Рассвет

Самый опасный человек это тот, у кого нет эмоций. Фрэнк Герберт Лизе снится чудесный сон. Она гуляет по полю, тут и там рассыпаны соцветия люпина, клевера, редкой пшеницы, вдалеке ярко блестит металлическая конструкция водонапорной башни. —Всё в порядке? – шепотом раздаётся сзади и девушка улыбается, игриво морщит нос. Хочет обернуться и заглянуть в тёплые карие глаза. Что-то мешает. —Тише, не шевелись, – руки осторожно обхватывают плечи, а кончик носа утыкается в макушку. – Я тебя люблю, слышишь? Лиза хочет обнять в ответ, доверчиво прижаться и раствориться в этом моменте, но тело будто сковывает цепями. Поднимается ветер, вихрем пролетает над девушками, тревожит заснувшие в поле маргаритки. Башня опасно кренится набок и из резервуара тонкой струйкой вытекает вода. —Лис, спокойно, – голос над ухом продолжает убаюкивать. – Посмотри как красиво вокруг. Небо стремительно темнеет, облака над головой стягиваются и сгущаются, башня с громким скрежетом клонится все ближе к земле. —Я тоже тебя люблю, – Лизе страшно, но она через силу расслабляется: это же Мишель, с ней она в безопасности. Ветер усиливается, с корнем вырывает цветы, те рассыпаются лепестками, беспорядочно кружась в воздухе. Конструкция рушится окончательно, гул эхом расходится по полю, земля под ногами вибрирует, и вода бурным потоком летит к ним на полной скорости. Руки на плечах сжимаются, удерживая девушку в стальной хватке. Мягкий голос сменяется грубым и охрипшим: —Я здесь, с тобой, – тело ощутимо начинает болеть и Лиза не может издать ни звука, лишь судорожно хватает воздух ртом. —На этот раз ты никуда не сбежишь. Раздаётся первый треск молнии, крупные капли дождя срываются с неба. Вода подбирается все ближе и с головой накрывает девушек обезумевшей волной. Андрющенко захлебывается, утопая в собственных криках, горло обжигает холод. Последнее, что видит Лиза, наконец вырываясь из цепких рук, голубые глаза, с яркими серыми вкрапинками, потемневшие от бушующих в них эмоций. Вода заполняет лёгкие и мир вокруг гаснет, словно перегоревшая лампочка.

***

Виолетта ощутимо вздрагивает. На секунду закрыла глаза и не заметила, как они подъехали к дому. На улице ни души, только из соседнего двора раздаются громкие хлопки: кто-то решил выбить ковёр с утра пораньше. Шарится по карманам и достаёт тяжелую связку ключей. Больше тут конечно брелков. Один из них как раз подходит под её прозвище. Небольшая серебряная вилка болтается на кольце и Виолетта пропускает ее сквозь пальцы, усмехаясь уголками губ. Кира паркует машину и еще несколько секунд сидит, задумавшись о чём-то. Мыслительный процесс выдают сдвинутые к переносице брови, образуя хмурую морщинку. Девушка в который раз хочет её разгладить, заставить исчезнуть плохие мысли и укрыть собой ото всех. Она чувствует ту ранимость, которую Кира пытается скрыть за толстым слоем брони, состоящей из сарказма и цинизма. Пробиться через неё будет весьма нелегко, но Малышенко кажется, что сломанные люди находят общий язык быстрее. Вилка вылазит из машины, звеня ключами, и осторожно вытаскивает Лизу. Та еще не пришла в себя и судя по всему крепко спит. Девушка не хочет её будить, по крайней мере не здесь и не сейчас. У Андрющенко взрывной характер, прибавьте к этому смерть самого близкого человека, страх за свою жизнь от пережитого ужаса за последние пару дней и получите ядерную смесь. Она даже не хочет думать как Лиза отреагирует на незваную гостью, которую Медведева решила притащить прямо к ней домой. Виолетта догадывается, кто это. По элитной нашивке на плаще, по холодному взгляду и отточеным движениям. Они, конечно, тоже имеют преимущества, но это чистое везение, что их преследовательница сейчас лежит обездвиженная в багажнике и девушки до сих поры живы. Не все. Малышенко упорно задвигает скорбь и чувство вины в самый дальний ящик, откладывая на потом. Истерики и осознание придут позже. Не время разводить сопли. Надо разобраться с возникшими проблемами, залечь на дно. Знала ведь, что её ищут. Знала и пряталась. Впрочем, вполне успешно, ровно до того момента как в квартире появилась Лиза, а после и неожиданный сюрприз, чуть не прикончивший Киру. Нет никаких гарантий, что по их следам уже не идёт новый отряд с единственной целью. Убить всех. Малышенко думает, что пора валить. Не в том смысле, что на них ведётся охота и нужно бежать, ломая ноги и носы в ожесточенных драках с инквизиторскими выродками. Уебывать пора из жизни Медведевой. Самой чистой из них всех. Неприкасаемой и почти святой в глазах Виолетты. Она то никуда не сбегала, не пряталась как сумасшедшая по всей планете, в попытках спасти свою жалкую задницу. Лишь укрыла у себя двух абсолютно незнакомых людей, и убила того, кто хотел им навредить. Так, мелочи. Виолетта мелко дрожит, удобнее перехватывая Лизу. Робко признается себе в том, что уже поздно. Они в одной лодке. Вопрос в том, когда та перевернётся и ебнет по голове своим дном. Квартира встречает полумраком, сквозь занавешенные окна едва пробиваются рассветные лучи, пыль оседает на мебели, и Медведева чихает. –Ты вообще бываешь тут? – Кира проводит пальцами по комоду в прихожей, и брезгливо отряхивает руку. –Ощущение будто здесь сто лет не убирались. Виолетта неопределённо хмыкает и закрывает дверь на ключ. На всякий случай. Хлипкое железо, обитое дермантином, не внушает доверия. Но так спокойнее. Хотя не совсем ясно, запираются они от опасности или же наоборот не хотят выпускать её за пределы квартиры. —Заваливайся, не стесняйся. Эту можешь привязать к батарее. – Вилка кивает головой на бессознательное тело, проходя в гостиную. Одной рукой взбивает подушки на диване, следом опускает мирно сопящую Лизу. Плюхается рядом и окидывает взглядом захламленную комнату. Уборка явно не помешает, но сейчас это отличное средство маскировки. По внешнему виду квартиры даже опытные ищейки маловероятно догадаются, что здесь кто-то живёт. Всё-таки запои дело великое и не всем посильное. —Гениальная идея, – отзывается Кира в коридоре, перебрасывая девушку на другое плечо. Да уж, не Дюймовочка, да и судя по всему бицуха у неё побольше будет. Вздрагивает от громкого звука. Волоски на руках встают дыбом и Медведева медленно переводит взгляд вниз. Выпавший предмет валяется на полу, металл опасно блестит в темноте коридора. —Все нормально? — Виолетта в гостиной настороженно замирает. Сердце ухает в пятки и нехорошее предчувствие подкатывает к горлу. Идея притащить специально обученную для убийств машину уже не кажется такой хорошей. Хотя она изначально таковой и не являлась. За дурацкую прихоть Киры хочется её же и ударить. Но Виолетта лишь на цыпочках крадётся к двери, нервно сжимая и разжимая пальцы. Тело в руках Медведевой внезапно напрягается, резкий удар коленом под дых на мгновение выводит из строя. Кира пошатывается, но добычу из рук не выпускает. Держит крепко, пока глаза стремительно наливаются кровью. —Ну уж нет, блять, — пузырьки адреналина лопаются, впрыскиваются внутривенно, и Кира готова убивать. Снова. Приседает и лёгким движением руки перекидывает девушку через себя. Пальцами цепляет открытую рану на плече, с яростным рыком загоняет чужую кровь под ногти. Чувствует дыхание смерти, когда стилет оказывается в миллиметре от сердца. Их разделяет жалких два слоя ткани, которые не спасут Киру ни при каких раскладах. Малышенко появляется неожиданно. Подкрадывается сзади, заламывает здоровую руку противницы, а сверху накидывает потрепанный плащ, ловко затягивая его удавкой на шее. Тело судорожно бьётся в конвульсиях, и Кира удерживает обе ноги собственными. Первый и самый короткий допрос в её жизни. Мысленно успевает разочарованно вздохнуть и пропускает момент, когда отлетает к стене. Темное пятно вихрем проносится мимо неё. В глазах мелькают чёрные мушки, и Медведева будто в трансе отмахивается от них. —Лиза, блять, — сипит неверяще Кира. Мир сужается до одной точки, фокусируется на двух девушках, сцепившихся на полу в ожесточенной схватке: мгновение и разорвут друг друга на части. Вилка, кажется, тоже пребывает в ступоре. Стоит в странно нелепой позе, зажав в кулаке разорванную ткань. Лиза маленьким ураганом окончательно сбивает с ног дезориентированную от боли девушку, хочет причинить ей куда больше страданий. За размытые чужие сны, за опасные мысли, за идиотский побег, стоивший жизни Мишель. Отчаянно пытается избавиться от всех противоречивых чувств, заглушает нарастающий хриплый голос в голове, жмурит глаза, только бы не видеть холодную голубизну перед собой. Почти насилует себя, вытаскивая из самых тёмных недр натуральную ненависть. Кристина не отстаёт. Сцепив зубы, абстрагируется от огненной волны, накрывающей разодранное плечо, сосредоточенно бьёт кулаком в живот, промахиваясь, когда шустрая противница подминает её под себя. Она тоже адски устала. Истощена морально и физически. Она вызубрила досье от корки до корки, просчитала тысячи вариантов возможного развития событий. Предусмотрела даже этот исход. За исключением бешено горящих глаз и яростного сопротивления. Кошки-мышки зашли слишком далеко, и у мышки неожиданно прорезались зубки, пока кошка самонадеянно продолжала охоту, угодив в свои же ловушки. Силы безбожно покидают блондинку, она хватается за ускользающее сознание. Сейчас не время. Ей надо довести дело до конца. Это не представляется возможным, пока она давится собственной кровью на заляпанном паркете. Но все равно шепчет на выдохе после очередного удара: —Лиза... Отвлекает внимание чёрных живых глаз и наконец вонзает под рёбра зажатый в кулаке стилет.