Case 145

Утро встретит тебя одиночеством, что не может не разочаровать. В доме тишина, слышно лишь то, как уснув за чертежами, похрапывает изнуренный Кавех. Бедный, вчера все нервы вытрепал на новый проект, который должен будет "поставить его вновь на ноги"... это уже третий такой за месяц. А вот твоего возлюбленного рядом нет. Вы с Хайтамом совсем недавно стали встречаться, но разве это повод игнорировать такой праздник? Сегодня же день всех влюбленных. Ты неохотно встала с кровати, откуда еще за час до твоего пробуждения бесшумно успел сбежать секретарь. Всё, как и в первые месяцы вашего знакомства, когда тебе приходилось таскать бумаги этой скрытной, почти мистической личности. А ведь сближение с ним стоило стольких усилий. Убираешь грязную кружку в раковину, достаешь две новые – себе и другу. Сегодня у тебя выходной, можно сделать что-нибудь быстренько на завтрак. В школьные годы ты со своими подругами часто обменивалась домашним печеньем в виде милых сердечек. Они такие мягкие, посыпаются сахарной пудрой сверху. А потом в подарочную коробочку с бантиком и запиской. И милый сюрприз готов! Предавшись ностальгии, вместе с рецептом теста ты вспомнила что в Сумеру такого печенья никогда не видела. — Думаю, хоть Кавех оценит моё внимание — обиженно буркнула под нос ты, принимаясь доставать нужные ингридиенты. Готовка - занятие медитативное. Ты и не замечаешь как быстро проходит время у плиты. В соседней комнате тем временем загрохотали вещи. Потом протяжный зевок и последующее шуршание одеждой. И вот молодой человек уже тянется за своей кружкой, попутно благодаря тебя за то что заранее ему налила, ведь Кавех был из тех странных людей что пили чай исключительно остывшим. Парень очень обрадовался печенью, как тебе показалось, даже слишком. Он умилялся с формы и хвалил их вкус. Даже сказал, что это самое вкусное печенье в его жизни! Зная любовь парня все утрировать, ты слабо поверила в его слова, хотя те были честны. —Так, подожди. — Кавех глядит на календарь и разминает пальцем свою морщину на лбу. Так, к слову. Морщина образовалась дня три назад меж бровей, вызвав тем самым наибурнейшую реакцию со стороны Кавеха. (По словам Тигнари – даже на масштабном эксперименте со взрывами стихий он не наблюдал столь разрушительных реакций. Главный Архитектор Сумеру действительно порой пугал). Она образовалась то ли от лежания на твердом столе, то ли просто от самой частой эмоции, что Кавех испытывает. Все склонялись скорее ко второму варианту, на что парень сильно обижался. Мол, не могло его красивое лицо так рано постареть. — Ох, сегодня же праздник! — Архитектор оглядывается по сторонам, выискивая серую макушку — собственно говоря, где он? В ответ на свои слова парень видит понурую реакцию. Ты молча опустилась лицом вниз, удрученно выдувая круги на остывшем чае. — О боже, моя ты хорошая! — парень потянулся обниматься, впечатывая твое лицо в свои оголенные и твердые, как камень, груди. — Утром как встал, так и след простыл! — ты хнычешь в ткань рубашки Кави — Только грязная кружка да вмятина от задницы и осталась на простынях... — Я ему эту задницу... Тем временем Аль Хайтам места себе не находил. Он как последняя бабуля прибежал к почтовому отделению за твоим подарком, а его курьера всё нет и нет. Для человека на грани асоциальности стоять вот так посреди города – весьма дискомфортно. Парень прячет свой стресс и смущение за чтением книги. "Хочу домой." Просто нырнуть в объятья любимой да и забыть обо всем на свете. Но парень понимал – появиться с пустыми руками в день всех влюбленных это не просто дурной тон, это можно сразу ставить точку. В подтверждение этому мимо секретаря спешно пробегает мальчик с букетом Сумерских роз, глазами выискивая кого-то. " Даже детишки не приходят без подарка. Пока что мне нет пути домой. " Подумал мужчина. А часики то тикают. Где черти носят бедолагу курьера? Хайтам не знал. Но как легко и быстро убить человека – вполне. Раздражение подступило к нему с первых десяти прожданных впустую минут, а он стоит тут уже добрую половину дня на топливе лишь одной утренней чашки чая. — Смотри, какой дядя смешной! — тыкает пальцем ребенок позади. — Тсс, некрасиво так говорить. — заткнув сына, женщина подошла ближе к Хайтаму и дотронулась до его плеча. — Молодой человек, курьера не будет сегодня. — дама немного виновато отводит взгляд — Повозка на половину затонула в грязи, в лесу Мотийимы. Еще вчера объявили... Плечо под рукой мгновенно каменеет, не на шутку пугая тем самым молодую маму. Аль Хайтам встал как вкопанный, напрягаясь каждым сантиметром своего тела. "Неужели всё это время..." На лице выступает пот, а вместе с ним и гневно пульсирующие вены. Ничего не отвечая даме, парень без раздумий срывается с места. Для такого замкнутого человека как Хайтам влюбиться было подобно смерти. Он не умел выражать свои чувства, не умел даже говорить о них. Разум будто всегда существовал отдельно от всего происходящего. Был выше и глубже реальной жизни. Он с самого раннего детства проживает свою жизнь в раздумьях. И так было всегда. Что бы молодой секретарь не переживал - у него всегда будет время впереди дабы поразмыслить. А потому и во внешней жизни с работой секретаря всё ладилось и на горизонте всегда было ясно. А потом перед глазами замаячила ты. Такая живая и настоящая. Такая нужная и идеально подходящая ему во всём. Даже читая работы гениев, он никогда не ощущал такого острого желания быть рядом с кем-либо. До этого вся сущность Хайтама вполне умещалась на страницах книг. Теперь же все его чувства и переживания рвались наружу. Они были рельефными, имели форму, цвет и вкус. То и дело обжигали или наоборот - морозили. Рядом с тобой Аль Хайтам внутренне ожил, как шарик водой напитался эмоций и вот-вот был готов взорваться. Без страстное эго стало трещать по швам. Пока сквозь трещины просачивались лишь розовеющие щеки и сжатые губы, но в голове парня уже царил настоящий хаос. Хайтам, он... Потерял дар мыслить ясно. Вместо этого он стал мыслить глубоко. Так глубоко, как это делают лишь сошедшие с ума. А ты так и не узнаешь какие перевороты всё это время творилось в голове секретаря, наблюдая лишь внешние тончайшие проблески эмоций на его идеальном лице.