***
- Группа А прочесывает весь левый сектор, но пока ничего кроме заброшенного завода не нашла. Если они где и рядом, то очень хорошо заметают следы. Собаки ищут, но постоянно сбиваются со следа… очевидно используют какой-то химический состав, чтобы их нельзя было обнаружить. Со спутника пустоты обнаружить не получается, поскольку есть залежи гранита… - Митч слушал переговоры оперативников в наушнике, ощущая, как пустота внутри снова разрастается до прежних размеров. Эти двое суток, в которые он в оперативной группе прочесал пять разных площадок, где предположительно могло располагаться логово похитителей, почти сделали из него прежнего Митча Реппа. Очень тяжело вернуть человека к жизни и очень легко снова превратить его в машину для убийства. Митч работал, как и другие оперативники с перерывом на шестичасовой сон и еду. Во сне он видел Ньюта и просыпался каждый раз с ощущением глубочайшей тоски внутри и влажными солеными дорожками на щеках. Это было словно страшный сон наяву. Во сне он видел Ньюта таким, как в последний день. Как каждый день в течение того времени, с момента их знакомства. Улыбчивый, смешливый, ласковый, аккуратный, внимательный, красивый. Вот момент с их прогулок с Графом и Арчибальдом. Затем картинка сменяется и они сидят в кафе за завтраком, следом поездка в горы… Воспоминания душили, хватая крепкой рукой за горло и не отпуская. Все снова повторялось. Он не смог уберечь родителей, Катрину, а теперь и Ньют. Репп ел вместе с остальными в столовой, не чувствуя вкуса и он сомневался, что теперь даже рагу Фрайпана показалось бы ему таким же вкусным, как прежде. Чувства голода он тоже не испытывал. Единственное, чего Митч хотел – это действовать. Он, как и все в оперативной группе сдал кровь на анализы, в том числе на восприимчивость к «Вспышке» и оказался в числе самой немногочисленной группы невосприимчивых. «Вспышка» вообще не оказывала на него никакого воздействия. Вирус не успевал начать размножаться в крови или воздействовать на мозг, как антитела его обезвреживали. И поэтому его кровь могла служить идеальным субстратом для создания сыворотки. - Собакам не за что зацепиться. Они ищут людей по запаху личных вещей, но это не совсем не то…- произнес Броун - оперативник, который в числе других прочесывал территорию. - Машины эти уроды оставляли на кромке леса, а затем шли пешком… - Постой, - прервал внезапно Уилсон, толкнув Митча под локоть, - ты говорил у Эмерсона есть пес, который прошел полное обучение. Служебный… Репп несколько раз моргнул и подумал о том, что полный идиот, раз забыл про Графа.***
Это был прекрасный солнечный день. Ночью выпал снег и теперь улицы укрывало белое искрящееся покрывало. Арчибальд бегал по снегу с радостным лаем и пытался перегнать длинноногого Графа, который тоже уже успел поваляться в сугробе и теперь активно отряхивался от снега, который был даже на носу. Ньют рассмеялся и кинул их любимую курицу как можно дальше, следя за тем, как собаки с азартом на перегонки несутся за игрушкой. Солнце слепило, отражаясь от снега. В следующую секунду он ощутил, как сильные руки обхватили его за пояс, а затем Томми уткнулся носом ему в затылок. - Привет, - Ньют обернулся к парню, - я думал, ты спать будешь, как сурок… - Нет, решил вам компанию составить, а то вдруг заскучаешь без меня, - Томми улыбнулся своей невероятной кривоватой улыбкой, от которой у Ньюта прошлись мурашки по спине и оставил легкий утренний поцелуй в уголке губ блондина. - Спасибо, - Ньют отвлекся, принимая из зубов Графа курицу с висящим на другом конце игрушки Арчибальдом, - ну же, мой хороший, вы оба молодцы! Оба притащили мне эту вредную курицу! Томми стоял рядом и улыбался, глядя на то, как Арчи ласкается к рукам Ньюта, а Граф пытается ткнуться мокрым носом блондину куда-то в щеку. На душе было на столько радостно и тепло, что Ньют не удержался и улыбнулся, подняв голову к небу. Солнце светило так ярко, что весь мир превратился в длинный коридор со светом в конце тоннеля и блондин неосознанно поднялся на ноги и пошел навстречу ему. Свет был теплый и яркий и Эмерсону было приятно приближаться к нему, как внезапно свечение стало угасать, а спине стало невероятно холодно. Ньют крутанулся на месте, оглядываясь, но не увидел ни Томми, ни Арчибальда, ни Графа. Никого и ничего. Он стоял посреди черного ничто. Внезапно разлившаяся в груди боль, заставила его сделать глубокий вдох и открыть глаза. - Дыши! Ньют! Вот так, молодец! Ты не дышал! И сердце не билось! Как же так, Ньют?! – Бен продолжал причитать, склонившись над ним, а по его щекам текли слезы и капали Ньюту на лицо. Блондин внезапно ощутил сильное раздражение, досаду и усталость. Он видел прекрасный сон, а Бен взял и все испортил. Осознание происходящего снова навалилось на плечи и Эмерсон, опираясь на руку, начал подниматься с пола. Оказалось, он лежал на полу, а Бен сидел рядом на коленях и, глазами полными бескрайней тоски и раскаяния, смотрел на него. - Успокойся, я все еще жив, - Ньют поднялся на ноги и тут же боль пронзила грудную клетку, а следом и голову, - если ты пришел за деньгами, то теперь ты их точно не получишь. Я в любом случае не жилец. Так что хрен тебе, а не деньги. Ньют ощущал клокочущую внутри ярость, которую, он пока мог сдерживать, но одновременно и усталость. Боль стала уже невыносимой и Эмерсон понял, что дошел до той точки, когда готов согласиться на пулю в лоб или нож в сердце. Все равно как… главное, чтобы это прекратилось. Сгорбившись, он пережил приступ боли в груди. - Я не за этим. – Бен тоже поднялся на ноги, вытирая слезы с лица и все с той же тоской посмотрел на Ньюта. – Я хотел прийти последний раз и сказать, что не хотел, чтобы все так закончилось… - Хватит уже этой херни, Бен, я устал, - Ньют стукнулся головой о стену, прижимаясь лбом и ощущая, что от этого боль делается чуть-чуть поменьше. – Но я хотел… - начал говорить Бен, но Ньют ощутив, что от звука его голоса боль в голове усилилась, поднял палец вверх и прервал его: - Хватит, Бен! Мне плохо… мне так плохо, как никогда прежде не было в жизни… - Ньют наклонился вперед, внезапно ощутив, что его сейчас вырвет и зажав рукой рот, дошел-таки до унитаза и его снова стошнило. Когда приступ закончился, блондин подошел к раковине и уставился на себя в зеркало. Первая мысль была о том, что это не может быть он… кто угодно, но только не он. Лицо стало еще худее, бледнее, кружевной траурный рисунок вен добрался до лица, одев предварительно шею плотным воротником. Вот уж на самом деле – «Вспышка» взяла его за горло – пронеслась мысль где-то на периферии. Губы посинели, под глазами залегли болезненные тени, белки глаз воспалились. Из зеркала на него смотрел живой мертвец. - Хватит… - на выдохе произнес он и, открыв воду, тщательно вымыл лицо ледяной водой. – хватит… хватит… Слово пульсировало в голове, слетая шепотом с языка. Его скрутил болезненный приступ в груди и блондин, согнувшись пополам, несколько минут тщетно пытался выровнять дыхание. Переждав очередной приступ, Ньют распрямился и посмотрев на себя в очередной раз в зеркало, убедился, что чудовище никуда не исчезло. - Хватит, Бен, - словно заклинание повторил Ньют, снова посмотрев на парня, - хватит. Убей уже меня… я так больше могу… мне плохо… меня уже не спасти… от смерти нет лекарства. - Ньют… нет… - Бен замотал отрицательно головой, и парень увидел, что у того по щекам снова побежали дорожки слез. – Я не могу. Это же ты… - Бен… будь сильнее… сейчас это от тебя требуется… ты уже меня убил, когда поставил инъекцию… - Ньют замолчал, пытаясь перетерпеть очередной сводящий судорогой приступ боли. – Ты разве не видишь, как мне плохо?... Ньют поднял умоляющий взгляд на бывшего любовника и похромал обратно в комнату. Несколько секунд он стоял, прислушиваясь к шуму в голове и пульсирующей в висках боли. Жар поднимался еще большими волнами изнутри, чем прежде и блондин снова прислонился к спасительной холодной стене. - Давай. Это не будет убийством тогда… а станет милосердием… ты просто прекратишь мои страдания… - Нет, Ньют… я люблю тебя… я не могу… - Бен некрасиво скривил губы, ощущая, как слезы текут по щекам и дрожащей рукой доставая пистолет из кобуры. - Ну же… Бен… - Ньют прижался затылком к стене, ощущая, как холодные щупальца проникают под черепную коробку и уменьшают боль, - пожалуйста, Бен, пожалуйста… я очень тебя прошу…пожалуйста… не волнуйся… ты сделаешь все правильно… нажми на курок… Ньют с трудом разлепил глаза и посмотрел на целящегося ему в голову Бена. Пистолет ходил ходуном в дрожащей руке и Ньют подумал о том, что тот в таком состоянии даже в слона бы не попал. Эта мысль вызвала очередной виток раздражения и Эмерсон сжал челюсти, надеясь, что все скоро закончится. Если он начнет кричать, то Бен отступит. Надо стараться сдерживаться. - Я не могу, Ньют… не могу… прости меня… - доносился до него сквозь марево боли и жара шепот Бена, но Ньют постарался сосредоточиться на себе, хотя это и было крайне сложно. Скоро все закончится. Он будет думать о Томми, Арчи, Графе, маме и сестре, друзьях. Он уйдет отсюда с хорошими воспоминаниями. Он старался жить хорошо. Но не всегда все получается так, как мы того хотим… - Ну же, Бен… пожалуйста… - голоса почти не осталось. Ньют понимал, что даже шепот получается ломанный и хриплый. Не его. Внезапный грохот оглушил и заставил рухнуть на бетон. Ньют больно приложился коленями и руками, но все же сохранил сознание. В глазах потемнело, а уши заложило и какое-то время блондин провел на четвереньках, мотая головой, из стороны в сторону, не в состоянии осознать только что произошедшее. Когда он снова смог оценить окружающую реальность, комната шаталась, Бена рядом не было, зато около его руки на полу лежал кольт. - Духа не хватило добить… где ж ты потерял свои яйца, Бен, когда дело дошло до дела? – Ньют взял пистолет и поднялся на ноги. К его удивлению, дверь была тоже распахнута настежь. Мешал лишь непрекращающийся шум в ушах и слегка затуманенное зрение. Приложив холодную сталь ко лбу, блондин ощутил, что ему стало легче и направился к двери. Раз уж умирать то с музыкой. Злость продолжала кипеть в нем… следовало ее выплеснуть хоть раз в жизни… А еще Ньют не хотел умирать, как крыса в подвале. Он хотел снова увидеть небо. А для этого следовало подняться наверх. Сколько там Бен говорил их всего?... Девять…?***
Это было чистым везением. Кто бы мог подумать, что у Архитектора окажется собака, прошедшая полный курс обучения у кинолога. Пес оказался умным, тренированным, ухоженным и даже Райф, который по долгу службы повидал много собак сказал, что Граф шикарен. Правда, слушала псина только Митча, а на остальных порыкивала, хотя открыто антипатию и не демонстрировала. А еще было видно, что пес беспокоится. Он рвался в бой не меньше самого Реппа, так что Стен захотел сам пообщаться с этим самым мистером Эмерсоном, чтобы понять, чем он так привязал к себе абсолютно дикого Реппа, и немца. Граф уверенно шел по следу и на непродолжительный период времени заплутал только в одном месте, но к общему удивлению, в отличие от других собак нашел след. Райф сказал, что в отличие от других собак он точно знал запах хозяина и мог выбрать его из множества других, даже несмотря на то, что похитители умело скрывали свои следы и даже использовали химию, чтобы сбить собак со следа. Вход в бункер оказался мастерски замаскирован кустарниками и поваленными деревьями. Его невозможно было увидеть сверху с вертолетов, рядом была сеть пещер, поэтому выделить конкретно эту полость не получалось, а другие собаки сбивались со следа еще у изножья гор Поконо. Открыть дверь снаружи было невозможно, поэтому пришлось заходить с фейерверком, закладывая взрывчатку. Единственное, чего опасался Стен – это возможного схода лавины, но подрывник сказал, что здесь лавин не бывает из-за особого расположения горных хребтов. Тот, кто строил этот бункер, выбирал место со знанием дела. Вошли они организовано, зачищая всех встречающих. Двое вооруженных преступников были на входе, но их быстро устранили, не потратив особенно много времени. А дальше оперативники распределились по трем веткам бункера. Стен направился по средней и спустился на уровень вниз, отслеживая ситуацию, но как оказалось недостаточно тщательно. Его назначили для контроля над операцией и Стен, как обычно наравне с остальными ребятами, прочесывал тоннели. Мужчина снова оказался в гуще событий. Стоило ему спуститься на уровень ниже, как на него и Райфа напали сразу с двух сторон. Райф успел подстрелить одного преступника, но потом его отжали обратно во внешний коридор чем-то крупнокалиберным и ему пришлось отступить, чтобы остаться в живых, потому что жилет такой калибр бы не выдержал. Херли остался один. Стен оценил уровень подготовки похитителей и неудачливых наркоторговцем. Может с партией наркоты они и потерпели неудачу, но подготовились к встрече гостей основательно. Самому Херли пришлось залечь за углом, отстреливаясь, но удача, словно отвернулась от него. В какой-то момент, уже решив, что у противника, заканчиваются патроны, Херли уже собирался высунуться и пойти напролом, но словно в замедленной съемке увидел самодельную гранату, которая прилетела со стороны преступника. Натренированный ум быстро определил, что заряд небольшой, стены с потолком не обрушит, но его покалечить может. Три секунды на размышление и мужчина едва успел выпрыгнуть из-за угла, спасаясь от взрыва. Его оглушило. Каску снесло взрывом, но он остался жив и вроде без сильных повреждений. В ушах звенело, а ладони покалывало, как если бы он их залежал, но постепенно это чувство проходило. А затем он ощутил, как его подняли за бронежилет вверх и поставили на ноги. В ушах продолжало громко звенеть и от этого он не слышал, что ему говорят. Наконец, звуки прорвались с оглушительным хлопком и Херли смог услышать, что ему говорили. - Зря вы сюда пришли, - перед ним стоял высокий мощный детина с клетчатой рубашке поверх засаленной футболки. Дуло пистолета смотрело точно в лоб оперативника, почти прикасаясь и не оставляя шансов на спасение. Стен даже не успел испугаться как следует, потому что до конца так и не отошел от взрыва, как внезапно прозвучал выстрел, и фигура перед ним, дрогнув рухнула, оставив на стене сбоку кровавый след. Херли удивленно уставился на преступника, а затем перевел взгляд в ту сторону откуда предположительно стреляли. Он рассчитывал увидеть кого угодно, но только не Эмерсона. Архитектор умудрился попасть точно в голову с середины длинного коридора, а учитывая то, в каком тот был состоянии, это было практически чудом. Стен, видя в руках архитектора кольт, тихо произнес, след за тем, как тот, хромая приближается: - Помните меня? Пойдемте, я провожу вас на выход… Он уже опустил руки и собрался подойти к заложнику, как тот направил на него дуло пистолета и Херли не осталось ничего, кроме как обратно прислониться к стене с поднятыми руками.***
Ньют сжал кольт в руке, ощутив приятную тяжесть. В голове уже не просто шумело и бил набат. Блондин шумно втянул в себя воздух, решив чего бы ему это ни стоило выбраться наружу и сдохнуть глядя в небо, но только не под землей. Снаружи стреляли, а затем он снова услышал взрыв и придержался за стену, когда пол под ногами заметно тряхнуло. С потолка опасно посыпалась бетонная пыль. Если он хотел наверх, то стоило поторопиться. Бункер, конечно, был крепким, но еще одного такого взрыва мог и не выдержать. Ньют вышел наружу, придерживаясь за косяк двери и застал крайне интересную картину. Гривер, который забрал его часы, разукрасил лицо, держал на мушке смутно знакомого мужчину. Ньют не стал долго размышлять. Стрелял он всегда прекрасно. Даже Галли говорил, что его пули летят словно заговоренные точно в цель, словно он всю жизнь только тем и занимался. Ньют с удовлетворением увидел, как Гривер, даже не поняв откуда пришла смерть, рухнул на пол. Он не мог оставить часы, подаренные Томми этому уроду и, хромая, приблизился к мертвецу. Ему было жарко, набат в голове бил нещадно, стирая любые мысли, воспоминания и не оставляя ничего кроме боли и раздражения. А еще затаенного глубоко внутри страха. Единственное, что все еще пробивалось из глубины – это мысль о Томми. Он подошел к Гриверу и хотел уже снять часы, когда мужчина, которого он спас начал что-то говорить, но Ньют наставил на него дуло пистолета, показывая, чтобы тот ничего не предпринимал. - Мне нужны только мои часы… - словно заклинание произнес блондин и наклонившись, стащил с широкого запястья свой подарок. - Разбились… - с пробившейся сквозь безумие боли горечью, произнес Ньют, глядя на разбитое стекло и покачал головой, а затем прижал часы к губам. - Пойдемте, я помогу вам. У нас есть… - снова заговорил мужчина и его слова отозвались фейерверком боли в голове, отчего Эмерсон снова направил на него кольт. - Молчи… хватит… - только и смог прошептать блондин и увидев лестницу наверх, направился к ней. Набат отбивал каждый шаг, каждый удар сердца, каждый вздох. Боль терзала тело, хотелось прямо здесь прижать дуло к виску и выстрелить себе в висок. Сунув часы в карман брюк, Ньют, опираясь на перила и сжимая пистолет в другой руке, направился к лестнице ведущей наверх. Мужчина, не опуская рук, продолжал наблюдать за ним и блондин, решив, что тот не опасен, начал подниматься по лестнице. Когда Ньют уже добрался до верхней двери, то внезапно услышал снизу топот и крики. За ним торопливо поднимались двое людей в форме. Словно сквозь туман блондин осознал, что форма была такая же, как у знакомого мужчины, которого он спас от Гривера, но от этого страх стал только сильнее и, когда ближний почти добрался до него, Эмерсон оперся о здоровую ногу и с силой пнул преследователя прямо в грудь. Тот похоже не ожидал от него такой прыти, поэтому свалился вниз, едва успев ухватиться за перила, чтобы не снести своего товарища. Что бы они остановились, Ньют выстрелил дважды левее обоих, и со всей возможной скоростью двинулся к двери. За железной дверью оказался еще один короткий коридор и три ступени ведущие к еще одной двери за которой и оказалась свобода. А еще Бен, открывающий эту самую дверь. Гордон, услышав грохот железной двери за спиной, резко развернулся и это стало его ошибкой. В голове у Ньюта была полная каша. Боль затопила все мысли и если бы кто-то задал ему элементарный вопрос об имени матери, он не смог бы ответить. Он даже не помнил была ли она у него… но вот Бена он всё еще помнил… Про удар в ногу помнил хорошо… и кто его сюда притащил, он тоже помнил. Это решило всё. Ньют и прежде не любил тратить много времени на разговоры и на этот раз не изменил себе. Скорее «Вспышка» просто подогрела эту сторону его характера, сделав более решительным и жестким. Не теряя ни секунды на размышления, Эмерсон поднял оружие и без раздумий выстрелил в ногу Бена пониже колена, а когда тот, с удивленным воплем рухнул с трех ступеней, подошел ближе и выстрелил во вторую ногу. В этот момент, словно вспышка на заднем фоне, промелькнула солнечная любящая улыбка Бена из какого-то особенно ценного воспоминания. Был солнечный яркий день, они были в парке и гуляли где-то в тени, но солнечные лучи падали сквозь листву играя причудливой мозаикой с тенями. И это была та самая улыбка, которую Ньют любил и берег в памяти. Бен так всегда ему улыбался, что сердце блондина падало куда-то вниз, забывая биться. Желая остановиться именно в этот момент, чтобы жизнь замерла в это мгновение. Остановись мгновение… Сейчас же Бен лежал на грязном холодном бетонном полу, корчась от боли. Ему было так больно и плохо, что он даже забыл про пистолет на боку и о том, что мог просто пристрелить бывшего любовника склонившегося над ним. - Проценты за неудобство… - не своим голосом произнес Ньют, и, так же сжимая пистолет в руке направился к двери. Двое преследователей не успокоились и высунулись в короткий коридор за Ньютом, но тот выстрелил в стену около двери, чтобы те снова скрылись. Это подействовало и Ньют все-таки вышел наружу. Не просто вышел, а буквально вывалился, вдыхая полной грудью холодный воздух и ощущая секундное облегчение от терзающего тело жара. Холодный воздух словно исцелял и отрезвлял. Пришло мгновенное осознание, что люди в форме – скорее всего оперативники, которые все же нашли бункер и хотели ему помочь, но сути это все равно не меняло. Ему нужна была сыворотка, которой рядом, скорее всего, не было. Яркий солнечный свет ослепил его, заставив зажмуриться и Ньют почувствовал, как по щекам потекли горькие тоскливые слезы. Захотелось в голос по-собачьи завыть, но Ньют еще не до конца лишился рассудка и смог удержаться. Сил почти не осталось и главное, пришло осознание того, что это конец. Снова услышав за спиной шум, блондин обернулся и увидел двух оперативников, выскочивших следом за ним. У обоих лица были скрыты, в руках - оружие, на груди-черные броники. Один из них зачем-то скинул с себя каску и начал снимать черную маску с лица. Ньют сделал шаг назад и подняв голову к слепящему глаза солнцу, приставил дуло к виску. Он наверху. По крайней мере не умрет, как крыса в подвале. Эта была хорошая жизнь… жизнь, как вспышка в темноте… Сильный удар по руке выбил оружие и Ньюта шатнуло. Злость рванулась из глубины души за то, что ему не дали все закончить, как он того хотел, и Ньют с неожиданной для самого себя силой, прописал засранцу прервавшему его по морде. Тот устоял на ногах, хотя его и шатнуло, а когда выпрямился и с явным беспокойством глянул на Эмерсона, блондин с удивлением подумал о том, что этот оперативник удивительно похож на его Томми и замер в нерешительности. Кто такой «Томми»…? Ньют дотронулся рукой до виска, неожиданно вспомнив теплые шоколадные глаза, смотрящие с любовью и заботой. Лукавую улыбку… вспышка памяти… Противник мгновенно этим воспользовался и повалил Ньюта на холодную землю. С одной стороны парню стало лучше, когда он ощутил холод под спиной, но раздражение и злость снова вспыхнули в угасающем сознании. - Уилсон! Сыворотку! Коли! – крикнул оперативник и Ньют, поняв, что ему опять будут делать какой-то укол, начал еще более отчаянно сопротивляться повторяя вслух одну и ту же фразу: - Больше никаких уколов! Не надо! Нет! Но никто его не слушал. Мужчина оказался значительно сильнее, но руки почему-то были знакомы. У него что-то спрашивали, но Эмерсон не мог сосредоточиться на вопросе. В следующее мгновение Ньют почувствовал, как ему раздирают рукав на одной руке, а затем на второй. - Вот тут! – донесся до него голос первого, того, который был похож на Томми и Ньют со страхом посмотрел на него, все еще пытаясь освободиться. Люди не могут быть на столько похожи… - Не бойся! Все закончилось! – произнес тот и блондин удивился тому, что и голос у мужчины был похож. Боль пронзила сгиб руки и Ньют вздрогнул всем телом, отвлекшись от оперативника и глядя на то, как голубая флюоресцирующая жидкость вливается ему в вену. Но на этот раз боль продлилась недолго. Затем в том месте, где была сделана инъекция, возникло ощущение приятного холода, которое начало распространяться по руке вверх. Ньют глубоко вдохнул, внезапно поняв, что боль отступает по-настоящему. Не так быстро, как хотелось бы, но отступает. И от этого стало на столько хорошо, что он, прикрыв глаза, улыбнулся. - Боль стала меньше… - прошептал он, ощущая, что его кутают во что-то, отчего чувство холода на спине исчезает. Сознание продолжало регистрировать окружающую реальность вспышками. Вот его несут куда-то и он ощущает до невозможности знакомый запах, ставший родным. Потершись обо что-то щекой, и внезапно поняв, что набат в голове начал стихать, Ньют снова провалился куда-то в глубину себя, утратив связь с реальностью. Темнота. Снова вспышка сознания и блондин понял, что лежит на кушетке и судя по ощущениям куда-то едет. Над ним белый потолок фургона, справа стенка, слева сидит тот же оперативник, который выбил пистолет и, который так похож на Томми. Набата в голове больше не было, боль стала значительно слабее и Ньют закрыл глаза за секунду до того, как провалился в глубокое забытье.