Книга I. В поисках крова

      — Амелия, что ты тут делаешь? — поинтересовался Альтаир, увидев мать, идущую в старый сарай.       — Иду на охоту, — улыбнулась та в ответ. — Так хочется есть.       — Я с тобой, — взволнованно выдохнул Альтаир. «Мало ли что с ней может случиться, — невольно подумал он. — Лучше быть рядом».       Когда мать с сыном вошли в сарай, Альтаир насторожился и втянул в себя окружающие запахи.       Вокруг пахло лишь соломой и Двуногими.       Неожиданно Амелия сорвалась с места и прыгнула на небольшую кучу сена.       — Амелия! — только и успел мяукнуть Альтаир, как мать подняла голову, держа во рту тощую мышь.       Трёхцветная кошка прикончила добычу, чуть сильнее сжав челюсти, положила её на землю и, не осматривая, начала быстро разрывать зубами.       Альтаир подошёл поближе, как вдруг какой-то мерзкий запах ударил ему в ноздри, заставив скривиться от отвращения.       — Амелия, почему она так воняет? — откашлявшись, просипел Альтаир.       — Не знаю, — пожала плечами в ответ мать, облизнувшись.       Тут она оставила недоеденную тушку лежать на земле и вышла наружу.       «Как же несёт падалью, — с отвращением подумал Альтаир, склонившись над странной мышью и с недоумением осматривая её. — Почему ещё недавно живая мышь воняет так, будто уже несколько дней пролежала замертво?».       Альтаир насторожился — ещё никогда таких мышей он не встречал. Живых снаружи, но мёртвых внутри. Небесные предки, что же это такое?       Тут он засеменил под навес и, переступив его порог, увидел Дюшес и Персик, сортирующих какие-то целебные травы.       — Если сильно потемнели, значит, сгнили, — наставительно объясняла рыже-белая кошка юной мягколапе. — Хранить их нужно в сухом и тёмном месте.       Персик кивнула, задумчивым взглядом глядя на одну из кучек.       Увидев лежащую на холодном полу Амелию, Альтаир подошёл к ней и мягко промяукал:       — Мама, сядь в коробку. На полу ведь холодно.       — Чего ты со мной, как с котёнком возишься? — проворчала в ответ Амелия. — Не сижу я ни на каком полу!       — Пожалуйста, — выдавил Альтаир, жалобно сузив глаза. — Ты же можешь простыть.       — Хорошо, — промурлыкала Амелия и, поднявшись на лапы, залезла в коробку.       Альтаир сел напротив матери и тяжёлым взглядом посмотрел ей в глаза.       «Мама совсем потеряла рассудок, — с ужасом подумал он. — За что предки так поступили с ней? За что?!».       Тут Персик села рядом с братом и посмотрела на мать.       Альтаир тихо всхлипнул и сглотнул ком, подкативший к горлу.       Слёзы душили его, но он с огромным трудом пытался сдержаться и не разрыдаться, чтобы не расстраивать Персик. Малышка и так была шокирована смертью сестры.       Альтаир опустил голову и прижался щекой к её щеке, закрыв глаза.       Персик всхлипнула, и Альтаир почувствовал, как шерсть на его щеке промокла от её слёз.       Белый кот обнял сестру хвостом и прижал к себе передней лапой.       — В чём дело? — непонимающе протянула Амелия, посмотрев в глаза дочери. — Почему ты плачешь?       — Мне так больно, — выдавила в ответ Персик. — Сначала умерла Колючка, а потом ты заболела.       — Но Колючка жива, — уверенно мяукнула Амелия.       Персик подняла на мать заплаканные зелёные глаза, и Альтаиру показалось, будто в них на миг сверкнули искорки надежды.       — Правда? — дрожащим голоском спросила серо-белая кошечка.       — Колючка здесь, — тепло ответила Амелия. — И Полосатик здесь. Я так рада! Все мои котятки теперь со мной!       Персик повернулась к Альтаиру и посмотрела ему в глаза взглядом, полным ужаса, а затем, всхлипывая, прижалась щекой к его груди.       — Она в бреду, — выдавила Дюшес, тяжёлым взглядом глядя на сестру.       — Дюшес! — внезапно вспомнил Альтаир, чувствуя, как шерсть у него на загривке поднялась дыбом. — Сегодня Амелия поймала и съела странную мышь.       — Покажи, — безжизненно попросила рыже-белая кошка, поднимаясь на лапы.       Альтаир кивнул и повёл её в сарай.       — Сегодня, говоришь? — спросила Дюшес, испуганно округлив глаза, когда они с Альтаиром обнюхали остатки прежней трапезы Амелии.       — Да, — кивнул в ответ белый кот.       — Я никогда с таким не сталкивалась, — встревоженно выпалила врачевательница. — Что-то подсказывает мне, что нам нужно вызвать у Амелии тошноту. Но я не знаю чем. Да и если бы я знала, вряд ли это лекарство здесь растёт.       Тут Дюшес сгорбилась и тяжело вздохнула.       — Альтаир, я, — начала она, подняв взгляд на племянника и, запнувшись, продолжила. — Я не знаю, что нам делать. С тех пор как мы похоронили Колючку, прошла целая луна. Разум Амелии так и не прояснился, вдобавок она съела эту гадость, — мяукнула она, посмотрев на остатки падали. — Как это вообще случилось? Неужели ты позволил ей съесть это?       — Нет! — отрезал Альтаир. — Амелия сама поймала её. Эта мышь ещё утром была жива.       — Тогда, — выдавила Дюшес. — Возможно, Амелия отравилась.       — Нет! — просипел Альтаир, не веря своим ушам. — Пожалуйста, Дюшес, скажи, что ты ошибаешься!       — Ты не поверишь, как бы мне хотелось ошибаться, — вздохнула Дюшес, поднимаясь на лапы. — Когда-то давно я думала, что смогу сберечь свою семью, став целительницей. Теперь же я всё больше убеждаюсь в том, что я ни на что не способна.       Альтаир молча прижался боком к боку рыже-белой кошки и лизнул её в макушку.       — Пойдём, — безжизненно сказала она.       Альтаир тяжело кивнул и они вместе с Дюшес вскоре вернулись под навес.       Врачевательница встала напротив кучки трав и, лизнув переднюю лапу, провела ею по какому-то листу, на котором лежали маковые зёрна.       Подцепив одно из них, она проглотила его и судорожно вздохнула.       Амелия, всё это время сидевшая в коробке, неожиданно сильно раскашлялась.       — Хочу пить, — хрипловатым голосом мяукнула она.       — Пойдём, — сказал Альтаир. — Я отведу тебя.       Трёхцветная кошка кивнула и, выбравшись из коробки, засеменила вслед за своим сыном наружу из-под навеса.       Когда они остановились у неглубокой лужицы, трёхцветная кошка принялась жадно пить чистую на вид воду и вскоре до капли её осушила.       Когда они вернулись под навес, Альтаир попросил Дюшес дать матери что-нибудь от кашля.       Рыже-белая кошка порылась в своих запасах и, выудив оттуда суховатый зубчатый лист, заставила сестру съесть его. Амелия разжевала лекарство и, рефлекторно сглотнув его, расслабленно растянулась на подстилке.

***

      Рассвет спустя Альтаир, вернувшись с охоты, понёс матери землеройку.       Амелия сидела в коробке, всё также замутненным взглядом рассматривая красную стену гнезда Двуногих.       — А? Что? Я не хочу есть, — отмахнулась она от принесённой Альтаиром дичи.       — Но ты не ела со вчерашнего дня, — пролепетал белый кот.       — Отнеси её Колючке, — простодушно отозвалась Амелия. — Я не видела её уже давно, малышка, наверное, так голодна.       Альтаир вздрогнул и положил землеройку к передним лапам матери.       — Поешь, пожалуйста, — попросил он, с ужасом глядя на рёбра, выпирающие из-под густой потускневшей шёрстки матери.       Она ничего не ответила, продолжив помутневшим взглядом смотреть куда-то в сторону.       Альтаир залез в коробку к матери и стал её умывать.       — Ты ей нравишься, — рассеянно протянула Амелия, даже не поворачиваясь к Альтаиру.       — О ком ты? — не понял белый кот.       — Не знаю, — выдохнула в ответ Амелия.       Неожиданно Альтаир почувствовал жар, исходящий от тела матери и, дотронувшись языком её лба, распушил шерсть на спине.       — Мама, у тебя жар! Ложись! — взволнованно воскликнул он.       — Что? — недоумённо мяукнула Амелия. — Но мне не жарко. Даже холодно немного.       — Не волнуйся, я за Дюшес, — беспокойно пролепетал Альтаир и опрометью бросился на улицу.       — У Амелии жар! — выпалил он, подбежав к Дюшес и Персик, обходящих серебристую ограду.       Кошки вздыбили шерсть от испуга и побежали за Альтаиром под навес.       — Нужна лаванда, — мяукнула Дюшес, осторожно дотронувшись языком до головы сестры. — В саду у Лапочки растёт большой куст. Скорее!       Альтаир кивнул и со всех лап понёсся в сад Лапочки.       Юркнув под оградой в цветущий душистый сад, белый кот окинул его взглядом и, заметив раскидистый куст с мелкими лиловыми цветками, откусил несколько стеблей.       — Альтаир, что ты творишь?! — резко раздалось сзади.       Повернувшись через плечо, Альтаир увидел Лапочку, возмущённо сузившую карие глаза и приподнявшую шерсть на загривке.       — У Амелии жар, — сухо пояснил он. — Лаванда поможет его снять.       — С меня хватит, — негодующе процедила в ответ Лапочка. — Видеть тебя не хочу. Забирай лаванду и убирайся!       — Была бы моя воля, я бы сюда и не пришёл, — огрызнулся Альтаир. — Дюшес послала меня сюда за лавандой.       — Цветов полно и в других дворах Двуногих, — заметила Лапочка. — Всё. Уходи и не возвращайся больше!       Альтаир с раздражением хлестнул себя хвостом по боку и, схватив в зубы стебли лаванды, пролез под оградой к себе во двор.       Когда белый кот вбежал под навес, к нему неожиданно подошёл Скотт.       Отец резко вырвал стебли лаванды изо рта Альтаира и подошёл к Амелии.       — Съешь цветки, — нежно попросил он, устроившись напротив подруги       — Я не хочу есть, — прохрипела Амелия.       — Пожалуйста, съешь. Тебе полегчает, — с прерывистым урчанием попросила Дюшес.       Амелия понюхала благоухающие цветки и осторожно откусила.       — Как ты себя чувствуешь? — с надеждой спросил Альтаир.       — Я, — только и успела сказать Амелия перед тем, как разразиться отрывистым свистящим кашлем.       У Дюшес от его звука встала дыбом шерсть на загривке,       — Нет, — просипел Скотт, глядя на то, как по подбородку пушистой трёхцветной кошки на грудь потёк тонкий алый ручеёк.       — Дюшес, что это? — пролепетала Персик.       — Я не знаю, — прошептала старая кошка, круглыми зелёными глазами глядя на сестру.       Амелия попыталась приподняться на передних лапах, но пошатнулась, рухнула на пол и забилась в судорогах.       — Мама! — вскрикнул Альтаир, не в силах сдержать слёз.       Дюшес выбежала на улицу за какими-то травами, а Персик прижалась к Альтаиру, с ужасом глядя на мать.       Скотт прижался всем телом к подруге и зажмурился.       Амелия посмотрела на своих детей, и тут слёзы выступили на её глазах.       — Мои котятки, — прохрипела она и вновь сильно закашлялась. — Мои маленькие котятки.       — Амелия, — дрогнувшим голосом позвал Альтаир. — Не оставляй нас, прошу тебя!       — Я всегда буду с вами, — обессилено прошептала мать. — Всегда… — её зелёные глаза остекленели.       — Мама, — пролепетала Персик, глядя на Амелию и, не дождавшись ответа, стала вновь её звать.       Скотт молча зарылся носом в шерсть на шее Амелии. Плечи его изредка подрагивали, а по щеке медленно стекала слеза.       Альтаир застыл, потерянным взглядом смотря на лицо матери. Ручеёк крови потёк с её подбородка на пол и стал собираться в лужицу у лап белого кота.       Почувствовав липкую влагу на шерсти, он пришёл в себя и с ужасом отшатнулся.       Вернувшаяся Дюшес застыла на пороге, выронив изо рта какие-то листики.       Рыже-белая кошка осторожно подошла к рыдающей Персик, прижалась к ней боком и обняла её хвостом.       Вдруг сердце Альтаира вновь кольнула острая иголка. Он судорожно задышал, открыв рот, и обессиленно рухнул на землю, теряя сознание.       Грудь разрывалась от невыносимой тупой боли.       Открыв глаза, Альтаир увидел перед собой мускулистого белого кота.       — Опять ты! — рявкнул молодой остролап. — Каждую ночь эти бесполезные тренировки!       — Я хочу показать тебе приёмы для сражения с лисами, — наставительно пророкотал наставник.       — Ты издеваешься?! — прошипел Альтаир, сверкнув своими зелёными глазами. — Зачем мне твои паршивые приёмы против лис?       — Новые знания никогда не бывают лишними, — уклончиво ответил кот. — К тому же ты слишком ослабел для тренировок. Я просто тебе их покажу.       — С меня хватит! — рявкнул Альтаир в лицо наставнику. — Твои тренировки бесполезны. Они ни разу не помогли мне защитить тех, кто мне дорог! — Альтаир вспомнил давнюю стычку с бродягами, когда он попытался защитить Лапочку, но едва не погиб сам.       И чего это Альтаир вспомнил о ней, когда упомянул тех, кто ему дорог?       Неужели… Нет! Альтаиру безразлична Лапочка! Она для него ничего не значит! Просто кошка, живущая рядом, подумаешь!       — Колючка… Амелия, — горько выдавил Альтаир. — Я всегда был рядом с ними. Я должен был их спасти, сделать хоть что-нибудь, но я не смог, — Альтаир сглотнул ком, подкативший к горлу.       — В этом нет твоей вины, Альтаир, — успокаивающе сказал белый кот.       — Замолчи! — просипел в ответ юный остролап. — Тебе никогда не понять, каково это — смотреть на то, как кто-то из тех, кого ты любил всем сердцем, кого ты пытался всеми силами сберечь, корчится в предсмертных муках! И не один раз!       Альтаир выдохся. Появилась отдышка.       Молчавший всё это время кот тяжело вздохнул, с пониманием глядя на Альтаира.       — Хорошо, Альтаир, — наконец молвил он. — Я покидаю тебя. До встречи.       Тут он медленно растаял в воздухе, оставив Альтаира одного в Сонном лесу. Так он прозвал место, куда попадал во снах и где тренировался с загадочным наставником до недавнего времени.       Моргнув, Альтаир увидел перед собой грустное лицо Дюшес.       — Ты жив, — всхлипнула рыже-белая кошка, уткнувшись носом в шею Альтаира. — Мы с Персик так боялись потерять тебя!       Альтаир провёл Дюшес языком по макушке, а затем осторожно сел и обвил лапы хвостом.       Персик подошла к брату, прижалась к его боку и стала с прерывистым урчанием вылизывать ему плечо и спину.       Дюшес судорожно вздохнула, села напротив Альтаира и прижалась щекой к его шее.       Белый кот принялся успокаивающе вылизывать ей уши.       — За что Небесные предки прогневались на нас? — растерянно прошептала она. — Почему они допускают такое?       — Я не знаю, — покачал головой Альтаир. — Но нам сейчас не до них. Нужно похоронить Амелию.       — Как ты можешь так говорить о своих предках? — подняла на него полные ужаса глаза Дюшес.       — После смерти Колючки и Амелии я уже не уверен в том, стоит ли верить в тех, кто никак не помог своим потомкам, — вздохнул Альтаир.       Скотт всё так же лежал, уткнувшись носом в холодную шерсть на щеке Амелии.       Дюшес осторожно дотронулась хвостом до его плеча.       — Оставьте меня, — прохрипел серый кот. — Дайте мне в последний раз побыть с ней!       — Скотт, — выдавила Дюшес. — Амелия умерла. Нужно её похоронить.       — Нет! — горько всхлипнул отец. — Амелия, прошу, прости меня! Как я был глуп все эти луны! Я не ценил того, что судьба сама подарила мне! Прости меня, прошу! Я люблю тебя, хоть и не заслужил такой подруги, как ты!       Дюшес прижалась плечом к плечу Скотта и тяжело закрыла глаза, успокаивающе погладив его хвостом.

***

      Вернувшись под навес после очередной охоты, Альтаир подошёл к спящей Персик и осторожно дотронулся носом до её макушки.       — Пойдём потренируемся. — мяукнул он, когда та разлепила большие зелёные глазёнки и хмуро посмотрела на него.       — Почему так рано, — хрипло пробурчала сестра.       — Рано? — ошеломлённо переспросил Альтаир. — Солнце уже подобралось к макушке неба. — По-твоему это рано?       Персик округлила глаза и, встрепенувшись, заглянула за спину брату.       Увидев, как под навес из высокого прямоугольного прохода изливаются яркие белёсые лучи, она вскочила на лапы и с готовностью посмотрела в глаза Альтаира.       — С тобой всё в порядке? — настороженно спросил тот. — Последние три луны ты спишь без задних лап до самого полудня.       — Всё хорошо, — сбивчиво ответила сестра. — Я просто… переживаю, что не смогу стать остролапой.       — Глупости, — махнул хвостом белый кот, когда они с Персик направились к выходу из-под навеса. — Прилежно учись, и у тебя всё получится.       Тут из-под навеса выбралась Дюшес и, поравнявшись с Альтаиром и Персик, мягко промяукала:       — Альтаир, если поймаете мышь, покажешь Персик, как пользоваться мышиной желчью?       — Хорошо, — кивнул в ответ белый кот.       — Желчью? — невольно скривилась Персик. — Она же так воняет! Что с ней вообще можно сделать?       — Вытравить блох и клещей с шерсти, — пояснила Дюшес, заставив белую с серым кошечку брезгливо дёрнуть кончиком хвоста.       — Ею и котов вытравить можно, — пробурчала та, наморщив нос. Альтаир с Дюшес тихо фыркнули, и рыже-белая кошка засеменила к серебристой ограде, служащей границей двора.       — Альтаир, — дрогнувшим голосом мяукнула боязливо округлившая глаза Персик, когда они с белым котом приблизились к тянущимся далеко за горизонт рядам пшеничных колосьев. — А меня здесь змея не укусит?       Белый кот на миг прикрыл глаза и крепко стиснул зубы, когда перед его мысленным взором промелькнули отрывки гибели Колючки.       — Не укусит, — уверенно ответил он, распахнув глаза и посмотрев на свою сестру. — Я тебя защищу.       — Правда? — воодушевлённо мурлыкнула серо-белая кошка и с громким урчанием прижалась щекой к щеке старшего брата.       — Разумеется, — потеплевшим голосом ответил тот, проводя ей по боку хвостом. — Ну всё, пора охотиться.       Персик кивнула и, встав в охотничью стойку, направилась вслед за Альтаиром, стараясь не прикасаться к золотистым колосьям.       Приоткрыв рот, она распробовала воздух и, учуяв мышиный запах, прижала хвост к животу.       Повернувшись к сестре, Альтаир увидел у неё в глазах проблески охотничьего азарта и степенно кивнул.       Персик радостно улыбнулась и, осторожно переставляя лапы, направилась на запах.       Когда остролап и его ученица подошли к ровному ряду пшеницы и заглянули сквозь него, то увидели роющую землю крохотными лапками в поисках упавших семян бежевую мышь.       Замерев на месте, Персик присела и, покачав бёдрами, совершила грациозный высокий прыжок.       Серо-белая кошка приземлилась по ту сторону колосьев и, прижав добычу когтями к земле, укусила в шею.       Запрыгнув следом, Альтаир оценивающим взглядом окинул распростёртую на земле мышь и поднял на Персик радостный взгляд.       — Умница, как всегда, превосходно, — проурчал он, дотронувшись носом до лба сестры. — Теперь отнесём её к куче дичи, и я покажу тебе, как вырезать мышиную желчь.       — Фе, — скривилась Персик, высунув кончик языка от отвращения.       — Я тоже поначалу не мог терпеть её запах, — фыркнул Альтаир. — Но когда по всему телу зудит от блошиных укусов, и не с таким придётся смириться.       Внезапно вдалеке раздался грозный кошачий мяв, заставивший белого кота и его сестру испуганно вскинуть голову и оглядеться.       — Дюшес, — поперхнувшись зевком, упавшим голосом выдавила Персик, узнав последовавший за этим истошный крик.       — Персик, — бросил Альтаир, вскакивая на лапы. — Отнеси мышь к куче дичи и беги под навес. Спрячься там!       Серо-белая кошка послушно схватила худощавого бежевого зверька за шею и со всех лап понеслась под навес, а Альтаир побежал к серебристой ограде.       Выбравшись со двора, белый кот огляделся и увидел вдалеке Дюшес, бьющуюся с каким-то пушистым рыжим котом.       Белый остролап выпустил когти и помчался на помощь рыже-белой кошке, которую противник оттеснил к Гремящей тропе.       Рыжий кот вскинул лапу и тяжело ударил Дюшес по щеке, а затем свалил её на спину.       — Нет! — вскрикнул Альтаир, когда прямо перед его носом с пронзительным рёвом пронеслось огромное чудище с чёрными круглыми лапами, оставляя за собой облако едкого смога.       Откашлявшись, белый кот увидел, как рыжий бродяга вонзил клыки в переднюю лапу Дюшес и разодрал ей шёрстку когтями.       Рыже-белая кошка жутко взвизгнула и неистово забилась свободными лапами, тщетно пытаясь отцепить от себя противника.       Альтаир, не останавливаясь, подобрался, прыгнул коту на спину и, услышав душераздирающий хруст в зажатой меж его клыков лапе Дюшес, вонзил в его загривок выпущенные когти.       Пушистый бродяга перекатился через себя и, встав над Альтаиром, вонзил клыки в его шею.       Белый кот издал пронзительный рык и остервенело вцепился рыжему коту когтями в грудь.       — Не смей её трогать! — рявкнул белый кот, поочерёдно ударив рыжего кота передними лапами по голове.       — Да ладно тебе, — хрипло фыркнул тот, когда Альтаир воспользовался его секундной заминкой и, вскочив на лапы, угрожающе оскалился. — Она уже слишком слаба, чтобы жить. Позволь, я облегчу этой бедняжке страдания!       — Мерзкая тварь! — прогремел Альтаир, вновь набрасываясь на рыжего кота.       Он со всей силы ударил пушистого бродягу в плечи и с неистовой яростью, пожаром вспыхнувшей в груди, вцепился ему когтями передней лапы в правый глаз.       Тот истошно завизжал и когда из ужасной раны брызнула кровь, стал драть шерсть на животе Альтаира когтями задних лап.       — Альтаир, хватит! — крикнула Дюшес, морщась от боли. — Оставь его! Не опускайся до убийства, пожалуйста!       Белый кот сузил свои зелёные глаза, глядя на корчащегося от боли в разрезанном глазу рыжего кота и, не без труда уняв клокочущий в сердце гнев, процедил:       — Убирайся. Если ты ещё раз посмеешь задирать кого-нибудь из моих близких, клянусь, я вспорю твоё брюхо!       — Это мы ещё посмотрим, — просипел в ответ сгорбившийся рыжий бродяга, стряхивая кровь с закрытого века. — Я сполна отплачу тебе за свой глаз, Альтаир!       Тут он вскинул голову и, коротко посмотрев в глаза Альтаира, поплёлся в неизвестном направлении.       Белый кот внимательно проводил ковыляющего прочь бродягу и, когда тот скрылся за очередным гнездом Двуногих, обернулся к Дюшес.       Рыже-белая кошка попыталась подняться на лапы, но вскрикнула от приступа сильной боли и неуклюже завалилась на бок. Альтаир подошёл к ней и осторожно помог встать.       Дюшес оторвала повреждённую рыжим бродягой переднюю лапу на мышиный хвост от земли и крепче прижалась к плечу Альтаира.       — Мышиный помёт! — выдавила врачевательница. — Он сломал мне лапу!       Альтаир с ужасом посмотрел ей в глаза.       — Мне нужен вьюнок и какая-нибудь ветка, — процедила Дюшес, сузив от боли глаза.       Альтаир кивнул и осторожно повёл Дюшес под навес.       «Я убью его при нашей следующей встрече, — свирепо подумал белый кот, ступая лапа в лапу с прильнувшей к нему Дюшес. — Если она умрёт из-за этого куска падали, я выслежу его и прикончу, чего бы мне это ни стоило!».       Тут он перевёл взгляд искрящихся праведной злостью глаз на подрагивающую на весу переднюю лапу Дюшес и досадливо сузил глаза, ещё раз оглядев безобразную кровоточащую рану на вывихе.       — Дюшес, почему ты не позвала меня? — судорожно выдохнув, спросил он. — Я мог прибежать гораздо раньше и предотвратить это.       «Но я не смог, — горько подумал белый кот, смолкнув на последнем слове. — Опять».       — Он застал меня врасплох, — выдавила в ответ рыже-белая кошка. — У меня перехватило горло от испуга.       — Дюшес, не рискуй так больше, — глухо попросил Альтаир. — Я не хочу тебя потерять.       — Не волнуйся, — промурчала врачевательница, положив подбородок на плечо племянника. — Я всегда буду с тобой и Персик.       Белый кот невольно вспомнил последние слова Амелии, сказанные ею перед самой смертью, и распушил загривок.       — Персик, — позвал он, осторожно заводя Дюшес под навес — Бродяга сломал Дюшес лапу.       Клевавшая носом Персик вздрогнула, увидев изорванную лапу наставницы.       — Нужно наложить шину, — пробормотала себе под нос серо-белая кошка. — Я сейчас, — рассеянно мяукнула она и выбежала из-под навеса.       Альтаир подвёл Дюшес к коробке и осторожно уложил её на мягкую подстилку.       Рыже-белая кошка вскрикнула, ударившись передней лапой об угол коробки, и напряжённо растянулась на подстилке.       Белый кот склонился над ней и осмотрел повреждённую лапу.       В месте сгиба кость была сломана, и лапа неестественно кривилась в сторону.       — Альтаир, — прохрипела Дюшес. — Поищи в запасах ноготки.       Белый кот молча кивнул и, приблизившись к кучке целебных трав, принялся разгребать её передней лапой с выпущенными когтями.       Наконец он вытащил жёлтый цветок с множеством мелких листиков и равнодушно пережевал его.       Получившуюся кашицу белый кот нанёс на свои передние лапы и принялся осторожно обрабатывать ею безобразные раны от когтей и клыков рыжего бродяги.       — Спасибо, что заботишься обо мне, — мягко сказала Дюшес, когда у неё в горле заклокотало громкое урчание.       — Не за что, — тихо ответил Альтаир.       — Знаешь, Альтаир, — мяукнула рыже-белая кошка, прервав урчание. — Может, тот кот был прав? В таком состоянии от меня уже не будет никакого толку. Если я буду вам в тягость…       — Дюшес! — резко мяукнул в ответ Альтаир. — Что ты такое говоришь?! Мы не бродяги, чтобы бросать своих родных на верную смерть! Я ни за что не стал бы так с тобой поступать.       Тут он крепко прижался к Дюшес и зажмурился, зарывшись носом в шерсть на её шее.       Рыже-белая кошка вновь заурчала и обняла белого кота своим полосатым хвостом.       Альтаир судорожно втянул в себя запах Дюшес. Запах, которым он был окружён с самого рождения. Запах Амелии.       При мыслях о матери сердце его сжалось, и кот всхлипнул.       — После смерти Колючки с Амелией, вы с Персик — единственное, что у меня осталось, — просипел он, сузив потемневшие зелёные глаза. — Если я вас потеряю, то потеряю смысл жить.       — Альтаир, — мягко промяукала Дюшес. — Мы далеко не вся твоя семья.       — Скотт мне никто, — с раздражением отмахнулся хвостом Альтаир, намазывая желтоватую кашицу из ноготков на порез от клыков рыжего бродяги.       — Я не о нём, — мотнула головой в ответ Дюшес, выразительно посмотрев в глаза белому коту.       — Лапочка? — непонимающе протянул тот и, когда Дюшес утвердительно кивнула, тихо прорычал: — С чего мне вообще должно быть на неё не всё равно?!       — Несколько лун назад ты называл её своей младшей сестрой, — задумчиво покачала головой Дюшес. — А сейчас даже не встречаешься с ней, как прежде. И она перестала приходить. В чём же дело?       — Однажды она позвала меня в гнездо своей Двуногой, — нехотя ответил Альтаир. — Это произошло незадолго после смерти Колючки, и я… Я сорвался и нарычал на неё.       — Как ты думаешь, зачем она позвала тебя к себе? — спросила Дюшес, внимательно заглядывая в глаза белому коту.       — Она попросила охранять её от бродяг, — ответил тот.       — Наивный, — негодующе прохрипела Дюшес. — Она хотела тебе признаться. Ты нравишься ей, Альтаир.       — Мне всё равно, — процедил белый кот, заставив Дюшес вздыбить шерсть на загривке. — Мне плевать на Лапочку. Она домашняя кошка, я одиночка. Кому же из нас лучше живётся? Она с рождения жила в тепле и уюте, я же тренировался и охотился, чтобы защищать свою семью. Всё, чего я хочу — сберечь вас с Персик.       Дюшес промолчала, глядя на Альтаира взглядом, полным горечи и сочувствия.       Тут под навес вернулась Персик с толстой веткой в зубах и перекинутым через плечо большим мотком вьюнка с бледновато-лиловыми цветками.       Серо-белая кошка приложила ветку к сломанной лапе Дюшес и, не дыша, аккуратно перевязала её вьюнком.       Врачевательница застонала от боли и осторожно свернулась калачиком, вытянув перевязанную лапу перед собой.       — Молодец, — мурлыкнула она, глядя на неосознанно потягивающуюся мягколапу. — Хорошая шина у тебя получилась.       — Ты что, не спала всю ночь? — насторожился Альтаир, когда сестра не сдержалась и широко зевнула.       — Это обычный зевок, — выпалила в ответ Персик, повернувшись к нему. — Чего тут такого?       — Да ничего, — сухо бросил Альтаир, заподозрив что-то неладное. — Просто раньше ты днём не зевала, вот я и подумал.       Персик резко отвернулась от брата и быстро вышла из-под навеса.       «Что-то тут не чисто, — невольно подумал Альтаир. — И я обязательно выясню, что!».