанная, но искренняя улыбка, а жёлтые глаза тут же обратились к отряду красноармейцев. Розовые же волосы, заплетённые сзади в короткую косу, а также двумя небольшими прядями свисавшие по бокам лба покачивались в такт её шагам.       — Я тебя нашла, — произнесла она дружелюбно.       — Спустя столько лет… — ответила Призрачная девушке спустя небольшую паузу.       — Так получилось, что наши встречи происходят на пике нашего общего могущества, — она поправила свой кожаный плащ, накинутый на серый китель СС.       — И всё же… — начала Призрачная.       — Я так хочу, чтобы они наконец закончились, — произнесли они синхронно, отчего красноармейцы переглянулись.       Комиссар отошла от стены, бросив мимолётный взгляд на ложи: на них уже стояли солдаты СС, направив свои автоматы на её бойцов.       — Не вовлекай их в это. Наша ненависть друг к другу должна быть чистой, — произнесла Инесса, переместившись к центру помещения, смотря при этом в глаза собеседнице.       — Я и не собиралась, — пожала плечами штандартенфюрер, направившись неспешно к комиссару. — В обычной ситуации я бы, не церемонясь, тут же не оставила от них и следа, но ситуация же необычная?       — Необычна она тем, что будет последней, — сурово произнесла Призрачная.       — Я рада, что ты тоже намерена положить этому конец, Инесса, — улыбка ушла с лица офицера СС.       — Лишь одной из нас уготовано будущее, и я докажу, что оно принадлежит мне и всем людям… Макима, — последнее слово словно выстрелило изо рта Призрачной.       — А ты всё та же… Гуманистка, — усмехнулась Макима, — мы соблюдаем традиции?       — Да… Иного не дано, — комиссар посмотрела на своих бойцов, — вам остаётся только смотреть. Не пытайтесь вмешаться, я обещаю, что принесу вам победу.       На её лице появилась успокаивающая улыбка, отчего красноармейцы, до этого стоявшие в некоем оцепенении, немного расслабились. Но всё же они с тревогой посмотрели на командира. Тем временем немецкие солдаты, находившиеся этажом выше, выстроились в шеренгу по стойке смирно, словно предвещая нечто грандиозное.       — Семён Михайлович, благодарю, что позволили мне ею воспользоваться, — из пустоты в руках комиссара возникла казачья шашка с золотой рукоятью, посмотрев на которую девушка легко улыбнулась.       «Что ж, Карл, я надеюсь, что победу здесь мы встретим вместе», — подумала она, отведя взгляд от портрета, что был выведен на рукояти оружия.       — Рейхсфюрер, я благодарна Вам за честь сражаться Вашим оружием, — произнесла Макима спокойно, в то время как в её руках возник клинок с рукоятью чёрного отлива.       Лезвие шпаги отливало холодным, будто бы морозным светом. В руках же Макимы оно производило более мрачное, несмотря на свой яркий блеск, впечатление.       Клинки взведены. Пора.              Французская Республика, 1900-е годы н.э.       — Инесса! — сказал Владимир, слегка воскликнув, войдя внутрь конспиративной квартиры.       — Что случилось? — женщина вышла из кухни навстречу.       У неё в руках было полотенце, которым она попутно вытирала руки. С кухни же тянулся довольно приятный аромат овощей и тушёного мяса, очевидно, куриного. Не сказать, чтобы вид у неё был встревоженный, однако она явно не была готова к столь раннему визиту мужчины. Всё же он пришёл в первой половине дня.       — Вижу, что ты сейчас занята, надеюсь, смогу отвлечь тебя на некоторое время? Я бы хотел закончить тот разговор, что повис в воздухе с нашей последней встречи.       Услышав это, женщина улыбнулась.       — Я уже как раз заканчивала готовить, проходи и присаживайся в комнату. Я сниму всё с огня и приду к тебе.       Мужчина кивнул и проследовал в комнату, где присел рядом с журнальным столиком, на котором были разложены некоторые материалы, связанные с учебной программой учебных курсов. Через некоторое время Инесса пришла в комнату и присела рядом, посмотрев на мужчину с ожиданием. Своим видом она давала понять, что готова услышать его мысли относительно неё.       — Итак, дорогая моя, я тщательно раздумывал относительно всего того, что было в прошлом, и пришёл к выводу, что оснований для недоверия к тебе у меня нет, — начал он. — Ты действительно очень ценный для меня и Партии друг и товарищ. Я, честно сказать, был шокирован твоим прошедшим заявлением относительно себя самой, но всё же пребываю в состоянии некоего скепсиса. Всё же я убеждённый материалист, и чтобы поверить тебе… Мне было бы необходимо увидеть то, о чём ты говорила, о некоем «путешествии».       Услышав это, Инесса тепло улыбнулась.       — Поэтому… Я решил, что только после этого я скажу, готов ли признать твою правоту. Пусть даже если это будет болезненно с точки зрения крушения моих прежних взглядов на мир.       — Ох, Володь… — женщина поднялась со своего места и взглянула собеседнику в глаза, — я рада, что ты всё же не ринулся со мной спорить и полемизировать, как это ты обычно делаешь.       — Для полезного спора следует тщательную изучить позицию оппонента, иначе это будет не полемика, а вульгарность, — заметил он.       — Верно, — та слегка наклонилась и нежно обхватила его ладонь своею. — Сейчас мы отправимся в путешествие по моей памяти. Надеюсь, что оно будет для тебя убедительным.              Париж, 1870-е годы н.э.       — Каково это, вкушать вкус свободы после многовековой тирании?       Такой вопрос задал своей собеседнице молодой мужчина, одетый довольно просто, как подобает обыкновенному труженику. Они сидели на скамье в одном из скверов города, выглядевшего не совсем обычно. Жизнь текла здесь слишком энергично и насыщенно, что можно было понять по виду прохожих и повозок, направляющихся в разные стороны. Многие несли с собой оружие, в повозках также перевозились боеприпасы или мешки с провиантом. Лица у людей были зачастую сосредоточенные, однако не лишённые искры в глазах. Многие словно светились изнутри и переживали подъём, облачённый в форму крайнего погружения в окружающую действительность.       Девушка также была одета не очень богато. Весеннее платье бежевого цвета с незамысловатым орнаментом и простое кольцо на безымянном пальце, явно сделанное не из драгоценного металла. Она рассматривала прохожих и протекающую в городе жизнь, пока её не отвлёк вопрос собеседника. Девушка посмотрела на мужчину и улыбнулась, выражая лёгкое удовлетворение от происходящего.       — Очень он свеж и нов для меня, хотя, казалось бы, я так погружалась в исследования прошлого и должна была примерно представлять, каково быть избавленным от гнёта.       — Всё же черпать из книг впечатления и переживать их самой это разное… Подготовиться к ним невозможно.       — Тут мне придётся с тобой согласиться. Я надеюсь, что смогу им насладиться сполна.       — Конечно! — на лице мужчины появилась задорная улыбка. — Сначала мы дадим под дых версальцам, а затем и немцам! Не только же нам упиваться свободой, надо раскрыть её сладкий вкус и для других.       — Париж, конечно, уже весомая весточка для грядущего переустройства мира. Однако, на мой взгляд, ты слишком много витаешь в облаках, ведь в провинции всё ещё тихо, — девушка с лёгкой ноткой иронии возразила, после чего вновь погрузилась в созерцание улиц.       — Пока что мы успешно обороняемся и преемники деспота слишком слабы. А провинции нужно время. Я думаю, что наши братья в других городах не станут смотреть, как их товарищей убивают за справедливое дело.       — Что же, тогда остаётся ждать. Мне сказали, что сегодня будет решаться вопрос о материальном обеспечении дальнейших военных операций, в том числе на коллегии депутатов.       — Да… Так и есть. Тебя пригласили? — мужчина почесал макушку.       — Сказали, что я могу присутствовать, как наблюдатель. Всё же судьбу города должны решать его жители, а не приезжая, — она добродушно улыбнулась, встав со скамьи. — Я предлагаю пройти выпить чаю, я как раз знаю одно заведение неподалёку, там они организовали его раздачу всем желающим.       — Дело благое, — кивнул мужчина, — а потом всё же мне нужно встретиться с товарищами и обсудить координацию наших усилий с другими группами единомышленников. Надеюсь, ты сможешь передать Интернационалу наши соображения?       — Да, конечно, только давай условимся встретиться здесь через несколько дней?       — Пожалуй.       

***

      Заседание коллегии депутатов происходило в ратуше города. На одном из последних рядов сидела девушка в бежевом платье, внимательно вслушивающаяся в дискуссию собравшихся делегатов.       — Я считаю, что комиссия общественной безопасности в нынешнем её составе не в полной мере реализует те функции, которые на неё возложены. — докладчик обвёл рукой зал. — Да, стоит поставить в заслугу тот факт, что бандитизм и разграбление витрин практически прекратилось, однако вместе с тем, растёт число невинно задержанных и осуждённых горожан. Вместе с тем наблюдается утечка снабжения для вооружённых отрядов. В связи с этим у нашей фракции возникло предложение о реформировании комиссии и включении в её состав более компетентных товарищей, которые зарекомендовали себя.       — Разрешите Вам возразить, — в порядке очерёдности слово взял другой делегат, — насколько я помню, Ваша фракция занималась формированием состава комиссии по просвещению, которая и сейчас состоит преимущественно из тех, кто принадлежит вашей фракции. Как показывают прошедшие дни, действия комиссии никак не повлияли на настроения среди студентов, а также доносят зачастую слишком утопические идеи. На наш взгляд, следует делать упор на материалистическом понимании происходящего и объяснять людям, что не лишь желанием движимы мы, но и стимулами весьма объективными.       — В последнем Вы совершенно правы, товарищ, — откликнулся предыдущий оратор, однако неужели Вы считаете, что курс на всеобщие права и равенство является ошибочными? Мы тем и отличаемся от господ, что полностью отрицаем любое принуждение и угнетение. Человек волен распоряжаться своей судьбой как ему угодно.       — В таком случае все разбегутся по своим углам, как только угроза их существованию утихнет. Да и как вы заставите господ избавиться от всех накопленных средств? Ведь жажда наживы и общие цели с себе подобными им толстосумами из других стран не менее сильна чем стремление трудового народа к равенству. В связи с этим наша фракция категорически возражает против замены наших людей в комиссии. Работа должна осуществляться централизованно и последовательно. А проблемы возникают из-за того, что каждый районный совет стремится оттянуть на себя основное внимание, считая собственные потребности главными.       После этого многие депутаты повскакивали со своих мест и пустились в многословную и многоголосную полемику, отчего разобрать дальнейший диалог девушке стало не под силу. Она лишь покачала головой, пытаясь осмыслить увиденное за последние дни.       Она прибыла в город практически в самом начале выступления горожан против власти тех, кто сменил деспота, возомнившего себя прославленным полководцем, как и его близкий родственник. С первых моментов она наблюдала организацию, стихийную и непредсказуемую, новой общности. Вера в светлое и большее двигала людьми, уставшими от бесполезных войн и выходок тех, кто раньше распоряжался страной. Здесь сошлись воедино разные политические силы, однако их цель была общей.       Чувство братства и взаимопомощи, стремление к общему ориентиру сглаживало на первых порах разногласия и позволяло восставшим одерживать победу за победой над ослабленным противником. Однако не всё было столь замечательно. С каждым новым днём скрываемый за общей борьбой хаос всё более явно проступал наружу.       Каждая сторона тянула одеяло на себя и старалась продвинуть собственные интересы и людей на ключевые позиции, не размышляя о том, способны ли они качество выполнять возложенные на них обязанности или о том, что в дальнейшем может за эти следовать. Эта несогласованность выразилась даже в нескольких поражениях и ошибках командования армии коммунаров, когда те не успели вовремя занять пустующие позиции противника.       Да, разрыв со старыми порядками произошёл, но люди внутри себя всё ещё хранили их части. Дух нового мира, пронизанного свободой от угнетения и равенством труда и возможностей для всех опьянял. Однако вместе с тем он скрывал эгоизм, тщеславие и излишнюю самоуверенность в тех, от кого могли зависеть жизни других. Девушка наблюдала за этим, надеясь, что пламя, вырвавшееся из множества людей, не затухнет, а поведёт их дальше. Прочь от старых привычек и воззрений к новому, неизведанному и оттого притягательному будущему.       Ещё раз обведя взглядом зал, девушка убедилась, что полемика всё ещё продолжается, оттягивая время принятия конкретных решений на неопределённое время. Она поднялась и направилась к выходу, про себя думая, как бы постараться примирить интересы и сплотить таких разных, но всё же очень похожих друг на друга людей.       

***

      Минуло ещё некоторое время с момента, когда город находился в расцвете своих сил и крепил нажим на противника, между тем избежав голода и паники среди жителей. Но перспективы на сей раз были не столь вдохновляющие.       На баррикадах стояло множество стрелков, периодически высовывавшихся из укрытия и стреляющих по позициям наступавшего противника. Сейчас же многим было далеко не до размышлений о том, каким будет следующий день, так как плодящиеся повсюду слухи свидетельствовали о том, что ради завоевания города, версальцы пошли на соглашение с немцами, отчего их объединённая армия скоро возьмёт в осаду остров нарождающегося нового мира.       Не придавало оптимизма и то известие, что выступления в других городах провалились и помощи теперь было ждать неоткуда. На этом фоне распри между разными фракциями в ратуше поутихли, однако вряд ли это могло в корне чему-то помочь.       Среди раненых коммунаров, павших у баррикад, то и дело метались неравнодушные, оказывая помощь и оттаскивая их от позиций, освобождая место для подкреплений, спешащих на выручку.       Среди них была и та самая представительница Интернационала, что с винтовкой в руках обороняла баррикады от яростно наступающего врага. Она словно слилась с товарищами в едином порыве. Не найдя ничего лучше, как примкнуть к боевым отрядам, она решила собственными примером показать важность сплочения и борьбы ради общего. Дважды пули пронзали её тело, однако неумолимо она вновь рвалась к баррикадам, вопреки протестам со стороны лекарей, призывавших её остаться.       Но в моменте… Она поняла, что это сражение проиграно. Когда алое знамя города пролетело у неё над головой и скрылось в пыльном облаке, появившемся после попадания снаряда в одной из близлежащих зданий.              Французская Республика, 1900-е годы н. э.       Владимир открыл глаза, обнаружив себя сидящим на конспиративной квартире у журнального столика. Около него никого не было, однако из соседнего помещения доносились звуки, явно свидетельствующие о процессе готовки. Это же и подтверждалось ароматом приправ, наполняющего комнату.       Он поднялся со своего места и направился на кухню, где хозяйничала Инесса. Она вновь переменилась, обратившись в девушку лет 25. Услышав его шаги, она обернулась и встретилась с ним взглядом. На её лице появился лёгкий румянец, а рот мягко изогнулся в улыбке.       — Присаживайся за стол, я сейчас подам обед, — произнесла она, начав перекладывать еду на тарелки.       Владимир без лишних уточнений последовал за стол.       — Ты так сильно погрузился в происходящее, что даже порой забываешь поесть, а иногда и поспать. Поэтому я стала сразу же возвращать тебя сюда, оставив ещё на некоторое время во сне. Надеюсь, что это придало тебе сил, — Инесса поставила перед мужчиной порцию жульена, а затем присела напротив.       — Так это была настоящая Коммуна, — проговорил Владимир взглянув на еду.       Есть ему не особо хотелось, однако аппетитный запах и общий вид блюда его обезоружил, отчего он неспешно принялся за трапезу.       — Верно. Я решила показать тебе нечто близкое к нам по времени, так как оно же и самое приближенное к тому, что обязательно будет. Вряд ли бы восстания крестьян трёхсотлетней давности были бы актуальны для тебя с точки зрения практики.       — Любое выступление народных масс представляет ценность с исследовательской точки зрения. Однако то, что ты мне показала, лишь подтверждает выводы наших предшественников о том, что для успеха трудящихся в противостоянии с господами нужна чёткая руководящая структура.       — Именно так.       — И всё же да, это было довольно убедительно… — Владимир положил столовые приборы на стол, посмотрев в лицо девушке. — Я не могу сказать, что я там был, но я словно испытал сам всё то, что происходило тогда. Это было слишком не похоже на сон.       Инесса кивала, ожидая продолжения.       — Да, моментами мне хотелось даже остановиться и осмыслить увиденное, однако события словно в синематографе неумолимо шли дальше, не оставляя мне шанса… — он сделал небольшую паузу. — Как на экране братьев Люмьер представлены реальные события, так и ты мне показала нечто подобное. Мне не остаётся выбора, как согласиться с тобой. Возражать подобным фактам значило бы идти на обман себя, а это, я считаю, даже в таком случае было бы недопустимо.       Его лицо сделалось задумчивым. Ему было нелегко произносить это, понимая, что большая исследовательская работа, проделанная ранее, была сильно уязвлена. Тем не менее он не выглядел подавленным или потерявшим опору. Он скорее раздумывал о том, как бы ему усвоить открывшиеся ему обстоятельства.       — Я… Мог бы ты представить, насколько сейчас я счастлива, — произнесла Инесса трепетно, отчего мужчина вновь поднял на неё взгляд.       Та словно светилась от радости и нахлынувших чувств.       — Я знала, что ты поверишь мне, — продолжала она. — Ты действительно очень замечательный человек!       — Не стоит размениваться на комплимент лишний раз. Я же решил, что убегать от истины есть преступление, в том числе и по отношению к тем, ради кого мы с тобой и товарищами ведём деятельность. Ты вроде бы говорила, что я тебе нужен. Но раз уж вопрос с доверием решён, то стоит рассмотреть и последующий.       Владимир вновь сделался серьёзен, переменившись в лице. Его задумчивость словно отошла на второй план, уступив позиции внимательности и сосредоточенности.       — Ах, как же ты мне нравишься своим подходом к делу, — улыбнулась девушка. — Всё же, я очень рада за Надю, что с ней рядом есть такой человек.       Они мгновение посидели молча, после чего девушка продолжила.       — Я хочу предложить тебе заключить со мной сделку. Но не простую. Это будет обмен, только на одной чаше весов мои силы и способности, а на другой — часть твоей жизни. Если же ты согласишься, то твои речи и работы будут вдохновлять людей по всему свету. Твой облик и образ станут ориентиром для современников и потомков. Правда, для этого ты и сам должен будешь работать усердно…       Девушка сделала небольшую паузу.       — А впрочем всё же, ты не из тех, кто бы просто позволил себе забронзоветь.       В ответ на это Владимир лишь улыбнулся.       — Моя сила поможет тебе в трудные времена, когда понадобится сделать рывок в новый мир. Однако вряд ли ты сможешь лицезреть даже малую его часть в зародыше.       — Если этот мир будет жить и развиваться, я умру спокойно, зная это.       — И всё же… Я понимаю, как больно для тебя осознание моего существования как демона. Я могу затемнить в твоей голове воспоминания о наших «особых» разговорах, будто бы их и не было.       — Думаешь, бегство от истины — это хорошо?       — Я думаю, что, зная истину в глубине души, нужно идти уверенно к новому миру. А пока ты пытаешься адаптировать новые факты к сложившемуся мировоззрению, многие ключевые точки могут быть пропущены. Лучше отреагировать на каждую из них, оставаясь в неведении, чем упустить шанс. Поверь, я знаю, что говорю.       — Будь по-твоему.       — Тогда, дай мне свою руку, — произнесла Инесса, протянув руку вперёд.       Владимир взял её ладонь в свою.       — Ты откроешь миру светлое будущее.       С этими словами Владимир погрузился в сон, а после пробуждения… Мир вскоре преобразится.              ??? , 1940-е годы н.э.       Многовековое противостояние вступило в стадию, когда количество переходит в качество, когда новое получает шанс на своё появление или на продолжение собственной жизни. Накопленные противоречия требуют своего разрешения в жестокой схватке.       Лезвия пронзали пространство зала со свистом, а затем издавали пронзительный звон от столкновения. Движения сражающихся девиц были наполнены энергией и чувствами. Чувствами ненависти друг к другу, страсти от того действа, что происходило между ними. Ненависть была сильна настолько, что создавала внутри противниц двойственное ощущение: отчасти каждая из них жаждала победы в сражении и окончания их войны, что длится несколько веков, но с другой стороны… Они не представляли, как они будут жить без ненависти, как восполнять своё желание преумножать собственное могущество. Смерть одной из них могла обернуться для выжившей как величайшим облегчением и торжеством, так и невосполнимой потерей и пронзительной трагедией.       Пространство вокруг них почернело, и словно стало бескрайним, обрамлённым лишь колоннадой по краям. Эхо от ударов наполняло их слух как музыка, однако оно же и терзало их душу, ведь каждый удар приближал противниц к развязке.       — Казалось столько раз бились и каждый раз как первый, — произнесла Макима, спокойно улыбнувшись в пылу схватки, — когда мы виделись впервые? В Риме? В Египте? Или может раньше?       — Резко же тебя на сентименты потянуло… — ответила Инесса, вынудив Макиму отступить под резким ударом шашки.       — В моменты близкие к концу всегда тянет к воспоминаниям, этим мы очень похожи на людей, всё же мы существуем благодаря им.       — Когда бы мы ни встретились… Это бывало всякий раз, когда люди поднимали голову и шли вперёд за своей свободой, когда они останавливали руку угнетателя, что не позволял им решать свою судьбу. Итог нашей битвы также решат они, — Инесса резко ушла вправо и ринулась вперёд, чтобы нанести удар.       — Ты так и осталась прежней, — Макима словно предугадала маневр противницы и парировала удар. — Люди как были животным порождением природы, так им и остались. Их назначение — дать нам жизнь, а затем и власть над собой. Сами они не способны что-то решить без контроля над собой.       — Тебе никогда не понять людей, ведь ты отделяешь себя от них, хотя порождена их страхами, — Инесса продолжала свои попытки атаковать, пока Макима отражала удары.       — А ты слишком сильно полагаешься на них. Человеку всегда спокойнее, когда над ним есть тот, кто забирает на себя часть ответственности за его действия, будь то деспот, идол или некая сверхъестественная сущность, — Макима контратаковала, нанеся порез на руку Инессы. — Животный страх и преклонение перед более сильным характерно для всего человеческого начала, а мы… созданы ими для этой цели. Именно мы должны править ими, так как наши силы не ограничены.       Инесса стиснула зубы от пронзившей её тело боли и перешла в оборону, так как Макима усилила свой натиск, то и дело пытаясь пронзить шпагой противницу.       — А ты… Ты лишь порождение тех немногих, что не могут признать своей животной сущности. Плод побега от реальности, — голос Макимы становился более угрожающим, а удары сильнее. — Твоя победа в семнадцатом году была временной. Абсолютное большинство не пошло за идеалами свободы, предпочтя остаться под сапогом, в безопасности. А сейчас и то меньшинство, которое ты взяла под своё начало, также падёт.       Комиссар оборонялась с усердием, однако натиск демона контроля был настолько силён, что она начала пропускать удары противника, покрываясь от этого порезами.       — И настанет истинная утопия для мира, лишённого войн и противоречий, — продолжала Макима, — все примут себя такими, какими они и должны быть, подчинёнными силе и воле высшей сущности. Для абсолютного большинства это будут нацисты, а для нацистов с фюрером ею буду я.       Резким ударом Макима выбила из рук комиссара шашку, а затем ногой оттолкнула ту наземь, приставив острие клинка к шее.       — Их жалкая идеология господства одной расы над другой так же глупа, как и идея, что от звериной сущности человека можно освободиться. Фюрер и его друзья также преклоняются передо мной, как их верноподданные преклоняются перед ними. Люди одинаковы и были такими всегда. Изменить это невозможно, — произнесла Макима, смотря в глаза израненной противнице. — Теперь это будет закреплено твоей смертью.       Демон контроля занесла клинок, чтобы обезглавить Инессу, однако бесконечную темноту вдруг пронзил голос. «Товарищ комиссар! Извините, за нарушение приказа, но мы не позволим Вам умереть от рук это фашисткой сволочи», — из темноты пространства вышел лейтенант, а следом за ним и весь отряд красноармейцев, что шёл за Призрачной.       Пространство словно вернулось на прежнее место, вновь представив взору сражающихся демонов облик колонного зала и присутствующих в нём посторонних лиц.       — Смешная попытка изменить исход, — Макима на мгновение улыбнулась, однако следом её лицо приняло зловещий оттенок. — Умрите.       Её рука вытянулась точно так же как и тогда: ладонь имитировала пистолет, однако же выстрел прозвучал не оттуда. Пуля прошла на вылет. Китель Макимы в районе живота слегка побагровел, а та, в свою очередь посмотрела на Инессу, которая держала в руке пистолет и хитро улыбалась.       — … Ах-ха-ха… Ха-ха-ха! — истерически засмеялась демон контроля.       Ударом ноги в живот Инесса отбросила ту на некоторое расстояние, а затем сама поднялась и взяла в руки шашку. Макима же продолжала смеяться, всё же постепенно успокаиваясь.       — Вот, значит, какова природа демона свободы? — произнесла желтоглазая, оправившись от смеха. — Нарушение прежних обычаев ради чего? Ради продления агонии?       — Да, — ответила Призрачная, спокойно направляясь к Макиме, — твоей агонии.       — Как забавно, только твои людишки сейчас же погибнут от рук моих псов, — Макима бросила взгляд туда, где должны были находиться ложи.       Там было пусто.       — Я отдала приказ о штурме здания. Оно подконтрольно нам, — произнесла комиссар, после чего на зрительских балконах появились другие бойцы особой роты красноармейцев. — Все твои «псы» обезврежены. Однако разберусь с тобой я.       — Забавно, очень, — Макима злобно зыркнула на всех присутствующих, тем не менее не снимая маску серьёзности со своего лица. — Но раз правила нарушены тобой, то я их соблюдать также не вижу смысла.       Её глаза налились жёлтым сиянием, а само пространство вокруг девушки стало чернеть, превращаясь в свинцовую ауру, что поглотила Макиму, а затем начало шириться, поглощая окружающее пространство. Некоторые бойцы, присутствующие внутри здания переглянулись, однако Инесса тут же побежала вперёд, крикнув: «Товарищи красноармейцы, откройте огонь по врагу немедленно! Победа нами достигнута! Вперёд за Родину!»       Прорубив отверстие в образовавшейся тёмной сфере, Инесса исчезла внутри неё. «Бойцы, вы слышали приказ, выполнять!» — крикнул лейтенант после чего солдаты открыли огонь по сфере, которая поначалу никак не реагировала на попадания пуль, поглощая их, а затем внезапно перестала расширяться.       Люди это по истине удивительные существа. Им вселенной дан шанс на то, чего другие живые создания не могут даже представить: преобразование мира. Да, долгое время они занимались этим ради удовлетворения своих естественных желаний, заложенных в них естеством природы, однако сейчас… Им открылся иной путь. Путь, который они заложили себе сами, начав творить и созидать то, чего не существовало ранее. Они начали стремиться к тайнам мира, населённого ими, и миров, ещё не открытых, не ради собственного блага, а из-за любопытства и интереса, порой наивного, порой лёгкого, но подчас и смелого, и самоотверженного.       Далеко не все хотят жить как прежде, набивая своё чрево и потакая лишь собственным низменным желаниям. Огромное число людей, которые родились и которые воспитают достойных преемников, существуют ради улучшения того, что уже создано, не ради себя, но ради других, в том числе и тех, кто придёт им на смену.       Тайны вселенной безграничны. Труды каждого полезны и нужны для будущего. Даже небольшая деталь, выточенная сейчас, способна обеспечить успех космической экспедиции, о которой грезят фантасты. Рука, поданная бедному и угнетённому в колониях, помощь в его освобождении, может стать опорой для будущих учёных и тружеников, обеспечивающих безбедное существование соотечественников и других людей в мире.       Искренность и энтузиазм, тяга к открытиям и прекрасному, творчество и любовь, любовь к сущему, любовь чувственная — всё это качества нового человека, который только-только появляется на свет. И эти новые люди воздвигнут на планете новый мир, лишённый гнёта глупости и насилия. Их свет воздвигнет крепость, что осветит собой пространство вокруг для будущих поколений. Пусть ещё много придётся сделать и через много бед придётся пройти, но это осуществится. Человек вырастет как ребёнок матери-природы и осознает себя, уйдёт из-под её опеки и перестанет мучить её, став самостоятельным. Но в то же время как благодарное дитя он не оставит мать и будет заботиться о ней, придя к гармонии и взаимопониманию.       И только так, освободившись от угнетения и открыв дорогу братству всех людей, человечества и природы, мы увидим красоты будущего. А мы, Макима, уйдём в прошлое, как оно и должно быть.       Сфера растворилась в воздухе, а солдаты опустили оружие. Инесса улыбалась. В её правой руке багровела шашка, а левой рукой за волосы она держала голову Макимы, что была отрублена.              Эпилог ко второй главе.       — Товарищ Иосиф Виссарионович! — в кабинет главнокомандующего вошёл полноватый лысый человек в очках, явно торопясь, — пришли вести из Сталинграда.       — Докладывай, Лаврентий, — мужчина поднялся из-за рабочего стола, за которым изучал документы.       — Призрак доложила о ликвидации спецподразделения противника, которое угрожало позициям южных фронтов, — Лаврентий говорил немного торопливо, однако в его голосе явно чувствовалось спокойствие и удовлетворение, которое он сам же и ощущал от этой новости.       — Это хорошо… — кивнул Иосиф, достав из кармана трубку. — Какая информация о потерях?       — Потери среди личного состава сформированной роты составляют около четверти. Вместе с тем потери противника выше в 4 раза.       — Наступил перелом… Нужно созывать командование. Ключевой бастион фашизма пал, а значит следует усилить нажим.       — Также пришло сведения о том, что наблюдается повышение боевого духа солдат, связанное с последними успехами наших соединений под Сталинградом.       Главнокомандующий закурил трубку, подойдя к окну и посмотрев на вид ночной столицы.       — Народ, созидающий идеалы светлого будущего, непобедим, — произнёс он.       

***

      — Герр Рейхсфюрер! — в кабинет, обставленный в мрачной готической обстановке, вошёл встревоженный адъютант. — Пришла срочная новость из Сталинграда.       В руках его был небольшой ящик чёрного цвета.       — Немедленно передайте мне ящик и покиньте кабинет, — резко произнёс мужчина, посмотрев через свои круглые очки на вошедшего как на врага.       — Так точно! — адъютант положил на стол ящик, после чего спешно покинул кабинет.       Мужчина в чёрном как смоль мундире ещё некоторое время молча и неподвижно смотрел на ящик. Эмоция, застывшая на его лице, выражала не только гнев и крайнюю степень досады, но и вместе с тем страх, чьё влияние вскоре вылилось в последующих нервных движениях рейхсфюрера.       Тот поднялся с кресла и подошёл к своему столу с другой стороны. Ящик был закрыт на защёлки и опломбирован, так что никто не мог видеть его содержимого, кроме доверенных лиц на Восточном фронте.       — Немыслимо… — произнёс он полушёпотом, сняв пломбу и щёлкнув защёлками.       Медленно поднимая крышку ящика, мужчина явно был в нетерпении, однако делать резкие движения он не осмеливался. Крышка с шумом упала на стол. Внутри ящика лежал окровавленный железный крест, прядь розоватых волос и записка.       Руками, что слегка дрожали, тот поднял листок, сложенный на пополам, и раскрыл его. «Битва проиграна, однако, моя война всё ещё продолжается. Надеюсь, что у Вас и Фюрера хватит средств, чтобы её оплатить. Прощайте».       — Ну, это мы ещё посмотрим, лживое отродье… — прошипел рейхсфюрер, раздавив бумажку в руке и со злостью бросив её на пол.       После этого он раздражённо покинул кабинет, оставив ящик раскрытым.