***
Строительство торгового центра подходило к концу и в марте им с Дженсеном предстояло защищать и презентовать новый проект офисного центра с парком, к чему они готовились весь январь и февраль. Работы было много, а времени критически мало. Ньют недосыпал и позволил за весь февраль себе только три выходных и то благодаря Томасу, который буквально насильно заставил его тринадцатого февраля уехать с работы вовремя и весь следующий день они провели вместе – сначала в постели, затем отправились в кино, потом посидели в ресторане, где Ньют заранее забронировал столик, затем отправились в парк развлечений, где пересеклись с друзьями и гуляли уже до позднего вечера. Еще два дня Ньюту пришлось взять в течение месяца, поскольку в какой-то момент недосып и напряжение дали о себе знать, и блондин ощутил, что начинает заболевать. Томас в один день остался с ним и они, заняв диван в гостиной, смотрели фильмы, а затем играли в карты, и брюнет постоянно проигрывал, недоумевая, где его парень научился так шикарно играть на что блондин только посмеивался, загадочно блестя глазами. Митч обожал их неторопливую обычную жизнь, полную простых радостей, забот, улыбок, взаимного внимания, а главное любви. Он перебрался жить в квартиру к Ньюту и единственной сложность возникшей в первый месяц совместной жизни стал Граф, который упорно не хотел пускать Томаса на свою территорию. Он покусывал его за ноги, когда Ньют не видел, рычал, угрожал, пытался толкаться, а один раз встал на задние лапы, упершись передними на плечи мужчины и заглянул в глаза Митча с крайне близкого расстояния. Это был на столько человеческий жест, что после него Репп стал уважать пса еще больше. Первое время было нелегко и несколько раз немец пытался турнуть нового жильца из квартиры, пока хозяина не было дома и Митчу приходилось гулять на улице или отсиживаться у себя дома, но уже к середине февраля Граф успокоился и будто смирился с присутствием Томаса рядом с Ньютом, тем более, что блондин явно расцвел рядом с парнем. Арчибальд изначально симпатизировал Митчу, тем более ему нравилось гулять с Реппом больше, чем с менее мощным Ньютом, который не мог так долго бегать из-за ноги. Постепенно их жизнь вчетвером пришла в норму и вошла в приятный размеренный ритм. Они гуляли по утрам с собаками, иногда пересекались на обеде. Затем по дороге домой заезжали в магазины и, вернувшись домой, гуляли с собаками, занимались спортом вместе или по отдельности в зависимости от ситуации. Ньют тоже изменился. Блондин в какой-то момент почувствовал, что ему приятно ощущать доминирование Томаса над собой и позволил тому любить себя так как тот считает нужным. В постели тоже была полная гармония и взаимопонимание. Они менялись ролями, ласкали друг друга, любили, прислушивались к желаниям любовника… Блондин боялся признаться сам себе, что никогда прежде не был так счастлив. Словно бы он умер и попал в Рай, где он занимался любимым делом, жил с любимым человеком, который любил его, в замечательной квартире, которую они со временем хотели сменить на дом. У него были близкие друзья, с кем он часто встречался, любимые собаки, родные были здоровы и всем довольны… Проект с Дженсеном они защитили идеально. Офисный центр и парк на самом деле были прекрасны. Единственное, что омрачало обозримое будущее – это ожидающие Ньюта командировки в режиме две недели через две недели, поскольку проект планировалось реализовывать в Нью-Хейвене. Блондин видел, что Томас расстроился, но ничего не сказал, понимая, что Эмерсон не может отказаться. Они с Дженсеном слишком много вложили в этот проект времени и труда, чтобы на этапе строительства оставить контроль. Томас не знал всех подробностей, но начало работы над проектом лежало за границей полутора лет и несколько раз продолжение работы над проектом находилось под вопросом. И, наконец, все сложилось идеально – проект был закончен, деньги на него поступили. Ньют сиял, как начищенная монета и, не скрывая своего воодушевления и в течение всей прогулки с Томасом и собаками, улыбался и разве, что не подпрыгивал от радости, хотя брюнет был уверен, что это только из-за ноги. Когда они пришли домой и вымыли довольных собак, а затем накормили, то Мерфи ущипнув Ньюта за худую пятую точку, подтолкнул его по направлению к ванной. Блондина всегда удивляло, как тот умудряется найти что-то за что можно ущипнуть и сделать это не болезненно, а крайне мягко и игриво, благодаря чему мозги Эмерсона начинали работать лишь в одном направлении. Уже зайдя в ванную и начав раздеваться, блондин обернулся и увидел, стоящего в дверях Графа и Томаса напротив собаки. Пес встал так, что закрыть дверь не получалось, а брюнет терпеливо ждал, когда тот отойдет, чтобы закрыть дверь и, наконец, остаться с Ньютом наедине в ванной. - Граф, тебе точно не стоит тут оставаться. Ты будешь явно не в восторге от увиденного, - разговаривал Томми с псом и Ньют в очередной раз улыбнулся, подумав о том, что сделал правильный выбор, когда остановился на брюнете. Прежде с его собаками говорил только Минхо и тот старался Графа обходить по кривой дуге и лишь недавно перестал опасаться немца. Пес же стоял и снизу вверх смотрел на Мерфи. Ньют решил не вмешиваться и снял футболку, сразу закидывая ее в корзину с грязным бельем, куда следом полетели и носки. Когда он сел на край ванны, собираясь снимать штаны, предварительно включив воду в душевой, то услышал от двери удивленный полный горя возглас: - А меня? Ты меня не возьмешь с собой мыться? – Томас стоял все еще у двери, глядя на Ньюта на столько несчастными глазами, что тот не удержался от смеха. Граф, увидев, что блондин смеется, недовольно заворчал и вышел из ванны, после чего брюнет тут же закрыл дверь, закрыв на защелку. - Возьму, конечно, - Ньют сел на край ванны, снимая оставшуюся одежду и закидывая ее тоже в корзину. - Уже лечу! – брюнет реактивно избавился от одежды и буквально втащил Ньюта в душевую, закрывая за ними дверцу и позволяя теплым клубам пара окутать их, согревая. Эмерсон, едва успев ухватиться за шею и плечи любимого, засмеялся, уткнувшись носом в изгиб шеи. Ньют улыбнулся и встав устойчиво, выдавил немного геля для душа на ладонь и начал намыливать руки и грудь своего парня, любуясь натренированным телом. Тугие струи воды окутывали смуглую кожу, стекая вниз, по кубикам пресса, оседая капельками на темных волосах и смешиваясь с потоком, соприкасаясь с влажной белой кожей блондина. Это чувство отличалось от всего что он испытывал прежде. Томми был глубоко внутри груди, сердца, души. Ньют дышал им, не понимая, как прежде мог жить без этого чувства и радуясь тому, что этот человек его любит. Мерфи целовал его, гладил намыленными руками бледную кожу с такой жаждой, будто они не виделись неделю. «Хотя учитывая то, сколько нам приходится работать… мы не так уж много времени проводим вместе, как бы хотелось…» - промелькнула случайная мысль, которая тут же испарилась стоило увидеть кривоватую усмешку сексуального засранца и Ньют ощутил, что его вовлекли уже совсем в иной глубокий поцелуй, который настраивал на вполне определённый лад. Из ванной Ньют вышел, ощущая, что готов прямо сейчас не переодеваясь в пижаму, рухнуть на кровать и уснуть, но все же стоило переодеться. - Ты сейчас ложишься? – подходя к комоду, спросил он, доставая свежий комплект. - Нет, - Томас уже одел штаны и натянул футболку, - у меня завтра последний зачет и после него на целую неделю я – свободный человек. - Отлично! У меня тоже там не будет большой нагрузки. Можно будет сходить, наконец, к Фрайпану – он давно звал нас. - Кстати, да, - согласился Томас с Ньютом, наблюдая за тем, как тот одевается и думая о том, что хотел бы сейчас лечь рядом с ним и заснуть, вдыхая его запах, но ему нужно было идти доучивать. – И еще концерт будет, про который Минхо говорил… альтернативный рок… не помню название… - Я и забыл, - Ньют залез в кровать и укрылся, устраиваясь на подушке, - уверен, что сейчас спать не пойдешь? – блондин протянул руку и погладил подушку Тома. - Нет, не могу, - Томас наклонился, опираясь руками о кровать и оставил на губах Ньюта мягкий сладкий поцелуй, - хочу завтра сдать все и отдохнуть. - Хорошо. Но все равно не засиживайся, - блондин ответил на поцелуй и прикрыл сонные глаза.***
Несмотря на то, что снег не везде сошел, а деревья еще не успели покрыться листвой, все вокруг уже говорило о скором пришествии весны. Световой день значительно удлинился и теперь с утра Ньют гулял с собаками уже после восхода солнца. Блондин пробежался с четырехногими друзьями вокруг площадки, ощущая, что нога перестала болеть. Он вообще забыл, когда та болела последний раз. Иногда бывало, что он оступался и тогда ощущал, что она слабее правой, но это было крайне редко. Томаса он решил с утра не будить, поскольку не знал во сколько тот лег и решил один выгулять собак, а затем вернуться и разбудить парня. День обещал быть приятным – сначала они должны были с Дженсеном подписать договор на строительство офисного центра и парка, а затем он с Арчибальдом собирался ехать к грумеру. Вечер же был абсолютно свободен и Ньют надеялся провести его полностью с Томми, если тот тоже будет свободен. Когда он вернулся, то услышал, как на кухне закипает чайник и почувствовал запах готовящегося завтрака. - С добрым утром, - в коридор вышел взъерошенный Томас и мазнув сонным поцелуем губы Ньюта, взял коротконогого Арчи и понес его в ванную мыться. Граф возмущенный таким игнором, поплелся за мужчиной. - С добрым! – ответил Ньют, снимая обувь и следуя за троицей. Это была обычная ежедневная утренняя рутина, которую оба очень любили. Короткие смешки и прикосновения, немного брызг в лицо, снова смех. Махровое полотенце, которым они вытирали лапы собак, а в случае Арчибальда – пузико. И снова смех и шлепок пониже спины. Ньют занял душевую кабинку, пока Томас заканчивал с приготовлением завтрака, а когда пришел на кухню, собаки уже доедали свою еду из мисок, а на столе стояли две тарелки с завтраком для него и Мерфи. Солнечные лучи, льющиеся из окна, застыли светлыми пятнами на полу и отражались в шоколадных глазах Томми, в которые Ньют мог смотреть бесконечно. Теплый шоколадный взгляд из-под густых ресниц, родинки на левой щеке, взъерошенные темные волосы, кривая очаровательная улыбка и заразительный смех. Уже одевшись и стоя в коридоре, критично рассматривая свое отражение, Ньют услышал голос Томми из спальни, где он одевался: - Ты ко скольки сегодня ведешь Арчи к грумеру? - В четыре. Я успеваю, - Ньют обернулся, рассматривая уже расчесанного и почти одетого любовника. Эмерсон подумал о том, что в Томми всегда будет нечто непокорное, в отличие от него самого. Ньют всегда умудрялся даже в самом неряшливом виде выглядеть, словно для обложки журнала, а Томас ровно наоборот – в парне всегда присутствовала какая-то искра. Живая, дикая, непокорная. Которая и покорила Ньюта с полуоборота. - Решил одеть новый костюм? – приподняв одну бровь, спросил Томас, обводя внимательным взглядом фигуру любимого. - На подписание, стоит выглядеть идеально, - зубасто улыбнулся Ньют, поправляя узел на галстуке, ощущая взгляд Тома едва ли не физически. - Тебе кто-нибудь сегодня говорил, что ты отлично выглядишь? - после короткой паузы, в которую брюнет обвел очередным внимательным взглядом фигуру Эмерсона, спросил Том. - Кое-кто конкретный еще нет, – мягко засмеявшись, ответил Ньют, поворачиваясь целиком к подошедшему вплотную Томасу. - Ну, тогда говорю – отлично выглядишь, - Мерфи поцеловал своего парня и отправил на работу, а затем пошел сам собираться на выход. День проходил в точности по запланированному плану и даже с небольшим опережением. Ньют чувствовал, что сегодня ему сопутствует удача даже в мелочах– по дороге на работу, он не встал ни в одной пробке, подписание документов заняло значительно меньше времени, чем он рассчитывал и они с Дженсеном даже успели на обед с Минхо и другими, затем согласование сроков с поставщиками стройматериалов и обсуждение некоторых сопутствующих моментов тоже прошло на удивление гладко. В результате блондин освободился на полчаса раньше, чем планировал, сделав больше, чем рассчитывал. Теперь он мог перед грумером даже заехать домой и переодеться, что невероятно радовало, потому что не хотелось по возможности пачкать костюм, который ему очень нравился. Томми написал, что сдал зачет и ближе к пяти будет дома. Поздравив любимого с получением последнего зачета и, отправив несколько смайликов, блондин убрал в папки со стола договора, закрыл портфель и направился на выход. Правда, спустившись вниз на подземную парковку, Ньют был неприятно удивлен тем фактом, что именно в том секторе, где он оставил машину, лампы вышли из строя и там было не просто темно, а царил такой непроглядной мрак, что его машину не было видно. Тогда он почувствовал первый укол беспокойства, но не придал ему значения и, как оказалось зря. Остановившись у выхода на парковку, Эмерсон попереминался с ноги на ногу, вглядываясь в темноту и сам не зная отчего тут же вспоминая страшные истории про чудовищ в темноте и сам себе усмехнулся, подумав о том, что Минхо, наверно, посмеялся бы над его опасениями и направился вперед к автомобилю, по пути снимая с сигнализации. Но не успел он дойти до машины буквально пару метров, как услышал со спины приближающиеся торопливые шаги и обернувшись, увидел темную фигуру с чем-то в руке. Рефлексы выработанные Галли сработали быстрее, нежели он успел реально оценить ситуацию и Ньют с полуоборота ударил мужчину в лицо кожаным портфелем с документами, который все это время держал в руке, услышав хруст. Тот от неожиданности отступил назад, зажимая лицо рукой из-под которой уже полилась кровь. Очевидно, Ньют попал ему в нос и сломал, но долго радоваться ему не пришлось, потому что сбоку его уже атаковал второй и блондину пришлось наклониться, уворачиваясь от увесистого кулака и отталкивая от себя напавшего, чтобы поскорее добраться до спасительного автомобиля. Он действовал на инстинктах, думая лишь о том, что хочет поскорее уехать с парковки, на которой как назло никого не было. Преодолев оставшиеся пару метров до машины, Ньют едва успел открыть дверь, как кто-то оторвал его от дверцы автомобиля и с силой впечатал в закрытую заднюю дверцу. Ньют вслепую на автомате ударил и по удивленному возгласу, понял, что попал в цель. Хватка на мгновение ослабла, но уже в следующее мгновение его отшвырнули на бетонный пол парковки. Блондин вскрикнул от боли и разочарования и попытался откатиться и подняться, но на него навалились по меньшей мере двое людей и прижали к полу руки. - Быстро затыкай ему нос и держи крепко! – хрипло пробасил кто-то сверху, пока Ньют вертелся, как уж на сковородке, пытаясь выбраться из захвата, но когда ему это почти удалось, ощутил, прижатую к лицу вонючую тряпку, от запаха которой у него сперло дыхание. - А говорили – хромой и хилый! Вон как вертится и нос Гриверу похоже сломал! А ну лежать, сука, я сказал! – зло прошипел сверху второй голос и Ньют взвыл от боли в ноге, когда кто-то явно тяжелый наступил ему точно в месте давнего перелома. Силы внезапно покинули его и даже боль начала рассеиваться следом за угасающим сознанием.