Цена вечности: Беспокойная зима

— Не ждал тебя здесь. — Ламберт налил из кувшина вина, который трактирщик заботливо положил в мешок, и с долей любопытства взглянул на Гвила. — Я и сам не собирался ехать, — усмехнулся тот, покосившись на Цири. — Но тут встретил эту девчонку. Сама девушка с интересом прислушивалась к разговору. Напряжение, возникшее было в начале их появления, ушло после нескольких стаканов выпивки, и она посматривала то на молчаливого ведьмака, сидевшего рядом с Ламбертом, то на Гвила, ощущая непривычное тепло. Камин, в котором гудел огонь, густые тени, удобные кресла — все казалось ей уютным, все навевало детские воспоминания, которых она не успела уловить летом. В тот раз тревога застила взгляд, и она даже не заметила, как постарел замок. Фрески на стенах окончательно облезли, и Цири уже с трудом могла вспомнить, что на них было изображено. Половину высокого витражного окна закрывал ставень, вероятно, скрывающий разбитое стекло. В углу примостилось сломанное кресло, которое кто-то собирался починить. Цири не сомневалась, что этим кем-то был Весемир. — Я-то считал все это россказнями бродячих бардов, байками для глупцов, — Гвил покачал головой. Его взгляд не отрывался от Цири. — Но то, что видел сегодня… В жизни бы не поверил, расскажи кто другой. Эскель и Ламберт переглянулись, будто сомневаясь, насколько можно откровенничать. Но Цири думала, что не стоило делать тайны из того, что знал последний кмет на континенте. Гвил, судя по встрече, действительно был другом. — Теперь ты знаешь, что не все, рассказанное бардами, байки, — сказала она. — Это и есть дар Старшей Крови? — вдруг подал голос молчавший ранее Айден. — Точно, — подтвердила Цири. — Не спрашивай, как это работает, я и сама не знаю. И сомневаюсь, что хоть кто-то знает. — Почему ты решила вернуться? — спросил Эскель, заново наполняя свою кружку. — Вот уж тебя мы точно не ждали. Он на миг замер, когда она пододвинула свою кружку, предлагая налить и ей. В какой-то момент Цири показалось, что он откажет, и уже собралась напомнить о своем возрасте, но не пришлось. Эскель не стал спорить. — Я только хотела помочь ему, — она кивнула на Гвила. — Но увидев вас, решила задержаться. После недавней встречи нам не удалось нормально поговорить. — Из-за Дикой Охоты? — снова спросил Айден. Цири заметила, как покосился на него Ламберт, и усмехнулась. Кот был о многом осведомлен. Она чувствовала что-то, глядя на этих двоих, но никак не могла определить, что именно, не могла вспомнить, как называется то, что она видит. — Именно, — подтвердила Цири, оставив размышления и с аппетитом принимаясь за вкусную тушеную оленину. — Так значит ты теперь… — Эскель запнулся, нахмурился и оглядел ее, будто видел впервые. — Ведьмачка, — кивнула Цири. — Кто же еще? Она услышала, как рядом фыркнул Гвил, однако не обратила на него внимания. Может, она и не походила на традиционного ведьмака, но была им по сути. — А мы думали увидеть тебя на троне, — заметил Ламберт. Цири заметила удивленный взгляд Айдена. Этот ведьмак знал многое, но не все. — Издеваешься? — фыркнула она. — Снова придворный этикет, светские приемы и дипломатические игры? За столько лет я отвыкла от всего этого. — Привыкла бы заново, — буркнул Эскель. — Все лучше, чем шататься по большакам и трактирам. — Кому как, — возразил Ламберт. — По мне, в трактирах проще, чем во дворцах. — Можно подумать, ты был во дворцах, — заметил Гвил. — Так в этом барды тоже не врут? Ты действительно княжна? — Уже нет, — рассмеялась Цири. Она встала и взяла стоявший у стены серебряный меч, который подарил ей Геральт. Обнаженный клинок сверкнул, отражая блики огня. — Смотри. Она протянула меч Ламберту. Тот присвистнул, изучая изящную работу мастера. Айден заглянул ему через плечо. — Орт, — коротко заметил он, точно угадав руку оружейника. Цири кивнула. — «Мой блеск пронзает тьму, и свет мой мрак рассеет», — прочитал Ламберт надпись на клинке. — Как у настоящего ведьмака. Геральт дал? — Ага, — Цири снова кивнула. — Я назвала его Зираэль. Ласточка. — Так я и думал, — усмехнулся Ламберт, возвращая ей меч. — Давно видела Геральта? — В конце лета. Он как раз подарил мне клинок. — Цири убрала меч в ножны и снова прислонила к стене. — Он собирался в Туссент. — А ты где путешествовала? — То там, то здесь, — Цири неопределенно взмахнула ложкой, снова принимаясь за рагу. — Везде. — Ну а ты, Гвил? — Эскель взглянул на сидящего напротив ведьмака. Вопрос казался безобидным, но Цири почувствовала, что за ним кроется какой-то особый смысл. — Чем занимался? — Как обычно, — Гвил пожал плечами. — Утопцами, призраками и вампирами, чем же еще? — И только? — Эскель не сводил с него глаз, будто пытался проникнуть в голову. — И только. — Гвил посмотрел прямо на него. — Если ты вспомнил о нашем последнем разговоре, то это были всего лишь размышления, не больше. Я не занимаюсь наемничеством. — А что плохого в наемничестве? — удивилась Цири, непонимающе глядя на Эскеля и Гвила. — Разве ведьмаки не наемники? — Мы говорим не об убийстве чудовищ, — объяснил Эскель. Он быстро взглянул на Айдена, будто опасаясь чего-то. Цири мгновенно вспомнила, как еще летом Геральт обмолвился о краткой встрече с неким Таулером. Кажется, так он его называл. Наемник, который занимался работорговлей, а после выбрал мирную жизнь. Правда, судя по выражению лица, Геральт не слишком верил в то, что Таулер изменил своим привычкам. Когда она жила в Каэр Морхене, никто не говорил с ней о наемничестве. Скорее, старый Весемир так крепко вбил ей в голову мысль о предназначении ведьмаков, убивающих только чудовищ, что про иное и думать было невозможно. Много позже, когда она путешествовала по континенту, до нее доходили слухи о ведьмаках, ставших наемными убийцами, но она считала их такой же выдумкой, как и россказни о похищенных из колыбели детях. Цири взглянула на Айдена, явно блуждавшего в своих мыслях, пока остальная троица вспоминала похождения прошедшего сезона. Она видела, что Эскель относился к нему иначе, чем к Геральту или Ламберту, или даже Гвилу. Похоже, он был здесь чужаком. Да и на лице Гвила, иногда пробегавшего по нему взглядом, возникала едва заметная усмешка, едва не граничащая с издевкой, но границ вежливости он не переступал. И все же, несмотря на присутствие двух незнакомцев, Цири ощущала себя спокойно и наслаждалась этим редким чувством. В разговор вступать не хотелось. Конечно, у нее тоже была в запасе парочка историй, вероятно, способных поразить слушателей, но воспоминания о них повлекли бы за собой вину и разочарование, потому что с последним заказом она не справилась. Цири тихо сидела, наблюдая, как сполохи огня пробегают по лицам окружавших ее ведьмаков, как блестят их кошачьи глаза и серебряные медальоны, и погружалась в ленивую полудрему, в которой проплывали забытые образы.

***

Утро было слишком ранним, чтобы Цири могла кого-то встретить. Она оглядела занесенную снегом тренировочную площадку и поежилась от ледяного воздуха, пробиравшегося под тонкую курточку. Плащ пришлось оставить в комнате, чтобы не мешал работать с мечом. Геральт всегда говорил, что нужно использовать каждый свободный миг для тренировки, но ей редко удавалось найти место, где никто бы не помешал. Пока по ее следу шла Дикая Охота, это было совсем не представимо. Она почти не спала прошлой ночью. Когда Эскель предложил выбрать комнату, Цири без капли сомнений устроилась в своей старой, где еще стоял сундук с заношенным платьем, подаренным ей кметами. Видимо, никто не заходил сюда со времен ее отъезда. Заметив на двери шкуру огромной крысы, которая облезла и скрутилась от времени, она ненадолго задумалась, но оставила на месте еще одно напоминание о мирном времени, проведенном в Каэр Морхене. В конце концов, эта крыса стала ее первым самостоятельно убитым чудовищем. Кто же тогда помогал снимать шкуру? Цири пришлось немало покопаться в памяти. Койон. Он всегда проводил с ней много времени. Может быть, потому что был младшим среди ведьмаков. Она подозревала, что он был даже младше Ламберта. Геральт говорил, его убили во второй войне с Нильфгаардом, как и многих других. Эмгыр. Он заварил эту кашу. Уничтожил ее жизнь. Цири зло усмехнулась. Неужели он всерьез считал, будто она согласится стать его наследницей после всего случившегося? Трисс считала, что взойдя на трон, она сможет остановить войны, возродить земли, но Цири увидела в этом только попытку манипуляции. Она слишком хорошо помнила, как стояла перед Ложей, не имея права голоса, в то время как могущественные чародейки обсуждали ее судьбу. Ей больше не хотелось иметь дело ни с политиками, ни с чародейками. Слишком опасна была ее генетическая линия, чтобы не нашлось ни одного желающего воспользоваться ею. Теперь она хотела только затеряться. Среди миров, среди бесконечных мгновений времени. Но перед долгим путешествием следовало попрощаться с Геральтом и Йеннифэр. — Собираешься тренироваться? Цири вздрогнула от неожиданности и обернулась. Ведьмак из Школы Кота, Айден. Он кивнул на меч в ее руке, о котором Цири почти забыла. — Собиралась. — Она с сомнением посмотрела на обледеневшие снаряды. — Но не уверена, что здесь хоть что-то еще работает. А ты тут зачем? — Хотел размяться после ранения, но теперь вижу, что могу послужить тебе вместо ветряка, — Он не двигаясь ждал ее решения. — Если ты был ранен, вряд ли сможешь стать мне партнером по спаррингу, — улыбнулась Цири и, увидев как приподнялись его брови, поспешила добавить: — Я привыкла сражаться по-своему. Тебе будет непривычно. — И тем не менее, я не собираюсь отказываться от своего предложения, — в глазах Айдена зажегся интерес. — Тебе уже говорили, как я сражаюсь? — уточнила Цири на всякий случай. Ей не хотелось ненароком ранить его. С ведьмаками она всегда билась в полную силу, зная их превосходство в прямом бою, и не обладала достаточной реакцией, чтобы задержать удар, если противник его пропустит. — Нет. — Айден сбросил плащ, обнажил меч, который принес с собой, заботливо поставил ножны, следя, чтобы внутрь не попал снег. — И я прошу тебя умолчать о подробностях. Чудовища редко предупреждают когда и как нападут. Цири невольно обратила внимание на его речь, не похожую на говор простолюдина или обычного горожанина, но промолчала, становясь в стойку. Лезть в личные дела посторонних она отучилась давным-давно. Он замер, ожидая ее нападения. Цири медлила. Она редко начинала бой первой. Геральт учил ее выжидать, чтобы увидеть навыки и силу противника. Сейчас же по движениям Айдена она заодно надеялась распознать, куда пришлось ранение, чтобы не задеть случайно слабую сторону. Поняв, что нападать она не будет, он сделал неуловимо быстрый выпад, скорее, на пробу, но для нее это стало сигналом к атаке. Шаг, зеленая вспышка, удар, разворот. Айден двигался стремительно, как и подобало ведьмаку, но Цири уловила в его взгляде растерянность. Он не ожидал, что она просто исчезнет и появится за его спиной. Геральт всегда отражал удары, потому что учил ее и знал, как она мыслит. Айден не знал, но некоторое время его спасала скорость. И все же он ошибся. После череды быстрых перемещений она увидела его вскинутую руку, открывшую доступ к артерии, бросилась вперед… И наткнулась на веселый взгляд. Острие меча замерло рядом с ее шеей. — Ты меня обманул! — обиженно воскликнула Цири, отступая. — Серьезно? — Айден не удержался от широкой улыбки. — Неужели в Каэр Морхене тебя учили честному рыцарскому бою? Я не смог бы одержать верх, тем более, сейчас. Пришлось хитрить. И ты купилась. Цири фыркнула и убрала меч в ножны. — Уже устала? — вскинул бровь Айден. — Ты устал, — бросила она. Оказавшись слишком близко к противнику, она заметила, каким неровным было его дыхание. Айден подхватил сброшенный ранее плащ, сложил его вдвое и накрыл промерзшее поваленное бревно. Цири от неожиданности замерла на миг, не понимая, а потом благодарно кинула и села. Давненько никто не проявлял к ней такого внимания, пусть это была лишь мелочь. — Так что за чудовище так сильно ранило тебя? — поинтересовалась она. Вчера Айден не рассказал ни одной истории за столом, хотя у любого ведьмака найдется, чем поделиться с коллегами по цеху. — Дело не только в ране, — Айден прислонился к сваям, на которые крепилась перекладина от подвесного бревна. В свое время Цири на нем немало измучалась. — Мне пришлось провести много времени без тренировок. Без движения. Нужно восстанавливать навыки. Цири подождала продолжения, но он замолчал, рассматривая ближайший ветряк. Судя по всему, Айден ничего не собирался рассказывать. Ладно, она знала, когда нужно оставить расспросы. Снова повалил снег, засыпал оставленные ими следы, выравнивая площадку. На снарядах возвышались тяжелые шапки. Каждый столбик, по которым ее когда-то учили передвигаться, вырос на треть. — Откуда у тебя этот медальон? — вдруг спросил Айден. Цири поиграла серебряной головой кота, раздумывая, стоит ли что-то утаивать. Одно время она думала сменить его на волчий, оставшийся от Весемира, но потом решила, что это будет неправильно. Он напоминал о том месте, из которого они с Геральтом и Йеннифэр вышли плечом к плечу, об отмщенных обидах и навсегда уничтоженных страхах. — От охотника за головами, — ответила она, вспомнив худое, усатое лицо Бонарта, залитое синевой смерти. — Взяла на память. Айден покосился на нее и снова замолчал, но Цири продолжила сама: — Он мертв. Я убила его. Потому что он хотел убить меня. — Из-за твоих способностей? — уточнил Айден. — В некотором роде. — Цири потерла виски, нахмурилась. Она не любила вспоминать. За Бонартом тянулась целая вереница образов давно погибших людей. — Правда, тогда я не умела так сражаться. Только перемещалась между мирами, надеясь на удачу. Она увидела, как Айден открыл рот, собираясь что-то спросить, но видимо, не нашел слов. Как и все, кто слышал объяснение всему этому впервые. Цири усмехнулась и добавила: — Между мирами и временами. — Что ты имеешь в виду? — Айден все же взял себя в руки и принял невозмутимый вид. — Я могу перенестись не только в другой мир, но и в другое время, — Цири взмахнула в воздухе рукой. — Могу уйти в прошлое или будущее. Могу пожить в мире со стальными огнедышащими повозками. Знаешь, они куда быстрее любого коня. Видя, как в глазах Айдена снова растет изумление, она совсем развеселилась. — Ты знаешь, что некоторые миры населяют существа, которые общаются между собой мыслью? Не так, как чародеи, а так, как говорим мы, вслух. А в некоторых никого нет. Правда, дышать там тяжело. В одном я встретила огромных четвероногих созданий, ревущих, как турнирные трубы. Мне повезло, что они ели только листья. А в других мирах было бесконечное море или пустыни… — И что ты там делала? — Айден воспользовался ее потребностью перевести дыхание. — Да ничего особенного, — Цири пожала плечами. — Если там находились чудовища, предлагала убить их, за плату. Если было кому предлагать. — То есть и там оставалась ведьмаком? — уточнил Айден, снова улыбаясь. — Тебе нравится такая жизнь, верно? Ездить с места на место и убивать чудовищ. — Нравится, — кивнула Цири, но вдруг вспомнила о незаконченном заказе и вздохнула. — Только не всегда удается. Гвил прав, я не настоящий ведьмак. — С чего бы? — Айден опустился на бревно рядом с ней. — Ты отлично владеешь мечом. Вряд ли какое-то чудовище может оказаться сильнее. У тебя несравнимое преимущество, благодаря магическим навыкам. — Это не магия, — поправила Цири, глядя в сторону и сцепив пальцы в замок. Сейчас она чувствовала, что действительно не имеет права называться ведьмаком, особенно перед лицом настоящего ведьмака. Если уж они разговаривали откровенно. — И дело не в силе. У меня не хватает знаний. Ведьмачьих умений. Я могу только плясать с мечом. Но ведь этого недостаточно! Она резко вскинула голову, с отчаянием взглянула в кошачьи глаза Айдена, ища там не то согласие с ее самоосуждением, не то опровержение. Вина встала в горле тугим комом. — Если люди продолжают умирать, этого недостаточно! — с силой проговорила она. — Они смотрят на меня с надеждой, а мне нечего ответить! — Что случилось? — мягко спросил Айден, осторожно сжав ее спрятанную в перчатку руку. Встретив его внимательный взгляд, она вдруг поняла, что может рассказать. Должна.