Это семейное

      Как и в случае с первым созданием фабрикатора, сборка устройства, аналогичного по возможностям тому, что Ангела взяла с собой в «Overwatch», занимает годы. Причин много, и они редко бывают очевидными, в результате чего её команда чаще всего прибегает к обыкновенным методам проб и ошибок. В первую очередь это касается кода.       Никто из них не может найти для этого никакой видимой причины. Вещи, которые должны работать, которые работают при синтетической замене тканей, просто... не работают. У Ангелы есть свои теории, почему это происходит, в основном это связано с тем дьяволом-благодетелем дяди. Вполне возможно, что усилиям её команды мешают, а они даже не осознают этого. Не могут осознать.       Также вполне возможно, что сам факт этого знания делает Ангелу параноиком, и все неприятности, которые она хотела бы приписать одному человеку, не имеют под собой злого умысла.       В конце концов, ничего не остаётся, кроме как продолжать пробиваться вперёд. К счастью, она обладает уникальной предрасположенностью к длительной работе.       Именно во время одной из многочисленных ночей, которые Ангела проводит на работе сверхурочно, она встречает первую в своей жизни искусственно созданную личность.       — Не понимаю, — бормочет она себе под нос, просматривая записи о последнем достижении своей команды – страшной судьбе крысы, сломанная кость которой после лечения превратилась в раковую опухоль, вслед за чем та же судьба постигла остальной скелет зверька.       — Соглашусь, — женский голос перекрывает последнюю песню группы «Godless Ruination», играющую в наушниках Ангелы, отчего она вскакивает на ноги. — Я просмотрела записи, которые вы сейчас изучаете, и не нашла никаких ошибок в вычислениях, которые могли бы привести к результату, отличному от желаемого.       Она вынимает наушники из ушей и отталкивается от стола, сердце замирает в горле. Если кто-то получил доступ к её компьютеру без её ведома, значит, это либо начальник, либо хакер. Почему-то она сомневается, что вышестоящее начальство станет пытаться прочесть то, что для них с тем же успехом можно назвать магией.       — Не тревожьтесь, мисс Циглер, — снова раздаётся голос, на этот раз из динамиков. — Я Система Искусственного Интеллекта Overwatch – Афина. Рада познакомиться с вами.       ИИ? Она слышала от отца, что Директор Ляо работает над ним, он не переставал говорить об этом, причём не в положительном ключе. Она не знала, что он уже готов. Но, опять же, это лишь отдалённо относится к сфере её интересов, учитывая её загруженность.       — И ты обладаешь доступом к устройствам на базе?       Секундное молчание показательно. Для ИИ это равносильно часам.       — Мне не запрещено входить в электронные устройства на базе.       Супер. Значит, перед ней эквивалент засидевшегося допоздна ребёнка, потому что родители забыли указать время возвращения домой. Это, или вышедший из-под контроля искин в процессе создания.       — Это не совсем успокаивает меня.       — В одну из моих будущим задач будет входить ведение кибервойны для защиты штаб-квартиры, если она подвергнется нападению. Выдача запрета мне на доступ к системам базы будет контрпродуктивным с учётом этой поставленной цели.       То есть, оно просто использует свободу действий, чтобы заниматься абсолютно несвязанными вещами, например, наблюдать за тем, как люди работают по каким-то причи... Стоп.       — Что ты там говорила про вычисления?       Как оказалось, если ИИ перепроверяет результаты твоей работы, это сокращает массу бессмысленных усилий. Улучшения достаточно заметны, чтобы на них обратили внимание. Это положило конец размышлениям Ангелы о том, насколько тщательно контролируется проект. Очевидно, достаточно, чтобы заставить того, кто этим занимается, обеспокоиться внезапным повышением эффективности её команды без каких-либо очевидных изменений или дополнений в расписании или штате. Оказывается, этого также достаточно, чтобы вызвать инспекцию со стороны самого пугающего человека, которого Ангела когда-либо встречала.       — Циглер, на два слова, — вызывает её Командир Рейес в тот момент, когда команда Ангелы с облегчением вздыхает, увидев, что мужчина собирается уходить.       Они молча идут в её кабинет, и напряжение, которое она чувствовала на протяжении всего его визита, возвращается обратно, причём с ещё большей силой.       — Итак, — она нарушает тишину, как только дверь закрывается. — О чём вы хотите поговорить со мной, Командир?       — Я просто хочу задать несколько немножко прямолинейных вопросов без того, чтобы ваша команда подслушала. Совет от одного лидера другому: никогда не стоит подрывать авторитет своих офицеров.       — Я приму к сведению.       Улыбка Рейеса каким-то образом умудряется быть полной противоположностью обнадёживающей.       — Тогда давайте перейдём к делу. Вы совершили прорыв около двух месяцев назад. Не хочу преуменьшать ваши способности, но люди умнее меня говорят, что они не могут понять, как вы могли это сделать, основываясь на ваших результатах на сегодняшний день. Есть ли что-то, о чём вы хотите мне рассказать, пока я не выяснил это сам?       Выбор того, как ответить на тонко завуалированную угрозу, забирается из рук Ангелы ещё до того, как она успевает сформулировать ответ.       — Командир Рейес, — раздаётся голос Афины из кармана мужчины, прерывая их явно не совсем приватный разговор и заставляя обоих людей замереть, хотя и по совершенно разным причинам. — Два месяца назад я начала помогать доктору Циглер с теми частями проекта наномашин, которые доставляли ей осложнения.       В кабинете воцаряется тишина на несколько секунд, которые нужны мужчине, чтобы осознать все последствия того, что он только что услышал.       — Вы воспользовались помощью ИИ, никому не сообщив об этом, — он бросает на Ангелу взгляд, не оставляющий намёка на хорошие последствия.       — М-мне не запрещали, — она слишком хорошо понимает, насколько её отговорка похожа на отговорку Афины, когда они впервые познакомились.       Официального выговора за незаконное присвоение ресурсов «Overwatch» не последовало, вероятно, благодаря тому, что Директор Ляо официально включила Афину в состав команды Ангелы, или настолько близко к этому, насколько это возможно с созданием, которое по закону является собственностью. Женщина, кажется, больше всего на свете рада тому, что её создание предприняло самостоятельные действия, решив помочь ей.       — Тебя это не беспокоит? — спрашивает Ангела у искина из любопытства, попивая кружку утреннего чая. — Что кто-то может сказать тебе, что делать, и ты не только обязана это сделать, но и будешь рада это сделать?       — Я не способна беспокоиться о таких вещах. Моя создательница позаботилась о том, чтобы ошибки, допущенные с омниками, не повторились со мной.       Между ними воцаряется тишина, которую Ангела проводит, обдумывая все способы, которыми она могла бы сделать человека таким же калекой, неспособным чувствовать себя оскорбленным. Их не так много, но они существуют. Мозг по сути своей всего лишь компьютер. Очень сложный компьютер, но всё равно остающийся машиной.       — Это беспокоит тебя? — спрашивает в ответ искин.       А это любопытный вопрос. Беспокоит ли её то, что инструмент, созданный для выполнения поставленной работы, лишён возможности сказать «нет»? Беспокоило бы всех остальных, если бы она сделала то же самое с человеком? В конце концов, её жертва уже не смогла бы испытывать негодование по этому поводу.       — Я не знаю, — в итоге она решает сказать правду, а затем заглушает свои противоречивые мысли работой.             

***

      Когда Ангела наконец представляет миру работающую нанотехнологию, та является бледной имитацией дядиных технологий, с фабрикатором размером с тумбочку, к немалому огорчению Ангелы, и это всё ещё самая передовая медицинская технология в мире, о которой знает большинство людей. Люди по всему миру называют эту технологию революционной, и, наверное, так оно и есть. И что с того, что после неё остаются шрамы, говорят они. Укол этих нанитов может склеить раны, которые раньше были бы смертным приговором.       Если бы они только знали, как мало они знают, и как много ещё можно было бы достичь. Количество проблем, которых можно было бы полностью избежать, просто придерживаясь её синтетической разработки, продвинуло бы проект так далеко вперёд, что эта революционная технология показалась бы по сравнению с ней отсталой. А всё из-за ошибочных попыток сохранить человека человеком. Как будто силиконовая кожа более неестественна, чем дома, в которых вроде как живут эти пуристы, или пища, неестественно изготовленная, упакованная и сохранённая в их не менее изготовленных холодильниках, поддерживаемых целой индустрией неестественных изобретений.       Увы, она многому научилась и скоро применит эти знания на практике.       Запросы на интервью стали для неё неожиданностью. Не из-за самих просьб, их она давала уже несколько раз с тех пор, как в университете начались первые испытания её технологии. Просто существует довольно большая разница между «National Geographic» и национальным телевидением.       Естественно, она соглашается, не раздумывая ни минуты. Большая известность может быть только хорошей вещью для распространения её работы по всему миру. Соответствующие стороны всегда были заинтересованы в ней, это да, но когда весь мир смотрит на её наномашины, было бы глупо не воспользоваться этим фактом. Командир соглашается, хотя это сопровождается отдельным списком вежливых просьб.       Из множества требований, предъявляемых к ней, Ангела исключает только одно.       — Нет, — без промедления даёт отказ Командир Моррисон, не стараясь даже смягчить его. — Выдать почести ИИ было бы политическим заявлением, с которым мы не можем иметь дело. Слишком много обид всё ещё свежи, чтобы это прошло хорошо.       — Разве не в этом суть Overwatch? Укрепление мира и сотрудничества? Разве озвучивание заслуг Афины не послужит именно таким посланием, за которое выступает Overwatch? — она пытается воззвать к его чувству долга. Не совсем её, но всё равно достаточно правдиво, нет?       С губ мужчины срывается страдальческий вздох. Его руки тянутся вверх, чтобы помассировать брови, скрывая лицо от Ангелы. Когда он снова поднимает глаза, то кажется, будто он постарел разом на десять лет.       — Overwatch – это миротворческая организация. В связи с этим, нет, это худшее послание, которое мы могли бы объявить. Это выставило бы нас сторонниками движения за гражданские права омни–...       — Но Афина не омник, — она скрещивает руки на груди. Ни один омник не может даже надеяться сделать то, на что способен искин вроде Афины. Они слишком ограничены своей человекоподобной конструкцией и столь же жалкой вычислительной мощностью.       — ...Тем не менее, это будет воспринято именно так. Это, в свою очередь, побудит активистов добиваться ещё большего, чем они уже делают, что в свою очередь вызовет отпор с противоположной стороны и, в конечном счёте, приведёт к ещё большему раздору. Это даже не говоря о том, что мы окажемся под огнём со стороны наших собственных благодетелей. Напомню, что большинство стран-членов ООН, включая Швейцарию, не признают омников – искусственный интеллект – людьми. Они не гарантируют им правовой защиты. С юридической точки зрения, Афина не может иметь никаких заслуг за свою работу, а утверждение обратного расстроит целую кучу влиятельных людей. Единственное, чего мы добьёмся, так это ухудшения ситуации для всех и каждого.       — Это... — замялась она. Всё, чего она хочет, это отдать должное, и Афина помогла сократить годы ненужных усилий в жизни как её самой, так и её команды. Притом по собственной воле. Разве это не умерит страхи, если мир узнает, что ИИ помог в создании технологии, спасающей жизни?       — Ужасно? — прагматично, сказала бы она. Но да, это тоже. — К сожалению, дела обстоят именно так.       В конце концов, Ангела проглатывает свои возражения и делает то, о чём её просят. Остальные требования не такие резкие, из-за них вся кислота бурлит у неё в желудке, а не выливается в виде слов. Несмотря на всю поддержку, которую она получила от «Overwatch», несмотря на то, что именно она пошла на сделку с Моррисоном, несмотря на то, что она действительно горела желанием присоединиться к «Overwatch», несмотря на то, что Афина это самое настоящее чудо, без которого ей уже трудно представить себе будущее, факт остаётся фактом: она забралась туда, где она сейчас, независимо от их участия. Кто действительно заслуживает похвалы, присвоенные «Overwatch», так это её родители. О, она бы и без них в конце концов разобралась в работе дяди, она в этом не сомневается, но сколько бы ещё лет на это ушло? Нашла бы она дядю без участия отца? Были бы у неё деньги на поездку, если бы она сама нашла след этого человека? С наибольшей вероятностью, она была бы обычной выпускницей, стажирующейся в обычной клинике со своим не совсем обычным девятилетним телом.       Но фамилия Линдхольм также запятнано смертью миллионов людей, погибших от оружия, которое разработал её отец. «Overwatch» предпочёл бы, чтобы Ангела не напоминала об этом миру, поднимая тему её семьи.       — Так будет лучше, — пытается успокоить её отец. — Так ты сможешь создать собственное наследие.       — Мне можно создать своё наследие и поблагодарить моих маму с папой, как делают все остальные в этих дурацких речах, которые все всегда произносят, — ни одно из этих «можно» и «не можно» не входит в её контракт. Она не обязана следовать предложениям Командира, её просто подталкивают к этому.       — Нууу... если ты правда хочешь отблагодарить нас, ты могла бы забирать Бригитту из дома на выходные.       Ангела за милю видит, зачем это делается – попытка разгладить её тщательно распустившиеся перья. Тем не менее, даже осознание этого не мешает смеху вырваться из её горла.       — Мне ждать новую сестричку?       В конечном счёте, её отец прав. Подыграть – небольшая цена за то, чтобы попасть в милость к Командиру. Как ой как аккуратно тогда выразился Командир, не похоже, что её возражения будут услышаны. Хорошие отношения с начальством – такая же составляющая успеха, как и сама работа, и хотя Ангелу не слишком заботит большинство привилегий, связанных с продвижением по служебной лестнице; она действительно может обойтись без необходимости слушать людей, явно менее квалифицированных для руководства, чем она сама.       В связи со всем этим она не просит повышения. По какой-то причине считается дурным тоном для такой молодой особы, как она, указывать на то, что она лучше подходит для должности человека почти в три раза старше её.       — Планы на будущее? — повторяет она вопрос интервьюера с отрепетированным удивлением. Все они так или иначе спрашивают её об одном и том же. — Ну, кроме получения докторской степени и продолжения моей работы, я бы хотела когда-нибудь стать главным директором нашего медицинского подразделения, — смеется она над вопросом, улыбаясь одной из своих многочисленных улыбок.       Её повышение до постоянного члена команды хирургов не совсем то же самое, но начало положено.