Цена вечности: Беспокойная зима

Цири, забыв про обещание следить за входом, впилась взглядом в огромного, уставшего человека, понуро сидевшего на стуле посреди разгромленной комнаты. — Зачем вы это сделали? — вырвалось у нее невольно. Несмотря на обнаруженную окалину, кузнец вовсе не походил на безжалостного убийцу, вот уже полгода изводившего деревеньку. Его добродушное лицо дышало чем-то детским, открытым и простым. — Что? — кузнец будто очнулся ото сна, растерянно взглянул на нее и на стоявших рядом ведьмаков. — Что я сделал? — Убили Лану, конечно, — нетерпеливо бросила Цири. Она была рассержена на себя за то, что так легко купилась на его внешность. — Если собрались признаться, нечего теперь на попятный идти. — Да я не иду, — удивился кузнец. — Я говорил, что виноват в смерти Ланы. И в других смертях, из-за которых вас позвали. Но только я не убивал никого, это она, елочка… — Какая еще елочка? — нахмурилась Цири. — Лучше рассказать все сначала. Должно же у вашей истории быть начало, — вмешался Айден, взглядом попросив Цири подождать с вопросами. Она легко послушалась — уж очень ей нравился этот спокойный ведьмак, чем-то неуловимо напоминавший одновременно и Эскеля и Геральта. С ним она легко забывала, что была гораздо младше всех ведьмаков, собравшихся на зимовке в Каэр Морхене. — А, да, — кивнул кузнец. — Давно это было. Я в подмастерьях ходил у другого кузнеца, который в Серых Лугах, знаете? — Он взглянул на своих гостей, ожидая ответа. Цири покачала головой. — Ну да, — снова кивнул кузнец. — Он, наверное, помер, уж и без того стар был. Стар, но силен. Подмастерьев своих трепал знатно. Четверо нас у него было, и все время поколоченные ходили. Мне больше и чаще всех доставалось, а чтобы переждать его гнев, я убегал в лес. Хорошо там было — березки, елочки, светло и спокойно. Он замолк, глядя в пустоту задумчивым взглядом. Цири очень хотелось его поторопить, но она только сжала губы. Монотонный, неторопливый рассказ убаюкивал ее и действовал на нервы. Она посмотрела на спокойное лицо Айдена. Хотелось бы ей иметь такую же выдержку. — Что было дальше? — вместо нее подал голос Ламберт. Кузнец очнулся, снова осмотрел их всех. — В лес, я говорю, ходил, — повторил он, — там и присмотрел себе елку. Большую, раскидистую, под которой никто меня найти не мог. Целый год туда ходил, и спал под ней. Даже разговаривать начал, как с человеком. С другими-то у меня дружбы не складывалось. И начали мне тогда сны снится. Словно вместо елки той девушка, красивая да ласковая. Ну и начал я нести всякое… Кузнец смутился и густо покраснел. — Нам нужно знать, что именно, — мягко подтолкнул его Айден. Цири не совсем понимала для чего это нужно — подробности излияний кузнеца ее не сильно интересовали. И вообще, складывалось ощущение, будто он уводит их от главного вопроса, от убийств. Но она понимала, ее знаний слишком мало, чтобы разбираться в таких вещах, и старалась больше наблюдать за работой ведьмаков. — Говорил, что она моя единственная, — через силу произнес кузнец, уставившись в пол. — Что всегда буду с ней… И даже… Он покраснел еще сильнее, так что даже шея побагровела, и сжал кулачища. — Даже что люблю и женюсь на ней, — быстро вытолкнул он слова и засопел. — А потом? — теперь уже его подгонял Айден. — А потом елка эта вдруг исчезла и стала настоящей девушкой, — краска схлынула с лица кузнеца, сменившись бледностью. — Она сказала, что вернется через десять лет и станет моей. — Почему через десять лет? — поинтересовался Ламберт. — Да мне пятнадцать всего было, — объяснил кузнец. — По деревенским меркам самое время жениться, а по ремесленным — рановато. Сказала, молод я еще. И ушла. — И все? — нахмурилась Цири, не понимая. Они услышали рассказ о каком-то явно миролюбивом лесном духе, но и только. — Потом, за десять лет, я о ней и думать забыл, женился, — кузнец обвел рукой горницу. — Только детишек все не завел. Думал, почудилось мне там, с горя. Приснилось. А она вернулась. Встретилась мне в лесу как-то, зовет к себе. А куда я теперь уйду? Да и кто знает, не чудище ли она… — А с чего ты взял, что это она убивает? — перебил его Ламберт. — Так она же и сказала, — кузнец удивился его недогадливости и заговорил быстрее: — Говорит, если с ней не пойду, будет здешних убивать и напоминание о себе оставлять. Не поверил я тогда, а теперь… — он замялся на миг и махнул рукой. — Страшно мне за чудовищем настоящим идти. — Где она сейчас? — спросила Айден. — Так в лесу, наверное, — кузнец пожал широкими плечами. — Здесь ее не видать. Сразу бы заметили — красивая очень. — Ты не помнишь, после ее появления елка твоя совсем пропала? — вдруг спросил Ламберт. — Не помню, — кузнец подумал. — Стояла вроде. Да я тогда как не в себе был. Хорошо, что вы приехали. Может, отвадите ее. — А сам не хочешь помочь деревне? — насмешливо поинтересовался Ламберт. — Боюсь я, — серьезно сказал кузнец. — Ладно бы человек, а то ведь дух какой-то. Я уйти отсюда хотел, но тут в лесу чудовище объявилось. Думаю, она его привела. Он помолчал, снова оглядел всех троих и заговорил неуверенно: — Вот если бы кто из вас помочь мне решился — провести с женой через лес до тракта, чтоб никто не видал, я бы хорошо заплатил. — Только телохранителем еще не работали, — фыркнул Ламберт. — Я помогу. — Цири стало жаль простого человека, неожиданно попавшего в беду, пусть и по собственной глупости. Она представила, каково быть в ответе за чудовищные убийства, и невольно поежилась. На самом деле, она знала, каково это. — Когда ты будешь готов идти? — Сегодня. — Кузнец поднялся, жадно глядя на нее. — К вечеру. Жену надо найти и успокоить, вещи собрать. — А что это она у тебя так рассердилась? — Айден указал на разбросанные вещи. — Да ревнивая, — кузнец улыбнулся. — Словно чует, что из-за меня все, и ревнует, сама не знает, к кому. А уйдем, так спокойнее нам будет. — Она может пойти за вами, — предостерег его Айден. — Пусть идет, — кузнец махнул рукой. — Зато в деревне никого не тронет. Здесь все мои родные живут. Вдруг их коснется. Каждый день о том думаю. — И все же, что за Изунна, к которой грозилась сегодня сходить твоя жена? — вернулся к первоначальному вопросу Айден. — Это к ней она тебя ревнует? — Да нет, — засмеялся кузнец, — это соседка наша. С год как вернулась после смерти мужа, из другой деревни. Вот и принесла с собой ворох поверий тамошних. — А говорили, никто чужой сюда не приезжал? — Цири вскинула бровь. — Так она не чужая, — улыбнулся кузнец. — Здешняя. Замуж ее отдали в соседнюю деревню лет двенадцать назад. А как одна осталась, домой вернулась. Только родители ее померли давно. Из пустого дома в пустой дом приехала. — Благодарю тебя за откровенность, — кивнул Айден. — Нет ли еще каких-нибудь важных сведений? — Нет больше. Как сумерки приступят, вы приходите, — попросил кузнец, почти жалобно глядя на Цири. — Мы готовы будем. — Я приду, — кивнула девушка. Если этот человек хотел отвести беду от родной деревни, не жалея нажитого, она не могла ему отказать. — С наступлением сумерек, а не затемно, — уточнил Ламберт. — Мы ждать будем, — с готовностью закивал кузнец. Цири чувствовала его взгляд все время, пока они шли по дороге, до самого поворота. — И надо же тебе лезть, — проворчал Ламберт. — Он хочет спасти свою деревню, — твердо ответила Цири. — Своих близких. Я помогу. Разве не наше дело спасать людей? — Вот именно, — кивнул Ламберт, — спасать людей, а не лезть на рожон. — Я не лезу, — нахмурилась Цири. — Ты хоть понимаешь, как он себя сейчас чувствует? Ты знаешь, что такое наблюдать, когда из-за тебя гибнут люди? Близкие и незнакомые, родные и чужие… Дети, взрослые… — Ее голос пресекся. Она откашлялась и упрямо вскинула голову, не позволяя слезам заполнить глаза. — Из-за него мы можем потерять убийцу, — угрюмо указал Ламберт. — Но спасем людей, — возразила Цири. — Я не готова рисковать живыми, ради поимки убийцы. — А еще мы не уверены, что он сказал нам правду, — напомнил Ламберт. — Вот и проверим, — остановил их пререкания Айден. — Если он сказал правду, дух выйдет за ним. — И она, — Ламберт ткнул в Цири, — останется с ним один на один! — Я могу себя защитить, — вспыхнула девушка. — Я тоже ведьмачка! — Ты даже не знаешь, что это за дух, — хмыкнул Ламберт. — Ты тоже, — язвительно заметила Цири, взглянув на него. — Хватит, — вмешался Айден, строго взглянув на них обоих. — Цири, мы тебя проводим. Пойдем в отдалении. Ты нас не увидишь, но мы проверим, чтобы вас никто не задержал. Цири попыталась было возразить, но он покачал головой. — Ты не справишься с чудовищем, одновременно защищая людей. Никто не справится. И мы тоже. Поэтому люди будут на тебе, а мы позаботимся о чудовище. Цири вздохнула. Почему-то на Айдена совсем не хотелось злиться. А еще она понимала, что он прав. Геральт сотни раз толковал ей о необходимости отдавать все внимание бою. — Тогда нам остается просто ждать вечера? — спросила она. — Не забывай про Изунну, — напомнил Айден. — Заглянем к ней. — Вот только что она тебе скажет? — покосился на него Ламберт. — О чем ты будешь ее расспрашивать? Даже если она хотела приворожить кого-то, даже если знакома с какой-либо магией, что нам это дает? — Возможную помощь, — предположил Айден. — Она может что-то знать, раз слывет здесь чуть ли не чародейкой. Таким людям деревенские жители с удовольствием доверят свои печали и невзгоды. — Вот только безумной бабки нам не хватало в этом деле, — вздохнула Ламберт. Цири искоса глянула на них. С первого дня, как она увидела Айдена и Ламберта вместе, ее не покидало чувство, что их связывали особые отношения. Дружба, да, но иная, нежели существующая между Геральтом и Ламбертом, или между ним и Эскелем. Возможно, тайна крылась в мягком характере Айдена, но даже их перепалки звучали почти… нежно. Странно было использовать это слово в отношении Ламберта, но другого она не могла подобрать. А еще, находясь рядом с ними, Цири невольно чувствовала себя лишней. Будто эти двое были единым целым, а она могла только стоять рядом и наблюдать за ними. Похожее чувство посещало ее рядом с Геральтом и Йеннифэр. Но Геральт и Йеннифэр любили друг друга, а Ламберт и Айден… Она не знала. Даже не будучи исполненной предубеждений, она не могла разглядеть с полной достоверностью их отношения. А потом и вовсе бросила копаться в них, теперь только походя отмечая случайное прикосновение, безмолвный обмен и взглядами, взаимопонимание без слов. Не ей было осуждать их. Она до сих пор хорошо помнила Мистле. И пусть тогда, в глубоком прошлом, их связывало лишь одиночество и страх смерти, Цири до сих пор хранила в сердце воспоминания о первой глубокой привязанности — мягкие прикосновения своей светловолосой подруги, ее прозрачные глаза и белозубую улыбку. И ее жестокую смерть под мечом Бонарта. Она помнила все очень хорошо. В деревню начали возвращаться жители, закончившие похоронный обряд с убитой девушкой. В большинстве своем они шли с равнодушными лицами или судачили о личных делах. На ведьмаков почти никто не обращал внимания — слишком много дел предстояло сделать по хозяйству, и услышав позади тихий оклик, Цири не сразу поняла, что зовут именно их. Однако Айден сразу остановился и обернулся. Солнце било ему в глаза, но он не щурился, заставив Цири позавидовать возможности ведьмаков контролировать работу зрачков. Сама она далеко не сразу разглядела, кто к ним спешил. — Что же это? — чуть не плача заговорила подбежавшая девушка, в которой Цири узнала невесту Йонела. — Так и не нашли? — Нам сейчас не до того, — буркнул Ламберт, отворачиваясь. Цири вопросительно взглянула на Айдена. Она не знала, чем можно утешить расстроенную девушку. Могло быть, что правда ранила бы ее куда сильнее, чем просто потеря возлюбленного. — Я уверена, его родители заплатят, — быстро заговорила девушка, с надеждой всматриваясь в лицо Цири, будто заметив на нем что-то. — Хорошо заплатят. Отец Йонела богат… — Если мы что-то узнаем, тут же сообщим, — привлек ее внимание Айден. — Пока происходят убийства, нужно позаботиться о чудовище. Обезопасить вашу деревню. — Да, наверное, — глаза девушки снова наполнились слезами, — но я так боюсь за него. Вдруг с ним что-то случится? — Вот это вряд ли, — проворчал в сторону Ламберт. Девушка перевела на него непонимающий взгляд, но Цири тронула ее за руку. — Мы помним твою просьбу, — улыбнулась она. — Не стоит волноваться. Пока не найдено тело, причин оплакивать пропавшего нет. Возможно, чуть позже ты получишь о нем весточку. Ей очень хотелось сказать больше, успокоить хоть кого-то в этой деревне, но она опасалась навлечь беду уже на мельника с женой, которые никуда не собирались уезжать. Девушка покорно кивнула и побрела прочь, глядя себе под ноги. Цири было невыносимо жаль ее. Не меньше чем незадачливого жениха. — Идем, — позвал Айден. — Изунна тоже должна вернуться домой. Дом Изунны, несмотря на ее вдовство, оказался большим и крепким. Тщательно выкрашенный забор окружал раскидистую, украшенную резьбой постройку в один этаж. Чуть поодаль стояла клеть для птиц, а еще дальше — хлев. Хозяйство у нее было обширным и ничем не напоминало хозяйство перебивавшихся урожаем кметов. Цири предположила, что вдова зарабатывала каким-либо ремеслом, как многие здесь, и оказалось права. У самого окна сидела приятная на вид женщина в плотном чепце. Выбившиеся из-под головного убора каштановые волоски золотились на солнце, обрамляя моложавое лицо призрачной дымкой. Она вышивала большую накидку, сбегавшую с ее коленей на стоявший рядом стул. Блеск уже готового участка указывал на серебряные нити. Цири знала, тонкая, изящная работа ценилась среди купцов и дворян, за нее охотно платили, и у мастериц появлялась вереница клиентов. — Госпожа Изунна, — позвал Айден. Цири сперва усмехнулась его словам, но невольно посерьезнела при виде спокойного взгляда женщины, в котором сквозила нотка высокомерия. Ее ничуть не удивило такое обращение. И даже появление ведьмаков не удивило. — Что вам здесь нужно? — Изунна едва заметно дернула тонкой бровью. У нее был мелодичный, красивый голос подстать внешности. — Вряд ли я чем-то могу помочь в вашем деле. — А вы уверены, что мы здесь из-за него? — доброжелательно улыбнулся Айден. — Из-за чего же еще у моего дома могли появиться два ведьмака? — во взгляде Изунны сквозил холод и неприязнь. — Не впустите нас в дом? — спросила Цири. — Возможно, так было бы удобнее разговаривать. Ей очень хотелось посмотреть, что из себя представляет местная колдунья. Раньше она встречала только знахарок, чьи обиталища поражали воображение развешанными травами и подчас редкими ингредиентами, которым могла позавидовать иная алхимическая лавка. Но Изунна не походила на такую знахарку, и тем не менее, вызывала доверие людей. Цири попыталась незаметно рассмотреть комнату в глубине, но ничего интересного не заметила. — Не впущу, — спокойно ответила Изунна. — Я вдова, одинокая женщина, и не хочу, чтобы по деревне пошли пересуды. Я бы вообще предпочла говорить со свидетелями, а не с глазу на глаз. Даже на улице. — Вы в своем праве, — кивнул Айден. Казалось, его вовсе не трогала ее грубость. — Но не гоните нас хотя бы от окна. Мы не будем долго вам досаждать. — Хорошо, я слушаю, — Изунна уставилась на него светлыми глазами. Цири покосилась на Ламберта и угадала, что женщина его раздражала не меньше, чем ее. Поджав губы, она отступила подальше, предоставив Айдену возможность беседовать без помех. — В деревне говорят, что вы обладаете особыми знаниями, — начал тот. — В деревне постоянно о чем-нибудь болтают, — Изунна качнула головой. — Здесь жить без этого не могут. И лишь малая часть из их болтовни правдива. — Не слишком уважительно звучит, — заметил Айден, подходя ближе к окну. — Как и их болтовня, — Изунна дернула плечом. — Так вас интересует россказни, которые я привезла из деревни моего умершего мужа? — А это только россказни? — поинтересовался Айден. — Возможно, вы могли бы помочь нам… — Ловить чудовищ — ваше дело, не мое, — оборвала его Изунна. — А я только пересказываю бабьи поверья, в которых не слишком много смысла. — Например? — Айден выжидательно взглянул на нее. — Например, что выйдя голой на перекресток дорог можно приворожить любимого, — нетерпеливо ответила Изунна. — По-вашему, это похоже на правду? — Не очень, — добродушно согласился Айден. — Однако люди в это верят. — Как и в то, что подкова защитит их дом от сглаза, — кивнула Изунна. — У вас ко мне есть более серьезные вопросы? Она подняла взгляд за их спины и приветливо улыбнулась кому-то. Цири обернулась. На дороге остановилась хорошо одетая женщина, которая тут же пошла к дому. — Неужели успела?! — восхищенно вздохнула она, глядя на Изунну. — Я же обещала, — та чуть склонила голову набок. — Зайди, забери. Позволите? — она слегка раздраженно глянула на Айдена. — Конечно, — он кивнул, — мы уже уходим. Когда он обернулся к Ламберту и Цири, его взгляд был не менее холоден, чем взгляд самой Изунны. Втроем они направились по дороге, хотя Цири понятия не имела, куда лежит их путь. Она молча искала выход своему раздражению. — Ну и стерва! — не выдержала Цири, когда дом почти скрылся из виду. — Вы заметили, как она разговаривала? Будто высокородная какая! — А она себя такой и считает, — усмехнулся Ламберт. — Уж точно не ровней деревенским. — Ты был с ней слишком вежлив, — укорила Цири Айдена. — Она точно что-то скрывает. Не может быть, чтобы к ней обращались за помощью из-за каких-то сказок. — Ты судишь предвзято, — остановил ее Ламберт. — Мне она тоже не понравилась, но нам не в чем ее винить. Даже если она занимается мелким колдовством и не желает разговаривать с ведьмаками. — Пожалуй, я поддержу Цири, — задумчиво произнес Айден. — Каким бы колдовством она ни занималась, оно вовсе не мелкое. Ты не заметил? Близ нее дрожал медальон.