Утро
Я проснулась в половину восьмого. Бриллинг обнимал меня сзади, по-хозяйски замяв под себя, зарылся в волосы и тихонечко сопел, напоминая спящего мейн-куна. На его руках много шрамов, россыпь светлых пятнышек и узоры вен. Иван Францевич сейчас такой беззащитный, спокойный… Может, застрелить его к чёртовой матери и не мучаться? Непривычно просыпаться с кем-то. Особенно, совершенно не понимая как он здесь оказался. — Со мной останешься, — предотвращает мою попытку побега из кровати, прижимая к себе ещё крепче. — Что ты здесь делаешь? — Кто-то меня попытался выгнать, когда принимал душ, — оставил поцелуй на лопатке, — я дождался своей очереди, помылся и уснул. Точно. Меня просто вырубило. — Конечно выгоняла, — усмехаюсь. — Я хотел сэкономить воду и ничего другого, — хохочет, — без пошлостей. — Да-да-да… Почему не уехал домой? — Желания особого не было, тем более, — целует шею, — здешняя компания мне нравится куда больше. — Бриллинг, — оборачиваюсь. — Карницкая, ты в моём плену. Я буду требовать выкуп. — Это тебе придётся требовать, чтобы меня забрали. — Знаешь, ты так мило выглядишь, когда спишь, — убирает волосы с лица, — я даже подумал, может, застрелить тебя и не мучаться? — У меня были такие же мысли. Скажи спасибо, что проснулся. — Могу отблагодарить вас за милосердие, — проводит пальцем по плечу вниз к запястью, — натурой. — Иван Францевич, — улыбнулась, — уложите своих демонов обратно спать, у нас самолёт через три часа. — Знаю, — поднимается. — Прикройте свой зад… — Зачем? — удивляется, — я не стесняюсь. У Бриллинга есть несколько татуировок: надпись «lower» на тазобедренной кости справа, руна силы за ухом, и символ между лопаток, напоминающий трикветр. — Бессовестный. — Присоединяйтесь, Евгения Михайловна. Подмигнув, он отправился в ванную комнату. — Ты мне чуть волосы все не выдрал! — крикнула. — А ты, — приоткрыл дверь, — опять наследила, — указывает на свою шею, — по отделу и без того слухи ходят. — Больше не буду. Извините, — поджала губы. — Будешь, — кивнул, — я не против. Это так грязно и пошло… Как же хорошо, что я догадалась убрать расшифровки в чехол матраса, до появления Бриллинга. Ему это знать необязательно, как и доверять.Петроград
Перелёт был незаметным, а завтрак в аэропорту очень вкусным. Этот кофе останется в моей памяти надолго… Нас встретили достаточно скромно, но оно даже к лучшему. Не стоит привлекать внимание. Я удивилась, когда увидела отца в управлении. — Что случилось? — подхожу и целую в щёчку. — Привет, Евгеш, — обнимает, — как Москва? — А что ей будет? Почему ты здесь? — не унимаюсь. — Пока вы были в Москве, мы вышли на группировку «Азазель». — Ты — министр обороны. — И что, я не могу начать вести собственное расследование? Тем более, Вани в городе не было, а ситуацию под контролем надо было держать. — Михаил Александрович, — протягивает руку. — Приветствую, — жмёт её и хлопает по плечу. — Здравствуйте, — нас догнал Эраст. — О, господин Фандорин, — улыбается, — наслышан. — А давайте пройдём уже в кабинет, — напоминает. Папа разложил по полочкам события минувших двух дней. — Убитый Олег Романченко, — выводит информацию на экран, — филантроп и любитель вечеринок. Его имя зачёркнуто в том списке, что нашёл Эраст. Мы переглянулись, а Бриллинг это заметил. — Белоглазый? — Оперативники задержали его рядом с местом убийства, — включает видео допроса, — за вторым установили слежку и выяснили, где находится вся группа. — Он так легко попался? — в смятении. — Женечка, — тепло улыбнулся, — ему прострелили бедро. Мои ребятки, — посмотрел на Ваню, — профессионалы. — И кто это? — Фандорин заёрзал. — Монархисты, — изучает документы, — желающие вернуть старый строй. Хотели установить одного царя для всего мира. — Поклоняющиеся демонам? — Азазель — ангел-мятежник. Они собирали единомышленников для бунта, — пожимает плечами, — таких, как Ульянов. — А жертвы? — Просто жертвы, — папа, — этой ночью будет задержание. Мы ждали вас. Как-то всё чересчур быстро случилось. Прошла лишь неделя. Я верю в специалистов и их силу, но это слишком… — Дайте хоть выспаться, — зеваю. — В шесть вы должны быть здесь. Отдыхайте, — кивает. — Так точно. У выхода окликнул отец. — Солнце, — остановил меня, — как хоть дела? — Ужасно хочу спать, — положила голову на его плечо, — у мамы с Мари и Сашей всё нормально? — Через недельку вернуться. Вечером обсудим план действий, хорошо? — Да-да. — Всё, иди спать, Евгешик. — Пока-пока. А ты куда? — С Ваньком немного поболтаю.Тем же вечером
Уснуть не удалось. Я миллион раз прокрутила всю полученную информацию, пытаясь найти что-то адекватное. Нас не было два дня, а они уже раскрыли дело? — Чушь, — бросила бумаги на барную стойку, — какая-то, сука, чушь. Пересмотрела допрос Белоглазого и Ульянова. Они оба спокойны, говорят одно, в показаниях не путаются, сотрудничают со следствием. Почему они так легко и просто сдались?! Объясните мне, пожалуйста. Либо я тупая, либо всё это — какая-то шляпа. Бриллинг не заставил себя ждать, и без пятнадцати шесть уже был у меня. — С тобой всё нормально? — оглядел с ног до головы, — Женя? — Да… Да… На данный момент, у меня подозрения вызывает абсолютно всё: Ваня, отец, ситуация с Азазелем, Фандорин. Может, гормоны разыгрались? Месячные начнутся через три дня. Серотонина не хватает. — Повышенная тревожность. — Это твоё первое задержание, — улыбается, — выдохни. — Пытаюсь, — поправляю кобуру. — Я могу тебя развлечь… Прокатимся? — указал на шлем. — Прокатимся. На улице нас ждал спортивный мотоцикл. Чёрный и матовый. — Четыре цилиндра, двести тридцать лошадиных сил, сотка за три секунды, — гордится им, — мой жеребец. — Красивый. Кавасаки? — Ниндзя, — кивнул, — новый… Мне стоило огромных усилий достать его, — надел шлем, — запрыгивай, красавица. — Куда убрать руки? — На меня, — хохочет, — я только рад. Он помог мне надеть шлем, заботливо его поправил и мы отправились в управление. Этот мотоцикл — настоящая зверюга, пыл которой обуздал Бриллинг. Иван Францевич наслаждался бешеной скоростью и реву двигателя. Профессионально водит. Я иногда вскрикивала и прижималась к нему сильнее, так как было страшно на поворотах. Адреналин ударил в голову. Мне так понравилось! — Как тебе? — поправляет волосы. — Круто! Хочу ещё! — Будет… Идём. Мы получили оружие, рации и указания от Бриллинга. Нас ждал фургон со здоровенными мужиками в экипировке. Они такие большие. А я люблю таких мужчин. Иногда хочется найти себе такого дядю, который нагулялся, готов к семье, решит все твои проблемы, будет тебя содержать, но периодически посещает мысль: а может, затусить с каким-нибудь первокурсником и воспитать под себя? Я ещё в том возрасте, пока могу выбирать и не переживать. Логово монархистов — санаторий на окраине города. Неприметное местечко. — Ну, — улыбается, — Карницкая, Фандорин, вперёд. Мы с Эрастом пара, которая приобрела путевку в данный санаторий. Грязевые ванны, массаж, расслабление. — Добрый вечер, — подходим к девушке на стойке регистрации. — Здравствуйте. После оформления нам вручили лист со всеми процедурами и проводили до номера. — Ужин через полчаса. — Отлично. — Заселились?— Да.
— Мы тоже. Работаем по сценарию. Ждем ужина.— Хорошо.
Эраст не был похож на себя. — Сомнения мучают? — Я даже не спал, — нервничает, — я чувствую подвох. Шеф говорит, что это нормально. — Ты про списки сказал? — Он спросил, а я ответил. Распознавание текста дало нам различные назначения на должности, в том числе и данные на нас, на Бриллинга. — Получается, — подхожу к окну, — список с именами жертв. Они собирали на нас досье… Мы взялись за это дело, а значит, — наблюдаю за моргающим фонарём, — мешаем. — Проблемы надо решать, — вздохнул, — или устранять. Это логично, но я не успокоюсь. — Прогуляюсь, — выхожу из номера. В парке никого. Надо успокоиться. Услышав шорох за спиной, слегка напряглась, сжав в кармане раскладной нож. — Здравствуйте, Евгения. Бежецкая поправила плащ, грациозно присаживаясь рядом со мной. — Добрый вечер, Амалия. — Вы мне нравитесь, а значит, я хочу вас предупредить, — оглядывается, — не смейте кому-либо доверять. С Азазелем два пути — оставьте в прошлом или станьте частью этого. — Подробности будут? — Нет. Девушка максимально напряжена. Её немного трясёт. — Амалия, — настаиваю, — вас запугивают? — Нет. Эта игра вам не нужна. Продолжите — пойдёте в ва-банк. Обратной дороги не будет. — Почему в списках наши имена? — В вас есть ценность, по крайней мере, — осеклась, — так решили свыше. Хотите жить — не лезьте на рожон. Всё серьёзнее, чем кажется. — Зачем? — Того требует ситуация. Евгения, в вас есть потенциал, он необходим нам, — поднимается, — если всё сложится так, как планируется — сработаемся. — Постойте, — беру за руку. — Ваш нож меня не испугает, — улыбается, — наоборот, лишь заинтересует. Моя смерть — бесполезна. — Создаст проблемы? — Для вас. Всего доброго… Отпущу её, так как Бежецкая мне ещё понадобится. — Будь мы на одной стороне, то уверена, из нас бы получился отличный дуэт. Так скажем, продуктивный. — Спасибо? — Как хотите. Возможно, смогли бы стать подругами… Возвращаясь в санаторий, наступила на развязанный шнурок и повалилась. Незнакомка схватила меня за волосы, подняла, и загнув, несколько раз ударила с колена в живот. Небрежно отбросив, рассмеялась. Это не Амалия. — Кто же со спины нападает? — достала нож. — Азазель, — улыбается. Глаза такие же белые. Линзы позволят без труда увидеть меня в темноте, но учитывая весовую категорию женщины, должной ловкости нет. Близко к ней не подходила, так как знала, что она заломит снова, но все атаки умело блокировала. Скакала как стрекоза. Мне вновь прилетело несколько раз по ребрам. Подставив подножку, повалила на плитку, приставив нож к горлу. — В чем суть? — Азазель… Изо рта пошла пена, а тело задёргалось в конвульсиях. Неужели, они так одержимы этим, что готовы покончить жизнь самоубийством? Я не мародёр, но эти линзы мне нужны. На них наверняка есть трекер, который сработает при активации. Завернув их в платочек, убрала его в карман и выдохнула.— Бриллинг, — оглядываюсь, — перекройте все входы и выходы. Кажется, ужина мы не дождёмся.
— Не понял.— Отправь людей в парк и поймёшь.
Кто-то выстрелил мне под ноги.— Блять, — подскочила.
— Карницкая, — прошипел, — что происходит?— Не знаю, — ускорила шаг, — бегу в вашу сторону.
Рассвет
Я так устала, что нет сил даже думать. Задержание было весьма энергозатратным, так как участники группировки прочухали неладное. Мы ловили и нас ловили. В одном из номеров, пока парни работали, я нашла телефон. Конечно же, Ване об этом не сказала. Не верю ему. Были раненые, кто-то отделался лёгким испугом, Фандорин, например, а кого-то отлупили как в последний раз. Не могу перестать думать про слова Амалии. Надо что-то делать, но с чего начать? Кому я могу доверять? Из всех вариантов, лишь Фандорин кажется мне самым адекватным. — Ты меня вообще слышишь? — щелкает пальцами перед лицом, — Карницкая? Расследование подошло к концу, а значит, Иван Францевич совсем скоро уедет в свою Москву и не будет меня отвлекать. — Повтори, пожалуйста. — Что тебе врач сказал? Мы в больнице. — Два ребра сломаны, в одном трещина, наложили тугую повязку. — Я в управление, ты со мной? — Нет, — мотнула головой, — спать хочу… Утром приеду и посмотрю записи. — Хорошо. Парни тебя отвезут. — Сама, — скривилась от боли. Приехав домой на такси, сразу же положила линзы в специальный раствор, поела и включила найденный ранее телефон. У меня всё внутри рухнуло, когда я увидела фотографию Бриллинга и Бежецкой.