***
Дверь в квартиру звонко хлопнула, а после повернулись замки. Холод сковывал пальцы, вынуждая тех подрагивать от каждой попытки двинуться. Скарамучча стоял лицом к двери, все ещё держась за замок. Это последний шанс сбежать. «Да блять, я так и буду бегать от этого... Этот цикл никогда не закончится...» Кадзуха, также неподвижно, стоял за брюнетом. С каждой секундой становилось все тревожнее. Волна поднимающейся тошноты вынудила сглотнуть. Слишком громко. Скарамучча медленно повернулся, и уставился на красные, чуть мокрые красные глаза, которые в темноте казались багровыми. – Так... И почему мы... - еле выдавив из себя пару слов, его прервали. Холодные руки обвили его талию, крепко прижимаясь. Тело дрожало от страха и паники. Все вокруг казалось сном. Оно лишнее движение, и все снова разрушится. Глаза отвратительно заслезились, как и в каждом сне. Он был готов к тому, что сейчас его отвергнут, или же теплое тело распадётся, погибнет, исчезнет. Но оно лишь вздрогнуло, и застыло. Твердый ком подступил к горлу. Скарамучча хотел что-то выдавить, но не выходило. – Это опять шутка? - озадаченно выдал блондин, а тело начало подрагивать ещё больше. Брюнет промолчал, и лишь обнял чуть крепче. Руки с воздуха медленно и трепетно перенеслись на затылок. Нежно пригладили растрепавшиеся волосы. – Опять с ума схожу... Что б ты, да обнял... Было так больно это слышать. Он никогда не показывал того, что любит. Что искренне привязан, и что действительно бережет. Он обращался с Кадзухой слишком омерзительно. Он понимал. Он не имел даже права сейчас обнимать его, и уж тем более... Плакать. Плечи дернулись в попытке выбраться, однако руки на затылке перенеслись на спину. – Да неужели... - голос Каэдэхары сорвался, и вышел лишь хрип. Было страшно обнимать, ведь все могло исчезнуть. Но он рискнул. Прижал крепче, и холодное тело осталось на месте. Какое-то время они молча стояли, пытаясь осознать происходящее. Голова Скары осторожно легла на чужое плечо, и сдерживаться было невозможно. – Прости, что ты меня ненавидишь. - истерично вырвалось с бледных от внутреннего холода губ. Внутри все перевернулось. Ненавидишь...? Кадзуха чуть отстранился, пытаясь заглянуть в лицо тому, кто только что это произнес. В голове пронесся тот момент, когда он действительно произнес это. Бесчувственно, совершенно импульсивно. – Скара, я люблю тебя...***
Юный детектив безучастно ко всей картине уютной квартиры чуть ли не лежал на столе. Атмосфера была вокруг почти мертвой. В голове крутилось множество мыслей. Они настигали с невероятной силой, выдавливая последние жизненные силы из юного парня. Зелёные глаза стали ещё ярче от последних выдавленных слез. В голове закрадывались самые темные и отвратительные идеи. Который год он уже наблюдался у Куки. Заводить отношения со своим психиатром было отвратительной идеей. Не все врачи хорошие. Не все врачи любят людей. Хэйдзо сжал кулак, впиваясь ногтями в ладонь, стараясь хоть как-то привести себя в чувства. Но слова юной девушки все крутились в голове... Видимо, все же он все это время был злодеем.***
Высокий мужчина снова сверкнул белыми зубами, протягивая руку юной девушке. – Синобу, что бы мы делали, если бы не ты. Девушка снисходительно взглянула на коллегу, но все же протянула руку, аккуратно пожимая. Дотторе тут же вытянул руку, протирая ее карманным платком. – Только вот, я не уверен, что твой разрушенный роман с тем мальчишкой приведет к его уходу с должности. Он залез слишком глубоко в нашей заварушке с правителем Ли Юэ. - голубоволосый встал со своего места, и прошел к вешалке. – Может, будет проще, если мы сами его уберём? – В этом нет нужды, господин Иль. Он сам доведет себя. Будет проще и спокойнее, если он сам к этому придёт. Доктор лишь пожал плечами, забрал накидку, и без прощания вышел из кабинета. Куки спустила маску, тяжело выдыхая. Женское тело развалилась на кресле, и с надеждой глядела на потолок, утопая в раздумьях. Пара щелчков ручки, и идея сама пришла в голову. Каэдэхара Кадзуха... Синобу вернулась в прямое положение, и взяла телефон. Пара нажатий, и гудки. Трубку поднял взволнованный голос, сразу расспрашивая, все ли в порядке. – Хэйдзо, хватит. Кое-что произошло. В трубке снова посыпались расспросы. Девушка приложила пальцы к переносице, настойчиво массируя. Этот мальчик слишком шумный. Слишком любопытный. И слишком назойливый. – В общем... - доктор постаралась сделать максимально прискорбный голос, на какой только способна. – Кадзуха покончил с собой.***
Одиноко сидящий на стуле парень. Телефон, лежавший на столе на громкой связи. Чувство страха, смерти. Чувство окончательного одиночества. Картинка была солёной и расплывчатой. Руки были чертовски мокрыми и холодными.