Цена вечности: Беспокойная зима

— Что за ученик? — немедленно заинтересовалась Цири. — И кто такой этот Зэмистокльз? — Так, пара ублюдков, которых слишком сильно интересовали ведьмаки, — проворчал Ламберт. — До такой степени, что они собрали у себя целую коллекцию, в которую вошли Эскель и Айден. — Не совсем так, — поправил Айден. — Предполагаю, что старый Зэмистокльз, хотя и был неприятным чародеем, интересовался ведьмаками лишь поверхностно. А вот его ученик Эймерай влез в более серьезные дела, из-за чего погиб Эмрас. Во время ссоры Зэмистокльз попытался убить своего ученика, и Эймерай ему это позволил, потому что у него был свиток. Как позволил нам убить себя и при бегстве со скалы. Он знал, что не погибнет. — Это только предположение или ты уверен? — уточнила Цири. Ее широко раскрытые глаза выражали крайнее удивление и толику испуга. — Если свиток действует именно так, как сказала Йеннифэр, я почти уверен, — кивнул Айден. — У Эймерая была приметная вещица — кольцо с крупным аметистом. Мы его и выследили по этому кольцу. Позже, во время моего плена, я видел его у Зэмистокльза, но не придал этому значения. — Он мог забрать кольцо на память, — не очень уверенно предположила Цири. — Или заклинание вообще может быть завязано не на кольце. — Возможно. Поэтому я хочу попросить тебя об услуге, — Айден заглянул ей в глаза. — Перенеси нас на Скеллиге. Ламберт слушал их разговор с возрастающим беспокойством. Он и представить не мог, что кто-то обладает такой силой. Чародеи всегда казались ему могущественными, но этот Эймерай выглядел и вовсе непобедимым. — Он может быть где угодно, — мрачно произнес он. — И мы не сможем его убить. — Если он еще жив, — Айден сделал ударение на последнем слове, — я постараюсь его найти. Мы знаем его тайну, а значит, можем действовать наперед. — Как? — Ламберт опасался, что они вновь возвратятся к моменту, когда Айден был готов очертя голову броситься за убийцей учителя. Он отчаянно не хотел повторения истории. — Мы даже не знаем, с кем он связан этим чертовым заклинанием и связан ли вообще! — Не торопись, — спокойно произнес Айден. — Мы еще не выяснили, что стало с кольцом. Сначала попробуем найти его. Возможно, я ошибаюсь и Зэмистокльз — или Эймерай — все же мертв. Проверим. — Когда хотите отправиться? — Цири решительно взглянула на них. — Я хорошо знаю Скеллиге. Где находится нужная вам скала? — Неподалеку от острова Хиндарсфьялл, — ответил Айден. — Рядом с побережьем. — С берега видно? — нахмурилась Цири. — Я не могу перемещаться вслепую. — Туда можно доплыть на лодке, — предложил Ламберт. — Только не зимой, — покачал головой Айден. — Море слишком бурное. — Мне нужно только увидеть скалу, — успокоила их Цири. — Сможем подобраться поближе? — Пожалуй, — кивнул Айден. — Если постараться, летом можно было добраться и вплавь. — Он вдруг задумался. — А как ты перемещаешься во времени? Ты же не знаешь, как выглядели те или иные места в прошлом. — Это не обязательно, — на губах Цири мелькнула улыбка. — Я ориентируюсь на примерный период. Или на особенности известного ландшафта. Или просто наугад, если речь идет о другом мире. Но чтобы попасть в какое-то определенное место, мне нужно его увидеть хотя бы раз. Так мы идем? — в ее глазах блеснул азарт. — Только после обеда, — отрубил Ламберт. — Все равно плащи еще не просохли.

***

Их планам не суждено было сбыться так скоро. Айден решил не втягивать других в дела с чародеем. Он опасался, что Эскель, услышав предположение, отправится с ними. Или деятельный Гвил захочет развеяться от скуки Каэр Морхена. А он полагал, что слишком большая компания ведьмаков может привлечь ненужное внимание и спугнуть Эймерая. Или Зэмистокльза. Так и не решив, кого нужно искать, теперь они называли его просто Чародеем. Когда Эскель узнал, что они снова уезжают искать, согласно легенде, старую деревню, он настоял на необходимости укрепить пролом в стене. Ламберт понимал, что он прав, но все равно ворчал. Больше по привычке. Айден успокаивал, что спешить некуда, однако Ламберт видел нетерпение и в его глазах. Теперь понимать Айдена стало труднее, но он старался, и оказалось, что многое запомнилось еще с тех пор, когда они были связаны магией, — выражение скрытого гнева под спокойным взглядом, неуловимая насмешка в уголках глаз, затаенный призыв и предвкушение в расплавленном золоте. И только в тот миг, когда собственные чувства становились слишком бурными, он напрочь терял возможность видеть и угадывать. Впервые за много лет Ламберту потребовалось умение контролировать свои эмоции, и это оказалось в чем-то сложнее, чем угадывать настроение Айдена. На Хиндарсфьялл они попали через четыре дня. Только ведьмачье зрение позволяло разглядеть хоть что-то в волнующейся черноте. При виде нагромождения камней прямо посреди моря, Ламберту стало не по себе. Казалось, будто низкую скалу вот-вот захлестнет волнами, вздымающимися до темно-серого зимнего неба, потопит и уничтожит вместе с безумными смертными, выбравшимися с острова. — Я ничего не вижу! — крикнула Цири, всматриваясь в бушующие волны. Лодку бросало из страны в сторону, ветер, казавшийся на берегу не очень-то и сильным, обезумел, оглушая ревом и грохотом волн. Ламберт вцепился в борт, проклиная все на свете и удивляясь спокойствию своих спутников. — Левее, — Айден указал рукой в серые воды, встающие стеной. Ламберт сильно сомневался, что обычный человек сможет там что-то разглядеть. — Не вижу, — помотала головой Цири. Ее пепельные волосы намокли, вода струйками стекала по лицу. — Подойдем ближе! Айден с Ламбертом налегли на весла, хотя лодка почти не слушалась. Когда их в очередной раз подкинуло на волне, Ламберт на миг встревожился, что они разобьются о камни, но неожиданно именно это и помогло. — Вот она! — вскрикнула Цири, указывая вниз. — Держитесь за меня! Лодку туда не вывести. Ветер взвыл, снова расшвыривая волны. Ламберт ухватился за плечо Цири, отпустил весло и крепко зажмурился, из-за чего пропустил зеленую вспышку, знаменующее перемещение. Ощутив под ногами неподвижный камень после морской качки, он едва не упал. Айден подхватил его под локоть, помог устоять. — Все в порядке? — Цири с беспокойством заглянула ему в лицо. — Ты бледный. — Как ты вообще переносишь такой шторм? — Ламберт почти с завистью вспоминал ее спокойствие в лодке и твердую посадку, несмотря на дикую качку. — Я выросла на Скеллиге, помнишь? — в глазах Цири мелькнула гордость. Ламберт не помнил, но кивнул. Он начинал привыкать к тому, что многое не знает о ней. Послышался грохот и треск — лодку швырнуло на валуны, среди которых они стояли. Щепки разлетелись по камням и тут же были смыты волной. Ламберт поежился, порадовавшись, что они вовремя успели высадиться. Не зря местные смотрели на них, как на безумцев, во время покупки лодки. Волны вздымались над ними, огромные и темные, обрушивались на островок, подбирались к людям, так нагло вторгшимся в их владения. Ламберт вымок до нитки еще в начале плавания и порядком замерз. Хотелось скорее скрыться от непрекращающегося грохота волн, гула ветра и всепроникающей сырости. — Сюда, — Айден указал на черное жерло спуска, скрывавшееся за каким-то валуном, и вынул небольшой кристалл, мгновенно вспыхнувший сетью линий. Указатель пути. Ламберт уже видел такие раньше. Должно быть, внизу лежал настоящий лабиринт. Когда Айден или Эскель рассказывали о заточении, Ламберт представлял себе что-то вроде дворца под землей, или ничего не представлял, вовсе ограничиваясь воспоминанием об известных ему камерах. Всевозможные картины меркли перед ненавистью к Зэмистокльзу. Но сейчас, воочию увидев тесные переходы, будто собиравшиеся раздавить случайных гостей, комнатки с низкими потолками, крохотные камеры, ему почти физически стало плохо. Он не представлял, как можно провести здесь даже несколько дней, не то что месяцев, и при этом не потерять надежду на спасение. Внутри всколыхнулась ярость. — Кольцо, даже если оно здесь, может быть где угодно, — сказал Ламберт, скорее, желая нарушить давящее молчание. — Оно либо осталось на трупе, либо хранится где-то среди личных вещей чародея, — возразил Айден, шедший впереди с фонарем, снятым со стены. — Мы оставили тело в его личных покоях. Там же я нашел и свиток. Есть еще пара лабораторий, можно заглянуть и туда. По пути Ламберт забрал со стены еще два фонаря, зажег и отдал один Цири. Здесь было так темно, что казалось, даже трех источников света мало для изгнания непроглядного сумрака и угрюмых теней, жмущихся у стен. Дверь в комнату чародея оставалась открытой. Здесь все еще ощущался запах горелого тела. Ламберт поморщился. После Новиграда этот запах напоминал о сожженных заживо колдунах. Цири прикрыла нос рукой, хотя и не обладала чувствительным обонянием ведьмаков. — Это он? — она с отвращением посмотрела на груду жженого тряпья посреди комнаты. Айден кивнул. По его лицу сложно было понять, что он чувствует, возвращаясь на место, где едва не погиб. Пол комнаты покрывала его засохшая кровь. По огромному темному пятну Ламберт безошибочно угадал, где он лежал. Стараясь не думать об этом, изо всех сил отгоняя вновь подступивший страх потери, он опустился на корточки рядом с телом чародея. Ковер вокруг оказался основательно прожженным. Не снимая перчатки, Ламберт потянул за чудом уцелевший край мантии, открывая содержимое груды. — Вот черт, — послышался сдавленный голос Цири. Она стояла неподалеку, приложив руку к животу. — Посмотри сундук, — бросил ей Айден, опускаясь рядом с Ламбертом. Он тоже принялся разбирать бесформенную кучу. Тряпки прилипли к расплавленному телу, их приходилось отрывать вместе с отходившей от костей плотью. К запаху гари примешалась резкая вонь гнили. Когда они добрались до почерневшего лица, Ламберт не смог бы сказать, кто перед ним. Он старался не думать, что это вообще когда-то было живым существом. — Нет тут ничего, — быстро проговорила Цири, грохнув крышкой сундука. — Я подожду в коридоре. Она почти выбежала из комнаты. Ламберт от души посочувствовал ей. Вряд ли она была привычна к вещам, которые даже у ведьмаков вызывали неприязнь. Они осмотрели все, каждый дюйм обгорелого тела, но не нашли ничего, кроме почерневшей застежки в форме птицы, раскинувшей крылья. Айден некоторое время рассматривал ее, а затем спрятал в карман. — Зачем тебе эта дрянь? — не понял Ламберт. Он вспомнил застежку, которую подарил ему Айден и которую до сих пор носил на плаще. Птица никак не подходила на вещь, которая могла понравиться человеку с любовью к изящным вещам — слишком грубая форма превратили ее в пародию настоящего украшения, хотя под слоем сажи сложно было что-то рассмотреть. — На память, — усмехнулся Айден. — Должен же я хоть что-то сохранить от своего приключения. — На твоем месте не отказался бы его забыть, — Ламберт окинул взглядом покрытую копотью и кровью комнату. — Здесь случилось не только плохое, — черты лица Айдена смягчились, будто он вспомнил о чем-то хорошем. Ламберт долго думал, прежде чем до него дошло, что именно здесь, в заключении, Айден смог попрощаться с Эмрасом, избавившись от жажды мести. Нет, сейчас ситуация явно отличалась от безумной гонки за чародеем год назад. Он хотел верить в это. Мысль придавала спокойствия и уверенности, что Айден больше не совершит бездумных поступков, не бросит его. Они дважды осмотрели сгоревшие, расползающиеся останки, перебирая каждый лоскуток, но больше ничего не нашли. Сундук, как и сказала Цири, оказался пуст, а в постели чародея осталась только старая шкатулка, из которой Айден когда-то забрал свиток. — Ты ведь понимаешь, что отсутствие кольца ничего не доказывает? — осторожно уточнил Ламберт. — Как и наличие, если оно обнаружится, — кивнул Айден. — Но стоит попробовать убедиться, что чародей мертв. — Что мы еще не видели? — спросила Цири, встретив их на выходе. По ее лицу было заметно, насколько она нервничает. — Есть еще две лаборатории, — отозвался Айден. — Осмотрим их. Лаборатории плохо подействовали и на Ламберта, и на Цири. Ламберт долго не мог отвести взгляд от маленьких клетушек, в которых чародей содержал своих пленников, от черного тела в одной из клеток, а Цири, как завороженная, раз за разом проходила вдоль стен с нишами, заполненными частями тел и загадочными предметами. — Хорошо бы привести сюда Йеннифэр, — наконец вздохнула она. — Не стоит, — покачал головой Айден. — Не сейчас, по крайней мере. Согласен, многое из хранящегося здесь будет полезно чародеям, но сейчас мне не хочется вмешивать лишних людей. Никто не должен знать о наших поисках. — Йеннифэр можно доверять, — возмутилась Цири. Ламберт громко фыркнул и заслужил ее негодующий взгляд. — Не сомневаюсь, — примирительно произнес Айден. — Но дело не в доверии. Эскелю я тоже доверяю, больше чем себе, но не хочу привлекать и его. Наш противник, если еще жив, очень опасен и хитер. При первом же подозрении он скроется, убедив окружающих в своей смерти. И мы никогда его не найдем. Сейчас он думает, что мы верим в его смерть, и может проявить неосторожность, которая сыграет нам на руку. — Ладно, — согласилась Цири со вздохом. — И все равно, не слушай Ламберта, у него предубеждение против Йеннифэр. Он совсем ее не знает. — Я верю тебе, — Айден на миг обернулся к ней и мягко улыбнулся. Ламберт недовольно поморщился. Что бы там ни говорили Цири с Геральтом, он никогда не поверит черноволосой чародейке, у которой вечно были свои скрытые цели и бездна высокомерия. История с Дикой Охотой только укрепляла это мнение. Его взгляд наткнулся на высушенную кисть руки со знакомым кольцом. Рука Эмраса. Айден когда-то жалел о нем, и поймав его взгляд, Ламберт молча указал на нужную нишу. — Не думал, что смогу его забрать, — вполголоса пробормотал Айден. Он аккуратно взял руку. Кольцо свободно болталось на высохшем пальце, но из-за сильного изгиба не снималось. Немного подумав, Айден просто сломал кость. Кольцо отправилось к птичьей застежке в карман, а рука — обратно в нишу. — Оставишь ее здесь? — уточнил Ламберт, видя, что он собирается вернуться к поискам. — Конечно, — кивнул Айден. — Вряд ли Эмраса сейчас заботит его рука. Ни среди занятных вещиц на полках, ни на столе, заваленном бумагами, ничего не нашлось. Цири откровенно приуныла. — Что будем делать, если не найдем этого кольца? — расстроено спросила она. — Будем считать, что чародей жив и продолжим поиски с наступлением весны, — сразу откликнулся Айден. Видимо, он уже размышлял над подобным исходом дела. — Но как вы собираетесь искать? — нахмурилась Цири. — Вы даже не знаете, как он сейчас выглядит! — Зато знаем его привычки и интересы, — заметил Ламберт. — Это, знаешь ли, немало. Судя по рассказам Эскеля, наш чародей очень упертый. Он не откажется от своей безумной идеи по созданию новых ведьмаков. Определенную пользу их поиски все же принесли — Айден отыскал свою пару мечей. Несмотря на удобные и мастерски выкованные мечи Школы Грифонов, которые он носил теперь, находка явно была приятной. Ламберт понимал его и сам всегда отдавал предпочтение давно знакомому, и оттого привычному, оружию. Вторая лаборатория выглядела менее интересной. Здесь почти ничего не было, кроме стола, стойки с ретортами и перегонного куба. Цири сразу подошла к этому столу, тоже заваленному бумагами. — Смотрите! — воскликнула она. — Недописанное письмо. На пергаменте с изысканными завитушками красовалось начало послания: «Милая моя, Вам не к лицу столь бессмысленное волнение и жалобы. Ими вы лишь усугубляете мою печаль от разлуки, которая и без того едва переносима. Обещаю…» Письмо осталось неоконченным, а рядом валялась гусиное перо, с засохшими на кончике чернилами. — Кажется, в последнюю встречу вы оторвали его от важного занятия, — усмехнулся Ламберт, разглядывая листок. — Даже удивительно, что это чудовище могло быть привязано к кому-то. — Или оно делало вид, что привязано, — добавил Айден. Письмо его нисколько не заинтересовало. Он выдвигал ящики стола, рассматривая их содержимое. Ламберт огляделся, ища для себя место работы, но на глаза попалась только сброшенная на пол увесистая книга, которая никак не могла их интересовать. Он прошелся по лаборатории в поисках каких-нибудь тайников или хранилищ, бесцельно осмотрелся еще раз и вдруг заметил торчащий из книги край листа. Повинуясь внутреннему порыву, Ламберт вытащил его и увидел обрывок еще одного письма, покрытого мелкими строчками, скорее всего, написанными женской рукой: «…стоит ли напоминать, что моя дверь открыта и днем и ночью. Но ради нашей общей безопасности, я призываю вас проявить осторожность и навещать меня только в доме у Мариборских ворот. Отделка будет длиться долго, а оттого никто не помешает нам…» Ламберт принюхался и обнаружил, что от обрывка тянет легким запахом духов. Он уже собирался бросить листок на стол, но задумался. Это было чуть больше, чем ничего. Айден подошел сам и взял клочок бумаги из его рук. — Если больше ничего не найдем, это будет неплохая зацепка, — одобрил он. — Любовница чародея, — криво усмехнулся Ламберт. — Предлагаешь расспросить ее? Вряд ли она что-то знает. — Посмотрим, — уклончиво ответил Айден. Ламберт пытливо взглянул на него, стараясь понять, что кроется за этим ответом. — Я ничего не скрываю, — вздохнул Айден, сразу разгадав его мысли. — Я и сам плохо представляю, что делать дальше. — Для начала надо закончить обыск. Ламберт положил записку на стол и принялся помогать Цири с кипами бумаг.