***
— Почему ты опять не спишь? — Послышалось где-то сбоку, куда красные глаза не могли дотянуться. Блондин задергался, начиная смотреть по сторонам. Такой знакомый голос, который так хотелось поймать и не отпускать. — Почему ты не здесь? — Снова глупый вопрос, и пред ним появилась кукла. Синие стеклянные глаза безжизненно смотрели, пронзая бликами. Лицо было бледным, таким чужим. Казалось одно касание разобьёт этот фарфор. В один миг стекляшки наполнились ужасом и страхом, и предательски, почти слёзно глядели на бывшего. Кадзуха уж хотел что-то сказать, но рот будто склеили неземным веществом, которое ничего не может разорвать. Руки мягко потянулись к кукле, касаясь ледяных щек. — Почему ты уехал от меня? — Спросила статуя, почти срываясь на крик. — ПОЧЕМУ. ОТВЕТЬ, ПОЧЕМУ ТЫ БРОСИЛА МЕНЯ, МОЯ КУКОЛКА?! Красноглазый опешил, явно не ожидая, что куклой назовут его, но тело окаменело. Его будто покрыли толстым слоем бетона, который никогда его не отпустит. Безжизненный фарфор напротив ожил, становясь обычным, мягким, теплым Скарамуччей. Теперь у брюнета текли слёзы, а его теплые руки касались пальцев Кадзухи. С каждым прикосновением куски тела отваливались. Вот, Скара прижимается мокрой щекой к застывшей перед собой руке, и она в тот же момент ломается, рассыпаясь штукатуркой. От подобной картины Кабукимоно ещё сильнее поджимал губы, ведь знал, если он закричит — куколка развалится полностью. Хотелось плакать, прижаться к возлюбленному, сказать что все хорошо. Но он не мог. Побелка сковывала полностью, и даже моргать не представлялось возможным. Брюнет нежно оглаживал статую, глядя на белые пальцы. Грубая рука ложится на шею, проводя пальцами по кадыку, поднимаясь к ушку. Такие теплые прикосновение вынуждали забыться. Где он, кто он. Это сейчас было не важно. Главное, что он с ним. Прямо сейчас. Горло пронзило невыносимой болью, и куда-то вправо покосился взгляд. Пальцы сжали слишком сильно. Голова падает с плеч, громко разбиваясь о несуществующий, темный пол. И слышен только крик. Оглушающий крик боли. Выражение лица любви приобрело отчаяние, а нескончаемые слёзы падали прямо перед блондином. Блондина сжимали горячие руки, которые трясли его из стороны в сторону. Слезы текли по красным от жара щекам. Хэйдзо обеспокоенно глядел на возлюбленного, повторяя одни и те же вопросы. Красные глазки распахнулись, уставившись на парня в темноте. Слабый свет фонарей из окна давал возможность разглядеть хоть что-то. — Опять Томо снился, да? — Да. — Тихо, немного неуверенно ответил парень, вытирая слёзы.***
Брюнетка резво подскочила к Каэдэхаре, чуть ли не роняя того за борт корабля. А нечего сидеть на самом носу. — Ты уже слышал о путешественнице? — Бэй Доу игриво глянула на товарища, чуть ли не дергаясь от предвкушения. — Конечно, а кто о ней не слышал. У тебя уже есть на нее планы? — тетрадь со стихотворениями захлопнулась. — Разве ты не за Нин Гуан бегала? Девушка немного помедлила, отводя красный глаз в сторону. — Да-а, но я не ее поля ягода, увы. Зато, путешественница… — мечтательно поставив руку на ногу Кадзухи, она глянула куда-то на пристань, где симпатичная блондинка что-то обсуждала с одним из пиратов. Золотые глаза блестели на солнце, а пшеничные короткие волосы были аккуратно уложены. У Бэй Доу определенно нет типажа…***
В ноутбуке проигрывал какой-то фильм, который младшему посоветовал возлюбленный. Не удивительно, но это был какой-то детектив, с невероятными сюжетными поворотами, медленным развитием событий. Главный герой был невероятно смышленым, а его сексуальная подружка подбадривала его дома разными позами из камасутры. Теперь ясно, почему Сиканоин так хитро улыбался, когда советовал его посмотреть. Телефон рядом завибрировал, уведомляя о новом сообщении. " — Казу, у меня для тебя сюрприз!» 20:36 Улыбка расплылась на лице, и Каэдэхара уж хотел ответить, но дверь в прихожей с силой распахнулась, не имея возможности выдержать ураган. Сиканоин влетел с яркой улыбочкой на лице, поднимая руки вверх с маленьким пакетиком. Из уст веснушчатого донеслось громкое «та-дам», а блондин недоумевающе глядел на чудо в проходе. Обычно, тот работать заканчивал дай бог в одиннадцать, а тут дома уже в половину девятого. Ноутбук оказался на кровати, а фильм так и играл дальше. Кадзуха подошёл к возлюбленному, на что тот крепко обнял его, оставляя краткий поцелуй на щеке. — Нас сегодня освободили раньше, так как у нас появились нужные наводки, и остались лишь последние пазлы! — Хэйдзо светился от радости, в то время как писатель хихикал с энтузиазма парня. — Так что-о-о… Возможно, через полгода мы наконец вернёмся в Инадзуму! Слова об Инадзуме неприятно резанули по животу, вызывая не самые приятные мысли. Здесь у него было все. Подруга, которая то и дело водила его к психотерапевту. Любимая квартира, к которой он уже успел привыкнуть. И, Хэйдзо, наверное… А там останется только Сиканоин. Блондин немного поник, разглядывая закрывающего дверь работягу, и в этот момент перед лицом появился тот самый маленький пакетик. — Это мне? — Да! Это небольшой подарочек… — Бледные руки благополучно забрали пакет из рук детектива, заглядывая внутрь. Та самая коробка, такая знакомая… Веснушчатый почти прыгал в нетерпении. Пальцы проскользнули внутрь, вытаскивая коробочку. За столько лет они не поменяли дизайн, как глупо. — У нас скоро полтора года, и я подумал, что тебе понравится. Ведь одно кольцо ты уже годами не снимаешь. — Сиканоин мягко улыбнулся, обходя возлюбленного, и обнимая того сзади за талию. Руки непроизвольно затряслись, а горло проглотило огромный неприятный ком. Дрожащие пальцы открыли коробку, и там лежали, что не удивительно, два кольца. Таких белых, матовых. Словно фарфор. Каэдэхара выдавил из себя улыбку, вынимая одно колечко, и рассматривая со всех сторон. За все это время он не произнес не слова, что вынудило зеленоглазого напрячься. Он убрал руки с парня, снова вставая перед ним. — Тебе не нравится? Надо было тоже брать черн… — Нет! — Резко прикрикнул блондин, немного выступая вперед. — Извини, просто задумался. Парень надел кольцо на безымянный палец другой руки, оглядывая общую картину. Он — не Скарамучча. Это нужно держать в голове. Теперь новая жизнь, новые отношения, нужно держать себя в руках. — Мне очень нравится, спасибо тебе, Хэйдзо. — парень передал второе кольцо возлюбленному, на что он наконец расслабился, надевая кольцо на тот же палец той же руки. Сиканоин подошёл, крепко обнимая, почти прижимая блондина к себе. — Люблю тебя. — Подобные слова выбивали из колеи, но Кадзуха не мог ничего сделать, кроме как прижать парня ближе к себе. Веснушчатый отстранился первым, утягивая возлюбленного в поцелуй. Каэдэхара легко поддался, прикрывая глаза. Поцелуи с ним были комфортными, такими спокойными. Но иногда это переходило границы. Блондин приоткрыл глаза, наблюдая за мимикой старшего. Тот приподнял брови, то ли от удовольствия, то ли ещё из-за чего-то. Парень, конечно же, склонялся больше к первому варианту. Холодные руки легли на талию, прижимая ближе. И вот, подарочный поцелуй перерастает в нечто большее. Сиканоин отстраняется, с ног до головы оглядывая парня. Возможно, сегодня. Красноволосый сверкает глазками, хватая руку на талии, не переодеваясь затаскивая парня в спальню. Тот же падает на кровать спиной назад, заваливая Каэдэхару на себя. Блондин удивлённо оглядывает возлюбленного, чувствуя горячее напряжение. У них не было секса, ни разу. Петтинг, касания, взгляды. Но Хэйдзо не решался согласиться. А сейчас, сам заваливает парня в кровать. Зеленоглазый вновь завлекает писателя в поцелуй, пока тот осторожно гладит старшего по животу, груди, не позволяя себе большего. Хотел ли Кадзуха? Возможно. Скорее, первое время это ощущалось как желание быть ближе к человеку. Позже перерастало в возбуждение. Горячая ладонь легла на домашние штаны блондина, уверенно сжимая привставший член. Из уст младшего вышел тяжёлый выдох в губы, что не могло не понравится. Сиканоин любил дразнить, издеваться. Но потом каждый раз жалел, ведь не мог дать желаемого. Багровые глаза осматривали шею и скулы парня под ним, желая оставить что-то. Пометить, присвоить. Так делал Скарамучча. Возможно, и ему стоило. — Ты уверен, что хочешь? — тихо проговорил Кадзуха. Хэйдзо замялся. Действительно задумался, хочет ли он секса с парнем. Он считал Каэдэхару красивым, приятным. Очень красивым, к слову. Но он никогда не возбуждал его. Ни разу. Сомнения закрались в глазах, и принимая ответ заранее, убрал чужую руку со штанов, заваливаясь рядом. — Извини. — сорвалось с губ детектива, после чего он отвернулся. Кадзуха промолчал.***
— И как давно они вернулись? — женщина в очках заинтересовано глядела на пациента, который безжизненно смотрел куда-то в стену. Хэйдзо нервно сидел на кушетке в другой части комнаты, оглядывая Кадзуху. — Около двух месяцев назад. Психотерапевт возмущающе взмыла руками, громко цыкая. — И почему сразу не записался на приём?! Мы договаривались, что если таблетки перестанут помогать, и снова начнёшь слышать голоса, нужно снова идти ко мне! Каэдэхара молчал. Ему было нечего сказать. Он не считал «это» голосами. Это был один голос, который всегда говорил правду. Который всегда был прав, и никогда не ошибался в своих догадках. Почему за великолепную интуицию Хэйдзо не выписывают медикаменты? Она ведь тоже может говорить, подсказывать. Агрессия копилась в жилах, требуя высказать всё. Но Сиканоин пригрозил ему психушкой. Как жестоко. Женщина так и не получила ответа, лишь молча выписала другие таблетки, и попросила детектива сообщать сразу о подобном. Каэдэхару выгнали из кабинета, а красноволосый остался, обговаривая что-то с врачём. До их возвращения в Инадзуму осталось три месяца. Блондин нервно потирал чёрное кольцо на пальце. Сегодня он забыл надеть белое. Парни молча шли по дороге. Сиканоин выглядел растерянно. Будто что-то хотел сказать, но не мог. — Я сегодня встречусь с Бэй Доу. — Сразу приступив к делу, высказался Кадзуха. Хэйдзо выдохнул с облегчением. У него осталась последняя рабочая неделя, а потом будет время на сборы для возвращения в родную страну. — Хорошо, я уже поговорил с психотерапевтом, это был ваш последний сеанс. В Инадзуме найдем тебе н... — — Не нужно. — Быстро отрезал парень, ускоряя шаг, отставая от возлюбленного. Тот лишь удивлённо остановился, глядя на удаляющегося блондина. Каэдэхара никогда не отказывался от лечения. А может, просто молчал, чтобы не обидеть. С тех пор, как ему поменяли антидепрессанты, он изменился. Стал ужасно грубым, прямолинейным. Хэйдзо достал телефон, набирая чей-то номер. — Куки, здравствуй. Встретимся сегодня? — Разговаривать было трудно. Ком обиды затаился в груди. Возможно, он разлюбил, и переживал за него как за куколку. А возможно, просто такой период.***
Пиратка весело хохотала, держа в руках большой бокал с пивом, пока Люмин улыбчиво слушала Бэй Доу. Они сидели в небольшом, только устроенном на причале кафе. Декабрь был довольно прохладным в этом году. Дверь забегаловки распахнулась, и блондин спешно подошёл к столу. Две девушки обратили на парня внимание. Брюнетка явно была под градусом, что вызывало отвращение у Кадзухи. От всех пьяных людей пахнет одинаково. — Ка-дзуха, давно не виделись! Знакомься, это Люмин! — Красноглазая рукой показала на блондинку за столом, на что та приветливо помахала рукой. — Я в курсе. Через месяц сможешь провести нас с Хэйдзо до Инадзумы? Бэй Доу уставилась на друга, резко протрезвев. — Я то могу… Люмин тоже нужно будет туда. А тебе то зачем? — Без лишних вопросов. Просто скажи дату. Холод солнечного парня напрягал пиратку. Полтора года он всегда был приветлив, вежлив. Даже блондинке, кажется, стало некомфортно. Она отвернулась, через окно прожигая корабли взглядом. — Третье января. — в груди неприятно заклинило, вынуждая скривиться. Мысли об этом человеке больше не вызывали ни боли, ни теплоты, лишь неприязнь. Он достаточно работал с психологом, но повлияло на его отношение к Скарамучче не это. Антидепрессанты, ебанные таблетки. Никто больше не шептал, какой Кадзуха мудак. Лишь изредка напоминал, и то в контексте отношения к веснушчатому. — Спасибо. И он ушел, даже не попрощавшись.***
Детектив сидел за столом на кухне, нервно поглядывая на время. Он не знал, что делать. Мысли штормом вращались в голове. Он хотел помочь другу, сделать как лучше. Но медикаменты превратили парня в куклу. Он не отрицал, что воспринимал его так. Но чёрт, сейчас действительно никакой жизненной энергией и не пахло. Он давно понял, что не любит его. Максимум, как человека. Друга. На телефон приходили сообщения от Куки, но он не был в состоянии ответить. Каэдэхара должен был вернуться час назад, и он бы соврал, если бы сказал, что не беспокоится. Время тянулось медленно, а тревожность нарастала. Нужно было покончить с этим. Раз и навсегда. Признаться, сказать все как есть. Объясниться, почему так редко целовал. Почему не хотел секса. Разложить по полочкам все, как есть. Дверь резко распахнулась, с силой ударяясь о стену. Сиканоин подорвался с места, выбегая встретить гуляющего хер пойми где парня, и тот стоял на пороге, опираясь на дверь. По коридору раздался запах алкоголя, от чего детектив поморщил нос. — Кадзуха, ты что, пьян? — С порога начал расспрашивать блондина, а в груди начала копиться злость. Буквально из неоткуда, казалось бы. Сиканоин не говорил парню, что употреблять алкоголь во время курса принятия антидепрессантов нельзя, ибо он и так не пил. Да и красноглазый не глупый, прекрасно это понимал. Он почти не стоял на ногах. Если бы не дверь, тот давно бы свалился. Не было смысла спрашивать, что и сколько он выпил. Да даже пива хватило бы, чтобы прийти к такому состоянию. Он мог отложить разговор на потом. Дождаться, пока он протрезвеет. — А я что, не могу выпить? — Писатель уже буквально сползал по двери, шатаясь из стороны в сторону. Громко выругавшись, детектив затащил того в квартиру, закрывая дверь. Каэдэхара лежал на полу, бегая побледневшими глазами по потолку. Он искал то, за что можно зацепиться взглядом. Красноволосый сел на колени перед ним. — Ты в курсе, что тебе нельзя? — Делаю, что хочу. — Блондин отвернулся, и после добавил: — Ты мне никто. Задело ли это его? Да. Сделало ли больно? Определенно. Губы зеленоглазого поджались, но тот старался держать себя в руках. Парень пьян, и не стоило все слова воспринимать всерьез. Хотя, следовало бы, возможно. — Тогда ты не расстроишься, если я скажу, что я гетеро? Молчание наполнило комнату, а пьяный медленно повернул голову. В розовых глазах читалось нечто обидчивое, а на губах проявилось немое «что?» Сиканоин злобно глядел на пьянь в коридоре. — У меня есть девушка, которая мне нравится. Нам… — детектив запнулся, обдумывая решение. Как минимум, самое первое было провальным. Наивно было полагать, что разговор с пьяным в усмерть человеком — хорошая идея. — Нам нужно расстаться. Красноглазый глядел на парня перед собой, в попытках сфокусировать взгляд. Слова до него доходили быстро, почти молниеносно. Личико содрогнулось в улыбке, и послышался тихий смешок. — Как хорошо, что не один я мудак. Ты, оказывается, тоже. — Улыбка ярко сияла, и казалось, будто тот снял с плеч какой-то невыносимо тяжёлый груз. — В каком смысле… — смех настораживал, вынуждая сжаться изнутри. Кадзуха присел, опираясь на руки. Они сильно дрожали, и хотелось как-то помочь, но ситуация пугала. Зелёные глаза заслезились. Такого он явно не ожидал. Чего угодно, но не этого. Плакать должен был Каэдэхара, а не он. Смех прекратился. — Нет никакого Томо, я про Скарамуччу говорил. — Прямо выпилил блондин, все ещё не отрывая розовых глаз. — Мой Скарамучча… — парень говорил медленно, смакуя каждую букву.***
Они почти не разговаривали. Каждый занимался своими делами. Кадзуха вернулся к своему холодному состоянию, а Хэйдзо так и не сумел начать разговор. Было очевидно — он все помнил. Возможно, был смысл поговорить, обсудить, закончить на мирной ноте. Но этого будто никто из них не хотел. Вещи были собраны за неделю, и теперь осталась лишь перевозка. Морозный ветер неприятно колол лицо. Море было спокойным, и даже погода благосклонно угомонилась перед заплывом. Бэй Доу тихо подошла сзади, глядя на стоящего перед носом корабля парня. — Мы же продолжим общаться, верно? — брюнетке был дорог парень, и она не хотела терять близкого друга. Все разговоры всегда быстро начинались, и также заканчивались. Казалось, тот чувствовал себя хуже, чем было. — Я ещё некоторое время буду в Инадзуме, так что если будешь свободен, можем встретиться. — девушка в шутку ударила парня в плечо, нелепо улыбаясь. Хотелось поднять настроение, но как бы она не пыталась, тот лишь бесчувственно наблюдал за попытками. — Возможно. На горизонте уже виднелся город. Эту архитектуру было трудно спутать с какой-нибудь другой. Рито выглядел оживлённым, что не было удивительно. Корабль издал пронзительный гудок, повествуя о скором прибытии.