— Нет, Дрю. Домой едут они. Ты же определённо едешь со мной, — уверенно сказал Джостен, стоя на парковке.
Кевин и Ники стояли смирно и молча, хоть и не сказать что спокойно.
Эндрю поднял свою светлую бровь, но всем остальным нутром выражал абсолютное спокойствие и безмятежность.
А вот Аарон (ох уж эти братья)начал как-то бузить.
Но у Нила не было на это ни времени, ни настроения. Поэтому он решил не особо обращать на Миньярда-доктора внимание.
— Тише, сначала я говорю, а потом свою точку зрения выскажет Эндрю. Остальных это не касается, поэтому сели в машину и закрыли все окна и двери, — скомандовал Нат. — И да Аарон, я не собираюсь обижать твоего брата. Он в безопасности и может уйти когда хочет, — очень медленно, делая акценты в предложениях и чётко выговаривая слова, продолжил он, повернувшись к «нормальному» Миньярду.
Аарон, конечно, надулся. Смешно сложив свои нежно-розовые губки бантиком, а колосистые брови в обратный домик, тем самым, сделав даже немного злое лицо. Но через несколько минут, насмотревшись на Эндрю и поняв что он абсолютно невозмутим, развернулся и шаркающим шагом присоединился к Ники и Кевину в машине.
— Ну наконец-то, давай продолжим, — с облегчением вздохнул Нил.
На что Дрю ответил молчаливым согласием.
— Эндрю, сейчас у нас вторник, а через четыре недели у нас матч, сначала с Шакалами, а потом не за горами с Троянцами. Но ты всё это понимаешь и сам. Чтобы снять тебя с препаратов нужно минимум 2-3 недели и это далеко не один этап. На первом этапе, примерно, через 10-12 часов после отмены появятся первые тяжелые симптомы, с частью из которых ты уже знаком. Не надо на меня так смотреть, я знаю, что на матчах ты пропускаешь приём лекарств, предписанный судом. И я считаю, что именно об этом у вас с Ваймаком договорённость. Но не суть. Госпитализировать, извини, я тебя не могу. Я не дам положить тебя в Истхевен, поверь тебе там точно не понравиться, проверено на собственном опыте. А на другие больницы суд не даст согласие, они все и так, с огромный скипом зубов дали зелёный свет, на то чтобы снять тебя с лекарств. Поэтому снимать тебя с медикаментов буду я. Ты всё ещё согласен на договор? Если да, я тебя заберу с собой как минимум на 2 недели, и кстати Дэвид знает что мы можем пропасть на это время. Если же не согласен, то мы сейчас поедем, как ты выразился, домой и забудем про это всё. Выбор только за тобой, — ясно проговорил Джостен, отойдя на пару шагов от Эндрю, чтобы не давить на него.
И Эндрю это заметил, и был очень удивлён. Ему понадобилось всего пару минут для того чтобы принять окончательное решение. И оно было абсолютно положительным, без сомнений. Миньярд понял, что Нил, он же Натаниэль, кем бы он не был не собирается причинять вреда и говорит честно. (Хотя Миньярд всё ещё сомневался, что Нил не галлюцинация).
А ещё Дрю понял, что ему из раза в раз дают настоящий выбор, а не пустышку. Поэтому он лишь произнёс одно слово.
— Да.
— Тогда не будем терять времени. Видишь вот тот темно-синий Порше? Да? Вот и отлично. Тогда садись в него, а я пойду скажу что делать нашим горе игрокам, — на весёлой ноте произнёс Джостен.
Эндрю отрывисто кивнул, и что-то обдумывая, пошёл садится в машину.
В это время Нил уже рассказал Ники, Кевину и Аарону, что им делать. По плану они должны были поехать домой, а потом вернуться в общагу к остальным лисам и тренироваться, за чем должен был проследить Кевин и Жан. Не сказать что они светились от счастья, но сделали всё как приказал Веснински. Ему было слишком трудно отказать.
Нил же сел на за руль своей машины и технично завёл еë. Уже находясь в движении он завёл с Эндрю разговор.
— Эндрю, мы сейчас едем в дом, который великодушно выделил мой дядя.
Миньярд тут-же напрягся, на что Нил мгновенно отреагировал.
— Эй, расслабься. И выслушай меня до конца. Так вот. Мы едем в тот дом, он будет только в нашем распоряжении и на эти недели, и после. С ним ты можешь делать что угодно, это тот дом в котором я провёл своё детство. Честно говоря, я бы его сжёг, но Стюарт решил, что это слишком. Дядя невероятно ценит хоть что-то где есть память о матери. Поэтому увы и ах. Но может именно сейчас мы как раз приведём его в настолько ненадлежащий вид, что его останется только сжечь, — под конец мечтательно произнёс он и приоткрыл окна.
Пейзаж за окнами был завораживающим. Слева виднелись громадные и разнообразные скалы, об которые бились буйные бирюзовые волны. А справа, чуть в дали, виднелись изумрудно-салатовые луга, усыпанные россыпью пёстрых цветов.
На улице стояла тёплая погода и с полей, ветром приносился упоительный аромат мёда и свежескошенной травы.
— Почему ты хочешь именно сжечь этот дом, а не, например, продать? , — тихо спросил Эндрю.
— Потому что он проклят. В нём было слишком много плохого и неправильного, — также тихо пробормотал Джостен.
— Игра?
— Ладно.
— Что было в этом доме такого плохого, тебя…?
— Там был мой отец — Натан. Кстати, я точная его копия, но только внешне, надеюсь, — с тремором в руках сказал Нил.
— Мир жесток, — сказал Эндрю после минут семи молчания.
— Жесток не мир, а люди, — точно подметил Нил.
— В точку… Твой вопрос?
— Потом, я оставлю на потом, — отмахнулся Нил и произнёс. — Давай лучше я расскажу, что с тобой будет проходить и как по плану ты будешь слезать с медикаментов?
— Ладно.
— Примерно через полчаса мы приедем в тот дом. Ты должен морально быть готовым к тому, что легко не будет. Сначала синдром отмены вызывает усиление депрессивных симптомов, сонливость, заторможенность реакций, головокружение, панические атаки. Нередко бессонницу или кошмары. Также в этом состоянии возможны рвота и диарея, но к этому я подготовился. Ещё, я думаю, может быть тремор, искажение восприятия, приступы тревоги и злости, ну и конечно же слабость, но это база. Я надеюсь, что у тебя будет регенеративная или стабильная, по тяжести, отмена. По этапам, сначала, мы попробуем начать с детоксикации организма. Будешь очень много пить и потеть. Если что введу тебе инфузии, если ты согласен. Да или нет?
— Если понадобится, да.
— Отлично! Потом мы по возможности пропустим коррекцию этапов отмены, у нас просто нет времени, чтобы плавно вводить тебе уменьшенные дозы препарата. Далее мне нужно твоё согласие на применение жаропонижающих и обезболивающих препаратов. Обычно это делается под надзором врача, но это опять же не наш вариант. Так как?
— Да, ладно. Жаропонижающие, да. Обезболивающие, только если без них никак. Если же я буду выдерживать, то даже не смей.
— Хорошо. И последний этап это психологическая поддержка. Обычно это психолог или курсы, поэтому поедем к Би. Ну и я считаю, что дать тебе мороженое, будет честным…
— Более чем, — смешно надулся Дрю.
— Ну вот и отлично, и кстати мы уже доехали.
***
Эндрю и Нил медленно, но невероятно уверенно вошли в огромный особняк. Дрю ожидал небольшой домик, но это была просто громадина, по сравнению с его представлениями. Он и представить не мог, что здесь будет избавляться от зависимостей.
— Ну что ж приступим, сказал Нат, потирая руки.
***
Нил не стал запирать нигде Эндрю с консервами и водой. Он взял на себя ответственность и очистил дом от всего что могло помешать. Ещё набил его всем необходимым, а также отгородился ото всех на это время.
У Эндрю всё происходило даже относительно гладко. Всё-таки выпал регенеративный синдром отмены и детоксикация происходила на ура. Из симптомов, сначала сонливость, слабость, головокружение и заторможенность реакций. Следующие три дня была непостоянная рвота. Пару раз были слабые панические атаки, но Эндрю с ними справлялся.
Так как Эндрю сильно потел, он снял нарукавники, показал и разрешил обрабатывать свои шрамы тоже, так как сам был не в состоянии. Нил принял это с уважением.
Но был один момент, который впился в память Джостена и как будто навсегда там остался. Эндрю позже тоже вспомнил этот момент, но достаточно размыто.
Случилось это на шестой день, когда Эндрю видел всё в искажении, это являлось прямым симптомом синдрома. Поэтому Джостен не удивился вообще. Но тем что его удивило, стал, с первого взгляда, бессмысленный диалог.
Эндрю был как будто не в реальности; но в тот же момент остро ощущал, что он именно в ней, сидит на диване, перед ним Нил, точнее Натаниэль. Стоп он не галлюцинация и не мираж? Нет, вроде бы нет. Тогда кто он? Ладно это не важно, точнее важно, но не сейчас. Эндрю очень волновал один вопрос, но он никак не мог его сформулировать, слова и мысли слишком ловко ускользали от него, а суть вообще не достигала цели.
Но вот в какой-то момент, он смог словить нужную мысль и пока она опять не ускользнула быстрее еë выдал.
Melanie martinez — bombs on monday (настоятельно советую включить при прочтении данного фрагмента).
— Нил?
— Да, Дрю?
— Ты будешь любить мой сад? , — совершенно неожиданно выпалил Эндрю.
Нил растерялся лишь на секунду. Но потом честно ответил, не задумываясь что к чему.
— Я поклянусь на мизинчиках, что буду любить твой сад.
— Даже если в нём не останется цветов? — Даже если не останется цветов.
***
Эндрю как-то слишком облегченно выдохнул, а потом недолго думая, выдал следующий вопрос.
— Кто ты такой? Я думал, что ты мираж или моя личная галлюцинация, но видимо нет. Или я умираю, или схожу с ума. Так кто ты? Нил или Натаниэль? Живой или призрак? Кто?.. Кто?.. Кто?..
— Нет, ты жив и в своём уме. Я живой, я человек. Имя моё Абрам. Но ты можешь звать меня Натаниэль, теперь тебе тоже можно. Я тебе не враг и не угроза. Запомни это.
— Хорошо, Натаниэль, — с выдохом произнёс Эндрю на немецком так, что
Джостен задержал дыхание.
***
Окончательно снять Эндрю с медикаментов удалось только на 16 день. В этот же день Нил отвёз Эндрю к Би.
А сам, пока Би с Дрю беседовали, поехал скупать мороженое. Он взял различные вкусы и виды, но все объединяло одно, это было самое сладкое, что нашёл Джостен.
Когда Нил приехал, сеанс подходил к концу. А все ребята ещё два часа должны были быть на тренировке. Поэтому, забрав Эндрю и сказав спасибо Би, не забыв пожелать хорошего дня, свернул к общежитию.
Он взял всё что купил и пошёл за Эндрю.
