Introspice in mentem tuam.

      Аромат весенних цветов и звуки камерной музыки окутывали ее и создавали нечто похожее на вакуум. Она не знала, что происходит за его пределами, да и не хотела знать. Приятный запах щекотал рецепторы и вызывал легкую умиротворенную улыбку. Давление иглы где-то в локтевой ямке вынудило ее поморщиться, но едва уловимое «тшш» снова погрузило в состояние безмятежности и спокойствия. Сколько было таких уколов, она сказать не могла, так как состояние не давало ей сосредоточиться на чем-то конкретном. Укутанная нежной, как сливочный пломбир, простыней, она проваливалась в какую-то бездонную пропасть, но не ощущала страха перед неизвестностью или тревоги. Ей было хорошо и спокойно. Казалось, что место, где она находилась, было вне настоящей реальности, знакомой и понятной, работающей по открытым много лет назад законам физики. Иногда сквозь музыку пробирался голос. Приятный, низкий мужской голос, который о чем-то говорил с ней — заботливо и ласково, как говорит отец с маленькой, горячо любимой дочерью или старший брат с сестричкой, которая значительно младше. Как-бы сильно она не пыталась прислушаться, слов разобрать не удавалось, но в них не было зла или негатива. Она также не могла точно сказать — отвечала что-то ему или нет. Возможно, с ее уст все же слетали какие-то фразы или отдельные слова, но девушка не была в этом уверена.       — Вы просыпаетесь в безопасности… спокойная и отдохнувшая, — голос, бархатный, низкий и ровный, действует как магнит. Она невольно идет на него, вслушиваясь в каждый произнесенный звук, — вы в безопасности.       Джессика невольно открыла глаза. На удивление, получилось сразу. Почему-то ей казалось, что ее веки стали такими тяжелыми. Она приподнялась на локтях и осмотрелась. Обстановка была приятной, с мягким приглушенным светом. Трудом различались силуэты окружающие предметов. Музыка все еще играла, но сейчас агент Симмонс смогла определить ее источник — компактный музыкальный центр на столе у окна. Там же девушка замечает пару керамических ваз с роскошными букетами. Цветы нежные, пастельных оттенков, словно специально подобранные для этого места, чтобы дополнить его и создать гармоничную единую концепцию.       — Здравствуйте, Джессика Уильямс, — улыбается Ганнибал Лектер. Он стоит около кровати и широко улыбается. Пристальный взгляд миндалевидных глаз притягивал ее еще сильнее, чем бывало обычно.       — Здравствуйте, доктор Лектер, — с трудом смогла произнести девушка, так как в голове еще была какая-то каша из мыслей и образов.       — Возможно у вас появится небольшое головокружение или боль в голове, но не пугайтесь — такое бывает после долгого сна, — мягко сообщает психиатр. Девушка кивает — соглашается, хотя смысл услышанного появляется не сразу. Только потом, через пару минут, Джессика понимает, что не помнит того, как заснула и сколько именно спала, — если вы не против, то я должен кое-что проверить, хорошо? — снова кивок.       Джессика садится более уверенно и самостоятельно свешивает ноги с кровати. Она одета в бесформенную белую футболку и свои кружевные трусики. Всю остальную одежду с нее заботливо снял Ганнибал. Сейчас он стоит перед ней и проверяет зрачковый рефлекс с помощью тонкого карманного фонарика. Она не оказывает никакого сопротивления или возражения на счет простых и, казалось бы, бессмысленных медицинских манипуляций — психиатр просит ее повернуть голову из стороны в сторону или же наклонить ее, потом дотронуться пальцем до кончика носа предварительно закрыв глаза, вытянуть руки и попытаться поднять их над головой — все просьбы предельно простые и безопасные, не вызывающие опаски.       — Спасибо, мисс Уильямс, — сообщает Лектер, убирая фонарик в карман бордового пиджака, — полагаю, что вы захотите принять душ или ванную? — Джессика коротко кивает, — отлично, вы можете сделать это там, — он указал на дверь темного дерева с золотой круглой ручкой, — там есть все необходимое, в том числе и одежда… если вы захотите примерить ее. Если же нет, то можете остаться в футболке. Главное, чтобы вы чувствовали себя комфортно.       Она немного растеряна от такого внимания и заботы, но все же с трудом поднимается на ноги и медленными шагами идет в сторону ванной комнаты. Что если у нее все получилось? Ганнибал Лектер… что теперь между ними? Страстный секс на столе в его кабинете, который перетек в совместную ночь? Или же… мысли в голове спутались окончательно, когда в них промелькнула фамилия, которую она не использовала уже давно. Откуда психиатр мог ее узнать? Это было погребено так глубоко в лабиринтах ее сознания, что она сама перестала ощущать ее как часть собственной личности. Неужели Ганнибал смог продвинуться так далеко во время работы с воспоминаниями об Эйрике.       Теплая вода приятно ласкает ее кожу и встав посреди душевой кабины, девушка обняла себя руками, позволяя потоку окутать ее. Когда же Джессика поняла, что промокла достаточно, она потянулась к стоявшим на полочке гелям и шампуням, ища что-то подходящее. Выбор был приличный, особенно если учесть, что Ганнибал скорее всего жил тут один. Она нашла хороший кондиционер для волос, который относился к линейке профессиональных уходовых средств. Когда она втирала массу в локоны, то ощутила приятный аромат сирени и ландыша — снова весенние цветы. Хотя они имели не самый дурной запах.       Закончив водные процедуры и ощутив себя чистой и свежей, девушка осмотрела предложенную Лектером одежду. Классические синие джинсы, зауженные, такие, как она обычно носила. Велюровые брюки серого цвета. Пара свитеров из кашемира — персиковый и цвета слоновой кости. Чистое нижнее белье. От этого ее бросает в краску, ведь Джесси была больше чем уверена в том, что Лектер покупал все это сам. Конечно, он мог сказать консультантам, что хочет сделать подарок своей подруге или девушке. Ну или он просто заказал все это через интернет. Сейчас полно маркетплейсов с настолько простым и интуитивным интерфейсом, что мог бы разобраться и ребенок. Тем не менее, Ганнибал предусмотрел даже такие мелочи, как носки и резинка для волос. На кафельном полу, около унитаза стояли две пары обуви — балетки из мягкой кожи и бархатные мокасины. Джессика влезла в нижнее белье, потом в свитер цвета слоновой кости и джинсы. Подсушив волосы полотенцем, она оставила их распущенными. После настала очередь тонких белых носков, достаточно мягких и приятных на ощупь, ну и в конце — мокасины, так как они показались Джессике достаточно удобными.       — Вам стало легче? — интересуется Ганнибал, когда она возвращается в спальню. Кровать уже застелена легким кроваво-красным покрывалом, а на тумбочке стоял поднос с тарелками и чашкой. Судя по облачкам пара — еда и напиток были горячие.       — Да, спасибо, доктор Лектер, — благодарно отозвалась Джессика, приближаясь к Ганнибалу.       — Думаю, что вам стоит поесть, как вы считаете? — все тем же заботливым тоном интересуется Лектер, указав на тумбочку.       — Да, благодарю, — под громкое урчание живота соглашается девушка и садится на край кровати. Она ест одна. Лектер куда-то уходит. Бульон оказывается вкусным, немного солоноватым и наваристым. В нем плавают кусочки мяса — курица или индейка, Джессика всегда их путала, и еще овощи. Ганнибал также принес ей чай с приятным ароматом трав и меда, и пышный омлет с зеленью и томатами.       Когда Ганнибал снова появляется в спальне, Джессика закончила трапезу и теперь стояла у окна, любуясь ночным городом. Девушка пыталась понять, что произошло с того момента, как Лектер начал проводить с ней сеанс и пока она не очнулась в кровати. Мысли продолжали путаться и она не могла выстроить единую картину происходящего. Это пугало Джессику, ведь раньше с ней такого не происходило.       — Не хотите вернуться в постель? — интересуется Лектер, заметив ее беспокойство. Джессика коротко кивает.       Она садится на кровать, а после, скидывает обувь и подбирает под себя ноги. Лектер опускается рядом. В целом, он доволен своим результатом, хотя, конечно, еще были некоторые из залов памяти Джессики, которые оказывались для него окутанными мраком, но ненадолго. Совсем скоро он проложит себе тропинку и туда. Нужно немного времени чтобы Джессика смогла начать адаптацию к тем изменениям, которые Ганнибал вносил в ее личность.       — Что вы сейчас чувствуете, мисс Уильямс? — Ганнибал решил, что лучше обращаться к ней так. Она сама назвала эту фамилию, когда была в состоянии гипнотического сна. Нужно понять, в какой момент произошел разлом ее личности и насколько сильное влияние он имеет.       — Не знаю, — бормочет Симмонс, смотря на узоры одеяла. Они витиеватые, похожие на виноградную лозу, которая переплетается между собой, — я словно я… но при этом не я. Как такое может быть, доктор Лектер? — обеспокоенно интересуется она, переводя взгляд на свои руки.       — Многие из процессов, которые происходят внутри нашей личности могут ощущаться, как чужеродные для нас, — философски произнес Ганнибал, — но важно научиться принимать себя, как целостный образ, в том числе и те процессы, которые кажутся нам чужеродными. Важно лишь определить их.       Джессика молча пожала плечами. Она пыталась найти внутри себя ответ на вопросы доктора Лектера, но получалось с трудом. Все путалось, перемешивалось и превращалось в некую кашу из мыслей и воспоминаний.       — Не страшно, если вы не можете прийти к этому сразу, — заверил ее Ганнибал, — порой требуется больше времени, чем мы думаем, чтобы прийти к какому-то выводу. Попробуйте задать себе вопрос: когда это чужеродное появилось внутри вас впервые? — его голос все такой же мягкий и заботливый. Бархатный, обволакивающий и полностью изолирующий от всего, что было вокруг них. Мир Джессики сузился до этой самой кровати, на которой они сидели в полумраке и негромко разговаривали.       — Моя мать была настоящим монстром, — призналась Джессика, так как это было первое трезвое, что пронеслось в ее сознании, когда Лектер попросил ее задать самой себе вопрос.       Роуз Уильямс — суровых нравов женщина, которая не брезговала такими воспитательными мерами, как порка, истезание и психологическое насилие. Джессика всегда ощущала себя в опасности, пока мать была рядом. Наверное, смерть Роуз принесла ей некое облегчение. Джессика всхлипнула и поджала губы. Она не хотела погружаться в эти воспоминания, но получалось само собой. Это было так сильно и необратимо, что она совсем не ощутила того, как Ганнибал бережно закатал ее рукав и появилось легкое давление в локтевой ямке. Игла плавно скользнула в вену и Лектер ввел ей какой-то препарат, после аккуратно вытащил иглу.       — Почему вы считаете ее монстром, мисс Уильямс? — спросил Лектер. Он встал с кровати и отошел к столу, чтобы убрать шприц. Да и с такого ракурса у него был лучший обзор для наблюдения за девушкой.       Джессика предавалась воспоминаниям о том, что делала ее мать в то время, пока они жили одни, да и выйдя за Симмонса, Роуз время от времени возвращалась к старому. Эйрик обычно заступался за девочку, так как не терпел насилия и считал, что воспитывать детей нужно иначе.       — Эйрик защищал вас и вы видели в нем опору? — уточнил Ганнибал, когда она замолчала. Симмонс рыдала, отчего рукава и ворот свитера намокли. Лектер протянул ей коробку с бумажными салфетками. Девушка кивнула.       — Я не хотела его терять. Я считала, что мы всегда будем вместе, — произнесла Джессика, — потом он посчитал, что нам нужно расстаться. Не знаю, я просто приняла мгновенное решение. Я не думала, что все так закончится.       Она не хотела убивать Эйрика. Она надеялась на то, что он заметит проблемы в работе машины и просто останется дома, но он был не внимательным. Влюбленность одурманила его и погубила. Джессика не хотела причинить ему вред.       — Это то чужеродное, доктор Лектер, оно заставило меня так поступить, — произнесла она между всхлипываниями, — оно словно защищает меня.       — А хотите поговорить с этой своей чужеродной сущностью? Если вы, конечно уверены в том, что сможете самостоятельно позаботиться о себе, не причиняя вред другим? — он опустился в кресло и немного подался корпусом вперед, наблюдая за Джессикой.       — Я слишком долго позволяла этой части себя делать всякие ужасные вещи, — шмыгнула носом девушка. Было видно, что решение дается ей непросто, — и я должна остановить ее. Пока она снова не причинила вред кому-то.