***
Через час Хенджин уже был в студии, окруженный множеством парней, знакомыми лицами среди которых были только Феликс и Чан. Хван оглядывал с большим интересом все коридоры, пока шел в эту комнату. Он в своей жизни видел множество дорогих помещений, обставленных с особой роскошью и вкусом, для украшения которых отец нанимал дорогостоящих и известных в своей сфере специалистов. В сравнении с тем, что Хенджин видел раньше, все «внутренности» компании были для него всего лишь обычными бездушно обставленными и безвкусными помещениями, но душой их наполняло нечто другое, наполняло какой-то другой энергией богатства, пока еще ему не знакомой. Хван оглядывал парней, которые представали перед ним в обычной повседневной одежде, которая не была брендом. Даже строгий костюм, который Бан иногда надевал в университет, здесь казался не обязательным и даже лишним атрибутом. Хенджину хватило улыбки от каждого из парней, чтобы почувствовать, что все эти люди здесь не за роскошью, не за богатой жизнью, как изначально представлялось Хенджину. Возможно, потому что он привык видеть такую жизнь и людей, которые к ней стремятся. Исполняя песню, заготовленную для прослушивания, Хван видел, как Чанбин отбивал ритм песни на своем колене, как Феликс закрывал глаза, вслушиваясь в голос исполнителя, как Чонин, наоборот, широко распахнув глаза, считывал и впитывал новый для себя опыт, ну и как Чан всем телом двигался в такт мелодии и улыбаясь так, что вокруг глаз собиралась паутинка. Парни выглядели подростками, которые заинтересованы в том, что делают, казались теми, кто живет музыкой. Эта мысль вдруг напомнила Хенджину о Сынмине, о том, как он вписывается в эту атмосферу. Он тоже был тем, кто мечтал, но вместе с этим прикладывал огромные усилия, как и эти парни. — Над вокалом нужно будет поработать, но у нас есть чудесный тренер,— сказал Бан, указывая рукой на Суа. Чанбин перевел взгляд на Чонина, который как раз в этот момент с силой сжал челюсть и руки на груди. — Вот только есть одна загвоздка…— напряженго сказал Чан,— осталось всего одного место в группе и на него претендуешь ты и Сынмин, может, ты его знаешь? — Да, да, знаю,— растерянно сказал Хван. — Так вот, думаю, нам нужно будет устроить дополнительное прослушивание для вас обоих,— сказал Чан, встречая недоуменные взгляды Чанбина и Феликса. Остальные участники команды не знали и не слышали от старшего о существовании лимита на количество участников. В данный момент они смотрели на Чана с недоумением, гадая, что же тот задумал. — Не нужно,— вдруг твердо сказал Хенджин. Теперь взгляды всех присутствующих обратились на него. — Что ты имеешь ввиду? — спокойно спросил Чан, будто только что подтвердивший какую-то догадку в своей голове. — Не нужно дополнительного прослушивания,— снова уверенно произнес Хван,— Возьмите Сынмина. — Ты не собираешься бороться за свое место? — также спокойно переспросил Чан, будто вообще не удивившись поступку парня. — Да, не собираюсь. Потому что это не мое место,— Хенджин выглядел абсолютно уверенным в своих словах,— Это место его, он заслужил его, а я нет. — Что это значит?— недоуменно подала голос Суа. — Я видел его тренировки и выступления. Он поет так, будто владеет своим голосом в совершенстве с самого рождения, но я знаю, сколько сил он тратит ежедневно, чтобы его развивать. А танцует он так, будто это заложено у него в программе на уровне ДНК, но я видел, как он каждый день остается в тренировочном зале до поздней ночи, чтобы его движения были совершенны,— выпалил Хван, будто отстаивая место Сынмина за него. — Он нам сказал, что ты помогал ему с танцами,— добавил Чан. — Я помог ему только выпустить эмоции, которые он не может выразить,— Хенджин выдохнул и опустил взгляд на свои руки,— часто может казаться, что он абсолютно безразличен ко всему, что происходит вокруг него, но это не так: я видел, как он переживает перед батлом, как раз за разом останавливает музыку, ругая себя за ошибку в танце, я чувствую, как он переживает о том, что не может выразить все свои чувства. Он помогал мне с танцами, оставаясь в свободное время, чтобы меня чему-то научить. Я здесь из-за него. — Так это место должно достаться ему?— переспросил Чанбин, чтобы подвести какой-то понятный для всех итог. — Да. Вы не пожалеете о своем выборе, если им будет он,— Хван поднял взгляд на Чана,— Я свой выбор сделал давно, и абсолютно о нем не жалею. Чан смотрел на парня со смесью гордости и сопереживания, каждым участком кожи чувствуя накатывающие мурашки.***
В этот момент сердце Сынмина, стоящего за дверью комнаты звукозаписи пропустило удар, но не от испуга остаться без места в группе, а по какой-то другой, еще незнакомой ему причине. Тепло разлилось от сердца к кончикам пальцев, разнося по организму новое ощущение и чувство. Ким приложил руку к груди, чувствуя с каким бешеным темпом движется мышца, которая долгое время казалась ему застывшей. Сынмин не стал дожидаться окончания диалога за дверью, не в силах слышать что-либо помимо громкого стука в груди, он вернулся в танцевальный зал, забыв, зачем изначально отправился к остальным. Танец, который отрабатывал Ким выглядел по-новому, он приобрел краски. Сынмин смотрел в зеркало на против и видел свои очевидные ошибки. Погрешности, которые отчетливо бросались в глаза, но его горящий взгляд, улыбка и подпрыгивающие от движений растрепавшиеся волосы полностью перекрывали для него все недостатки техники. Парень чувствовал легкость, которой никогда не ощущал, стараясь соответствовать придуманной им же самим идеальности. Но то, что он видел и чувствовал сейчас с лихвой перекрывало любую отполированную картинку — неидеальность движений, эмоции и чувства, вот что хотелось показать остальным.***
— Ты нам понравился, поэтому, думаю, все из нас не против взять еще одного человека в команду,— сказал Чан, похлопывая парня по плечу. Казалось, с Хенджина свалился какой-то груз, его лицо снова приобрело краски, а глаза заблестели. У Бана не осталось сомнений, что Хвану было важно это место, но он бы не задумываясь уступил его Киму. Вдруг дверь комнаты уже второй раз за день резко открылась, ударяясь о стену. В проходе появился запыхавшийся Джисон, согнувшийся пополам в попытках отдышаться. — Парни, сори, я опоздал, сегодня должно быть какое-то прослушивание,— со сбившимся дыханием произнес Хан, смотря на свои колени. — Блять, я забыл ему написать,— прошептал на ухо Чанбину Феликс. — Написать о чем? — спросил Чанбин, но ответ на вопрос сам его нашел, потому что в следующий момент Джисон поднял голову. Взгляд Хана уперся в высокого парня с волосами цвета креветки, его тяжело было не узнать, поэтому осознание также быстро настигло его. Джисон смотрел своими округлившимися глазами в глаза Хенджина, видя на его лице такую же смесь удивления и легкого разочарования. «Блять. Блять. Что я за неудачник такой? Кто же еще мог сюда прийти, как не Хван, мать его, Хенджин. Мало того, что он меня презирает, так еще и лучший друг Минхо, с которым только начали налаживаться отношения». Вихрь в голове Джисона снова начал затягивать в воронку все новые и новые мысли, начиная от того, как Минхо узнает обо всем и плюет ему в лицо, крича и злясь, до того, как Джисону приходится оставить компанию и прекратить стажировку, потому что все его прошлое оказывается в одном месте и выживает его из привычной зоны комфорта. — И..извините, я все еще плохо себя чувствую,— Хан пятился назад, чувствуя головокружение из-за накатывающей паники,— я отлежусь. Джисон пулей вылетел за дверь, добегая до ближайшего поворота, прижимаясь спиной к стене возле очередной двери. Хан слышал шум в своих ушах, видел туман перед собой, чувствовал спутанность мыслей, трясущиеся руки, он узнавал все признаки. Джисон начал считать двери перед собой, что оказалось тяжелой миссией, учитывая туман зрения и мыслей. Он слышал голоса вдалеке, зовущие его по имени. Хан пытался прикоснуться рукой к двери, чтобы ощутить ее текстуру, сосредоточиться на ощущениях и запомнить ее цвет, но дверь неожиданно открылась. Прямо перед его носом возник парень с цветной челкой, который испугался, видя полуобморочное состояние человека напротив. — С тобой все в порядке? Эй, Джисон? — Сынмин протянул руку к парню напротив. Хана будто ударили по щеке, моментально отрезвив. Сынмин помнил его и тоже знал Минхо. Джисон бежал в общежитие, всячески стараясь успокоить рой тревожных мыслей, что как пчелы жалили его в самое сердце. Вернувшись в свою кровать, Джисон впервые за долгое время обрадовался, что Минхо нет рядом, что тот вернулся к себе домой и, возможно, ближайшие пару часов не узнает, что Хан все это время его обманывал. Джисон пребывал в ожидании. Ждал, что Хенджин или Сынмин позвонят Ли и все ему расскажут. Реакция Минхо в голове Хана варьировалась от обиды и упреков с давлением на совесть младшего до бурной злости и крика. И тот и другой вариант казались Джисону такими неподходящими для теплого и уютного Минхо, каким он был рядом с Ханом. Но ни через час, ни через два злой и обиженный Ли не появился на его пороге, чтобы выяснить отношения. За это время позвонил только Феликс и спросил, все ли с ним в порядке, не собираясь вестись на отговорки вроде «внезапного несварения желудка», «обострения аппендицита» или «непрекращающейся мигрени». Феликс прекрасно знал об отношении Джисона к личному пространству и даже догадывался, почему тот так сильно разволновался. — Ко мне подходила некая Джису и сказала, что твоя давняя подруга,— сказал Феликс и сердце Хана екнуло в очередной раз за день,— я смотрю прошлое тебя прямо не отпускает. — Сам в ахуе,— потерянно пробормотал Джисон, — Что она хотела? — Спросила, почему ты не в студии, я сказал, что ты заболел и остался в общежитии,— сочувственно сказал Феликс, ощущая по голосу друга, как тому не легко, — но сказал не волноваться, потому что за тобой ухаживает Минхо. — Спасибо, — пробормотал Джисон. — Ты испугался, что Минхо узнает от Хенджина?— Осторожно, стараясь еще больше не расстраивать друга, поинтересовался Феликс. — Ага, или от Сынмина, вариантов много,— с нервным смешком сказал Хан. — Пиздец ты влип,— сдался Феликс.***
Когда Джису выбегала из здания компании, шёл ливень, это напомнило ей о том дне, когда она бежала к дому Хана, чтобы сообщить плохую новость и утешить. Теперь же Джису бежала к кампусу общежития университета, в котором учился парень. Бежала, потому что зонта у нее с собой не было, и она уже насквозь вымокла, но всерьез забеспокоилась, узнав, что Хану не здоровится. Но номер комнаты общежития она не знала, Феликс его не сообщил, сославшись на то, что Джисон болен какой-то заразной дизентерией, и лучше бы его не навещать, но Чхве подозревала, что это было ложью. На полпути ко входу в корпус, девушка почти влетела в спину какого-то парня, который торопливым шагом вышел из-за угла прямо перед ее носом. Он направлялся ко входу в общежитие, поэтому девушка поспешила за незнакомцем, чтобы спросить, знает ли он, где находится комната Джисона. Только у самой двери Джису поняла, что человек перед ней вовсе и не незнакомец. — Ли Минхо?— девушка улыбнулась и протянула руки к парню, который неловко принял ее объятия, будучи таким же мокрым, как и Чхве,— ты же уехал в родной город. — Вернулся поступать,—сказал Минхо, стуча зубами от холода. — Город не отпускает?— со смешком спросила Джису. — Да-да, именно город,— Минхо неловко улыбнулся и собирался шагнуть за дверь, но вдруг понял, что не знает, что тут делает девушка. В его голову сразу закралась мысль, что ее позвал Джисон. И в этот момент сердце Минхо предательски сжалось от неприятного чувства,— А ты что здесь делаешь? — Пришла к Джисону,— вдруг широко улыбнулась Джису,— его сегодня не было в компании, я заволновалась. Феликс сказал, что он заболел. — Ты знаешь Феликса? — удивленно спросил Минхо,— и что за компания такая? — Ну мы в одной компании стажируемся, точнее я еще не стажер, я только пришла… — Подожди, ты имеешь ввиду звукозаписывающую компанию?— глаза Минхо вдруг сделались круглее, а голос предательский дрогнул. — Да, конечно. Ты разве не знаешь?— Джису удивилась реакции Минхо,— ой, я забыла, что вы не общаетесь, прости, что напомнила и надавила на больное. — Ничего страшного, я просто забыл,— с мрачным видом и абсолютно непроницаемым тоном сказал Минхо. — Забыл, что он стажируется или вообще про него забыл? — Забыл, что он никому не доверяет,— бросил Минхо, а потом развернувшись от входа, побрел в ту сторону, откуда пришел. — Ладно, спрошу номер комнаты на охране,— пробормотала Джису и зашла в помещение.***
Хан неотрывно смотрел в окно на бьющие по стеклу капли дождя, который превратился в настоящий ливень. Парень не мог переключить внимание со своего плохого предчувствия на что-то другое, после очередной попытки включить аниме, он с разочарованным вздохом вернулся к подоконнику, сев на него и подтянув под себя ноги. Выглядело это, отнюдь, не так романтично, как казалось, потому что Джисону пришлось перелезать через стол, и задев ногой подставку с ручками, он принялся собирать их по всему столу. Хан, смотря на лужи и бегущих студентов, вдруг вспомнил, как в такую же погоду полтора года назад лишился Минхо из своей жизни. Это воспоминание ни капли не добавляло ему уверенности в хорошем исходе. Но где-то в глубине души еще теплилась надежда: вдруг, ни Сынмин, ни Хёнджин ничего не расскажут, вдруг, даже если Минхо узнает, то лишь порадуется за младшего. Но и эта надежда разбилась в дребезги, потому что Хан отчетливо помнил, как Минхо говорил о доверии. Джисон тогда явно ощущал, насколько для старшего важно, чтобы Хан ему верил. Младший почувствовал мощнейший укол вины, ведь он обещал попытаться, обещал дать второй шанс их «дружбе», ведь Минхо этого заслуживает. Отношения с ним заслуживают риска, на который шёл Джисон. Мог бы пойти, но струсил, пытаясь сохранить свое безопасное пространство безопасным. Но разве может быть на свете место безопаснее, чем рядом с Минхо? Руки Джисона нервно мяли край толстовки, в которой он спрятался с головой, облокотившись лбом о холодное стекло. Он ждал хоть какой-то реакции, хоть какой-то весточки от Минхо. Он уже узнал? Вдруг сквозь страх пробилась мысль, от которой Джисон аж вздрогнул. Можно все рассказать Минхо самому! Почему он раньше до этого не догадался? Точнее, чего он боялся? Неужели существовал страх сильнее, чем снова потерять Ли? Так почему же Джисон не рискнул раньше? Человеческая психология — не рисковать без острой необходимости, пока не останется других вариантов. Он был вынужден поговорить, ведь исход от бездействия в любом случае будет хуже последствий признания. Джисон резко вскочил, ударившись коленом о стол, и побежал к выходу из комнаты, забыв о ливне и не взяв зонт. Но, распахнув дверь, увидел перед собой неожиданного гостя и, к сожалению, не Минхо. — Ты ко мне?— широко распахнул глаза Джисон, глядя на девушку в двери.***
— Чан, что это было? Зачем эта проверка?— спросил Чанбин, который во всем был обязан докопаться до правды. Феликс, стоящий рядом, повис на руке Со, также выжидающе глядя на лидера. — Я просто разговаривал с Ли Минхо.