My little bird

Последние десять минут она молчала, сидя на скамейке в парке рядом со мной. На ее черных волосах застыли снежинки. Тонкие пальцы покраснели от холода. А до этого мы так же молча шли по дорожке, и еще не начавшийся разговор мне уже заранее не нравился. - Кою… - Ты не могла бы звать меня Урухой? Я заметил, как Мики запнулась на секунду и на миг как-то вся сжалась, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась мне, остановившись. - Конечно. Извини, я буду звать тебя Урухой. Я кивнул, не зная, что сказать дальше. Так и стоял перед ней, переминаясь с ноги на ногу. Наверное, со стороны мы были похожи на влюбленную парочку, которая до сих пор не решается лишний раз прикоснуться друг к другу. Мои руки лежали в карманах, а ее - крепко сжимали черную маленькую сумочку. А потом все так же, без единого звука, она села на скамейку, и я последовал ее примеру. Я старательно отводил взгляд от маленького кольца, подаренного Аоем. Я не собирался начинать разговор первым: Мики сама позвонила и попросила найти время для встречи. Мое сердце уже готово было отказать, и я мысленно отсчитывал его последние удары. Я не знал, что она мне скажет, и от этого было еще страшнее. - Я люблю его, - начала она вдруг и склонила голову, спрятав подбородок в теплом шарфе, зажмурилась, будто испугавшись своих слов. Где-то от желудка поднимался холодок, подступая к самому горлу. «Я тоже», - чуть не ляпнул я, но вовремя опомнился. Эта мысль пришла неожиданно, но так четко обозначилась в моей голове, как будто я очнулся от долгого-долгого сна, только теперь поняв, что уже пора. Она ударила неожиданно, больно, уколола остро куда-то в район груди и разрослась горячим пламенем, растеклась обжигающей лавой. - Я никого и никогда так… - Я… знаю… Знал ли я? Наверное, знал: ее чувства лежали на поверхности, она не прятала их за семью замками, не скрывала глубоко-глубоко в себе. Как я… Или Рейта… Или… Руки… Мы все были не такие, как она. Замкнутые, закрытые люди, которым проще пойти и спрыгнуть с многоэтажки, чем признаться – пусть даже только себе, не то что кому-то другому. - Наверное, Юу ждет тебя, а ты тут мерзнешь. Разговор хотелось свернуть, так и не начав. Убежать от нее, от этой маленькой хрупкой девочки, как от чего-то безумно страшного, жестокого, невыносимого… - Я бы хотела, чтобы он ждал меня. Ее ресницы дрогнули, я отвел глаза и уставился на заснеженные деревья напротив. Последние три дня Аой беспрерывно звонил, отправлял десятки смс на мой мобильник, я раз за разом переслушивал голосовые сообщения, оставленные на автоответчике домашнего. Я так и не смог заставить себя отключить ни один телефон. Впрочем, когда Аой пришел вчера вечером, дверь открыть я тоже не смог. Так и стоял за дверью призраком, вслушиваясь в движения с той стороны. Когда я уже был готов сдаться, поверить в то, что наша история может закончиться по-другому, позвонила она… На мои колени лег открытый журнал, я опустил глаза. На развороте глянцевых страниц блистала счастливая девушка в белом платье, сзади виднелся размытый силуэт в черном костюме. Вокруг них распускались белые цветы, розовая лента вилась по углам страниц, и все буквально тонуло в кружеве. К горлу подступила тошнота, когда лица моделей на мгновение приобрели совсем другие, знакомые черты. - Красиво, - сказал я. Мики одним движением захлопнула журнал и прижала к себе. - Я его выбрала. Это платье. Так долго искала. Я не хотел на нее смотреть, но то, как дрогнул ее голос, заставило меня повернуться. На ее ресницах застыли слезы, готовые вот-вот сорваться. У нее дрожали губы, тряслись пальцы, сжимающие журнал, как самое дорогое, что у нее было. - Вы будете замечательной па… - Я все знаю, - вдруг прервала меня Мики и испуганно замолчала. А потом вытащила из своей сумки что-то маленькое, легко спрятавшееся в ее маленьком кулачке. И лишь когда она протянула ко мне раскрытую ладонь… Витиеватый серебряный браслет был мне знаком настолько, насколько может быть знакома вещь, с которой ты почти не расстаешься. Я машинально коснулся своего запястья, провел пальцами и удивился… действительно, не хватало одного украшения. А потом внезапно так резко перехватило дыхание, как будто тот холодок внутри разросся в целую ледяную глыбу, которая вот-вот разорвет меня на куски. Я вспомнил то, чего не должен был вспоминать. Как рука Аоя скользнула поверх моей, судорожно вцепившейся в спинку кровати, как звякнули браслеты… В тот момент я вряд ли бы заметил потерю одного из них. В тот момент я вряд ли бы заметил конец света за окном. - Это мой, - улыбнулся я, только губы дрогнули, как только я вспомнил, где я его потерял и почти почувствовал пальцы Аоя. - Это твой, - кивнула она, - забирай. Холодное серебро легло в мою ладонь. Я тут же спрятал его в карман пальто. - Спасибо, наверно, я оставил его, когда… заходил к Аою. Она снова кивнула и, уставившись на острые носки своих сапог, замерла. - Уруха… Голос прозвучал тихо: она снова спряталась за тяжелым вязаным шарфом. - Уруха, не надо мне врать, пожалуйста. - Мне не о чем тебе… Она подскочила так внезапно, что я вжался в спинку скамейки и затаил дыхание. - Его подушки пахнут тобой! Только сейчас, когда Мики оказалась прямо напротив меня, я полностью увидел ее лицо. Слезы прочертили дорожки до самого подбородка, темные волосы прилипли к коже, мокрые щеки раскраснелись. Мне нечего было сказать. Я мог только слушать: врать было уже бесполезно. - Я догадывалась, только верить не хотела… Мики стерла ладонями слезы и вновь опустила голову. - Только я не дурочка, как ты, наверно, думаешь, Кою… Я все вижу и понимаю. - Я так не думал, - только и выдавил я. - Кою, пожалуйста… В следующее мгновение мне показалось, что она падает, но Мики просто встала на колени. Это было так резко и неожиданно, что я даже не успел попытаться остановить ее. Ее руки стиснули края моего пальто, сжались дрожащие пальцы. - Мики… - Отпусти его, я тебя умоляю. Ему нужно время, он полюбит меня. Я сделаю все, чтобы он был счастлив. Я смогу, Кою! - Встань… Расцепив ее пальцы, я поднялся, но Мики так и не отошла. Обняла меня и заплакала, не в силах больше сдерживаться. - Он всегда хотел семью. Юу говорил мне… Он просто запутался. Внезапно все, что произошло между мной и Аоем, обратилось в ошибку, в страшную ошибку, которой мы должны были избежать. Мы все делали неправильно, неверно, шли не туда. Все время сворачивали не на те тропинки. - Прости меня, Мики. Мои руки легли на ее вздрагивающие плечи. Это все, что я мог себе позволить. Я не мог ее обнять. - Он и правда запутался. Юу не виноват, не вини его, это все я. Я почти себя не слышал, все говорил и говорил, чтобы успокоить ее, ту, которая готова была на все, лишь бы сохранить то, что ей дорого, лишь бы удержать около себя того, кого она так любит. Даже простить ему все ошибки. Даже простить Аою меня. - А платье и правда замечательное, тебе пойдет. Это было последнее, что я сказал. Как только я почувствовал, что она больше не вздрагивает от рыданий, я провел рукой по ее волосам, смахивая растаявшие снежинки, и, не прощаясь, пошел по дорожке к выходу из парка. Я ничего не чувствовал. Я был похож на надутый воздушный шарик: тронь крохотной иголочкой - и тут же лопнет. Пискнул телефон в кармане пальто, оповещая о сообщении. «Кою, пожалуйста…» Два слова, ощетинившиеся тысячей иголок. А хватило бы и одной. *** Единственное решение, которое я смог принять - это пойти и напиться. Я заливал в себя стакан за стаканом, пока бармен, скептически хмыкнув, не сказал, что мне хватит. Нет, я еще пытался возражать, но он пожал плечами и предложил проветриться и вернуться. Послушавшись его совета, я выполз на улицу, твердо решив найти другой бар - не один же он в городе. Не везде же такие ответственные сотрудники, переживающие за своих клиентов. Только вот, к сожалению, я никак не мог открыть машину. На холоде мерзли пальцы, сознание мутилось от запутанных мыслей и бушевавшего градуса. - Твою мать… Я прижался горячим лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. Наверно она уже дома. Наверно она уже с Аоем. - Так правильно, - убеждал я себя вслух. - Сомневаюсь, - возразил голос за спиной. Неловко повернувшись, я поскользнулся и уже собрался было поцеловаться с обледеневшим асфальтом, как меня быстро подхватили подмышки. Правда, опора была слабая, так что уже через секунду мы все равно оказались на земле. Я тряхнул головой и открыл глаза. Первым, что я увидел, были острые коленки в рваных голубых джинсах. - Тебе не холодно? – уточнил я на всякий случай. - А тебе не стыдно? – передразнили меня. - Мне не очень. - Тогда и мне не очень, вставай. А то можешь оказаться в прицеле чьего-нибудь объектива. Ты, как всегда, везучий, в баре сегодня парочка папарацци оказалась. - Что ты здесь делаешь? - Работаю. И даже спрашивать не буду, что здесь делаешь ты. И так вижу. У нас с тобой вечно встречи какие-то особенные. Либо ты пьяный, либо у меня какие-то проблемы. Все не как у людей. Вставай уже, Уруха! Мы поднялись. Я все никак не мог поднять голову, да и волосы мешали обзору. - Пойдем. Ты так только до ближайшего столба доедешь. - Ну, хоть куда-нибудь да доеду. - Вместе доедем. Мы шли, казалось, целую вечность. А может, это просто у меня время растягивалось, ведь ближайшая стоянка была всего в паре минут ходьбы. Рядом шуршала куртка, цепкая рука аккуратно поддерживала меня за локоть. Видимо, чтобы если упал, то сделал это один. - Садись уже. Нечего внимание отвлекать. Да садись ты! – а вот пригнули и затолкали на пассажирское сидение меня совсем не аккуратно. Я моргнул и, кажется, почти пришел в себя. Хлопнула дверь с водительской стороны. - Как была грубой, так и осталась,- возмутился я. Щелкнула зажигалка, по салону поплыл сизый дымок. - Как был идиотом, так и остался, - выдохнул мой временный личный водитель. – Но, согласись, некое постоянство ведь не так уж и плохо? - Может быть. Я откинулся на сидении, закрыл глаза и услышал, как заурчал мотор. Снова шуршание куртки, долгие гудки телефона и еле слышное «алло» - Привет, я везу тебе подарок. Спускайся, сама не донесу. *** Все плыло, как в тумане. Туман в голове, туман перед глазами и в легких. Я закашлялся, резко сел, через секунду понял, что зря сел, и повалился обратно. Туман не рассеялся, а преобразовался в дым перед моим лицом. В сигаретный дым, если быть точнее. - О, а я уже думала, ты никогда не проснешься. Хотя, судя по твоему лицу, лучше бы не просыпался. Восстание зомби, как ни погляди. - Совсем плохо? - Ну, ваши гримеры, я думаю, справятся. Я моргнул, мир приобрел резкость. - Привет, Динь-Динь. - Доброе утро, Уруха. Выспался? Я застонал от нахлынувшей головной боли. - Видимо, не выспался. Хотя уже одиннадцать. Птички поют, солнышко светит. - Зима, не поют твои птички. - Одна птичка уже с семи утра поет. Даже в выходные. Так что нечего тут про зиму. Этот отвратительно бодрый голос раздражал до ужаса, так, что хотелось заткнуть уши подушкой. Вместо этого я приложил усилия и мужественно сел, уставившись на своего раздражающего собеседника. - Ты не могла бы не курить? У меня голова, кажется, вот-вот лопнет. Сигарета качнулась, пальцы стряхнули пепел в стоявшую прямо на разложенном диване пепельницу. - Не могла бы. Пусть лопается, судя по всему, оттуда и вываливаться нечему. Я не успел возразить: стук хлопнувшей двери и шуршание пакетов заставили меня закрыть рот и вжаться в подушку. - Смерть твоя пришла, молись, Уруха. Получишь и за пьянство, и за все свои прошлые грехи. Вздохни последний раз. Хотя чего там, перед смертью, как говорится, не… - Венди! Я просил тебя курить в одном месте, а не по всей квартире, - громко и сердито прозвучал до боли знакомый и почти родной голос. Он как молотом ударил по моей многострадальной голове, так что я вновь застонал и уткнулся лицом в подушку. - Лучше бы ты меня домой отвезла. - Я не знаю, где ты живешь. А спрашивать тебя - все равно, что пытать пленного, которому уже нечего терять. - Проснулся? – спросили уже ближе, где-то в районе дверного проема. - Скорее, восстал из мертвых, - пробурчали рядом. - Доброе утро, Кай, - пробормотал я, с трудом поворачиваясь. Кай был отвратительно бодр, впрочем, как и всегда. И выглядел так, словно готов был пытать пленного, которому уже нечего терять, до последнего. - Не похоже, что оно у тебя доброе, Уруха. - Не похоже, - вздохнула Венди и зажгла новую сигарету. - Иногда мне кажется, что у тебя вместо крови никотин течет. - Тебе только кажется. Сигарета перекочевала из одного уголка губ в другой. Венди никогда не реагировала ни на один упрек Кая, словно была камнем, через который Каю никак не пробиться. Тем не менее, они были вместе больше трех лет, хотя, глядя на Венди, я с трудом мог представить ее с Каем. Во-первых, она не была японкой, во-вторых, в ней не было ничего женственного, кроме лица. Худая, как вешалка, высокая, всего на пару дюймов ниже самого Кая. Она выглядела как подросток в вечных рваных джинсах, свисающей с одного плеча футболке, с наспех завязанным на самой макушке светлым хвостом. Я никогда не видел ее другой. С самой первой встречи. Один из многочисленных клубов Токио в ту ночь вместил, казалось, половину города. На танцполе люди сливались в одно яркое пятно, раскачиваясь под однообразную музыку, а за барной стойкой смеялись те, кому не досталось столика. Она внезапно отделилась от толпы и подсела к нам, словно мы были давними ее знакомыми, а она нас только заметила. - Привет, - сказала она, - как дела? - Ничего, а у тебя? – решил ответить я, потому как весь остальной состав нашей группы ошалело молчал. - Уже лучше, спасибо. - Уруха, - протянул я руку, с интересом ее разглядывая. На улице я прошел бы мимо такой и не заметил. Худая, еще худее, чем сейчас. С перетянутым зеленой лентой пучком волос на затылке, с бледными губами, в черной майке с изображением неизвестной мне иностранной рок-группы. - А я… а ты угадай. - Это как же? - Ну, - стукнув пальцем по пачке сигарет, наглая незнакомка достала одну, закурила и выдохнула дым куда-то в сторону. - Мое имя… что ж, мои родители были достаточно оригинальны в выборе. Кажется, они были неравнодушны к Питер Пену! Угадаешь? - Динь-Динь? – подал голос Кай, отлепившись от стены. - А что, похоже, - кивнул я. - Почти угадал. Венди, - первым, кому протянула руку Венди, был Кай. Сжав его ладонь, она так ее и не отпустила. А он даже не попытался ее отдернуть. Мы с Аоем только переглянулись и пожали плечами. - Заберешь его в Неверлэнд? – поинтересовался тогда я. - Если он очень захочет, - улыбнулась мне Венди. Тогда она не знала, кто мы и сколько проблем это ей доставит в будущем… - Уруха! - А? Громкий рассерженный голос Кая вырвал меня из воспоминаний. - Я повторяю, что случилось? - Ничего. - Ничего? – его бровь скептически изогнулась. - Венди не часто притаскивает домой моих пьяных в стельку коллег. Только бомжей иногда. - Это было один раз, и это был не бомж, – возразила Венди и злобно затушила окурок, - а мой старый знакомый, и он… - Стоп, помолчи, пожалуйста, я ничего не хочу больше слышать о твоих странных знакомых бомжах. - Он не бомж. Если бы ты хоть раз внимательно меня послу… - Венди… Ты не могла бы нас оставить наедине? Последнее было выделено особенно, чтобы Венди поняла, что ей срочно нужно выйти и постараться не услышать ни одного слова. - Я поставлю чайник. Нарочно задев плечом успевшего сесть на край дивана Кая, Венди что-то неразборчиво пробормотала себе под нос и вышла из комнаты, а Ютака обернулся ко мне. - Итак… – начал он. Я тут же мысленно построил себе дом из одеяла и крышу из всех имевшихся рядом подушек. - Сам расскажешь? Перебрав в больной голове все события, которые произошли за последнее время, я выдавил из себя улыбку: - Нечего рассказывать, ничего не случилось. И это правда. Кай встал и зашагал по гостиной из угла в угол. За две таких ходки я успел поднять себя с дивана, найти футболку, влезть в джинсы и приготовиться к позорному бегству из квартиры. - Я бы не стал влезать, даже более того, я не хотел, - Кай обернулся и серьезно посмотрел на меня, пригвоздив к месту своим строгим взглядом, - я даже старался всего не замечать… На кухне закипел чайник. - Только все вы ведете себя крайне странно. И не надо мне говорить, что я все выдумал. - Кай… - Помолчи и сядь уже, - это было больше похоже на приказ, чем на просьбу, поэтому я послушно опустился на край дивана, Кай сел напротив в кресло, нахмурился. - Пару дней назад я видел Руки, он выглядел так затравленно, словно у него кто-то умер. Из него и так сложно чего-то добиться, а тут единственным, что я от него услышал, вообще было: «Привет, я тороплюсь, извини». Когда я поинтересовался, как поживает Рейта, он ушел, не попрощавшись. - Руки всегда был немного… - Не ври мне, Уруха. Я вжал голову в плечи. Эту фразу я уже слышал недавно, и то, что тогда после нее произошло, мне не особо понравилось. - Я позвонил Рейте, - продолжил Кай. Мое сердце ударилось о ребра. - И что? – хрипло спросил я, изучая пушистый ковер под ногами. - И ничего, - хмыкнул Кай. - Судя по его голосу, он ожил лишь для того, чтобы ответить на мой звонок. Аой не берет трубку, а ты напиваешься средь бела дня. И все еще говоришь, что между вами ничего не происходит? - Кай, я правда… - Хорошо, - в голосе прозвучали такие ледяные нотки, что я поднял голову: хотелось проверить, действительно ли передо мной Кай, а не какая-то снежная королева. В руке Кая лежал мой телефон, включенный явно не мной. - Тебе смс пришли. - Прочитаю обязательно. Кай провел пальцем по экрану. - Хм, и все от Аоя… может, мне стоит позвонить ему с твоего телефона? Я на сто процентов уверен, что он ответит. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Лидер был не тем человеком, который сможет остановиться на полпути, не докопавшись до правды. Он уже дошел до той точки кипения, когда невозможно оставаться сторонним наблюдателем. - Не надо, не звони ему. Я все расскажу. Выключи телефон, пожалуйста. Мобильник жалобно пискнул. Я потянулся к оставленной на диване пачке сигарет и зажигалке и закурил, несмотря на то, что мой организм был явно против травиться с утра: в первую же секунду желудок сжало спазмом. Я подождал, пока меня отпустит, и заговорил. Я рассказал почти все о нас с Аоем, о Мики, о том, что случилось в туре, стараясь не уделять внимания Рейте и Руки. Я не имел права говорить о них, это была не моя тайна, хоть я и стал ее частью. Самому мне казалось, что выходило складно, но я просто забыл о том, что Кай, раз вцепившись, уже ничего не упустит. Правда, судя по его хмурому лицу и первой за утро сигарете, даже такой, неполной, истории было достаточно, чтобы ошарашить его. - Ты что-то недоговариваешь. Что с Руки? Как ваши… с Аоем… отношения связаны с Руки? Я готов был провалиться сквозь землю или убежать из квартиры прямо в чем был, даже без обуви, лишь бы не отвечать на этот вопрос. Это было куда сложнее, чем рассказать о нас с Аоем. Я смотрел в глаза Каю и молчал, а он ждал. И, видимо, готов был ждать хоть целую вечность. - Мне бы не хотелось об этом говорить. - А ты думаешь, мне очень хочется спрашивать? - Тогда, пожалуйста, не спрашивай. - Уруха! Наверное, я все-таки не настолько стойкий человек, чтобы хоть какую-то крупицу информации утаить от Кая. Мне было безумно стыдно. Я вновь принялся изучать ковер и маленькую горку пепла, которую нечаянно стряхнул на него. - Рейта, он… он давно неравнодушен к Руки. Я не замечал, он даже мне не говорил, я только случайно понял. А Руки… ты ведь знаешь Таку. Он сам не понимает, что чувствует. И я все испортил. - Каким образом? Я прикусил губу. Одно простое предложение могло все объяснить, но вот выдавить его из себя было безумно сложно. - Руки пришел не вовремя, - пробормотал я, - понимаешь? - Пока нет. - О боги! Кай, иногда ты бываешь таким пустоголовым кретином, что не понимаешь самого очевидного! – мы оба вздрогнули от звонкого голоса. Через мгновение в комнату вплыла Венди, подперла собой стену и, сощурившись, уставилась на меня. - Потрясающе интересная у вас работа! - Я же просил тебя оставить нас, - процедил Кай. - Я тебя тоже много о чем прошу, но ты же не всегда выполняешь! – рявкнула она и продолжила: - Нет, ну у вас прямо Санта-Барбара какая-то! - Это не смешно – пробормотал я, чувствуя себя как на иголках. - А я и не смеюсь, я переживаю, что и Кая может постигнуть та же участь! - Венди! – крикнули мы одновременно и так же одновременно вздохнули. Только я обреченно, а Кай сердито. - Уруха, продолжай. Под двумя взглядами, ощущавшимися прицелами снайперских винтовок, я как язык проглотил. - По-моему, он и так сказал достаточно. А если ты не понял, я объясню так, чтобы стало понятно. Хочешь? - Я уже сомневаюсь в том, что хочу слышать, - Кай устало потер лоб и откинулся на кресле. - И тем не менее. Если я правильно поняла, Руки увидел то, чего ему не следовало видеть, так, Уруха? Я кивнул и затравленно съежился. - Он пришел утром. Я и не думал, что он может прийти, не думал, что может так получиться. Когда я шел к Рейте, я не думал, что так может закончиться, и… - Стоп, - прервал Кай, - дальше не продолжай. - Спасибо. - Дошло? – участливо спросила Венди. – А то я уже думала, никогда не… - Помолчи, - Кай поднялся, сделал пару кругов по комнате, выругался и сел обратно. - Я должен был заметить… и… - И что бы ты сделал? Рассадил бы по углам и пригрозил пальцем? - Уже не важно, - он махнул рукой и склонился ко мне, - ты понимаешь, как это может сказаться на The Gazette? Вся эта каша, что вы заварили. О чем ты думал? О чем думали вы все? Лидер умел говорить спокойно, но так, что ты понимал: шаг вправо, шаг влево, одно лишнее слово - и он свернет тебе шею, даже пискнуть не успеешь. Так что я хранил гробовое молчание. Да и что я мог ответить? - Успокойся, они не маленькие дети и разберутся сами, - попыталась вступиться за нас Венди. В ответ на гневный взгляд она вместо того, чтобы поспешно ретироваться, только хмыкнула. - Разобрались уже, как я погляжу. Что мы будем делать дальше? Как вы будете работать? - Как раньше. Все будет как раньше. Ничего не изменится. Я обещаю. Его плечи опустились, кажется, он немного расслабился. Наверное, сменил гнев на милость, поняв, что это не смертельно. - Я прослежу за этим, - наконец приговорил он и вышел из комнаты. - Бездушная скотина, правда? – кивнула вслед Каю Венди. Я ничего не ответил. Только подумал о том, что нужно будет очень постараться, чтобы все стало как раньше, чтобы ничего не изменилось. То, что творилось между нами, никак не должно было сказаться на группе, но пока я совершенно не представлял, как это осуществить.