Цена вечности: Беспокойная зима

Айден усиленно чистил какую-то безделушку. Ламберт, скрестив руки, стоял у стены. Цири возбужденно ходила из стороны в сторону, привлекая недовольные взгляды хозяина корчмы, который, похоже, начинал нервничать из-за странных посетителей, которые мало заказывали и не снимали комнату. Ранним утром здесь было всего два человека, один из которых, кажется, не просыпался с ночи. Второй вообще ни на кого не обращал внимания и быстро опустошал кружку за кружкой, стремительно пьянея на глазах. — Говорю вам, она не собиралась причинять вреда, — убеждала ведьмаков Цири. — Она даже нападать не собиралась! — Ты ее убила? — уточнил Ламберт. — Похоже, — кивнула Цири, болезненно нахмурившись. — Она исчезла. Но если это проклятие, физическое уничтожение не поможет, сами знаете. И она казалась такой несчастной! — Что делал призрак? — поднял взгляд Айден, на мгновение отрываясь от своего занятия. Цири слегка задело, что он не проявил должного интереса к ее выводам, оставаясь совершенно равнодушным. И даже не поддерживал ее в сопереживании к несчастному созданию. — Ничего особенного, — Цири задумалась, вспоминая. — Появилась посреди комнаты, потом подошла ближе и осталась так стоять. — А что сказала племянница господина Ферлана? — поинтересовался Айден. — Этот призрак всегда так себя ведет? — Да, — кивнула Цири. — Ее боятся, но она даже не пытается их пугать, просто стоит рядом. Я едва смогла ее убить. Прошлой ночью ей действительно пришлось нелегко. Она привыкла к чудовищам, нападающим на людей, к действительно опасным существам, отбирающим жизни, и никак не ожидала, что призрак просто будет стоять и ждать, пока меч рассечет ее на части. — Больше всего меня настораживает, что призрак исчез на такое длительное время, — проговорил Айден, возвращаясь к чистке заблестевшего предмета. Цири немного раздражало его преувеличенное внимание к этому предмету. Кажется, это была застежка для плаща, старая и совершенно неприглядная. — Прошло двенадцать лет. Если бы его не удовлетворила смерть уже погибших семьи, он бы не ушел. А значит, ему незачем было возвращаться. — Получается, кто-то вновь вызвал его? — удивилась Цири. — Через такое время? — Вряд ли это именно тот самый неупокоенный призрак, — покачал головой Айден. — Больше похоже на образ человека, к которому взывали. Вероятно, через какую-то вещь, связанную с ним или когда-то принадлежавшую ему. — Значит, все же проклятие, — поняла Цири. Она не сильно разбиралась в разновидностях проклятий, но тут явно виднелось чье-то злобное намерение. — Вот только чье? — Айден проверил вещь на свет. Это действительно оказалась застежка в виде раскинувшей крылья птицы. — Если верить рассказам Ферлана, первое, истинное, проклятие наложила умершая в тюрьме женщина. Это естественно, гнев вполне мог вызвать к жизни ее дух. Но сейчас она мертва, и дух ее давно ушел, а кто-то целенаправленно взывал к ней, чтобы навредить девушке. — Вам не кажется, что вы чересчур увлеклись этой историей? — вскинул бровь Ламберт. — Мы здесь вообще по-другому делу. — Этим людям нужна наша помощь, — возмутилась Цири. Перед ее мысленным взором вновь встало измученное, почти прозрачное лицо Финеллы. — Я их не брошу. — Кто-то из них может оказаться связан с чародеем, — напомнил Ламберт. — Тогда уж я скорее подумаю на тетю Финеллы, — Цири снова рассердилась, вспомнив, как молодую девушку бросили в беде собственные родственники. — Или мы вообще ошиблись в своих рассуждениях, — примирительно произнес Айден. — Пока нельзя обвинить кого-то определенного в проклятии, но тетя с дядей лучше всего подходят на роль злодеев. Ведь с замужеством племянницы они теряют ее наследство. Частая история в знатных семьях, связанных с опекунством. Некоторые вообще отказываются выдавать таких родственниц замуж. Или женят их на своих сыновьях, не позволяя наследству уйти из семьи. Цири вскинулась, услышав то, о чем думала и сама, но Айден остановил ее жестом. — Рано делать выводы, — он застегнул птицей свой плащ. Цири заметила, как поморщился при этом Ламберт. — Дядя пока вызывает только бездоказательные подозрения. Зато у нас есть загадочная женщина, которая приходит в лечебницу. Вот о ком я хочу узнать больше. — О ней может знать брат больной, — нехотя бросил Ламберт. — Стоит навестить его, — Цири с надеждой взглянула на Айдена. — Нам придется его навестить, если мы хотим разобраться, что происходит в доме Ферланов, — кивнул тот. — Зря мы не расспросили о нем получше, — вздохнула Цири, но тут же вспомнила неприветливую работницу и общую неразбериху в лечебнице. — Хотя вряд ли нам что-нибудь рассказали бы. — Мира, — напомнил Айден. — Ее дядя ремесленник. А как подсказывает опыт, ремесленники друг о друге всегда знают больше других. — Тогда идемте. — Цири схватила плащ. — Ты же, вроде, хотела спать? — усмехнулся Ламберт. — У Финеллы подремала, — отмахнулась Цири, заворачиваясь плотнее. После короткого сна ей всегда было холодно и сейчас особенно не хотелось пускать под плащ случайный порыв ветра. Хотя сам Купеческий квартал еще спал, улица Ремесленников, примыкавшая к рынку, уже просыпалась — раздувались печи в кузницах, красильщики и кожевники вывешивали свои заготовки, глухо постукивали молотом плотники. Дом Миры Цири нашла сразу, но помедлила стучать. В окне уже мелькала знакомая фигура девушки, занятой утренними делами. Через несколько мгновений Мира замерла и безошибочно глянула в окно. На ее губах немедленно вспыхнула улыбка. Вскоре дверь распахнулась, выпустив Миру в одном платье, защищенную от холода только накидкой. — Вы пришли! — радостно воскликнула она, бросаясь к Цири. Ее глаза сияли от радости, которая совершенно преобразила и весь ее облик. В ней едва можно было узнать несчастную, промерзшую до костей девушку, которая пряталась между стенами домов. — Как тебя принял дядя? — не удержалась от вопроса Цири. После семьи Ферланов она готова была подозревать всех родственников в жестоком отношении к бедным девушкам. — Очень хорошо, — кивнула Мира. — Даже не отругал, наоборот. И кажется, я уже нашла себе новое место. — Славно, — Цири улыбнулась, довольная развязкой хоть одной неприятной истории в этом городе. Но долго болтать на отвлеченные темы не было времени. — Скажи, твой дядя знает всех ремесленников Вызимы? — Конечно, тут все друг друга знают, — подтвердила Мира. — Значит, он мог слышать, кто из подмастерьев или мастеров связан со слухами о призраке в доме Ферланов? — Цири склонила голову набок. Мира нахмурилась, задумавшись. — Я не совсем понимаю, о чем вы, — медленно проговорила она. — Причем здесь ремесленники? — Двенадцать лет назад чья-то мать умерла в тюрьме, оказавшись там по обвинению в воровстве, — объяснила Цири. — Мы ищем этого человека. Говорят, он стал ремесленником. Она от души надеялась, что безумный старик и работница лечебницы ничего не напутали, и не придется искать новый след. — А призрак тут причем? — не поняла Мира. — Ладно, я сейчас спрошу у дяди. Проводив ее взглядом, Цири обернулась к ведьмакам. Айден оставался как обычно спокоен, а Ламберт, судя по виду, мало интересовался происходящим. Она в какой-то степени понимала его, ведь они пришли в Вызиму совсем за другим, но и бросить Финеллу она теперь не могла. Цири вздохнула, радуясь, что хоть Айден не пытается ее остановить. Мира вернулась почти сразу. — А дядя вас понял, — она с возросшим интересом оглядела всех троих. — Он сказал, вам нужен подмастерье по имени Эрхан. Он тоже плотник, из одного цеха с дядей. Вон там дом его мастера, он отсюда виден, — она показала вдаль. — Ты уже второй раз помогаешь нам, — Цири благодарно посмотрела в ее светлые глаза. — Я не сделала ничего особенного, — улыбнулась Мира — Я рассказала только то, что всем известно. Ее теплая улыбка наполнила Цири силами. Редко кто улыбался так открыто и искренне при виде пары мечей и ведьмачьего медальона. Дом, на который указала Мира, так же как и остальные уже проснулся. Здесь вовсю стучали молотки и повизгивали пилы, едко пахло лаком. Пристрой во дворе напоминал мануфактуры, которые Цири пару раз замечала в городах с крупными ремесленными улицами. Через открытую дверь виднелись шестеро рабочих, что-то режущих, выпиливающих и склеивающих. У входа стояло изящное кресло, чьи ножки и подлокотники причудливо изгибались в виде древесных ветвей. Такое было бы не стыдно поставить и в королевском дворце. Айден остановил пробегающего по двору мальчишку с ведром. Мальчишка зябко ежился и явно стремился быстрее вернуться в тепло. — Знаешь Эрхана? — спросил он. — Это подмастерье? — мальчишка с интересом посмотрел на них огромными светлыми глазами. — Конечно, знаю. Сейчас позову. Цири, державшаяся поодаль, увидела как он подбежал к молодому человеку лет двадцати и что-то сказал. Подмастерье вскинул голову, хмуро посмотрел на двор и нехотя поднялся, отложив ножку стула. — Что вам нужно? — недружелюбно спросил он, оглядывая ведьмаков. — Все дела я веду через мастера. Если хотите что-то заказать, идите к нему. — Вы Эрхан, верно? — спросил Айден. — Жаль вас беспокоить, но с вашей семьей связано нехорошее дело, которое мы вынуждены разбирать. — Вот и разбирайтесь, меня это не касается. И моей семьи тоже. — Эрхан скрестил на груди руки и сжал губы. Злость в его глазах граничила с ненавистью. Цири отметила, что в его чертах нет ничего эльфийского, в отличие от сестры. — Мне тоже хотелось бы так думать, — кивнул Айден. — Но неприятный случай произошел у весьма обеспеченного лица. А значит, если подозрение коснется вас или ваших близких, он сможет вам навредить. И я почти уверен, что ваша сестра уже привлекает чье-то внимание. — Что вам нужно? Откуда вы знаете о моей сестре? — взгляд Эрхана потемнел, и весь его вид стал таким, будто он готовился бросится в драку. — Кто хочет ей навредить? Зачем? — Мы не уверены… — начал Айден. — Приходите, как будете уверены, — огрызнулся Эрхан, разворачиваясь и направляясь к дому. Рубаха обтянула его напряженную спину. Несмотря на холод, на ней проступали пятна пота. — Понимаю, тебе нет дела до сестры, — фыркнул Ламберт, — но о себе-то подумай. Если пойдут слухи, тебя вышвырнут из цеха. И ты уже никогда не станешь мастером. Думаю, у тебя и сейчас не много возможностей стать им. Эрхан мгновенно развернулся и вперил в него горящий злостью взгляд. — Я люблю свою сестру и забочусь о ней! — рявкнул он. — Тогда ты наверное знаешь, что за женщина к ней ходит? — приподнял бровь Ламберт. Миг Цири не знала, бросится Эрхан на него или все же уйдет. За несколько мгновений в его взгляде сменились ярость, недоверие, недоумение и беспокойство. Он вернулся. — Что за женщина? — требовательно спросил Эрхан. — Кто-то из знати, судя по описанию, — пожал плечами Ламберт. — Свое лицо она скрывает. Нам очень хотелось бы узнать кто она. Но для этого нужно выяснить, что случилось с твоей семьей. Не хочешь помочь? Эрхан оглядел ведьмаков, хмуря густые, темные брови, помедлил. — Ладно, — вздохнул он, — что вам нужно знать? — Все, что имеет отношение к гибели вашей матери, — вновь вступил в разговор Айден. Эрхан опустил голову. Цири следила, как снова меняется выражение его лица — злость ушла, сменившись болью воспоминаний. — Мне тогда было восемь, — начал он. — Наша семья всегда жила плохо. Отец моей сестры, эльф, пропал сразу после ее рождения, а мой умер как-то зимой после долгой болезни. Мать перебивалась грязной работой, но этого едва хватало на жизнь. Он на некоторое время замолчал, погрузившись в свои мысли. Ему не мешали, и после недолго времени он глухим голосом продолжил: — Как-то раз я возвращался через Купеческий квартал. Я тогда помогал золотарю. Это тяжелая работа, а он только побил меня и не заплатил ни монеты. Кажется, я ревел от злости и услышал чей-то голос. Меня звала девочка из дома, мимо которого я шел. Не знаю, сколько лет ей было, но она меня пожалела. Она была хорошей. Знала, что нужно беднякам, и бросила мне украшение. Серьгу. Тогда я не знал, насколько это дорогая вещь, но понимал, что за нее дадут больше, чем мать получала за свою работу. У Цири сжалось сердце. Она уже знала, чем кончилась эта история, знала, кем была девочка, так понравившаяся Эрхану, и радовалась, что Финелла все забыла. Вряд ли она смогла бы жить, виня себя еще и за гибель семьи, которой хотела помочь. — Я отнес серьгу матери, — Эрхан запнулся, помолчал и вновь заговорил, уже монотонно и быстро. — Утром она отправилась на рынок. Там ее схватили и обвинили в воровстве. Никто не поверил в мою историю. А когда я указал на дом, в котором жила девочка, ее отец сказал, что у его жены пропала именно эта серьга, и показал пару. Наш дом обыскали на случай других похищенных драгоценностей, и сожгли. Стражники изнасиловали мою сестру — обычное дело в трущобах, а мать бросили в тюрьму, где она умерла. Это все, что я могу рассказать. Достаточно? — А проклятие? — мягко спросил Айден. — Ничего не знаю о нем, — покачал головой Эрхан. — Говорят, из-за проклятия моей матери сгорел дом того негодяя, который не захотел поверить собственной дочери, но я ничего не знаю. И если честно, — он вызывающе вскинул голову, — я рад, что он и его семья умерла. Из-за него погибла моя мать, из-за него моя сестра едва осталась в живых. Я рад, что он сдох. — Сейчас опасность грозит той девочке, что помогла вам, — не сдержалась Цири, хотя и знала, что слегка преувеличивает насчет опасности. — Она ни в чем не виновата. — Как и я, — кивнул Эрхан. — Ничем не могу помочь. Если это все, я пойду. На полпути его остановил крик с улицы: — Эрхан! — Во двор задыхаясь вбежал какой-то мальчик. — Эрхан, твоя сестра… Подмастерье мгновенно изменился в лице. Он схватил мальчика за плечи, со страхом заглянул ему в глаза. Сейчас он показался Цири очень молодым. — Что случилось?! — крикнул Эрхан. — Да говори же! — Умерла она, умерла, — всхлипнул мальчик. — Только что… Отшвырнув его в сторону, Эрхан бросился в сторону лечебницы. Мальчик ринулся было за ним, но Айден крепко схватил его за руку. — Рассказывай, — потребовал он. — Что произошло? — Она пришла рано утром, — затараторил мальчик, всхлипывая, — а потом пошла кровь… — А ну, успокойся, — Ламберт отвесил ему легкий подзатыльник. — Рассказывай по порядку. — Утром пришла женщина… — С заколкой в волосах? — прищурился Айден. — Ага, — кивнул мальчик. — Она сидела у постели сестры Эрхана, а потом та потеряла сознание, и у нее пошла кровь из носа. Тут все прибежали, стали ей помогать А женщина ушла. Это из-за нее все, я уверен. — Что она сделала? — спросил Айден, не выпуская руки мальчишки, будто опасаясь, что тот сразу же сбежит. — Не знаю, — мальчик шмыгнул носом. — Я видел только, что она забрала что-то маленькое. На шнурке. — Мешочек, — подсказал Айден. — Наверное, — мальчик покачал головой. По его грязным щекам снова покатились слезы. — Сестра Эрхана любила свой мешочек. Никому ему не давала, и когда ей сегодня помогали, я его уже не видел. Отпустите меня, господин, в лечебнице обыскались, наверное. Ругать будут. — Подожди, — Айден слегка встряхнул его. — Ты знаешь, что было в том мешочке? — Да никто не знает, — замотал головой мальчик. — Она ж не давала смотреть. Но вроде говорили, что там просто земля. Он дернулся сильнее, и Айден выпустил его руку. Освободившись, мальчишка со всех ног бросился к лечебнице. Цири с сочувствием посмотрела ему вслед. Судя по всему, он был немало привязан к умершей женщине. — Земля? — нахмурился Ламберт, оглянувшись на Айдена. — Там было еще что-то, — решительно сказала Цири. — Я почувствовала, когда коснулась его. Что-то твердое. — Мешочек нам уже вряд ли найти, — Айден задумался. — А еще нужно что-то рассказать Ферлану. — Не нужно ему ничего рассказывать, — возразила Цири. — Не удивлюсь, если и тут он замешан! — Кажется, ты уже нашла виноватого. А между тем, мы не знаем точно, — в который раз напомнил Айден. — И ты сама пообещала ему доложить сегодня о продвижении дела. — Я поспешила, — буркнула Цири. — Тогда нужно сказать ему совсем немного. Про призрака и… и хватит. Она сильно досадовала на себя за поспешность в доме Ферлана. Сейчас любое лишнее слово могло им навредить. На сей раз господин Ферлан встретил их не один. Его жена казалась ненамного старше Финеллы. Ее лицо лучилось свежестью и красотой, она выглядела куда ярче своей племянницы и в разы интереснее. Цири никак не могла понять выражение ее глаз, в котором смешались высокомерие, самоуверенность и довольство. Следом за мужем она приветствовала ведьмаков царственном кивком, и от Цири не укрылось, как на ее лице вспыхнул интерес при виде Айдена. Все время, пока длился скудный рассказ, она возвращалась к нему взглядом, что выглядело почти неприлично в присутствии господина Ферлана. — Мне больше нечем вас обрадовать, — мрачно закончила Цири, вставая с кресла. — Но мы не оставим вашего дела. — Приятно слышать, — улыбнулась госпожа Ферлан, тоже поднимаясь и пожимая ладонь Цири. Девушка поспешно высвободила руку. Ей была крайне неприятна эта женщина. — Надеюсь, втроем вы что-нибудь придумаете, чтобы спасти нашу дорогую племянницу от беды, — госпожа Ферлан поочередно подошла к Ламберту и Айдену, чтобы подать руку и им, но уже для поцелуя. — Я тоже на вас рассчитываю, — господин Ферлан наклонил голову, повинуясь ее взгляду. За все время беседы он не произнес ни слова. — Изумительная брошь, господин ведьмак, — добавила его жена на прощание Айдену. — Вероятно, у нас был один мастер. Она поистине ослепительно улыбнулась и грациозно прошествовала к двери, шелестя юбками. Цири впилась в нее взглядом. Изысканный узел черных волос госпожи Ферлан скрепляла серебряная шпилька, увенчанная птицей, раскинувшей крылья.