***
В компании
Чан влетает в студию звукозаписи, где уже с раннего утра Чанбин с Феликсом работали над музыкой. — Бини, а где Джисон? Звоню весь вечер, трубку не берет,— Бан напряжённо смотрит на часы,— У нас прослушивание через час. — Во-первых, не называй меня так, а во-вторых, Феликс знает,— Чанбин кивает головой в сторону младшего. — Он заболел, температура высокая и слабость,— Феликс поднимает взгляд на старших,— лично проверял, он спит. — Так что же ты молчал, я его ищу по всей компании,— Чан, поникнув садится возле парней,— ты его одного там оставил? — Прости, ты к нам не заходил, вот я и не подумал, что ты его ждешь,— Феликс виновато теребит рукав кофты. — Заходил вообще-то, просто молча. Вы были так увлечены друг другом, что даже если бы я вошёл, исполняя арию на пяти языках, ты бы отмахнулся от меня,— Чан усмехнулся, теперь уже игриво рассматривая своих друзей. — Он не один, я попросил Минхо с ним посидеть,— Сказал Ли, краснея от предыдущих слов Чана. — Ты о Ли Минхо, с которым Джисон постоянно ссорится? Не боишься, что когда придёшь, от комнаты ничего не останется? Силуэт человека, обведённый мелом, оградительная лента, полиция, брызги крови… — Хватит, Хен, я сейчас позвоню им и узнаю,— Феликс как будто позеленел от слов Чана и, сглотнув ком в горле, отошёл в сторону, чтобы позвонить Минхо. — Зачем ты с ним так?— Чанбин тепло улыбнулся в спину младшего,— он же не мог его одного оставить. — Знаю, знаю, более того, даже уверен, что Джисон Минхо ничего плохого не сделает, а Минхо Джисону уж точно,— Чан тоже улыбнулся, смотря как Феликс мерит шагами комнату, пытаясь дозвониться до одногруппника. — Думаешь температура помешает Джисону устроить драку? — Когда ты увидишь их рядом, ты сам все поймёшь,— ухмыльнулся Чан, многозначительно глядя на друга. — Я все понял,— засмеялся Чанбин, похлопывая старшего по плечу.***
В общежитии
— Привет, Ликс, я сейчас с ним, он все ещё спит, если что-то изменится, я напишу,— Минхо убирает телефон в карман и садится на кровать возле спящего Джисона. Ли тянется рукой ко лбу младшего, на котором взмокли и слиплись пряди волос, ладонь Минхо будто обожгли раскалённым металлом. Он одернул руку не от жара, а от испуга, что парень напротив сейчас испытывал эти муки. Старшего самого будто прошибло ознобом, руки затряслись от волнения за младшего. Первым делом он откинул одеяло, которым был укутан Хан, обнаружив, что тот спит в домашних штанах, но без футболки, Минхо решил, что это упрощает его задачу. Он взял первые попавшиеся полотенца в шкафу и побежал в ванную, чтобы намочить их холодной водой. Прибежав обратно, он увидел как младший, не просыпаясь, пытается обнять себя руками, ногами подтянуть одеяло, а по его коже бегают мурашки. Минхо садится рядом, гладит Джисона по рукам, уговаривая лежать спокойно. Он принимается протирать лицо парня холодным полотенцем, вытирает его взмокшие волосы и капельки пота на висках, оставляет полотенце на лбу, а вторым принимается обтирать шею и плечи младшего. Каждое движение Минхо оставляет на коже Джисона след из мурашек. — Хотелось бы видеть их при других обстоятельствах, Джисони,— говорит Ли, сочувственно глядя на лежащий перед ним комок, который сейчас действительно больше напоминал бурундука в зимней спячке, а не человека. — Мне холодно. Очень холодно,— стуча зубами говорит младший, открывая один глаз, все ещё пытаясь окончательно проснуться,— Хо? Это ты? — Я, Хани,— Минхо ласково проводит рукой по щеке парня, оставляя второе полотенце на его груди,— ты только не засыпай, нужно выпить таблетку. — Хо, не смотри на меня,— стуча зубами произносит Джисон, стараясь свернуться в калачик и скинуть с себя полотенца,— только не когда я такой. — Это что ещё за разговоры?— Минхо разворачивает парня обратно на спину и принимается протирать того, уже согревшимся от жара тела полотенцем,— Какой такой? Дурачок, который мешает себе выздороветь, а мне поухаживать за ним? — Я сейчас ужасно выгляжу, ты потом смотреть на меня не сможешь,— зубы Джисона отбивали такой ритм, что казалось, вырисовывается новый бит для песни. — Я буду на тебя очень долго смотреть, да хоть всю жизнь, если захочешь этого, когда выздоровеешь,— Минхо продолжал отбрасывать руки парня, пытающиеся прикрыть торс, обратно на кровать,— Но сейчас у тебя температурный бред, не вспомнишь, что говорил. — Отвернись, ты и так видел слишком много,— промямлил еле разборчиво Хан. — Да что ты заладил?— Минхо даже немного хихикает, глядя как руки Джисона все ещё слабо пытаются отбросить с себя полотенце, а сам он жмурится от яркого света и морщит лицо,— Я вижу твою шикарную фигуру, милое щекастое лицо, пока что мне хватит и этого зрелища. Не беспокойся, ничего лишнего я не вижу. Минхо достаёт таблетку жаропонижающего, которую предусмотрительно приносит с собой, вкладывая ее в рот младшего, аккуратно вливая в него воду из стакана. Ли выключает верхний свет, оставляя лишь ночник с тусклым светом, но достаточным для того, чтобы видеть парня на кровати. Старший вновь мочит уже нагревшиеся полотенца в воде, но когда возвращается, видит, как Хан натягивает одеяло, пытаясь укрыться с головой. — Сони, что ты делаешь?— Минхо не может сдержать улыбки, видя эту настойчивость. — Прячусь от тебя,— шепотом говорит Джисон, морщась, когда его убежище всё-таки оказывается разрушенным. — Тебе не нужно прятаться от меня,— говорит Минхо, садясь на кровать и кладя ладонь на руку младшего,— как бы ты не спрятался, я тебя найду. — Ещё как нужно, очень нужно, знаешь почему?— Джисон вдруг резко открывает глаза, даже при таком освещении видно, как его взгляд вдруг утыкается в парня напротив,— Ты такой красивый, когда на твое лицо падает тень. Минхо резко выдыхает, он ожидал чего-то явно похуже услышанного, поэтому сразу же заливается нервным смехом. Выражение лица младшего тут же становится обиженным, губы выпячиваются, щеки надуваются, вообщем, все то, что так любит Минхо. — Смешно, это же не тебе приходится смотреть на себя…без возможности даже просто потрогать,— Джисон откидывается на подушку и жмурит глаза, которые очевидно болят от жара. — В зеркале. — Что? — Я каждый день вижу себя в зеркале,— и Минхо начинает смеяться, глядя на такого милого и надутого младшего. — Я не знаю, как оно выдерживает. — Но мои глаза каждый день видят кое-что покрасивее отражения в зеркале,— Минхо с нежностью погладит руку младшего под своей. — Да? Что? — Джисон снова поднял голову от подушки, с интересом смотря на старшего. — Кого. Одного парня, я каждый день прихожу в столовую, чтобы увидеть, как он набивает щеки и мило жует, вытягивая губы трубочкой, а после иду во двор, чтобы подглядеть, как он возвращается в свою общагу и играет в невидимые классики, насвистывая какую-то песню,— губы Минхо растягиваются в широкой улыбке, а глаза блестят ещё сильнее. — Расскажи мне еще про него,— просит Джисон сонным голосом, явно начиная дремать. — Про него я могу говорить часами,— Минхо переводит взгляд с ночника на сонного младшего, который перевернулся на бок, подложил руку под голову и из-за всех сил старался не уснуть. От этого зрелища Ли будто молнией прошибло. Говорят, молния не ударяет в одно место дважды, но рядом с Джисоном, она била в Минхо постоянно, он становился громоотводом и был совсем не против этого. — Он надувает губы, когда обижается, от чего его щеки тоже надуваются, а когда он растерян, бегает глазами по всем, пока не увидит того, кто его успокоит, и я обожаю быть этим «кем-то». А еще он очень ранимый и боится боли, боится доверять, но ему также страшно все это показать. А еще, когда спишь рядом с ним, он закидывает на тебя руки и ноги, и это невероятно мило. — Повезло ему…— зевая произносит Джисон, а на вопрос Минхо: «почему?», добавляет,— ты очень в него влюблен. — И правда,— сказал Минхо, поглаживая волосы уснувшего парня,— очень. Потрогав лоб Хана, Ли убедился, что температура спала, младший сопит во сне, Минхо возвращает парню одеяло, укутывая будто в кокон. Атмосфера настраивала на сон, его и самого сморило, поэтому Минхо решил оглядеться, ему показалось, что что-то изменилось в пространстве вокруг. Куча белья, которая высилась с момента въезда сюда Джисона, исчезла, стало уютнее. Минхо был готов сослаться на успокаивающий свет лампы, но заметил на стене пару новых фотографий, что висели сейчас над кроватью. Эти полароидные снимки Ли помнил хорошо: на одном они переглядываются, сидя на бревне в походе, пока Феликс щелкает затвором, ослепляя парней вспышкой, на другом неловкое селфи напротив сердца, сделанное на канатной дороге, на еще одной их снимок из школьных времен, сделанный в парке аттракционов, но самым удивительным был последний — на нем Минхо один, запечатлен в движении на ринге, на том самом, где он часто выступал в баттлах. Ли шокировано перевел взгляд на сопящего рядом младшего, которого очень хотелось расспросить о том, как тот нашел это место. Но его любопытство могло подождать до утра, а вот предательски громко колотящееся в груди сердце то и дело норовило пробить грудную клетку и разбудить своим стуком Джисона. Успокоив дыхание и поток мыслей, которым Минхо старался не давать разгуляться, чтобы не разочароваться, Ли почувствовал навалившуюся от волнения усталость. Идея лечь на соседней кровати не показалась хорошей, потому что Феликс мог вернуться в любой момент, на полу было жестко, поэтому Минхо не придумал ничего лучше, чем лечь рядом с младшим поверх одеяла. Ли объяснял себе, что так будет легче понять, если температура снова повысится, поэтому с чистой совестью лег, не выключая свет. — Это быстро входит в привычку,— прошептал он в тишину комнаты, разбавляемую лишь сопением парня под боком.***
В компании
— Слушай, Ликси, давай поедим, у Чана тут есть помощник, справится,— Чанбин потянул младшего к выходу из студии звукозаписи. — Не поздно для еды?— Феликс поднял улыбчивое лицо от блокнота. — Я проголодался, не дай мне похудеть,— Со игриво поиграл мышцами, будто зная, что Феликсу не устоять перед этим жестом. В столовой оказалось немного людей, свободных столиков огромное количество и такой же выбор еды на прилавке. Феликс долго сомневался, постоянно меняя мнение, придя к итоговому выводу, что есть то он и не хочет. Но Со такой ответ не устраивал, поэтому он взял целый поднос еды на свое усмотрение, при этом вручив половину блюд Ли. Феликс смотрел на тарелки перед собой, будто забыв, как пользоваться приборами. Миска с бобами обещала быть прожженной его взглядом, если бы Со не вмешался. — Боки, не жди, пока они сами к тебе в рот запрыгнут и переварятся,— Чанбин взял в руки вилку и, зачерпнув порцию бобов, отправил ее в рот младшего, который без сопротивления подался ему навстречу,— так мне что, тебя с ложечки кормить? — Сам справлюсь,— хихикнул Феликс, как ни в чем ни бывало и продолжил есть уже самостоятельно. Когда еды стало меньше, а пустых тарелок больше, парни решили отправиться к Чану, вдруг тому понадобиться совет. Подходя к студии, Феликс отправил Чанбина дальше одного, а сам сказал, что ему нужно почистить зубы. Но Со рос с сестрой, его не так просто было обдурить, поэтому он, проследовал за младшим до туалетной двери, стал ждать, пока тот выйдет обратно. Звуки рвотных позывов и выходящей еды вернули Чанбина во времена, о которых он не очень любил вспоминать. Но от осознания, что такую проблему переживает Феликс — лучик солнца, сгусток энергии, кожа парня покрывалась мурашками. Чанбин не хотел, чтобы младший застал его прямо перед этой дверью и подумал, что тот его жалеет, поэтому Со быстрым шагом направился в студию звукозаписи. Чан сидел за пультом, справа от него сидела Суа, положив голову ему на плечо, а руками обхватив его ладонь. Услышав, что кто-то резко вошёл в комнату, Бан повернул голову в сторону двери, а девушка моментально выпрямилась в кресле, делая вид, что увлеченно что-то печатает в ноутбуке. Чан посмотрел на друга уничтожающим взглядом, на что Чанбин беззвучно усмехнулся, стараясь не смущать Суа ещё больше, но не мог удержаться от издевкой над старшим. — Молчи, что бы ты ни хотел сказать, мне это не понравится,— Чан зашипел на друга, стараясь справится с возникшей неловкостью. — Я всего лишь хотел спросить, где мелкий? — Чанбин плюхается на диван позади друзей,— Он вообще в курсе, что ты его в группу хочешь взять, а не просто так сюда позвал? — Думаю, он считает, что я хочу позаниматься с ним вокалом. — Так ты сегодня ему скажешь? — Думаю, да. И вам было бы неплохо перед этим с ним познакомиться. — О, так тебе все ещё важно нашей мнение,— Чанбин беззлобно рассмеялся. — Вот только не говори, что я с ним никогда не считался, — Чан обиженно скрестил руки на груди. — Я не об этом, просто ты так часто говоришь про этого парня, что в твоей голове он уже явно поёт на огромных сценах, ты уже заочно его обожаешь,— Чанбин откидывается на диване в ожидании,— Разве мы можем пойти против твоих чувств? — Вот значит как?— Суа, которая до этого момента молчала, вдруг подала голос, в котором сквозила насмешка,— А с моими чувствами здесь никто не считается? Я оскорблена до глубины души. Чан и Чанбин уставились на неё, гадая, что же она имела ввиду, но девушка, допечатав что-то на ноутбуке, встала и направилась на выход из комнаты со словами: «Позовите, когда он придёт», и подмигивая, вышла. — Думаешь, у меня есть шанс? — спрашивает Чан, все ещё смотря на закрытую дверь, за которой только что скрылась девушка. — Чел, я думал, вы уже вместе,— Чанбин засмеялся, хлопая друга по плечу. — Нам же нельзя,— Чан даже немного покраснел от одной мысли об этом,— Мы же знали, на какие условия шли. — Если об этом никто не узнает, то можно,— пожал плечами Чанбин,— ты ей явно нравишься, а контракт мы ещё не подписали. Веселись. — Думаешь, нравлюсь?— Бан покраснел ещё сильнее, уставившись на свои руки. Чанбин не смог удержаться от смеха, наблюдая за таким, по-новому открывающимся перед ним старшим. — Бро, я давно тебя таким не видел, на тебя девушки сами вешаются и ты всегда среди них, как рыба в воде, а сейчас ты максимум гуппи*, боишься, что тебя схавает более крупная рыба. — Это ты про Суа? И какая она рыба? — Чан быстро проникся этими морскими метафорами. — Ну предположим какая-нибудь бойцовская рыба, может откусить зад тем же гуппи,— Чанбин выглядел серьезно, подбирая слова,— но рядом с тобой она тоже становится гуппи, милая такая, даже ведёт себя как девочка… — Чего?— Чан откровенно запутался во всей этой морской тематике. — Ничего, говорю, подходите друг другу,— Чанбин снова похлопал друга в знак поддержки,— поговори ты уже с ней, не ссы. — А что насчёт тебя? Когда поговорите?— Чан переключит внимание со своих рук на друга. — А зачем мне то с ней говорить?— недоуменно спросил Со. — Не с ней, а с Ликсом. — А о чем нам говорить? Я просто забочусь о нем, ты же сам видишь, какой он ранимый,— Чанбин начинает теребить рукав толстовки. — Знаю, а ты всегда хотел чувствовать себя сильным рядом кем-то,— Чан начинает настраивать аппаратуру, не прерывая диалога,— но не вышло ли это за рамки? — Рамки в нашей голове, Чанни,— усмехнулся Чанбин,— кстати, Феликса давно не видно, пойду проверю.***
Чанбин прошёл по тому же коридору, по которому они шли вместе, он увидел свет в одном из танцевальных залов, поэтому заглянул в него и увидел младшего, который стоял в планке. Руки его тряслись, на лице проступили вены, которые было видно в отражении зеркала. Чанбин тихо прошёл в глубь зала и, пока Ли не успел его увидеть, встал в планку рядом с ним. Феликс сразу собрался сесть, все равно его руки уже подгибались. Но Со сказал лишь одну фразу спокойным тоном, но не терпящим возражений: «Терпи». Через ещё половину минуты Ли сдался и опустился на пол, испытывая чувство стыда, что Чанбин увидел его здесь, будто бы он делал что-то плохое. Хотя он, определенно, делал. Но, казалось, Со абсолютно не считал происходящее чем-то странным, потому что в следующий момент он сказал также односложно: «а теперь, давай качать пресс». Феликсу показалось его поведение странным, но спорить он не стал, особенно видя отрешенное лицо старшего. Он откинул с лица мокрые волосы, лёг и принялся поднимать своё тело, прикладывая огромные усилия к каждому движению. Желудок обжигало пустотой и желчью, которая требовала пищу для переваривания. Но Феликсу нравилось это ощущение, оно означало, что рисков нет. Он это все ещё он, тот, кого он видел в зеркале утром. — Боки, скажи честно, я понравился тебе из-за моих мышц?— серьезно спросил Чанбин, глядя на младшего сверху вниз. — Что?— Феликс остановился на половине подъема и застыл в таком положении, стараясь поймать взгляд старшего,— Что ты имеешь ввиду? Вдруг Ли почувствовал острую боль в ноге, мышцу будто скручивали и выжимали, как половую тряпку. Он резко согнулся, выбираясь из хватки Чанбина, садясь и натягивая на себя носок, стараясь успокоить боль. — Больно?— Со садится напротив парня и слегка щиплет его ногу, чтобы восстановить кровоток. — Да,— жмурясь отвечает младший. — Так и должно быть. Готов ли ты это терпеть всю жизнь?— Чанбин испытующе посмотрел снизу вверх, заглядывая в глаза младшего. — Через пару дней мышцы перестанут ныть,— сказал Феликс с видом знатока. — Эта боль пройдёт, но ты же продолжишь насиловать свой организм ради призрачной цели,— на выдохе произнёс Чанбин. — Что ты имеешь ввиду?— Ли окончательно перестал понимать все эти странные фразы старшего. — Никто не способен позаботиться о тебе также, как ты сам о себе, а ты этого не делаешь,— Со злится на младшего, на себя самого, что он никак не может внушить тому любовь к себе. Но на Феликса невозможно долго злиться, поэтому Чанбин успокаивающе начинает гладить того по ноге, стараясь передать этим жестом все своё нежное отношение,— Боки, я не смогу быть с тобой двадцать четыре часа в сутки, чтобы напоминать о том, какой ты удивительный, ты сам должен это почувствовать. И перестать стремится быть тем, кем ты не являешься. Феликс смотрит на опустошенное лицо старшего, на его руку, нежно вырисовывающую круги на его колене и вдруг понимает. Он все знает. Чанбин видит его насквозь. В глазах Ли моментально скапливаются слёзы, которые тут же начинают течь бесконечным потоком по его лицу. Границы стыда были разрушены, когда старший увидел его здесь, такого изнеможенного, с урчащим животом и абсолютно потерянного. Поэтому слёзы продолжали течь, не желая останавливаться. Чанбин поднял вторую руку к лицу младшего и стал гладить того по щеке, вытирая слёзы. — К сожалению, гора мышц или худоба не дают гарантий, что нам не сделают больно,— Со продолжает гладить щеку младшего,— всегда найдётся кто-то, кого что-то будет не устраивать в нас. Не важнее ли сосредоточить внимание на людях, для которых ты самый лучший такой, какой ты есть. Жаль, ты не видишь себя моими глазами. — Но я не понимаю, как… я стараюсь,— Феликс продолжает хлюпать носом, утопая в слезах. — Когда я был худой, мне говорили, что стоит подкачаться, сейчас говорят, что я перебрал с мышцами. Но как ты думаешь, меня это волнует? — Нет?— Феликс поднимает заинтересованный взгляд на старшего. — Именно. Поэтому я повторю свой вопрос: я тебе понравился из-за моих мышц?— казалось, Чанбин задаёт этот вопрос не из обиды, а для лучшего понимания младшего, поэтому тот решает ответить честно. — Сначала я увидел в тебе силу, защиту, стену. Я просто почувствовал комфорт рядом, понимаешь? Будто я в безопасности. Но вместе с этим я стал жутко маленьким,— Феликс немного успокоился, слёзы скатывались гораздо реже. — Ну, а что ты чувствуешь рядом со мной сейчас? Только лишь мышцы?— Казалось, ответ младшего ничуть не расстроил Чанбина, который сейчас выжидающе нежно смотрел на парня напротив. — Ты всегда такой осознанный, знаешь чего хочешь и наслаждаешься жизнью,—Феликс рассеяно бегал глазами по старшему, будто ища ответы на все свои вопросы,— каким бы ты ни был сильным внешне, ты гораздо сильнее внутренне. Не думаю, что тебе нужны мышцы, чтобы это транслировать. Я хотел бы многому у тебя научиться. Феликс понимал, что изначально искал для себя крепость, не живого человека, а мощную картинку — иллюзию безопасности. Но нашел нечто большее — внутренний стержень, тепло и домашний уют. Рядом с Со не задумываешься о надобности защищаться, рядом с ним открываешься. Чанбин подавал ему пример, ежедневно заставляя бороться со своими демонами. — Я не всегда таким был. Точнее, я стал таким недавно,— Чанбин с грустной улыбкой смотрел на младшего, желая рассказать ему свою историю,— Четыре года назад, когда мне было восемнадцать, я совершенно не знал, чего хочу от жизни. Я постоянно находился в состоянии апатии и просто упускал время, а потом я потерял близкого мне человека. Надо ли говорить, что мне стало еще хуже? Я потерял смысл что либо делать, все мои интересы стали тяжестью. Любое действие сопровождалось ощущением, что мне невыносимо и так будет всегда. Я жил ради сестры, чтобы у нее был брат. Я получал поддержку от своей девушки, мне казалось, что я важен для нее, но и она со мной рассталась, сказав, что ей тяжело быть рядом с человеком в таком состоянии. Я остался наедине с собой и своими мыслями. Сейчас я даже отчасти благодарен ей, потому что ее поступок заставил меня обратиться к психологу. И сейчас я тут, перед тобой, в крупной компании, занимаюсь своим любимым делом, окружен лучшими людьми из всех возможных. Звучит как сюжет жутко сопливой мелодрамы, но это моя история. — Бини, я и подумать бы не смог… ты выглядишь очень здоровым, ну я имею ввиду не только внешне… надеюсь, ты понял, — Феликс неловко замялся и зашмыгал носом, пытаясь скрыть эмоции от истории Чанбина,— Ты привлекал меня с самого начала, но теперь я понимаю почему… — Феликс, ты очень сильный. Тебе не нужно искать эту силу во мне, найди ее в себе. А для этого не обязательно иметь гору мышц или нездоровую худобу,— Чанбин снова потянулся к младшему и сжал его руку,— у меня нет синдрома спасателя, чтобы помогать всем, оказавшимся в беде. — Ты не обязан мне помогать, я это понимаю,— Феликс выглядел вновь погрустневшим,— я просто хочу брать с тебя пример. — Ты не понял, я всего лишь хочу сказать, что помогаю тебе не из-за каких-то травматических синдромов, а из искреннего желания помочь человеку, который мне не безразличен. Я действительно хотел быть для тебя этой силой, в которой ты нуждался, но теперь я хочу, чтобы этой силой был ты сам. — Я буду. Хён, но ты мне тоже нужен,— Феликс схватил его за рукав, будто ребёнок, который боится отпустить маму в магазине и потеряться в толпе. — И я обещаю, что буду рядом, но уже в другом качестве,— Чанбин вытирает последние слезинки с глаз Ли и берет того за руки. — В каком?— казалось, Феликс задержал дыхание, наблюдая глазами за их скреплёнными руками, которые вдруг Чанбин медленно тянет на себя, пока корпус младшего не наклоняется под острым углом, а лицо не оказывается на расстоянии пары сантиметров. Тогда Со невольно улыбается младшему, носом проводя по его носу, заставляя от предвкушения прикрыть глаза, и тогда нежно и осторожно целует. Этот момент больше похож на исследование мягкости губ друг друга, никто не углубляет поцелуй, но этого и не требуется, все и без того правильно, так как должно быть. Одна из рук Чанбина выскальзывает из ладони Феликса в тот момент, когда Со чувствует на своём носу влагу. Одинокая слеза счастья Ли смахивается пальцами старшего, губы отстраняются и растягиваются в улыбке. — Много соли — вредно, теперь вместе питаемся полноценно,— говорит Со и смеётся, заражая этим звуком и младшего,— пойдём посмотрим, как там Чан мечется между двумя огнями.***
Войдя в студию, парни действительно увидели интересную картину: Чан бурно обсуждает что-то с Суа, в то время как за стеклом, перед микрофоном стоит темноволосый парень и сверлит взглядом парочку по другую сторону. Как только дверь за Чанбином и Феликсом закрывается с громким хлопком, все, включая паренька, поворачиваются в их сторону. — Мы уже думали, вы и не вернётесь,— со смешком говорит Чан, но заметив покрасневшее лицо младшего, обеспокоенно добавляет,— У тебя все хорошо? Чанбин довёл? — Все хорошо, даже очень,— казалось, на и без того красное лицо добавляется ещё и стеснение в виде розовых щёк,— Да, Бинни Хен довёл. Чан уже было хотел высказать что-то Со, но тот вдруг запустил руку в волосы младшего и слегка их разлохматил, заставив того широко улыбнуться. Бан решил промолчать, особенно когда все и без слов было понятно. — Чонин, это Чанбин и Феликс,— сказал Чан прокашлявшись,— они стажируются со мной. Если ты захочешь, сможешь присоединиться к нам. — Что, серьезно?— Чонин выглядел искренне удивленным, похоже, что он действительно не подозревал, зачем здесь находится,— конечно, я согласен. — Тогда ты можешь приходить и заниматься с Суа вокалом, а потом я познакомлю тебя с тренером по танцам. Чонин на секунду непроизвольно стёр улыбку со своего лица, посмотрев на девушку. Но от взгляда Чанбина эта реакция младшего не ускользнула, Со сделал мысленную пометку на этот счёт в своей голове.