Несколько часов спустя Германия Берлин
Я полностью пришла в себя только в аэропорту Берлина. Уверена, что Бриллинг никуда не полетит, так как папа займёт его работой. — Спасибо, — Сэм возвращает мне мои чемоданы, — давай. — Иди и пей свой молочный коктейль, — не хочет делиться, — я донесу. Они же на колесиках. В Германии чувствую себя как дома. Почти половину своей жизни я провела в этой стране. Мне известен менталитет, люди, обстановка, политика. Привыкла именно к такой жизни. — Ну наконец-то! Нас уже ждал светловолосый мужчина. — Как Россия? — Очень холодно, — жмёт ему руку, — привет. Майкл, познакомься пожалуйста, это Евгения Бриллинг, дочь господина Карницкого. — О, — он опешил, — для меня это огромная честь. Михаэль Мюнцер. — Просто Евгения, — улыбаюсь, — и прошу, не называйте меня госпожой Бриллинг. — Тогда, — кивнул, — Майкл. — Приятно познакомиться. Майкл достаточно симпатичный, и такой же здоровый как Сэмюэль. Похож на чистокровного аристократа. — Что, сразу в Мегабашню? — Нет, — махнул рукой, — дай хоть поесть и отдохнуть. Поехали, я покажу апартаменты. МакАллистер рассказал другу про то, что мы его напоили водкой, и из рюкзака достал свою шапку-ушанку. — Ты медведей видел? — Это стереотип, — усмехается, — но на балалайке играл. Я не смогла расстаться с Германией даже на год. Здесь мне лучше. — Прошу, — открывает дверь. Мои апартаменты представляли собой квартиру-студию в типичных для Азазеля тонах. Лаконичный минимализм со всем необходимым. — Смотри, в целом, всё есть, но если чего-то нет, то ты говори. Съездим, купим, и всё такое. — Отлично. — Так-так, — подходит к столу, — еда ещё тёплая. Мой руки и давай есть. Я такой голодный. Эта квартира мне нравилась. Достаточно уютно, и главное, я чувствую себя безопасно. Кругом солнечные батареи и счётчики. Знакомые вещи. — Мадам, сегодня у нас на обед куриные рулетики с грибами и запечённым картофелем, какой-то салат, и вишнёвый традиционный торт. — С шоколадными коржами? — Верно. Ты даже не представляешь, как я соскучился по этой еде. — А наша не понравилась? — Пельмени достаточно интересное блюдо, а борщ вкусный, но роднее своя. Я в Германии с пятнадцати лет, и несмотря на минусы, в виде дорогого мяса, так как земель почти нет для скотоводства, высокие цены, низкий уровень качества услуг, огромные страховые взносы и налоги, меня всегда тянет сюда. — Здешний народ не сильно отличается дружелюбием. — Раньше было куда хуже, поверь мне. Тебе были готовы проломить голову, если ты разговариваешь с акцентом. Эмигрантов не любят. Я когда-то был агентом контрразведки в Лондоне, и по прибытию в Германию, чуть с ума не сошёл. Как белая ворона, которая с трудом выучила язык. — Твой немецкий хорош. Ощущение, что ты носитель языка. — Я зубрил его круглыми сутками. А ты, почему именно Германия? — Родители отправили нас с сестрой на обучение, и мы провели здесь двенадцать лет. Весной я вернулась домой, и как-то всё не пошло с самого первого дня. Работа, которая не нравилась, проблемы с семьёй, тяжело было освоиться, Бриллинг, — потухла, — всё пошло по пизде, — усмехаюсь, — я каждый день мечтала вернуться в Германию. — На самом деле, Абаддон не такая уж козлина. Кто-то создан для любви, а кто-то для работы. Как сотрудник и начальник он нормальный, а больше ничего хорошего не скажу, ибо, — улыбается, — не хочу, да и не знаю. Есть доброе начальство, а есть строгое и злое. — А ты какой начальник? — Добрый, — отпивает, — не привык я кричать и ругаться. Насколько знаю, Бриллинг из детдома. — Верно. — Это многое объясняет, Евгения. В детдомах ты каждый день как на войне. Отстаиваешь свои права, мнение, себя. Он в этой атмосфере вырос и продолжает жить, считая, что так нормально. Мои же родители никогда не кричали, не истерили, тем более уж не дрались. Любой конфликт решался диалогом. И до сих пор, какой бы плачевной не была ситуация, я в первую очередь разговариваю. Толку голосить на весь этаж, а после разбить человеку нос, если можно объяснить последствия словами? — Логично, — киваю, — я поражаюсь такому спокойствию. — Хочешь раскрою секрет? — Давай. — Чтобы сохранять спокойствие, я раз в неделю выезжаю в лес и ору как резаный. — Ты серьёзно? — опешила. — Нет конечно, — усмехнулся, — я просто не нервничаю лишний раз. Так, — посмотрел на часы, — ты доедай и собирайся, а я где-то через часик буду. Хорошо? — Договорились. После ухода Сэмюэля, я прибралась, подремала минут тридцать, а после разложила кое-какие вещи. Один шкаф был занят, и видимо, это корпоративные наряды. Я выбрала тёмно-красную кожаную рубашку, свободные чёрные брюки и водолазку. Выглядит неплохо. В Германии теплее, чем в России. Мне хватит и пальто. Сэмюэль уже ждал меня внизу на чёрном спорткаре. Какой интересный выбор. Мужчина был одет элегантно, но моё внимание привлёк пиджак-кимоно под курткой. — Каким ты шампунем пользуешься? Волосы как из рекламы, Сэмюэль. — Гены, — усмехнулся, — у меня ещё и реснички как нарощенные, — моргает. — Вам везёт. Волосы густые, ресницы не торчат как у коров, бриться каждую неделю не надо. Можно ходить волосатым и всем нравится. — Ну не во всех местах. — Я в целом. — Никто никого бриться не заставляет. — Засмеют. — Это да, — кивнул, — готова? — Нет. — Не переживай, никто кусаться не будет. Филиал «Азазеля» выглядел как целый комплекс, в центре которой Мегабашня. Нас встретили на проходной, просканировали, как бы это странно не звучало. — Каждый, кто заходит в головной офис, должен подтвердить свою личность сканированием сетчатки глаза. Стандартная процедура. — Добро пожаловать, госпожа Бриллинг, и да, с возвращением, господин МакАллистер. — Идём, — улыбается девушке, — Якудза у себя? — Да, — кивает. В лифте играла приятная музыка и пахло лимоном. — Сколько здесь этажей? — Пятьдесят четыре, Азазель-Тауэр — самое высокое здание в Германии. — А как называется стиль? — Нео-милитаризм, кажется… Власть в изяществе. Здесь всё такое дорогое, видно, что сделано с особым вкусом. — Это мой кабинет, — открывает двери, — прошу. Кабинет Сэмюэля слегка отличался от общего стиля здания. Нет красной подсветки. — С чего начнём? — С самого простого. — Отлично. План здания Азазель-тауэр. Он вывел проекцию самого здания. Сэм с такой лёгкостью управлял голограммой. — На подземных уровнях находится система сейсмических амортизаторов, которые защищают здание от землетрясений, а чуть выше четыре уровня паркинга. С фойе ты знакома. — Высоченные потолки. — Не смотрю на них, а то голова кружится начинает. На каждом этаже находятся ванные комнаты и коридоры, которые ведут в другие помещения. На большом экране над лифтами отображается информация о достижениях корпорации за годы её существования, а также факты из истории. Плюс ко всему, есть своеобразный музей с историей. Далее у нас идут офисные этажи, все достаточно типично, здесь работают сотрудники и всё такое, так же на этих уровнях расположены тренировочные залы, и несколько оружейных комнат. Следуем сразу же в отдел контрразведки, тут есть помещение для совещаний между высшим руководством отдела контрразведки и советом генеральных директоров корпорации, послезавтра как раз совещание, познакомлю тебя со всеми. Этот этаж также включает в себя посадочную площадку для вертолетов. Атриум, — переключает, — ничего такого, помещения для работы с гражданскими, иногда для приёма гостей. — И часто гости бывают? — Редко. Верхний Атриум — то же самое, но для вышестоящих чинов. А мы сейчас находимся почти на самой вершине, — улыбается, — этаж генерального директора — самое безопасное место в башне. Чтобы получить к нему доступ, необходимо пройти через верхний атриум. Эту территорию мы будем делить вдвоём, а если Люцифер допустит и Абаддона, то втроём. Над нами медицинский центр, отдел службы безопасности, и отдел кибербезопасности, в котором сотрудники корпорации обеспечивают защиту и целостность корпоративных систем «Азазеля». Всё покажу, не переживай. Вопросы? — Какой-нибудь путеводитель будет? Я всё с первого раза не запомню. — Будет, — улыбнулся, — у нас есть искусственный интеллект. Селена? — Слушаю, Асмодей. — Она отличный помощник. У тебя доступ платинового уровня, и это значит, что ты можешь перемещаться по всей территории без ограничений. Селена полностью в твоём распоряжении. Заговори с ней. — Селена? — Здравствуйте, Арадия. Чем могу помочь? — Не пугайся, Селена будет называть тебя вторым, или как мы говорим, корпоративным именем. — Поняла. Надо привыкнуть. — Я уверен, что ты быстро здесь освоишься. С документацией особо париться не надо, у нас есть специальные на то отделы, а Селена всё проверяет. — Но человеческий фактор и риск ошибки никто не отменял. — Умница, — подмигнул, — раз в квартал мы остаемся и всё проверяем.Ближе к ночи
Я устала как собака. Голова взрывается от такого огромнейшего количества информации и новых знакомств. В обязанности генерального директора входит всё… Начиная от чего-то глупого, заканчивая принятием судьбоносных решений. Корпорация контролирует буквально весь мир. Ноги гудели. — Ты большая молодец, — Сэм помогает надеть пальто, — первый день прошёл отлично. — Сил нет, — поправляю воротник, — спасибо. — Домой или поужинаем? — Это свидание? — лукаво улыбаюсь. — Это жуткий голод. Ну что? — Поужинаем. Ресторанчик был просто чудесным. Играла живая музыка, девушка потрясающе исполняла популярные песни джаза. — Мне очень понравился этот день, — расслабляюсь на мягком диване, — завтра будет такой же? — Куда тяжелее. Сегодня был лишь инструктаж, — расстегнул верхние пуговицы рубашки, — и представь, вот так практически семь дней в неделю. — У тебя такой график? — Нет. Пять через два, и в пятницу до обеда. — Давно занимаешь должность генерального директора? — Года два, — оглядывается, — всё боялся, что старшее поколение не будет относиться ко мне серьёзно. — И как? — Я сразу показал, что шутить со мной не надо, мы работаем, а не шутки шутим. Готовься, тебя ждёт это же, а ты моложе. — На четыре года. — Получается, тебе двадцать два? — Двадцать шесть в следующем году. — Как это? Ах, — рассмеялся, — мне же тридцать в мае. Постоянно забываю, что время неумолимо. — Кстати, а что мы заказали? Я как-то пропустила этот момент. — Лангустины с лаймовым соусом и чем-то ещё, я дальше не помню, но поверь, это очень вкусно. Ресторан морепродуктов. В меню есть даже акулий стейк. — Ого… Ты пробовал? — Нет. — Вы с Михаэлем друзья? — Он брат моей бывшей жены, той самой, с которой Бриллинг переспал в феврале этого года. Незадолго до моего возвращения в Россию. — Долго ваш брак продлился? — Мы встречались три года, а в браке прожили полтора. Знаешь, я думал, что без неё не справлюсь, но ошибся со всей дури. Справился, и стал даже лучше, чем когда-либо. Аманда научила меня тому, что люди не меняются. Я знал о том, что всё её отношения заканчивались изменами. Поладил с её детьми, принял многие минусы. — Она старше? — С Бриллингом ровесники. Зла на неё не держу, наоборот, благодарен за опыт. И ты не держи, с таким грузом жить тяжело, Евгения. — Сэм, месяца не прошло. — Ханаби давно ждала такой возможности, и вот, все карты совпали. Порадуйся за неё. Она ещё не знает, что скрывается за маской обольстительного Абаддона. У неё интересный характер, — усмехается, — вроде вся такая тихая, таинственная, но на самом деле, сука та ещё. — Как раз то, что подходит Ване. — Предыдущего мужа она отравила. Так, для информации. — Бриллинг в опасности. — Ханаби с легкостью усмирит его пыл. — И сколько у неё было мужей? — Пять. — И все мертвы? — Ага, — кивает, — какое совпадение, да? — Просто кошмар… Лангустины действительно оказались вкусными, а вечер душевным и уютным. Выйдя из душа, позвонила Амалии.— Привет! — включаю камеру.
— Подожди минутку. Папа держал на руках маленькую Яру. — Смотри, Жень, кто у нас в гостях.— Какая хорошенькая! Чудесная малышка, Амалия.
— Как долетели? Тебя хорошо приняли?— Да, всё нормально. Первый день самый тяжёлый. Минут тридцать назад вернулась домой. Папуль, я понимаю, почему ты был такой замученный.
— А теперь представь, что таких филиалов ещё двадцать с лишним штук по всей планете.— Можно же с ума сойти… Ты не человек.
Я была рада тому, что Ярочку отпустили с Бежецкой. Девушка светилась от счастья, находясь рядом с дочерью в приятной для себя обстановке. Продемонстрировав им квартиру, рухнулась на кровать. — Странно, я выбирал другие апартаменты. Более скромные, если можно так сказать.— Сюда меня привёл Сэмюэль. Все вопросы к нему.
— Позвоню утром. Тебя познакомили с другими директорами? Совещание было?— Нет. МакАллистер говорит, что оно состоится послезавтра.
— Сообщи результаты.— Хорошо.
Утро
Я еле подняла себя с кровати. Половина седьмого… Вообще выбилась из режима. Надо будет как-нибудь попробовать приезжать в Азазель-Тауэр раньше и тренироваться. — Ты что, — сажусь в машину, — будешь забирать меня каждое утро? — Можешь ездить на метро. Я живу через три дома от тебя. Проснись и пой, — ставит на мои колени пакет, — в соседнем подъезде есть пекарня. Клянусь, этот кекс — лучший кекс в твоей жизни. — И кофе? — Горячий шоколад. Их дуэт — гастрономический оргазм. Каждое утро наслаждаюсь этим, а потом потею в зале, но оно того стоит. Этот кекс — восьмое чудо света. Тёплый, мягенький такой, шоколадный. Боже… Чем-то похоже на брауни, но куда вкуснее. — Забыл предупредить, — заходим в лифт, — здесь каждый сам за себя, но все мы преданы Люциферу, потому что в жизни каждого он поучаствовал. — Это ты к чему? — Никому нельзя доверять, и не оборачивайся. — Оборачиваются жертвы. — Правильно. Ты не жертва. Каждый точит друг на друга зуб, и если кому-то выгодно будет тебя подставить, считай, ты уже мертва. — Но… — Твой статус, да, — кивает, — прошлого генерального директора так и ликвидировали. Предателей наказывают жестоко. Тебя будут побаиваться, но здесь решает авторитет и уважение. Дай понять окружающим, что тебя не сожрать. — Надо заработать свой собственный авторитет, а не прятаться за папину спину. — Умная девочка. Молодец. Большинство сотрудников — немцы. Мне и самому тяжело привыкнуть к местному менталитету, поведению, но народ здесь исполнительный, ответственный и трудолюбивый. Улыбайся, но прислушивайся. Я покажу тех, с кем стоит быть аккуратнее. Опасность от них минимальная, а вот нервишки испортят. Сэмюэль привёл меня в цифровой музей Азазеля. — Везде этот трикветр… — Символ корпорации. Я могу включить фильм с историей, или же рассказать. — Хочу тебя послушать. — Ладно. В восемьдесят третьем году братья Ольховские — Григорий и Андрей, совместно с графом Карницким создали… — Извини, что перебиваю, но мне кажется, что их звали иначе. — Ты про Иордан? — Да. — Там были сыновья Григория. Продолжу, эти трое создали военно-промышленную корпорацию «Азазель». Первая корпоративная война началась в девяносто седьмом году. — Причина конфликта? — Территория. «Азазель» стремительно расширялся, привлекая всё больше людей, а «Махтех» не планировал делиться землёй. Всё случилось в Швеции. Эта первая война для нас, и первое поражение. Во Второй корпоративной войне мы не участвовали, так как конфликт «Махтеха» и «Тим Тао» закончился через месяц после начала, но потери были большими. Третья корпоративная война — Иордан, ты о ней наслышана. — Война интересов. — Принципов. Иордан, не действующий без поддержки «Тим Тао», устроил теракт в филиале Азазеля в Риге. Корпорация топит за демократию, а Иордану это нравится, вот так они и сработалась. — Чем не угодил филиал? — Опять же, — вздыхает, — территория. У «Тим Тао» свои планы на Ригу, а мы помешали. — Извини за глупый вопрос, но военно-промышленные корпорации легально находятся в странах? — Нет, — мотнул головой, — официально, такие, как мы, занимаемся созданием специализированной техники, про оружие и наёмников речи не идёт. — Почему в России нет филиала? — Не договорились с царём вашим… Надеюсь, что боясь вторжения на территорию государства, Николай всё же пойдёт с нами на контракт. — Сколько продлилась Третья корпоративная война? — Два с лишним года. Почти три. И вот, спустя практически десять лет, история повторяется. — И какие прогнозы? — Не могу сказать… Силы равны, но от Иордана можно ожидать всякого. На сегодняшний день, компания содержит наибольшую вооруженную силу среди любых других корпораций, хотя и не имеет на руках внушительного количества ручного тяжёлого вооружения. Наши войска в основном направляются в другие компании как корпоративные охранники, курьеры либо наёмники, которые внедряются как вирус. Профессионалы работают под прикрытием, и невозможно понять, кто на самом деле перед тобой. Мы все ведем двойную жизнь. Я считаю, что убийство твоей матери и сестры — заказ, дабы вас с отцом подбить. — Я хочу найти убийцу. — Найдём. Их ищут по всему миру, и эта тема будет одной из главных на завтрашнем совещании. Кстати, я же не показал твой кабинет, — приоткрыл дверь, — готова? — Вполне. Мой кабинет был просторным, и с завораживающим видом на город. На столе стояла голограмма сакуры. Листья опадали. — Небольшой подарок от меня. Так сказать, с новосельем. — Спасибо, Сэм, — провожу рукой по столу. — Ты осваивайся давай, а я потом зайду. Покажу склады, и надеюсь, что попадём на производство. — Договорились. МакАллистер ушёл. — Арадия, на вашей корпоративной почте три новых сообщения от Абаддона. Прочитать? — Нет. Селена, удали эти сообщения. — Возможно, там что-то важное. — Позвонит. Удаляй. — Сделано. Не мешай мне, Бриллинг.