Цена вечности: Беспокойная зима

— Ты не знаешь деревенских, — Цири расстроено покачала головой. Вокруг нее метнулись ночные тени, которых не мог разогнать и костер. — Они бы ему житья не дали. Это в городах свободные нравы. — Конечно, не знаю, — проворчал Ламберт. — Я жил в деревне до того, как стал ведьмаком, и все хорошо помню. Но их деревня стоит на тракте. Он мог бы уехать, не разыгрывая комедии с исчезновением. — Привычка повиноваться старшим в общине прививается с рождения, — напомнил Айден, — ты сам говорил. — Но не все повинуются, — возразил Ламберт. — Йонел уже вошел в возраст, когда мог решать сам. — Ты его видел? — на лице Айдена проступило сочувствие. — Он без семьи и шагу не ступит. Почти уверен, на побег его подговорила мать. — Ничего лучше придумать не могли. — Ламберт раздраженно бросил в костер веточку, которой ранее поправлял хворост. — На черта он прятался в амбаре? Уехал бы сразу. — Не похоже, что он вообще составлял план действий, — Айден усмехнулся. — Может, спрятался со страху, а мать потом придумала выход. Ладно, хоть на его счет не нужно беспокоиться. Он огляделся вокруг, и Ламберт почувствовал отголосок того же легкого недоверия, которое ощущал сам. Поляну, на которой они сидели, обступали тяжелые дубы с густой кроной, перемежаясь березами и тонкими осинами. Между деревьев устроились пышные лесные кустарники. Повсюду звучали голоса ночных птиц. Их гнезда встречались даже на нижних ветках, которые легко доставала рука. У Ламберта сохранялось стойкое ощущение, что кроме них здесь никогда не бывало других людей. — Что это за место? — поинтересовался Айден, обращаясь к Цири. — Ты уверена, что здесь безопасно? — Я часто тут бываю, — отозвалась девушка, — и ни разу никого не встретила. Не знаю, что это за мир, но он никогда не причинял мне зла. Ламберт, запрокинув голову, посмотрел на незнакомые созвездия, заполнившие черную синеву неба. С двух сторон висели маленькие светлые кругляшки не больше монеты, которые Цири называла лунами. Возможно, именно из-за них этот мир казался чужим. Однако он был уютным и, на первый взгляд, действительно безопасным. — Ты не кажешься человеком, которому легко причинить зло, — заметил Айден. — Это сейчас, — Цири криво усмехнулась. — Было время, когда я могла только убегать. На самом деле, это второе мое убежище, но первое вам вряд ли понравится. Оно слишком открытое. — Луг, — догадался Айден. — Лавандовый, — кивнула Цири. — Там красиво. И спокойно. Она задумчиво уставилась в пламя. Огонь окрасил ее пепельные волосы в рыжий, сделал зеленый взгляд темным и блестящим, тени придали лицу лишний десяток лет. Ламберт смотрел на нее и уже не узнавал маленькой княжны, явившейся в Каэр Морхен далеким зимним вечером. Она не должна была стать такой, вдруг понял он. Она должна была научиться защищать себя, но не отгораживаться от людей, как ведьмаки. Она переплюнула их всех по части недоверия и отстраненности от человеческого мира, хотя бы потому, что по сути своей была человеком. И сейчас она казалась до невозможности уставшей и одинокой. Цири вдруг вздрогнула, будто очнувшись от сна, потерла глаза, нахмурившись, осмотревшись, остановила взгляд на Айдене. — Устала? — спросил тот участливо. Но Ламберт понимал, что здесь что-то не то. Геральт как-то вскользь упоминал о способностях Цири. Да и сам Ламберт видел, как маленькая девочка предрекла смерть Койону. Тогда он отнесся к ее болтовне легкомысленно, однако много позже, узнав о его смерти, вспомнил каждое слово, произнесенное чужим голосом в ночь Мидинваэрна. И сейчас он неотрывно следил за ее лицом. — Спать хочется. — Цири потянулась за плащом, лежащим рядом. Ламберт подсел к ней ближе и, пока Айден заливал маленький костерок, коснулся плеча. — Что с тобой? — спросил он. — Ничего, — Цири покачала головой, но он увидел в ее глазах отблеск мгновенного испуга, и не отступил. Она тщательно раскладывала плащ, расправляла складки, будто полностью увлеченная этим действием. Ламберт не собирался уходить без ответа. — Ладно, — Цири тряхнула головой, взглянула ему в лицо. — Я что-то видела. Не знаю, что именно. Может, это вообще ничего не значит. Ты же понимаешь, все эти пророчества, видения… Да ты сам в них не веришь! — Посмотрим, — уклончиво ответил Ламберт. Раньше он действительно не придавал значения таким вещам, но теперь думал, что стоило хотя бы помнить про них. — Рассказывай. — Я видела тьму, — Цири понизила голос, посмотрела на Айдена. — И его. Окутанного тьмой. Будто проглоченного ею… Не знаю. — Она снова потерла лоб. — Это было как воспоминание, мелькнувшая картинка. Скорее всего, и правда, ничего не значит. — Раньше ты не помнила о своих видениях, — вырвалось у Ламберта. — Авалак’х научил, — Цири поджала губы, будто ей не очень приятно было говорить об этом. Она помолчала немного и почти умоляюще посмотрела на Ламберта. — Я действительно хочу спать. Он кивнул, отошел под раскидистое дерево и удобно устроился на мягкой траве, на расстоянии вытянутой руки от Айдена. Где-то глубоко внутри возник маленький росток тревоги, который никак не мог оформиться. Ламберт знал, насколько зыбки и неверны образы, посещающие видящих, как много у них было трактовок и значений. В любом случае, он не собирался оставлять Айдена одного. Легкая вспышка тревоги назойливо требовала почувствовать его живое, близкое тело. Резкий вскрик ночной птицы заставил повернуть голову, и Ламберт увидел в темноте очертания Айдена. В летней ночи, он мысленно вернулся, казалось, в уже далекое лето, когда они впервые путешествовали вместе. Совсем как тогда, он чувствовал дразнящий, теплый запах, не решаясь приблизиться, прикоснуться. Ситуация повторялась, пусть причины были теперь иными. Ламберт прислушался к дыханию Цири, ровному и глубокому. Она спала. Над ними пронесся легкий ветерок, унося дымный след костра. Запах Айдена на миг исчез и вновь окутал полянку. Ламберт бесшумно развернулся к его спине, вслушался в чувства и почти сразу наткнулся на едва заметную нотку нетерпения. С трудом сдерживая усмешку, он придвинулся ближе. После безумного лета, в котором он почти потерял все, ему постоянно хотелось быть ближе, слиться с Айденом, не отходить ни на шаг. К дразнящему запаху добавилось тепло, мягко касающееся груди Ламберта, растекающееся по телу пробуждающимся желанием. Следовало отвлечься. Цири спала неподалеку, и если в темноте ничего бы не увидела, то услышала уж точно. Но он мог хотя бы позволить себе положить руку на бедро Айдена. Просто чтобы почувствовать его присутствие. Жар проникал даже сквозь слои одежды. Черт! Низ живота мгновенно стянуло горячее возбуждение. Ламберт глубоко вздохнул, стараясь отвлечься, но стало только хуже — терпкий запах разгорающейся жажды заползал под кожу, подпитывая нетерпение, дурманил и толкал к действию. Ламберт сжал бедро Айдена, скорее бессознательно, нежели с какой-либо целью, и вздрогнул, когда на его руку легла чужая ладонь. Айден долго, сдержанно выдохнул, осторожно погладил пальцы, будто успокаивая. Это движение проникло в самое нутро Ламберта, вызвав будоражащий огненный вихрь. Невозможность сделать хоть что-то превращала первоначальное легкое возбуждение в почти животную потребность. Преодолев короткое расстояние, еще разделявшее их, Ламберт тесно прижался напряженной плотью к бедрам Айдена, прильнул к его спине, жарко выдыхая в шею. Он хорошо ощущал ответное стремление, тщательно сдерживаемое неподвижным телом. Осторожно качнул бедрами, Ламберт почувствовал, как закаменели мышцы Айдена, но подчиняться уже не собирался. Не мог. Желание властвовало над его телом, заставив скользнуть ладонью вдоль чужого бедра, вернуться и лечь на подрагивающий живот. Воздух всколыхнулся от беззвучно вырвавшихся слов. Да-да, он помнит, рядом Цири. Но ведь пока они не делают ничего, что могло бы ее разбудить. В бессилии он поддавался нараставшей жажде прикосновений. Шея Айдена оказалась одуряюще горячей и податливой. Впиваясь в нее поцелуями, прихватывая кожу зубами, Ламберт терялся в непреодолимом головокружении. Рука сама собой поползла с живота Айдена ниже, к откровенной твердости члена. Ламберт прикусил губу, чтобы не издать ни звука. Острое напряжение несколько раз толкнуло его бедра вперед, пульсация крови отдавалась в висках. Он сжал Айдена через ткань, услышал еще один рваный выдох и, часто дыша, обессилено прислонился лбом к его затылку. В нем зародилась нетерпеливая дрожь. Она гуляла по телу, опоясывала бедра жгучей, не находившей выхода страстью. Член беспомощно вздрагивал в штанах, разрываясь от прилива крови. Вдруг Айден одним гибким движением высвободился из объятий, бросил на него быстрый взгляд и скользнул вглубь леса. Ламберт бездумно повторил его движение, потянувшись следом. Цири спала. Они отошли совсем недалеко, шагов на тридцать, надеясь на свой чуткий слух. Ламберт вцепился в плечи Айдена, принуждая остановиться, разворачивая для безумного, почти грубого поцелуя. Он опять вжался в него всем телом, скользнул руками под рубаху, наконец добрался до тела, до голой кожи, обжигающей кончики пальцев. — Нельзя уходить далеко, — выдохнул Айден ему в губы. Ламберт и сам это знал. Он прекрасно понимал, что нужно возвращаться, но ничего не мог поделать, желая продлить сладкую муку хоть на несколько мгновений. Он прошелся языком по быстро бьющейся жилке на шее, заставляя Айдена откинуть голову, прихватил зубами мочку уха, прижался бедрами, забывая о месте и времени. Айден отстранился первым. Не теряя больше ни минуты, он расстегнул штаны Ламберта и обхватил его болезненно напряженный член. Ламберт крупно вздрогнул, снова прикусил губу, чтобы не закричать от облегчения, толкнулся вперед, навстречу ласковой ладони. Ему не хватало совсем чуть-чуть. Айден действовал быстро, с каждым движением приближая его к краю. Каждая мышца напряглась в ожидании развязки. Он схватился за плечи Айдена, уткнулся ему в шею, вдохнул горячий запах и сорвался в оглушительное удовольствие, лишаясь дыхания и сил. Раздирающий горло вопль вырвался тихим шипением, едва потревожив разгоряченный их дыханием воздух. Не теряя времени, Ламберт упал на колени, расстегнул штаны Айдена и сразу на всю длину впустил его в свое горло. Мгновенно ощутил, как напряженные пальцы плелись в его волосы, крепко сжали. Ламберту понадобилось всего несколько сильных движений, чтобы ощутить, как напряженная плоть увеличивается, вздрагивает и выплескивается горячим, терпким семенем. Он застыл ожидая, когда стихнут пробегающие по телу Айдена судороги, и только потом поднялся, прижался лбом к его мокрому от испарины лбу и, позволив пару кратких мгновений умиротворения, шепнул: — Идем, Цири может проснуться. Айден помедлил, прихватил в легком поцелуе его нижнюю губу, глубоко вздохнул, прежде чем согласно кивнуть. Страсть медленно уходила, обновив соединяющие их узы. Вернувшись к давно остывшим углям, они легли снова на небольшом расстоянии друг от друга, не решившись обняться, но через минуту Айден все же накрыл ладонью руку Ламберта, возвращая ощущение близости и тепла. Только после этого Ламберт смог закрыть глаза и погрузиться в чуткую дрему, сквозь которую его уставший разум слушал лесной шум, смешанный с дыханием Айдена.

***

Подружка убитой девушки оказалась на пару лет ее младше. Она с настороженностью глядела на ведьмаков и с откровенным восхищением на Цири. Матери и отца дома не было — работа в поле занимала почти все время кметов, и девушка при виде незнакомцев выбежала на крыльцо еще до того, как они успели постучать. Заметив ее интерес, Цири взяла весь разговор на себя, оставив Ламберта и Айдена у хлипкой калитки. — Уже слышала, что случилось с Ланой? — спросила она, опираясь плечом на резной столбик крыльца. Девушка кивнула. Выражение ее лица почему-то стало виноватым. — Я вчера была там… В лесу, — призналась она. — Видела. — Тогда, может, знаешь, что Лана там делала? — Цири склонила голову набок, весь ее вид источал миролюбие. — Говорят, она собиралась к тебе. — Не ко мне, — замотала головой девушка, — на мельницу. — А потом к тебе, верно? — Цири не спускалась с нее внимательного взгляда. — Да, — девушка будто слегка растерялась. — Но у нас не было точного уговора. — Так зачем бы Лане ходить в лес? — повторила Цири. — До мельницы оттуда далековато. — Не знаю, — девушка опустила голову, покусала губы. Ламберт видел, что она лжет и сама боится своей лжи. — Наверное, у нее были какие-нибудь свои дела. — Какие дела? — не отступала Цири. — Ты же ее единственная подруга, должна знать. — Не единственная! — перебила девушка. — И другие были. Только она с ними поругалась… — Почему это? — поинтересовалась Цири вроде бы невзначай. — Да и долго ли длится дружеская ссора? Могла она встречаться в лесу с другими подругами? Девушка снова покусала губы, покачала головой и затеребила вышитый передник. — Почему она поссорилась с ними? — настойчиво спросила Цири. Ламберт отметил, что миролюбивое выражение с ее лица не исчезло, однако тон стал жестче. Она что-то чувствовала и двигалась в направлении, которое находила правильным. — Не знаю я, — буркнула девушка. Она уже оглядывалась по сторонам, будто раздумывая, куда бежать от нежданных гостей, к которым так опрометчиво вышла. Но рядом не оказалось ни одного человека, который мог бы помочь. — Знаешь, — спокойно возразила Цири. — Думаешь, они связаны с ее пребыванием в лесу? Они могли причинить зло Лане? — Нет-нет, — девушка испуганно вскинула голову. — Это же чудовище! — Посмотрим, — уклончиво ответила Цири. — Так что с ее подругами? — Они из-за Йонела поссорились, — неохотно ответила девушка. Ламберт едва сдержал раздраженный вздох. Йонел умудрился наследить везде. — А, так другая подруга Ланы — невеста этого Йонела? — Цири усмехнулась и оглянулась на ведьмаков. Айден кивнул ей. — Ну да, — девушка нехотя кивнула. — Они обе его любили. Только у Ланы бедная семья, поэтому его отец про нее и не думал. Но Йонел никого из них не любил. И свою невесту тоже. Вот Лана и сказала, что заставит его влюбиться. — Это как же? — заинтересовалась Цири. — Не знаю я, — вздохнула девушка. — Может, она вообще со злости так сказала. — Ты так думаешь? — Цири заглянула ей в глаза. — Не бойся, мне нужно знать правду, но я никому не расскажу. — Так-то она уверена была, что сумеет, — задумалась девушка. — Я ее спрашивала, а она только смеялась. Говорила, рано мне знать. Глупая. Девушка вздохнула и поковыряла трещину на столбе крыльца. Ее глаза заблестели, наполнившись слезами. Цири накрыл ее руку и сжала. Ламберт не мог понять, насколько она действительно сочувствовала девушке, потерявшей подругу. Они стояли так некоторое время, не двигаясь, а потом девушка засопела и неуверенно отняла руку. — Не знаю я больше ничего, — глухо проговорила она, низко опуская голову. — Ты лучше чудовище ищи, которое Лану убило. — Найду, — Цири серьезно кивнула. Она уже собиралась уйти, но тут встретилась взглядом с Ламбертом и задержалась. — Скажи-ка, а где тут у вас кузница стоит? — На выезде, — девушка махнула рукой в сторону. — Она большая, сразу видна. — Спасибо тебе. — Цири на миг коснулась ее плеча и сразу же отошла. Чем ближе она подходила к Ламберту и Айдену, тем мрачнее становилась ее лицо. — Еще и невеста Йонела тут, — пробормотала она, выходя за ограду. — Случайно ли? — Это деревня, — напомнил Ламберт, — здесь все друг друга знают. Такое знакомство неудивительно. Семьи мельников обычно одни из самых богатых. У них недостатка в женихах и невестах не бывает. — Интересно, как Лана собиралась заставить себя полюбить? — задумалась Цири. Она неторопливо шла по проселочной дороге, поднимая в воздух сухую пыль, немедленно облепившую ее сапоги. — Как обычно, — пожал плечами Ламберт. — Деревенские заговоры, привороты. Магия, в которую верят кметы. — Или настоящая магия, — вставил Айден, — о которой мы пока ничего не знаем. — Думаешь, мельничиха — чародейка? — усмехнулся Ламберт, покосившись на него. — Думаю, что мельница только предлог, — пояснил Айден. — Возможно, Лана собиралась быстро вернуться домой после встречи с… кем-то. — Я бы больше думал про кузнеца, — покачал головой Ламберт. — Окалина — явный след, ведущий именно к нему. — Слишком явный, — сомнением произнес Айден. — Но проверить стоит. — Тем более, других следов у нас нет, — заметила Цири. — Убийца точно находится в деревне, слишком регулярные убийства. — Или он постоянно сюда приезжает, — возразил Айден. — Но таких людей видно сразу, они обращают на себя внимание жителей, а мать Ланы сказала, что никто из приезжих в деревне не крутится. Однако если это постоянный приезжий, он мог примелькаться. — А вдруг он не заезжает в деревню? — задумалась Цири. Она раздраженно вздохнула. — Черт возьми, так можно искать бесконечно! — А чудовище вы уже не рассматриваете в качестве убийцы? — поинтересовался Ламберт. — Нет, пока это чудовище является плодом воображения местных жителей, — по губам Айдена мелькнула усмешка. — Сомневаюсь, что здесь кроется неведомое чудовище, которое не оставляет следов. — Тогда это вообще не наше дело, — фыркнул Ламберт и, увидев, как на него уставились два укоризненных взгляда, закатил глаза. Он и представить не мог, что Цири пойдет по стопам Айдена. Ему казалось, она должна вырасти более жесткой в своих взглядах. Вся деревня будто вымерла — взрослые и дети собрались на погосте, за оградой, откуда почти не доносилось голосов. Ламберт видел, как из-за толпы, отгородившей погребальный костер от взглядов чужаков, взвивались языки пламени. Плача он не услышал. По этой девушке некому было плакать, кроме тихой и сдержанной матери, привычно прячущей свое горе. Только приезжих, остановившихся в корчме, не трогали потери деревни. Они все так же шумели, пили и гуляли, разнося веселые голоса по опустевшим улицам. На миг Ламберт засомневался, найдут ли они кузнеца на его месте, но увидев раздутый огонь, поддерживаемый подмастерьем, и накренившуюся телегу рядом, решил, что у кузнеца дел не меньше, чем у корчмаря. Он кивнул юноше, обливавшемуся потом в удушающий жаре. — Хозяин дома? Подмастерье взглянул на него опухшими глазами, на миг перестав бить небольшим молотом по наковальне. — Дома, — хрипло отозвался он и махнул рукой в сторону широкого крыльца, выходившего на другую сторону от кузни. — Туда идите. Ламберт поднялся по ступеням, несколько раз стукнул в дверь небольшим медным молотком, висящим тут же, но ответа не получил. Цири постучала в окно, сперва осторожно, потом громче, но никто так и не вышел. — И что будем делать? — растерялась она. — Подождем. — Айден невозмутимо прислонился к стене. — Если дома кто-то есть, рано или поздно он выйдет. Или кто-нибудь войдет. Ламберт неприязненно взглянул на неожиданно хлипкие скамейки крыльца и, передумав садиться, спустился к Цири и Айдену. Как оказалось, вовремя — дверь распахнулась и силой ударила о косяк, несмотря на свою внушительную толщину. Из дома выскочила молодая женщина с бледным лицом и заплаканными глазами. Она сбежала по ступеням, развернулась и закричала в лицо мужчине, появившемуся следом: — Чтоб ты провалился! И за что мне судьба тебя дала! Смотри, схожу к Изунне, еще пожалеешь! Она смахнула со щек слезы и, приподняв юбки, почти побежала вдоль проселочной дороге, по которой только что пришли ведьмаки. Ламберт отметил ее яркое, почти вычурное платье из хорошей ткани. Эта женщина жила в достатке и, скорее всего, была женой кузнеца, который, устало сгорбившись, смотрел ей вслед. — Ты здешний кузнец? — Ламберт собрался взойти на крыльцо, но его опередил Айден. — Приветствую, хозяин, — спокойно проговорил он. — Позволишь войти? Кузнец рассеянно взглянул на них и кивнул, освобождая проход. Цири хотела подняться тоже, но Ламберт остановил ее. — Присмотри тут, — попросил он и, увидев ее разочарованный взгляд, добавил: — Если кто придет, скажи. — Я из окна посмотрю, — упрямо прошипела она, заходя в дом. — Хватит оставлять меня позади! Ламберту пришлось смириться. Он не хотел, чтобы она рисковала. Кузнец мог оказаться опасным человеком, и всем своим видом говорил, что силы ему не занимать. Но сейчас не следовало тратить время на споры, поэтому ему пришлось смириться. Цири же, войдя, действительно встала у окна, из которого хорошо просматривалось крыльцо и дорога. В горнице кузнеца царил беспорядок — всюду валялись какие-то платья и юбки, у окна рассыпалась груда черепков от разбитой посуды. Сам кузнец встал посередине и, скрестив на груди огромные руки, как-то обреченно взглянул на Ламберта. — Если бы требовались мои услуги, — медленно проговорил он, — вы обратились бы к подмастерью. Так зачем вы здесь? — Хотим узнать насчет последнего убийства, — Ламберт сделал паузу, ожидая реакции, но кузнец оставался спокоен. Его тоскливый неподвижный взгляд совсем не поменялся. — Причем здесь я? — спросил он. — Чудовище нужно искать в лесу. — Правильно, — согласился Ламберт. — Вот только рядом с телом девушки мы нашли следы, которые привели нас сюда. Он собрался рассказать про окалину, но кузнец вдруг шумно вздохнул, потер лицо широкими ладонями и сел на стул, казавшийся под ним слишком маленьким. — Вы правы, — кивнул он. — Я виноват в ее смерти.