Долли Фокс

Как бы Странник не заставлял себя верить в лучшее, он знал заранее, что в Сумеру его все равно настигнут какие-нибудь из отголосков прошлого. Он почти уверен, что Ирминсуль работает исправно, но это "почти" не доставляло уверенности, чтобы ходить по Большому базару спокойно, размеренно и так, будто Страннику абсолютно точно плевать на делегацию Фатуи у него под носом. Хотя кто перед кем маячил – тоже хороший вопрос, но Странник самодовольно считал, что эти сопляки у него под ногами, ведь именно он обвел их вокруг пальца. Он не уверен в том, что поступает правильно. Впервые в жизни Странник сомневается в своих действиях, прежде чем пройти мимо нескольких высокопоставленных агентов. Он знал их и прекрасно помнил; но мог ли Ирминсуль выдавать ошибки, раз в его работу так легко вмешаться? Его прошлое м е р т в о. Так ведь? Странник усомнился в этом слишком непозволительно сильно для его уровня гордости, когда оба агента с торопливым обсуждением обернулись в сторону поспешно удаляющегося юноши. Теперь Странник выглядит именно так – ищущий просветления монах и бла-бла-бла, но любой, кому (не)повезло с ним пересечься, мигом опровергнет это. Он всё ещё волк в овечьей шкуре, и это та история, о которой никогда нельзя забывать, ведь Странник навсегда неразрывно будет связан со своим прошлым. А Глаз Порчи, между прочим, при нем, и никто не запретит им пользоваться. Разве что Малой Властительнице Кусанали это не особо понравится, но это дело десятое, и к тому же, она наверняка занята чем-то более полезным. В общем, Странника всё ещё мало волновало, как он выглядит в глазах других. Но зато его не абы как парило, помнят ли его рядовые Фатуи. О Предвестниках речи вообще не идёт. Интересно, о чем подумал Дотторе, когда чуть ли не столетие его исследований испарились по щелчку? Словно их н е с у щ е с т в о в а л о. Как и "Скарамуччи", чего мелочиться. *** В тропических лесах Сумеру привычно влажно, жарко и душно – самый настоящий ад для Странника, который решил выбраться за пределы города. А еще даже там слишком многолюдно, настолько, что Пустынники и ученые Академии готовы залезть в Ванарану и разбить там свои надоедливые лагеря. Не то чтобы Странник как-то топил за сохранение природы; ему просто не хотелось видеть эти раздражающие лица в повязках на глаза или в ронах до пола. Казалось, он уже знал каждого и мог перечислить наизусть все свое нежелательное окружение. Странник перестал жаловаться подаренной Итером жёлтой феей, которую тот называл Куркумой, ровно в тот момент, когда в Гандхарве замечает кого-то слишком знакомого в сером пиджаке и в окружении застрельщиков. Он с немым разочарованием смотрит, как Тигнари пропускает их без лишних вопросов. О, Странник сразу же обещает передать этому ушастому несколько ласковых слов, чтоб в следующий раз он думал головой прежде, чем делал. Отчего-то никто в Сумеру такими навыками не располагал. За исключением его самого, конечно же. Странник мигом ныряет за дерево, утягивая за собой Куркуму. Он пытается объяснить этому созданию, чтобы жёлтый шарик вел себя как можно тише и не выглядывал своим глазком куда не надо. Иначе она просидит в своей бутылке до конца дня. – Да тише ты, – шепчет Странник, пытаясь затолкать Куркуму себе за пазуху, чтобы она не пищала лишний раз. Оболочка феи то и дело выскальзывает из-под рук. – О, Итер, какую же хрень ты мне подарил… С помощью грубой силы Куркума все же оказывается под кимоно Странника. Он не испытывал особой жалости к этому желтому шарику, пусть его и вручил Путешественник на, подумать только, день рождения. Так что пара небольших анемо-лезвий в воспитательных целях ей лишними не будут. Все равно фея не сможет обидеться на него и пожаловаться Итеру, так ведь? В любом случае, с ней стоит быть осторожнее, потому что Странник не хочет получить недовольный взгляд Итера, если с Куркумой что-то случится, а уж тем более не хочет слышать воплей Паймон. В общем, подарок можно и потерпеть, а временами фея была не таким уж и плохим компаньоном в его странствии, помимо куклы в широкополой шляпе. Странник выглядывает в сторону тропинки. По ней шагают пара знакомых ему агентов, еще несколько застрельщиков, Чайльд, чему он уже не удивлялся и… Сандроне? – Пиздец, – немногословно трактует Странник, провожая Предвестников взглядом. – Она умеет ходить что-ли? Вау, вот это открытие. Куркума выныривает из-под кимоно и начинает пищать что-то в ответ. Сложно сказать, умела ли фея говорить, но Странник на каком-то подсознательном уровне понимал, что она имела ввиду. – Это мои бывшие неблагоразумные коллеги, – поясняет он Куркуме. – Сандроне и этот придурок. Оба инвалиды. Странник не спешит объясняться перед вопрошающим жёлтым шариком, с чего он так негативно относится к своим товарищам из прошлого, потому что иначе он усомнится ещё и в своей адекватности. Не хватало ему с феей вести конструктивный диалог и оправдываться за свою злобу ко всему подряд. Конечно, сейчас Странника уже ничего не тяготит всерьез, но большинство вещей от этого нравится не начали, так что он полностью оправдан, как ни посмотри. Сандроне замирает на секунду, останавливаясь. Она крутит головой по сторонам с неизменным выражением лица и хмурится, когда чувствует присутствие поблизости того, кого здесь не должно быть. Но Скарамуччи б о л ь ш е н е т. С чего такие опасения с ее стороны? Странник не успевает поймать Куркуму, когда она очень некстати выглядывает из-за толстого ствола дерева, попадаясь Сандроне на глаза. – Там кто-то есть, – говорит она прежде, чем стремительно настолько, как позволяло ее хлипкое тело, ринуться к дереву. – Эй-эй, стоять, – Чайльд вытягивает руку и хватает ее за плечо. – Разве мы не должны торопиться? – Слушай старших по званию, – шипит Сандроне сквозь зубы, с силой отталкивая рыжего от себя. – Идём. Вы все. Марионетка обводит всех подчинённых пальцем, не исключая Чайльда, и молча разворачивается обратно. Они уже непозволительно близко к дереву, за которым Странник стоял с максимально серьезным лицом, будто все идет по плану. На самом деле, наткнуться на кого-то вроде этой компании у него в планах не было вообще. Так что он просто ждал у моря погоды, чтобы делать ноги или давать отпор, а он мог – Глаз Порчи до сих пор при нем в н а с т о я щ е м. Куркума верещит на своем куркумовском под слоем чужой одежды, и фея явно недовольна своим положением. Странник тоже не рад, так что вины в том, что жёлтый шарик чувствовал себя некомфортно, почти нет. Если только она опять полетит жаловаться Паймон, он сварит из нее… – Скарамучча? В сторону Сандроне моментально летит несколько анемо-лезвий, которые тут же отбивают гидро-клинки Чайльда. Они просто получают п о з а с л у г а м. – Похоже, вы меня с кем-то перепутали. Я вас не знаю, – дает заднюю Странник, понимая, что злой Сандроне он сейчас не ровня, а лезть на рожон – идея не из лучших. Он достаточно наблюдал за Чайльдом, чтобы прийти к этим выводам. С Сандроне что-то н е т а к. С ней нужно быть о с т о р о ж н е е. Тем более, если даже Пьеро не пылает желанием спорить с ней, когда она открывает рот, чтобы выразить свое мнение. Делает это Сандроне редко, чтобы не помнить ее хриплый и надорванный голос каждый день, но всегда бьёт в цель и по больному. Странник отступает еще на шаг назад. Он просто б л е ф у е т. – Перепутали? Ты думаешь, я плохо запоминаю предателей Царицы? – лезет Чайльд в разговор, хотя кого-кого, а уж Одиннадцатого точно никто не спрашивал. – Предателей Царицы? Когда я успел служить ей, чтобы предать? – Странник с серьезным лицом выгибает бровь. Он старается притвориться как можно больше не при делах, как он делал и до этого, всю свою жизнь, выходя сухим из воды. Его что, настигло возмездие? – Да ты! … – Тихо, – командует Сандроне, шагая вперёд. – Говоришь, не знаешь нас? – Ага. С к а р а м у ч ч у тем более, – Странник кивает. – Слушайте, это выглядит так, будто вы пытаетесь обвинить меня во всех грехах. – Что это рядом с тобой? – Сандроне вдруг отвлекается от темы, кивая на фею. Ей стало стыдно или просто поверила на слово? – Куркума. Бестолковый желтый шарик, который пищит на каждое мое слово, – фея тем временем заверещала, как по команде. – Прямо как ты, Чай – … Странник устало выдыхает и смотрит на глаза бывших коллег размером по монетке моры от удивления. – Ой. Он бежит к городу так, как не бегал никогда.