Двадцать первое Руки дождя

1 Звук. Заглушающий всё вокруг, звенящий звук. Глаза едва удалось разлепить. Что это? Голова кругом. Никак не получается сфокусировать взгляд. Чёрт! Тру глаза. Щипаю себя за руки. Не помогает. Приглушенный писк в ушах всё усиливается, пульсируя в висках, словно бы раскалывая голову пополам. Очень плохо. ЧТО со мной произошло? Контузия? Черепно-мозговая? Сотрясение? Нет. Нет-нет-нет-нет. Только бы не это. Сжавшись в позу эмбриона, прислоняюсь к чему-то спиной. Дерево? Тот дуб, наверно. Обхватив голову руками, пытаюсь хоть как-то унять этот шум в ушах. Меня сейчас стошнит. Но нет. Зрение проясняется, и, кажется, я начинаю слышать окружающие звуки. Просидев так в сени огромного дерева ещё минут десять, я полностью пришла в себя. Но…это место, где я очнулась. Совершенно не узнаю его. Где это в нашем лесу растут такие огромные и толстенные ели? Или пихта? Что это вообще за деревья такие мощные. Непроглядная чаща. И это…вовсе не дуб, а такая же гигантская ель. Тьфу. Куда меня только занесло. Так. Надо вспомнить, что произошло. *** Вот, собираем грибы на старом месте…и вдруг – убегаю…от кого? Лось? Огромный разъярённый сохатый, готовый раскроить голову своими копытами. Растоптать и намотать на свои ветвистые рога мои кишки. Может я умерла?.. Нет. Вроде нет. Удалось оторваться. Зверя, кажется, что-то отвлекло, отстал. Сердце колотится безумно. Бешеный перестук его отдавал пульсирующим шумом в ушах. На лбу выступила холодная испарина. Всё тело предательски потряхивало крупной дрожью. В животе тугим холодным комком скрутился страх. Забежала в чащобу. Елки вокруг, далеко не такие огромные, как эти, что я вижу сейчас. Молоденькие тоненькие елочки. Лет по пятьдесят, не больше им. Под ногами сплошной бурелом. Палый лес. Перегнивающие стволы лиственных. Вон возвышается дуб впереди. Без листвы, сухой, но от этого не теряющий своей внушительности. И как только угораздило попасть в такую дыру. Пытаюсь открыть карты, посмотреть местоположение. Со смартфоном не заплутаешь. Ослепительная вспышка! Гром! Ба-бах! На секунду даже показалось, будто бы меня сфотографировали какой-нибудь мощной профессиональной камерой. Но откуда тогда грохот?.. И что это было?..Молния? Не похоже, чтобы гроза собиралась. Небо ясное. Ударило совсем близко. Никаких следов. Листва совсем сухая. Такая вспыхнет моментально. Дерево раскололось бы в щепу. Так, надо бы свалить отсюда. Но вдруг громыхнуло так…оглушающе…так, словно ударило прямо в меня! И снова вспышка света! Настолько яркая, что пришлось очень сильно зажмуриться. Но и это не помогло. Словно тысяча игл вонзилась в глазные яблоки, такая острая боль. Как бы не лопнули. Тут же ударило ещё раз. И ещё. Снова в меня. Кажется, будто ослепла и оглохла. Звенящая тишина. Темнота. МОЯ ГОЛОВА! Взорвалась от боли, зародившейся где-то в глубине мозга и стремительной паутиной захватившей черепную коробку. Это как…инсульт? Да ну?! Не может этого быть! Не верю! Нет. Или, всё-таки…да? Я…тогда умерла? Тогда почему я здесь? Разве загробная жизнь выглядит именно так? Это Лимб? Чистилище? Или как там его называют? К чёрту! Нет! Я отказываюсь в это верить! *** Сходили в лес за грибами, что называется. Нет, мы их, конечно, не ели, а только собирали, да и не галлюциногены какие-нибудь, а вполне безобидные подберёзовики. Много их в этом году.Так, грибы грибами, а с правдой надо бы уже определиться. Расставить все точки над i, развеять поток сумбурных мыслей – сейчас, как никогда, мне необходим холодный рассудок. Осмотрев себя, убеждаюсь, что одета в ту же одежду, в которой и вышла тогда из дома: объёмистые чёрные брюки карго, поношенные кеды, моя любимая футболка с надписью «Байконур» и поверх неё плотная фланелевая рубаха в крупную красно-синюю клетку. Поясная сумка с перочинным ножиком и паспортом тоже на месте. Да, дурацкая привычка таскать с собой всюду документы сейчас вполне может оказаться полезной. Но где же телефон? Я тогда держала его в руках. Неужели выронила? Пошарив взглядом вокруг, кажется, заметила отблеск в траве. Да, вот он. Лежал в двух-трёх метрах от меня. Включила – работает. Сети нет. Попробовала открыть главную страницу одной небезызвестной соцсети. Тщетно. Попала. Ну, хоть батарейка полная. Хватит на какое-то время. Думаю, стоит оставить его включённым. Может, смогут найти по местоположению. Если будут искать. Да уж. Оптимизма не теряю. Убрав почти бесполезный смартфон в сумку, ещё раз оглядываюсь вокруг. Это не равнинный лес. Я на небольшом пригорке. В пяти метрах от меня груда огромных камней. Словно маленькая скала. Метра четыре в высоту, может. А может два с половиной. Постучала по стволу исполинского дерева. Глухой звук. Так и должно быть. Ощупала кору. Шершавая. Трава. Слегка влажная от росы. Утро сейчас что ли? Вечер? Зажав стебелёк между зубов, попутно смотрю время. 15:20. Не похоже. А трава на вкус как трава…ничего особенного. Всё-таки я живая. Но всё ещё не могу определить, где именно очутилась. Кажется, на эту скалу можно легко взобраться. Да, вон там, чуть позади, виднеется пологий склон. Если осмотреться с высоты, можно увидеть гораздо больше. И хотя бы примерно понять, где нахожусь. Но что это вдали? ГОРЫ?! Такие высоченные? Ландшафт и впрямь совсем не Подмосковный. А вот лес оказался не таким уж и бескрайним. Вдали живописно поблескивало зеркальной водной гладью широкое озеро. Чуть в стороне за горами солнце, скрывшееся под облаками и словно бы стыдливо выглядывающее. Мягкий розовато оранжевый свет распространялся на всю округу. Лёгкое дуновение ветра качнуло верхушки мощных хвойных, и просочившиеся через ветви лучи небесного светила солнечными зайчиками забегали по поляне в сбивчивом ритме танца, такого нелогичного, но в то же время такого гармоничного. Как, собственно, и вся природа. Но что это там, на берегу озера? Деревенька? Всего пара домов и водяная мельница? Лесопилка? Признаков жизни не видно. В окнах не горит свет, никаких фонарей окрест тех домов. Да и дома какие-то…под старину что ли? Соломенные крыши, стены, выложенные каменным рустом и выше обмазанные глиной. Да кто вообще у нас такое строит? А может это типа музей народных ремесел? А может и вправду работающая лесопилка, а я попала в далёкое прошлое, да ещё в какую-то тайгу. От спутанных мыслей отвлёк солнечный блик, неожиданно выстреливший в лицо. Всё-таки рассвет. Солнце выглянуло из-за облаков, постепенно приподнимаясь над заснеженными вершинами гор. Красиво. До этого отстранённые холодные хребты заиграли тёплыми искристыми солнечными оттенками, гладь озера, отражая небо, окрасилась в розовато-персиковый, а деревья накрыло рыжеватыми лессировками. Повезло, что дело ко дню. Не придётся выживать в лесной глуши, погружённой в непроглядную тьму ночи. И снова что-то отвлекло меня от внутренних рассуждений. Крики?! Лязг металла. И недалеко. Спустившись с каменистого пригорка вниз, я затаилась за деревом и ещё раз прислушалась. Где-то по левую сторону, в ста или в пятидесяти метрах от меня, раздавались агрессивные разъярённые мужские выкрики на непонятном языке, и снова этот леденящий душу лязг. Это…битва? Хотелось бы убедиться, но приближаться к тем ребятам – себе дороже, – мало ли, какие там сатанисты, приносят кого-то в жертву, и меня ещё прирежут за компанию. Ну, уж нет. Однако, эта стычка прекратилась так же быстро, как и началась. Я даже не успела придумать, что делать дальше. Тут же услышала какой-то легкий перезвон металла, как от кольчуги, бодрые возбуждённые голоса и смех – приближаются. Кажется, идут сюда.Чёрт. Надо двигать. Отойдя на несколько метров левее и скрывшись в сени частокола огромных елей, я увидела их. Какие-то…римляне?! Ну, точно, вырядились, как древние римляне. Красные кожаные кирасы с лёгкой кольчугой и латные юбки, отделанные металлическими заклёпками, из той же кожи сапоги, надетые на голую ногу. Характерные, немного заквадраченные шлемы всё из той же кожи. Да уж, небогатая отделка. Как-то немного не так выглядят на самом деле эти римляне, отлично от того, какими их изображали на страницах школьных учебников. А может это и не совсем римляне, а ребята, занимающиеся исторической реконструкцией? Тихо переговариваясь, они прошли дальше, аккурат мимо той ели, возле которой я очнулась. Вовсе не в мою сторону, к счастью. Что-то подсказывало мне, – от них стоит держаться подальше, но осмотреть место «сражения», всё же, не помешало бы. Предчувствие не подвело. Стараясь двигаться как можно тише, я прошла те несчастные пятьдесят метров и увидела это. Нет, это была не историческая реконструкция. ЭТО ВСЁ НА САМОМ ДЕЛЕ, ЧЁРТ ПОДЕРИ, ПРОИЗОШЛО! Лужи крови, раскроенные головы, мозги, кишки. И этот густой приторный запах. Крови, экскрементов, самой смерти. Смерти, устроившей свой триумф на этой небольшой лесной лужайке, смерти, отплясавшей свой сумасшедший ужасающий танец. Её дух засел здесь прочно. Голова закружилась, легкая тошнота подступила к горлу. Но мне удалось подавить её. Так. Раз это всё взаправду, то, получается, я попала в прошлое. Помимо «римлян», среди павших, судя по одежде, были какие-то викинги. И что же это за место? Карпаты? Альпы? А время? Древний Рим активно завоёвывает Европу? Не припомню, какой это век, но явно до нашей эры. Вымученно усмехнулась – историю в школе я частенько прогуливала. Попала, что называется. Но, раз таки-попала в прошлое – надо переодеться. И одежду выбрать максимально невзрачную, чтобы ненароком не приняли за бойца-дезертира или местного разведчика. Порывшись в потёртой заплечной сумке, которую обронил кто-то из погибших, обнаружила грубо сшитые из плотной ткани тёплые широкие штаны на подвязках и небрежную холщовую рубаху. Поверх натянула более-менее подходящую, а, главное, уцелевшую в бою стёганую кирасу одного из викингов. А его синюю тунику, густо пропитанную кровью, решила не трогать, от греха подальше. В поясе подвязалась простым ремешком, также найденным в сумке. Вместо стареньких кед обула сапоги одного из легионеров, кое-как заправив в них штанины, которые оказались для меня слишком длинными. Твёрдо решив не оставлять после себя никаких улик, завязала футболку, брюки и кеды в тугой клетчатый кулёк из рубашки и затолкала в старинную сумку. Мне она будет нужнее, чем мертвецу. Может, удастся вернуться в своё время. Смогу переодеться обратно. Пока возилась с бронёй, простенький пучок на голове изрядно растрепался, на лицо упало несколько длинных крупных прядей, которые так и норовили щекотнуть кончик носа или загородить обзор. Поспешив удалиться с кровавого лесного побоища, скрывшись за мощными и разлапистыми елями, я обновила причёску, потуже перетянув волосы своей старенькой видавшей виды резинкой. Так, где там эта лесопилка? Познакомлюсь, что ли, поближе с местными. Может, удастся с ними как-то объясниться жестами. Вернувшись к небольшой скале – отправному пункту, я точнее определила свой маршрут до этих построек, перекусила горбушкой хлеба и яблоками, которые нашла в новоприобретённой многострадальной сумке, и отправилась в путь. 2 Домики оказались несколько дальше, чем я предполагала. Сверилась с часами по смартфону. 17:35 Километров восемь шла, не меньше. А в здешнем мире вовсю занимался день. Да и лесопилка оказалась отнюдь не безлюдной – мускулистый мужчина и хрупкого телосложения женщина в поте лица разрубали толстенные брёвна на пилораме, сконструированной по принципу водяной мельницы. Завидев меня, они на секунду застыли, словно бы я застала их врасплох. А потом эти ненормальные, странно осклабившись и обнажив свои аномально заострённые зубы, угловатыми резкими рывками ринулись в мою сторону. И глаза у них какие-то…красные? Что? Фу! Вампиры что ли? Больные? Прогерией? Нет-нет. Порфирией, вот. Благо, от их лесопилки куда-то вела широкая вымощенная крупным камнем дорога. Что есть мочи, я припустила от этого проклятого места подальше. Могла бы хоть какой-нибудь затасканный кинжал подобрать на месте той бойни. Или топор. ДУБИНА! Что в столь агрессивном мире можно сделать этой смешной тыкалкой вроде перочинного ножа? Как инструмент только сгодится. Ох уж этот оптимизм! *** Я бежала, бежала без оглядки, кажется, бежала целую вечность, так быстро и так долго, как не бегала, наверно, никогда в жизни. И наконец-то остановилась. Кажется, они меня долго не преследовали. Странно, но я почти не почувствовала усталости. Уровень адреналина в крови, видимо, превысил норму настолько, что организм напрочь позабыл о базовых потребностях, посторонние мысли отошли на второй план или же выветрились вовсе. Словно бы всё сознание сузилось до одной функции – бежать! Но вот, теперь бежать было не от кого, мощеная дорога в том месте, где я остановилась, была прямой, проглядывалась вперед и назад на пару сотен метров. Погони позади не наблюдалось. Впереди также – никого. Вокруг тихо, лишь стрекочет какое-то насекомое, и неизвестная мне птичка завела свою трель где-то в кустах. Горный массив, что был вдалеке, когда я осматривалась в лесу, оказался теперь совсем рядом, дорога пролегала по небольшой ложбине, разделив две гряды могучих скалистых хребтов. Вдали виднелись пустоши, поросшие жухлой травой и редкими деревьями. Кое-где попадались на глаза огромные каменистые глыбы и руинированные элементы какой-то древней архитектуры. Яблочно-хлебный паёк погибшего солдата оказался совсем не сытным, я уже успела проголодаться. Чёрт! И зачем я только об этом подумала? Тут же, как по заказу, сильно засосало под ложечкой. И что же тут можно найти? Грибы местные по многим причинам я бы не стала есть сырыми. Коренья? Клубни? Какие-то дикие овощи? Насекомых?! Тьфу! Рыбу? Рыбу руками поймать – это ещё умудриться надо. Зарезать какого-нибудь кролика? Перочинным ножом? Мне кажется, проще рыбу поймать. Могла бы не сжирать всё сразу, а хотя бы одно яблочко на потом оставить. Непредусмотрительно. Неожиданно перед глазами встал образ недавно увиденной лесной поляны, осквернённой окровавленными и изувеченными людскими телами. Желудок и пищевод предательски свело неприятными позывами и меня вывернуло наизнанку. Дважды. Казалось бы, на месте побоища я легко сдержала подступившую тошноту, а сейчас все эти ужасы далеко позади. Однако, психика преподносит свои сюрпризы. Тогда я была сосредоточена на определённой цели – добраться до лесопилки. Мозг анализировал ситуацию, искал лучшую для выживания стратегию поведения. Теперь же я в некотором замешательстве, остановилась, и не знаю, куда идти, что делать. Перво-наперво выключила телефон, сейчас от него проку всё равно мало, да и заряд батареи сохранить на более длительное время мне казалось разумным решением. Мало ли, как может пригодиться в этой глуши такое чудо техники. И, оттерев лицо с волосами от остатков блевотных масс, я неспешно направилась вперёд по дороге, за горы, в сторону открытой всем ветрам иссушённой степи. Плохо. Совсем плохо. Желудок теперь пуст и так сильно хочется есть. Но! Что-то не так. Почему так…тихо? Кажется, будто бы даже легкий ветерок и тот затих. Возникло стойкое дурное предчувствие, каждая клеточка тела кричала: «Беги»! И не зря. Откуда не возьмись, налетела огромная крылатая тень, заслонив собой всё небо! И раздался оглушающе громкий, пробирающий до самого костного мозга рёв. Сердце ушло в пятки, кровь заледенела в жилах, а дыхание спёрло. Всё моё тело сковал животный страх. Нет. Самый настоящий первобытный ужас. Существо зависло высоко в воздухе, от невероятно сильных взмахов его огромных и тяжеленных крыльев поднялся ураган. Я быстро обернулась. И, о боги, лучше бы я этого не делала, а сразу же рванула прочь что есть мочи. Это был ДРАКОН! Огромный, чёрный дракон. Зубищи размером с мои предплечья, крупная бугристая чешуя покрывала его тело, словно непробиваемая броня, а гигантские шипы растянулись от головы до кончика хвоста. И взгляд горящих жёлтых глаз. Очень злой взгляд. Настолько злой, что казалось, будто этот дракон ненавидит всё живое и неживое тоже, казалось, будто бы эта тварь – само воплощение ненависти. Разверзнув пасть с несколькими рядами зубов, он изверг в мою сторону невиданных размеров сноп огня, желая испепелить дотла. Решение было принято до того, как я его осознала. Я сама не ожидала от себя такой сумасшедшей реакции. Ноги сами понесли прочь так, словно всё тело стало легче пера. Огненный шар разбился оземь прямо за спиной, обдав меня волной непереносимого жара, от которого, как мне подумалось, могли бы расплавиться кости. Казалось, будто вся одежда сзади обгорела, а оголенные участки кожи на спине покрылись волдырями.Монстр догнал меня и взревел почти над головой. Нельзя оглянуться. Бежать. Бежать изо всех сил! Бежать, чтобы выжить. Хотя бы попытаться выжить. Даже если бы я решила, что пытаться убежать бесполезно, я попросту не смогла бы замереть на месте, ожидая неминуемого конца. В момент такой серьёзной опасности совершенно невозможно сопротивляться инстинктам. Как ни крути, а они гораздо древнее сознания и разума. Они излишни в мире, где правит холодный рассудок, однако, именно инстинкты запускают тот первоклассный механизм реагирования в экстренных ситуациях, спасающий жизнь. Спасающий меня сейчас. А я всё бегу. Бегу, куда глаза глядят, видя пред собой лишь землю. Дракон всё не унимается. Никак не отстаёт. Но почему же не убивает, если ему так легко меня настигнуть? Может просто развлекается? Будто кошка играет с добычей перед тем, как умертвить её. Тварь! Вдруг из-за массивного булыжника размером с небольшой автомобиль на меня выскочил какой-то весьма крупный хищный зверь с рыжеватым мехом. Ну, этого мне ещё не хватало! Однако, мне повезло! Промахнулся Акелла! Зверь (как оказалось, это была огромная саблезубая кошка) совершил слишком длинный и высокий прыжок, пролетев прямо над моей головой и оказавшись позади. Не успев развернуться и атаковать вновь своими смертоносными когтистыми лапами, саблезуб угодил прямо в пасть дракону. Чёрный крылатый ящер, словно бы удовлетворившись такой добычей, казалось, прекратил преследование. Я затаилась за этим могучим камнем, вжалась в его холодную поверхность. Мне тогда захотелось самой стать на время камнем, чтобы скрыться от дракона, чтобы только не заметил, пролетел мимо. Покружив немного над равниной, кошмарная рептилия скрылась в горах. *** Огнедышащее чудовище уже давно не подавало каких-либо признаков своего присутствия. Солнце медленно, но верно клонилось к закату, перемещаясь в область небосвода, противоположную той, где примерно оно появилось утром. На запад с востока, условно говоря. Хотя, я уже сомневаюсь, правильно ли определила стороны света. Может здесь с юга на север солнце движется. Или, наоборот, с запада на восток. Или вообще как-то по-другому тут всё называется? Чёрт. До момента с драконом я думала, что в прошлое попала, однако теперь я и вовсе не уверена в том, где именно в данный момент нахожусь. Может это такое очень отдалённое будущее? Или прошлое, но тоже очень-очень далёкое? А может я попала в другое измерение, в параллельную реальность или в более тонкий мир? Существует ведь такая «теория мультивселенной», – Хокинг в своё время её озвучивал. А, может, это просто другая планета, в далёкой-далёкой галактике, среди звёзд, что не увидеть с Земли… Теорезировать на этот счёт можно было бы бесконечно, развлекая себя тысячами «может», чтобы сидеть прижавшись к камню было не так скучно. А я так уже давно сижу. Липкий холодный страх парализовал конечности, не позволяя сдвинуться с места ни на сантиметр. В горле и во рту ужасно пересохло, настолько, что всю глотку неприятно саднило, и не было даже слюны, чтобы сглотнуть и хоть как-то попытаться облегчить это гадкое ощущение. Монстр улетел ещё днём, а сейчас уже почти ночь. Небо заволокло плотными облаками, из-за них увидеть звёзды не представлялось возможным. И вот я тут, сижу под этим растреклятым камнем, не решаясь сделать даже шага в сторону. Идиотский страх! А Илюшка? Где же сейчас мой Илюшка, с которым я пошла по грибы тёплым осенним днём в наш любимый лес? Тот лось ведь за мной побежал, не за ним. Скорее всего, это непонятное явление затронуло только меня. Не знаю, почему, но мне казалось, что такой вариант событий наиболее вероятен. Или мне просто хотелось так думать. А если он так же переместился? В этот же мир? Или нет? В таком случае, Илью могло забросить куда угодно – вариантов множество, все даже вообразить было бы затруднительно. Нет! Я всё же надеюсь, что его эта участь не коснулась. Вернулся домой целый и невредимый. Может, ищет меня. А что, если с момента моего исчезновения там прошла лишь секунда?.. Или столетия? Я могла бы думать об этом, наверно, до конца ночи. Но кое-что интересное случайным образом выдернуло меня из пучины мучительных размышлений: несколько вдали, на берегу какой-то небольшой речушки загорелись огни. Огни в окнах. Какой-то одиноко стоящий дом? Может ферма? Таверна? Ночлежка какая? В последнем случае было бы удобнее всего. Засесть в углу, затеряться среди постояльцев, если там их много. Переждать ночь. Придумать, что дальше делать. 3 Приглядевшись лучше, я смогла рассмотреть уединённое строение – оказалось, что это одноэтажное, несколько удлиненное здание с соломенной крышей, стенами, обшитыми деревянным брусом и каменным фундаментом. На небольшой террасе возле входа покоится небольшая вязанка дров. И на лавке вдоль стены – какое-то пьяное тело? Из отверстия посередине крыши неспешно поднимался к темнеющему небу лёгкий дым, видимо, от очага в центре помещения. При виде тёплого, такого, на первый взгляд, гостеприимного и уютного пристанища голод неумолимо напомнил о себе, мучительными спазмами сведя желудок, успевший скукожиться, наверно, до размеров моего кулачишки. Голод. Оказался сильнее. Сильнее страха перед драконом, сильнее тысяч сомнений по поводу местных жителей и их менталитета. Из здешних аборигенов мне повстречалась только какие-то типы с закосом под вампиров, – этих двоих недостаточно, чтобы можно было судить об остальных. Но от осознания этого тревог меньше не становилось. Но я более не в силах сидеть без движений. От голода уже становилось дурно, кружилась голова. Осторожно поднявшись с места и выпрямившись во весь рост, я размяла успевшие занеметь конечности, – сидеть долго в одной позе под холодным камнем – не лучший вариант времяпровождения на природе. Эти…люди, если они, конечно, могут называться людьми в широком смысле слова, могут с большой долей вероятности оказаться, мягко выражаясь, не очень дружественными. Что будет, если они попытаются меня ограбить? Избить? Или что похуже?.. Опять драпать? Да, схватить со стола что-нибудь съестное, и сделать ноги. Но сколько уже можно бегать? В голове роилась куча пренеприятнейших вариантов того, что могли бы со мной сделать местные, но из всего этого разнообразия, как ни странно, самым ужасным показался тот исход, где им в руки попадает смартфон. Скорее всего, эти его просто ушатают в крошку. В лучшем случае. Нельзя, чтобы настолько чужеродная для этого мира вещь попала в руки здешних. Хотя бы по одной простой причине – это может нарушить естественный ход событий в этом мире, и только одному чёрту известно, чем это всё будет чревато. Хотя, если начистоту, я своим появлением уже его нарушила. Бегло оглядевшись по сторонам, замечаю неподалёку поваленное дерево. Ствол его успел прогнить изнутри, – в образовавшейся полости можно сделать схрон. Не успевшая превратиться в труху древесина защитит от влаги и ветра, и, главное, – от лишних любопытных глаз и цепких ручонок, так как, со стороны оно выглядит вполне невзрачно. Отстегнув поясную сумку, заталкиваю её в заплечный мешок солдата, а тот – во тьму древесной расселины. Для личного успокоения набросала сверху сухих веток, травы и несколько шматков неизвестного мне лишайника с поверхности небольшого густо поросшего им камня неподалёку. Постаравшись лучше запомнить местоположение этого бревна, чтобы, в случае чего, можно было быстро забрать оттуда кулёк с артефактами, двигаю дальше. Была – не была. Варианты мирного исхода всё же имелись, хоть их было, казалось, гораздо меньше, чем плохих. В лучшем случае можно было бы расплатиться за пищу золотой серьгой. Если повезёт – и за ночлег. Если тут, конечно, золото в почёте. А тем временем я уже приближалась к дверям таверны, за которыми слышались оживлённые мужские голоса и смех, перезвон струн лютни и мудрёные рулады трелей флейты. Точно празднуют что-то. Внизу живота пробежал нагоняющий жути холодок. Как перед сложным экзаменом или публичным выступлением. Да, мне не по себе от публичных выступлений. Пьяное тело, до этого без каких-либо признаков жизни мирно дрыхнувшее на лавке, вдруг пошевелилось, разлепило веки, опухшие от продолжительных возлияний спиртного, и что-то нечленораздельное простонало, попытавшись приподняться на локтях. От греха подальше, я быстро отворила добротную дверь из массива и ввалилась внутрь. Опустив голову, бегло осматриваюсь, плюхаюсь на ближайшую свободную лавку и хватаю в руки приличных размеров кусок хлеба. Отлично. Сытно. И хватит надолго. Пытаясь откусить как можно больше и как можно быстрее, проглатываю хлеб, почти не жуя. Вкусно. Два барда залихватски выводили кружева мелодий, словно схлестнувшись в ожесточённом баттле. Кажется, будто моего присутствия никто не заметил. Опрокидываю в себя большую кружку чего-то водянистого с невыраженным вкусом. Может эль. Так. Вроде всё по плану. Вроде всё по плану. Вокруг несёт перегаром и потом. Фу. Доедаю этот несчастный ломоть хлеба. Пока никто меня не трогает, не обращают внимания. Не делаю ничего примечательного. Усталый путник поел хлеба. Ничего особенного. Вдруг, как гром среди ясного неба, позади меня раздался разъярённый короткий выкрик. Музыканты тут же прекратили играть. Ну вот – пьяные разборки какие-то начинаются. Хоть бы меня в это не втягивали. Складываю на столе руки и медленно опускаю на них голову, стараясь стать как можно более незаметной. Агрессивные возгласы повторились. Тишина. Да что там происходит?! Почему все заткнулись?.. Не успела я что-либо ещё подумать или испугаться, как кто-то с непомерной силищей, схватив за шкирку, резко выдернул из-за стола мою тщедушную тушку. Это был грозного вида высокий и очень мускулистый мужчина. Ему не стоило никаких усилий держать пятидесятикилограммовую меня навесу, словно я для него – беспомощный маленький котёнок. – Вигге! Вигге! Вигге! Вигге! Вигге!.. – скандировали все вокруг. Что это, боевой клич? Или его так зовут? Вигге… Он нахмурил густые чёрные брови, взгляд тёмных глаз стал по-настоящему чёрным. Его широченная мощная ладонь медленно собралась в устрашающего вида кулак, а губы растянулись в недоброй усмешке, обнажив удивительно белый со слегка выраженными клыками зубной ряд. Небольшая, но густая бородка вокруг рта придавала этой улыбке ещё более кровожадный вид. Страх сковал тело, расползаясь по нему мерзкими холодными сетями. Сердце бешено заколотилось, будто бы вот-вот выскочит из груди. Мощным размахом этот бугай устремил свой кулак-молот прямиком мне в голову, а я, зажмурившись, приготовилась к неминуемой смерти. Но удара, ознаменовавшего бы верную погибель, размозжившего бы мою несчастную черепушку в кашку, почему-то не последовало. Я разлепила глаза – смертоносный кулак замер в паре сантиметров от виска. Что-то переменилось в глазах этого монстра, – какой-то странный животный отблеск заискрился в его зрачках. Неприятный. Явно не предвещающий ничего хорошего. От этого безумного взгляда всё тело охватила крупная дрожь, по рукам поползли мурашки, а волосы на голове словно встали дыбом. Остальные постояльцы тихо и возбуждённо переговаривались, кто-то из них громко заулюлюкал. А мужлан, кажется, пересмотрев свою тактику, теперь пригвоздил меня к стене. Бесцеремонно приблизившись почти вплотную, он несколько раз шумно втянул носом воздух у меня за ухом, словно…обнюхивая, как это делают дикие животные. Издавая глухой рык и опаляя шею горячим дыханием, он, кажется, входил в какое-то исступлённое неистовство, которое передавалось и мне. Как-то некстати низ живота свело безумно приятной истомой. Так, как будто этот громила меня…возбудил?! Но в то же время он внушал ужас. Непроизвольный предательский стон вырвался из моей груди. Неожиданно отстранившись, словно опешив от такой реакции, этот зверь резким движением разорвал на мне стёганную кожаную кирасу, словно хлопчатобумажную ткань. Та же участь постигла и холщовую рубаху, и лифчик. Он слегка повел бровью, увидев его, и, тут же, ухмыльнувшись, сдул несколько выбившихся из густой шевелюры и упавших на лицо непослушных смолистых прядей. Вцепившись в мой рот горячим мокрым поцелуем, он запустил свою пятерню в волосы, растянутая резинка, конечно же, не выдержала такого напора, тут же лопнула и отлетела в неизвестном направлении. Он начал спутывать мои длинные мягкие волосы, собирая их в кулак, иногда просто в порывах неистовства впивался пальцами в затылок, жаждая слиться со мной в ещё более глубоком поцелуе, и, тем временем, своей второй рукой бесстыдно облапывал оголённую грудь, а сквозь штаны в пах упёрся его внушительный и крепкий член. Я не могла больше сдерживаться. Хотелось большего. Грязного, животного, низменного, но и в то же время прекрасного. Весь страх бесследно выветрился. Позабыв обо всём, я хотела его. Требовательно тёрлась об этот мощный эрегированный фаллос, ритмично покачивая бёдрами ему навстречу, желая прижаться ещё плотнее. Я текла перед ним, как сучка, – казалось, что вся одежда уже промокла насквозь. Он же, явно удовлетворённый подобным поведением, распалялся всё больше. Немыслимые вещи творил его слюнявый язык у меня во рту, я же, послушно разомкнув губы, позволяла ему проникать как можно глубже. Мои громкие надрывные стоны. Его тяжелое сбивчивое дыхание и животный рык. Всё остальное отошло на второй план. Наконец-то этот разгорячённый самец подхватил меня на руки, позволяя ногами обвить его торс. И, не разъединяя поцелуя, мы повалились на какой-то из ближайших столов, неуклюже скидывая на пол всю еду и посуду. С лёгкостью разорвав плотные мужские штаны по шву между ног, и также ловко избавившись от моего исподнего, он резким и мощным толчком вошёл сразу на всю длину. – Ох! Вигге! Да! – громко простонала я, и нежно прильнула к его губам. Коротко чмокнув меня в ответ, он сделал несколько глубоких фрикций, уверенно доставая своей мясистой головкой до шейки матки. А далее схватил меня за подбородок двумя пальцами, и, пощекотав ухо колкой бородой, обжёг его горячим шёпотом. Остервенело вколачиваясь своим членом глубже некуда, он низким бархатистым голосом продолжал что-то возбуждённо и сбивчиво говорить, срываясь на утробный рык. Слов я, конечно же, не разбирала, а в ответ могла лишь стонать ему в губы. Такой грубый. Сильный. Такой агрессивно напористый…и в то же время бесконечно нежный. Хотелось, чтобы Вигге не останавливался никогда. Хотелось, чтобы он драл меня ещё жёстче. Хотелось до бесконечности слушать его наверняка грязные и пошлые речи. Ощущать его горячее дыхание на своих губах. Чувствовать внутри себя каждую жилку его толстенного фаллоса. Я двигалась в такт, чтобы он мог войти как можно глубже, чтобы получить невероятные ни с чем несравнимые ощущения. И вот, такой долгожданный и желанный оргазм неудержимой волной захлестнул всё моё существо, заставил содрогаться не только матку, но и, казалось, каждую мышцу моего тела. Стоны срывались на крик, а Вигге, тем временем, прижал меня к столешнице и, схватив за горло, прорычал что-то сквозь зубы, обдав лицо своим перегаром. Возможно, таким образом он пытался запугать, но эта жесткость только больше распаляла. Я вцепилась в него руками и ногами, ненасытно требуя продолжения. Он, взглянув в глаза, приподнял бровь и усмехнулся. И вдруг с ещё большей яростью набросился на меня, пленяя рот поцелуями. Как голодный зверь, покусывая и облизывая лицо, шею, грудь, натирая до красноты своей бородой нежную кожу. Его сильные ладони хаотично гуляли по всему телу, периодически сжимая грудь, ягодицы или бёдра. Неожиданно Вигге вколотился, казалось, глубже невозможного, и напрягся так, что все его мускулы стали будто каменными. Он обхватил меня своими ручищами, чуть не раздавив грудную клетку, уткнулся носом в шею, и…тихонько заскулил? Член его внутри приятно запульсировал, обильно заполняя нутро горячим и густым семенем. Влив в мои недра все свои резервы, он, дрожа от напряжения, обессилено обмяк, слегка придавив меня немалой массой. Я огляделась вокруг, насколько это было возможно: наша разорванная и скомканная одежда жалко валялась на полу, кто-то из постояльцев напился до безобразия и валялся под одним из столов в луже собственной блевотины, кто-то восторженно восклицал, некоторые по-животному громыхали по столешницам пустыми кружками, а двое или трое даже хлопали в ладоши как дети. Только сейчас я могла как следует осмотреть всех гостей этой богом забытой халупы – среди них не оказалось ни одной женщины. И все, как на подбор, довольно маргинального вида – грязные, вонючие, лица у них такие одутловатые, как от хронического алкоголизма, вместо одежды какое-то рваньё. Вигге собой выгодно отличался от них – не походил на алкаша, на полу помимо моего растерзанного шмотья лежала его вполне приличного вида кираса из плотной кожи с металлическими накладками и клёпаными наплечниками, меховая накидка и тёмные свободные штаны из очень плотной ткани. Воин. Скорее всего, наёмник. Запустила свои тонкие пальцы в его густую гриву с лёгким вороным отливом, нежно погладила затылок, смахнула с его лица выбившиеся локоны. Здоровяк начал приходить в себя: небрежно оттолкнув меня, встал и начал неспешно натягивать на своё тело одежду и броню. Его тёплая сперма вытекала нескончаемым потоком. Я собиралась последовать его примеру, кое-как напялить на себя эти разорванные тряпки, чтобы выглядело нормально, и смотаться из дрянной богадельни куда подальше. Но нет. Стоило только потянуться за расхристанным шмотьём, как Вигге схватил меня за локти и резко опрокинул на столешницу. Приподняв бровь, нагло усмехнулся, глядя в глаза, покачал головой и пригрозил пальцем: ни-ни! Что же ты задумал? Почему не даёшь одеться? Кажется, я уже начинала догадываться, что сейчас произойдёт. Самое худшее. Я отказывалась в это верить. Неужели он просто позволит этому случиться? Крепко сжимаюсь в позу эмбриона и отворачиваюсь к стене. На глаза невольно наворачиваются слёзы. Тупая боль пронзает сердце. Глупо было даже надеяться на хоть какое-то проявление человечности с его стороны. Глупая сентиментальность. Глупая-глупая я. Видимо, в этом мире совсем не завидное положение у женщин… Всё же, я до последнего отказываюсь верить во всё происходящее. Вдруг он, до боли крепко схватив за запястья, без труда распластал моё тело по столешнице. Продолжая удерживать руки, он не давал возможности вырваться. Кто-то другой схватил за ноги – красномордый тип, чья кожа, испещрённая непонятными рытвинами, казалась похожей на решето. Он оказался неожиданно сильным, вопреки своей внешней щуплости. Впихнул свой вонючий крючковатый стручок и сделал несколько вялых фрикций. Тварь! Тем временем кто-то ещё грубо и больно сжал грудь. Мразь! Они лили на моё тело вино и слизывали, как собаки. Входили в меня по двое, по трое сразу. По двое и по трое в задницу. Казалось, будто насаживали на кол, разрывали в мясо. По очереди пихали мне в рот свои смердящие пенисы. Мучительные тошнотные позывы подкатывали к глотке, но никак не могли трансформироваться в рвоту. Словно парализовало. Словно впала в какой-то идиотский ступор. Была не в силах даже попытаться вырваться. Кричать. Хоть как-то попытаться сопротивляться. От смрада этих омерзительных гоблиновидных тел глаза залепила пелена слёз, из-за которых я перестала что-либо нормально видеть. Какой-то старик с глазами навыкате и провалившимся носом насильно влил мне в рот самопальное жутко ядрёное пойло, от которого сразу же прижгло горло, и всосался своими дряблыми губами, пытаясь языком вылакать всё без остатка. Я взглянула Вигге в глаза: “Почему? Неужели это так необходимо? Неужели оно того стоит, Вигге?” Его взор не выражал абсолютно ничего. Как и лицо. Сволочь! Неужели, наблюдая подобное, можно оставаться полностью равнодушным? Дурнота нахлынула новой волной. Потемнело и затроило в глазах. Звуки всё отдалялись. Я провалилась в густое и вязкое ничто. В темноту бессознательного. *** Ужасно раскалывается голова. Кружится. Пытаюсь разлепить глаза и хотя бы пошевелить пальцем на ноге, чтобы прийти в себя. Всё тело ныло и разрывалось на части от боли. Влагалище, казалось, разошлось на британский флаг, а из заднего прохода будто вылез геморрой размером с кулак. От кожи смердело слюной, спермой, чужим перегаром, - а все эти запахи вкупе отдавали блевотной какофонией. Мерзко. Окончательно очнувшись, обнаруживаю себя в маленькой комнатушке на полу возле широкой кровати, застеленной шкурами и соломой, на которой раскинулось некое гулко храпящее огромное тело, напоминающее Вигге. Зачем ты так поступил, Вигге? Наверно, я никогда не пойму его мотивов. Не прощу. На полу под небольшим стулом с обитыми кожей подлокотниками невнятной кучкой лежала моя одежда. Вернее, то, что от неё осталось. Слегка отворив дверь, осмотрела основной зал. Пусто, за исключением нескольких типов, в беспамятстве валяющихся на полу и на лавках. Спят. Боль лишь подогревала мою ненависть. План созрел почти моментально. Соломенная крыша. Факел. Вспыхнуть должно моментально. Споро одеваюсь. Перематываю разорванную кирасу трёхметровым поясом от рубахи Вигге. Тот не прекращает храпеть. Богатырский сон. Крепкий. Ну и спи. Осмотрев двери комнат таверны, заметила замочные скважины. Их можно запереть. Найти трактирщика. У него должны быть ключи. Подбираю свои сапоги под тем злосчастным стулом. Комнату хозяина таверны найти оказалось совсем несложно: справа от барной стойки был достаточно широкий открытый проём. Лысоватый мужичок мирно спал на большой кровати у дальней стенки, а связку ключей держал в руке, свесившейся из-под одеяла. Попыталась аккуратно вытащить её, не разбудив мужика. Однако, сон у него оказался чутким. Гад! Чёрт! Приподнявшись на локтях, он начал тереть глаза. Тварь! Дура! Всё пропало. Это провал! В панике оглядываюсь, хватаю что-то тяжелое и со звоном ударяю его по башке. Ещё и ещё раз. И ещё! И ещё, наверняка! Его маленькие поросячьи глазёнки смешно собрались в кучку под переносицей, рот глупо приоткрылся. С тихим стоном трактирщик повалился на кровать как мешок картофеля. Хватаю благополучную связку и… А как понять где какой ключ? Что это за символы? Ага! Двери каждой комнаты были помечены этими знаками. Похожие знаки были вытеснены и на каждом ключе. Пробую запереть одну комнату. Получилось. Вторую. Третью. Никто не проснулся. Подозрительное везение. Вигге. Может разбудить его? Бежать вместе?.. Нет! Нет и нет! Он всё испортит. Тварь. Гори и ты. Поборов замешательство, запираю его комнату последней. Вдруг мою ногу хватает рука пьяницы, валявшегося на лавке поблизости! Чёрт! Он не проснулся. Едва сдержав вскрик, брезгливо отпихиваю сапогом его вялую ладонь. Свезло. Хватаю с одного из настенных держателей факел и выхожу на улицу. Тёмная ночь встретила меня дыханием морозной свежести, запахом речной воды, жухлой травы и дорожной пыли. Свобода! Прошло на самом деле совсем немного времени, а, казалось, будто все эти кошмары длились вечность. Мириады звёзд зависли высоко в безоблачном небе. На горизонте виднелись две огромные планеты. Или спутники? У нас такого точно не увидишь! Остался последний ключ. Без пометок. Пробую запереть им входную дверь. ДА! Получилось! Дотянуться до низкого ската крыши не составило никакого труда. Она вспыхнула даже стремительнее, чем я предполагала. Пуф! Тьфу! Неужели они эту солому ничем не пропитывали от огня? Фу! Чёрный дым повалил мощными клубами. Всё-таки, в какой-то дряни да отмочили! От гниения и плесени, быть может? Забрасываю факел как можно выше на крышу и бегу прочь. Мимо небольшой хвойной рощицы и огромного бревна. Стоп, бревно! Схрон. Ныряю в древесный лаз, хватаю солдатский мешок. Как вдруг округа разразилась оглушительным рёвом! Дракон! Сердце ухнуло в пятки. Вот чёрт! Да что за невезуха! Так и думала, что во всей этой операции меня ждёт подвох. Боязливо выглядываю через щель в бревне: чёрные смолистые клубы дыма вздымаются от пылающей крыши ночлежки высоко вверх, а в этих клубах, словно в своей родной стихии, кружили огромные силуэты двух драконов. Как же хорошо, что я полностью поместилась в этом грёбаном бревне! Тем временем с крыши пламя переметнулось на стены. Солома кое-где обгорела полностью, обнажив деревянную сетку каркаса фронтонов. И крики. Кошмарные, страшные крики людей, сгорающих заживо в пучине адского пламени температурой, наверно, в несколько тысяч градусов. При других обстоятельствах, слыша эти предсмертные вопли, я бы ужаснулась до глубины самого своего существа. Ужаснулась бы в стократ сильнее, чем тогда, на месте кровавого побоища. Но сейчас я не испытывала абсолютно никаких эмоций, даже торжествующего ликования от свершившейся мести – пугающее равнодушие. Драконы изрыгали пламя на эту богадельню, а сумевших-таки выскочить из смертельной пучины жара тут же хватали и разрывали на части огромными зубищами и когтями. Пожирали выбравшихся, не давая им никаких шансов на спасение. Вигге. Жив ли ты ещё? Или уже нет. Среди выбегающих его не видела. Умри! Умри! Умри! Драконы во всю увлеклись горящим зданием. Предоставляется шанс сбежать. Высовываюсь из бревна. Оглядываюсь. И БЕГУ! Свобода! Ящеры могут вот-вот закончить с таверной и устремиться за мной. Открытое пространство. Лишь бы никто другой вроде того саблезуба не набросился! Ноги сами несли в сторону горных хребтов. Кажется, к тому самому месту, куда я переместилась из подмосковного леса.