Цена вечности: Беспокойная зима

Ветер гудел, проносясь между домов и разбрасывая хлопья снега. Цири изрядно промерзла, даже в шерстяном в плаще. Она беспрестанно дула на руки и потирала ладони. — Возвращайся, — мягко попросил Айден. — Здесь нечего делать всем вместе. — А вы тогда почему остаетесь вдвоем? — недовольно глянула на них Цири. — Почему именно я должна уходить? — Потому что именно тебе нас подстраховывать, — сразу нашелся Айден. — Отдохни, пока есть время. — Вся моя подстраховка заключается в ожидании вас утром, — фыркнула Цири. — И ты должна быть полна сил к этому времени, — Айден чуть заметно улыбнулся, в то время как его взгляд оставался сосредоточенно напряженным. Ламберт смотрел вслед тонкой фигурке Цири, пока она не скрылась в ближайшем проулке. На снег упали зеленые отсветы. Он порадовался, что она ушла так рано и не привлекла ничье внимание магической вспышкой, которая в темноте сверкнула бы куда ярче. Он перевел взгляд на дом Ферланов. Ничего особенного, как и за все время наблюдения. Рабочие сновали мимо окон, но как-то нехотя, лениво, будто никуда не спешили. — Письмо отправлено больше месяца назад, — задумчиво проговорил Айден, не сводя взгляд с дома. Ламберт не сразу понял, что речь идет о письме возлюбленной чародея, которое они нашли в его логове. — Долгий срок, за который можно закончить отделку дома. Однако хозяева не спешат. — Хозяйка, — проворчал Ламберт. — Чему тут удивляться? Этот господин Ферлан не слишком умен. Видно же, всем заправляет его жена. Если ей взбредет в голову, она может переделывать дом до бесконечности. Он ни слова не скажет. — Ты, как обычно, уже сделал выводы, да? — Айден снова улыбнулся одними губами. Ламберту не нравилась эта улыбка. — Просто приготовился к неприятностям, — бросил он. — Надеюсь, ты тоже. — Это всего лишь слабая женщина, — отмахнулся Айден. — Слабая? — усмехнулся Ламберт. — Ты уверен? Тогда почему у чародея такой интерес к ней? — Деньги, — Айден пожал плечами. — Полагаю, его занятие требует немалых вложений, несмотря на магию, которой он обладает. Ламберт помолчал, обдумывая тревогу, плескавшуюся внутри, преобразовывая ее в слова. — Не хочу, чтобы получилось, как с Изунной, — наконец проговорил он. — Если все станет плохо, если это окажется ловушка, не пытайся разобраться со всем сам. — Не буду, — кивнул Айден. Они снова постояли в переулке, мимо которого прошла поземка. Ламберт знал, скорее всего, они ничего не заметят, даже если внутри готовится к засаде целый отряд. Кто мог заметить чародея, если он того не хотел? Он бросил быстрый взгляд на Айдена. Тревога внутри не утихала. Мысль о том, что придется оставить его наедине с неведомым, болью вгрызалась в сердце. Один раз он уже оставил его. — Ламберт, — негромко позвал Айден. — Я буду осторожен. — Ты уже говорил так, — слова вырвались сами собой, всколыхнув старые воспоминания. Прощальный взмах руки, взгляд издалека и слова «не в последний раз видимся, Волк». В груди снова завозилось дурное предчувствие. Айден ответил не сразу. Ламберт по привычке пытался понять, что он чувствует, и не смог. Магии больше не было. — Тогда было другое дело, — медленно начал Айден. — Я был ослеплен желанием отомстить. Я совершил ошибку. Мы оба дорого за нее заплатили. Ламберт хмуро наблюдал за беснующейся на дороге поземкой. Вихри скручивались, подчиняясь потоку воздуха, разбегались и вновь сливались в один. Примерно так он себя и ощущал. Его ладони коснулась теплая рука, привлекая внимание. — Это осталось в прошлом, Ламберт, — Айден взглянул на него серьезно, внимательно, не позволяя отвернуться. — Сегодня ты рядом со мной. Поэтому я справлюсь. Мы справимся. Ламберт увидел в его взгляде гораздо больше сказанных слов. В сознании мгновенно предстал сумрак зимней пещеры и слова, разрывающие магические путы. Теплая искра в золотых глазах подсказывала, что Айден думает ровно о том же. Внутри разлилось тепло, заставило забыть о холоде, приглушило тревогу. Ламберт снова повернулся к дому Ферланов. Зимние сумерки сгустились гораздо раньше, чем прозвучал храмовый колокол. Снегопад стих, оставив на пустынных улицах спокойный морозный воздух. Будь теплее, сюда высыпали бы нищие и любители поживы, но сейчас все прятались в своих норах, отогреваясь очагами или маленькими костерками. Каждая зимняя ночь могла стать последней для жителей лачуг и трущоб. Наблюдение за домом ничего не дало, они так и не увидели никого из Ферланов. Ламберт был зол. Замерзший и голодный, он угрюмо смотрел на погруженный в темноту дом, куда вот-вот должен был отправиться Айден, и чувствовал все большую неприязнь к придуманному плану. Неизвестность пыталась нарисовать в его голове все более страшные картины вплоть до того, что навстречу явится сам чародей с желанием немедленно их уничтожить. Погрузившись в раздумья, он едва не пропустил ее. По улице, прячась в тени домов, двигалась женская фигура в плаще. Ламберт указал на нее взглядом. Айден кивнул. Они заранее обговорили все действия и повторять не было смысла. Женщина задержалась у двери, а через мгновение проскользнула в дом. В этот же миг прозвучал храмовый колокол, знаменуя назначенный час. Айден немного выждал и направился к дому. Ламберт сдержал порыв пойти за ним сразу, и только увидев, как закрылась дверь, двинулся следом, держась стен других домов. Он выбрал ракурс получше, чтобы видеть дом с двух сторон, и напряженно ждал малейшего отсвета, указавшего бы местонахождение ночных гостей. Сердце тяжело билось в груди, навевая черные мысли, отсчитывая мгновения. Проведя в напряжении, как ему казалось, много времени, Ламберт засомневался, не пропустил ли он мелькание огонька или, возможно, женщина могла вообще обходиться без света. Ламберт уже решил забраться в дом и найти Айдена по звуку, но спустя мгновение в торцевой части здания на втором этаже вспыхнула свеча. Ненадолго, но этого было достаточно. Ламберт просунул кинжал в зазор между рамами ближайшего окна, откинул запор и бесшумно забрался внутрь. Комнаты были еще пустыми и хорошо просматривались. Ламберт выругался про себя — прятаться тут было негде. Оставалась надеяться на свою осторожность. Он вышел в коридор и безошибочно направился к комнате, в которой видел свет. Оказалось, что пустота дома в некотором смысле помогала ему, он сразу услышал наверху голоса. Бесшумно подобравшись к их источнику, Ламберт на миг задумался, выбирая лучшее место для наблюдения. Оставаться в коридоре было слишком опасно, да и ориентироваться в таком случае он мог только на звук, не видя важных вещей. Ему повезло — напротив комнаты, где находились Айден и женщина, располагалась еще одна. Оба помещения были без дверей, что облегчало наблюдение. Ламберт быстро проскользнул в темноту пустой комнаты, сразу ушел в ее глубину. Теперь он мог видеть большую часть происходящего. Лучше, чем ничего. — Не ожидала тебя здесь увидеть, — произнес мелодичный, полный радости голос, продолжая начатую беседу. Его обладательница, еще скрытая плащом, прошлась по комнате и остановилась почти напротив Ламберта. — По крайней мере, не ожидала, что ты появишься так скоро. — Ты не рада? — спросил Айден. Его интонация подсказывала, что он не совсем понимает как вести разговор, но вряд ли женщина могла это разгадать. — Конечно, рада! — воскликнула она. Грудной смех рассыпался по пустой комнате, больно ударил по настороженному слуху. Женщина подняла тонкие руки, затянутые в мягкие светлые перчатки, и откинула капюшон. Ламберт невольно прикусил губу и на миг прикрыл глаза, чувствуя себя полным дураком. В комнате стояла Финелла. Но как же разительно она отличалась от девочки, плачущей в корчме всего несколько часов назад! Теперь ее волосы блестели в тщательно уложенной прическе, из которой выглядывала уже знакомая серебряная птица, глаза сверкали весельем и восторгом, а подкрашенные губы изгибались в лукавой улыбке. — Тебя смутила заколка в волосах тети? — Финелла игриво склонила голову на бок. — Так и знала, что рассердишься, когда увидишь! Но это было необходимо. Как еще можно было отвести подозрения твоих новых друзей? Ну, не злись. Она скинула плащ, оставшись в легком, кружевном платье с открытыми плечами, и показала принесенную с собой бутылку вина. — Твое любимое! Вино плеснуло в подготовленные хрустальные бокалы, в воздухе поплыл терпкий аромат красного Туссентского. Финелла прошла в другую часть комнаты, скрывшись от Ламберта. — Что, даже не поцелуешь? — позвал ее обиженный голос. — Значит, все же сердишься. А ведь сам виноват. Ты не предупредил меня о своем появлении. Да еще притащил ко мне в дом ведьмака с девчонкой! Зачем ты это сделал? — Так получилось, — послышался голос Айдена. — Так получилось, — передразнила его Финелла чуть обиженно. — Я как могла отводила от себя подозрения, а ты еще и сердишься! А тебе понравилась моя идея с той сумасшедшей? Я сама ее нашла, — в ее голосе прозвучала гордость. Знаю, ты не любишь неожиданности, но пойми, я должна была подумать о ложных следах. — Понимаю, — ровно ответил Айден. Ламберт не различил в его голосе напряжения. — Ты у меня умница. — Они поверили? — возбужденно спросила Финелла. — Девчонка точно поверила. А твой друг? Или он тебе теперь не друг? Оставалось немного, я уже собиралась покончить и с дядей и с тетей одновременно. Весь город слышал о призраке, все считали его опасным. А дядя с тетей еще и не ночевали дома. Даже в случае подозрения никто не подумал бы на меня. И такой прекрасный план ты испортил! Ламберту казалось, что она так и будет болтать без умолку, слушая только себя. Он вспомнил, какие чувства в нем вызывала плачущая Финелла в корчме, и стиснул зубы. Никому нельзя было верить. — Да, план был действительно прекрасный, — задумчиво проговорил Айден. — И твой, и мой, — подхватила Финелла. — Мы неплохо работаем вместе. А я говорила, что смогу пригодится. — И как я мог в тебе сомневаться? — чуть насмешливо отозвался Айден. Ламберта покоробило от игривой нотки в его голосе. — Но теперь ты меня поцелуешь! — снова заявила Финелла. На миг воцарилась молчание, от которого у Ламберта замерло сердце, а затем она вновь заговорила: — Так странно. Ты выглядишь по-другому, пахнешь по-другому и на вкус ты совсем другой. Ламберту захотелось ее придушить прямо сейчас. Он уговаривал себя, что все происходящее необходимо, удобный случай сам нашел их, и отказаться от него было слишком глупо, но ревность черным зверем уже голодала его нутро. — Садись, — предложила Финелла. — Вот сюда, на плащ. Ближе, или ты решил измучить меня своим гневом? Разве все это не ради того, чтобы я могла получить наследство побольше и позволить нам жить безбедно? Поверь, я дала заколку тете только на пару дней, пока поблизости болтались твои друзья. Неужели нельзя было обойтись без них? — Хватит говорить о моих друзьях, — мягко одернул ее Айден. — Я могу подумать, что они слишком сильно тебя интересуют. — О нет! — Ламберт чуть не воочию увидел, как она презрительно наморщила носик, и невольно скривился. Стоять тихо казалось все труднее. Финелла вдруг рассмеялась. — Тетя так удивилась, когда увидела твою застежку! Долго расспрашивала, откуда я взяла заколку. А я благодарю небо за то, что она рассказала про тебя, иначе мы так бы и не увиделись. Судя по твоему настроению, ты собирался уйти из города, даже не встретившись со мной… А где твое кольцо? — Его нет, — коротко ответил Айден. — Уже нашел новый объект? — поинтересовалась Финелла. — Надеюсь, он будет также хорош, как нынешний. Даже тетя не смогла остаться равнодушной. Я смогу тебя увидеть? Только не говори, что это будет тот, второй! Ламберт прямо-таки увидел, как она надула губки. — Нет, что ты, — поспешно ответил Айден. — Хорошо, — протянула Финелла. — Так кто будет следующим? — Пусть это останется тайной, — уклончиво ответил Айден. — Умерь свое любопытство, и будешь достойно вознаграждена. Финелла снова рассмеялась. — Твоя любовь к загадкам неискоренима. Но мне это нравится. А еще мне нравится, что ты совсем не ревнуешь к своим новым телам. — Я знаю, что твое сердце принадлежит мне, — казалось, Айден полностью втянулся в игру. — Само собой, — голос Финеллы стал ниже. — Иначе и быть не может. Особенно когда ты настроен столь романтично. Послышался шорох одежд, что-то звякнуло. Ламберт напрягся. Злость пульсировала внутри, заслоняя взгляд непроглядной чернотой. — Почему нет? — обиженно спросила Финелла. — В чем дело? — Подожди немного, — слегка растерянно ответил Айден. — Ты слишком спешишь. А ведь впереди еще вся ночь. — Да, действительно, — в голосе Финеллы сквозило разочарование. — Что ж, я могу подождать. Но ты ведешь себя странно. Разве долгая ночь хороша не тем, что можно продлить удовольствие? — Верно, — согласился Айден. — Но я хотел бы сперва допить вино. И насладиться столь редкой беседой с тобой. — Да, ты прав, — протянула Финелла. — Беседуем мы не часто. Хорошо. Тогда скажи, ты уже закончил в этом… Каэр Морхене или вы только туда направляетесь? Ламберт будто получил удар в грудь. Воздух со свистом покинул легкие, горло перехватило, а в ушах зашумело. Каэр Морхен. Вот какова была цель чародея! Ведьмачья крепость, скрытая от внешнего мира. Мысли беспорядочно мельтешили в голове. Добрался ли настоящий чародей до замка? Кто стал его целью? Зачем ему вообще пробираться в Каэр Морхен? В растерянности он пропустил большую часть болтовни Финеллы. — У тебя такие грубые руки, — щебетала она. — Это непривычно, но интересно… И ты сегодня молчаливее обычного. — Сражен твоей красотой, — Айден явно усмехался. У Ламберта опять свело зубы. — Мне действительно по нраву твоя сегодняшняя любезность, — засмеялась Финелла. — Значит, никто не заподозрил, что призрак безвреден? — Айден говорил теперь куда увереннее. — Кому бы это заподозрить? — фыркнула Финелла. — Разве что той девчонке, что крутилась рядом с тобой. Зачем ты ее притащил? Они что, с тем ведьмаком спят? Или, — она сделала театральную паузу, — или ты с ней спишь? Ну-ка, признавайся! Гнев Ламберта разгорался все сильнее. Он догадывался, что окружающие могут не понимать его отношений с Цири, но разум сейчас молчал. Оставалась только ненависть к глупой девке, что сидела рядом с Айденом за пределами его видимости и непринужденным тоном светской беседы говорила отвратительные вещи. — Зачем мне она, если у меня есть ты? — в тон ей ответил Айден. — Например, чтобы пробраться в твой Каэр Морхен, — предположила Финелла. — Знаю, ты ни перед чем не остановишься. Весь последний год ты просто бредил этим местом. — Я смогу найти выход, — пообещал Айден. — Поверю, если поцелуешь еще раз, — усмехнулась Финелла. Новое молчание рвало нервы Ламберта. Дышать медленнее. Нужно дышать медленнее и не думать. Его дело уберечь Айдена от неожиданностей. — Так лучше, — прошептала Финелла каким-то обволакивающим голосом. — Не слишком ли тебе нравится мой новый облик? — насмешливо поинтересовался Айден. — Твой облик мне не важен, — голос Финеллы приобрел будоражащие низкие нотки, не оставляющие сомнений в ее намерениях. — Я знаю, что твой ум всегда превзойдет его. Новый звук поцелуя резанул обостренный слух. Гнев Ламберта разгорелся до предела. Он слышал тихое шуршание ткани в комнате рядом, тихие вздохи девушки и голову сжимал тугой обруч ярости. Уговоры о необходимости всего происходящего давно были отброшены. Ламберт решил, что наслушался достаточно. Морозный воздух жег легкие, мешал дышать. Снова повалил мокрый снег. Ламберт не замечал его. Оглушенный, он быстро шагал по улице, а перед глазами стояло сияющее красотой и счастьем лицо Финеллы, ее вкрадчивый, дурманящий голос, оставшийся позади. Нельзя было думать о ней, но всевозможные картины сами вставали перед глазами, одна другой бесстыднее. Ламберт не знал, проклинать отсутствие связи, не позволявшее чувствовать сейчас Айдена, или радоваться. Ощути он происходящее в домике, его рассудок точно оказался бы под угрозой. Зимний воздух замораживал терзающую его обиду, превращал ее в острые, ранящие осколки. Краем сознания он ловил мир вокруг — кто-то кричал в темном переулке, где-то плакал ребенок, откуда-то неслась сочная ругань. Все это уже не имело значения. Он чувствовал только всепоглощающую боль — единственное, что у него осталось. Чужие эмоции, сливающиеся с его чувствами, исчезли, магия, связывавшая его с Айденом крепкими нитями, исчезла. Больше ничего не осталось, ничего, кроме ослепляющей боли. Он не знал, что умеет ревновать. Он смеялся над этим чувством, будто ставящим на другом человеке метку — «мое». У ведьмаков не было ничего своего, так могли ли они рассчитывать заполучить хоть что-то, принадлежавшее им без остатка? Он смеялся над теми, кто считал это возможным. Оказалось, он сам точно такой же глупец. Обида всколыхнулась до злости — на самого себя, на Айдена, на весь мир, давший ему надежду и теперь безжалостно вырывавший ее с мясом. Под ноги кинулся какой-то бродяга. Ламберт отпихнул его, замахнулся. Ярость внутри сосредоточилась в занесенном кулаке, стремясь вырваться наружу, раздавить, уничтожить. Бродяга захныкал, жалко дергая обрубками ног. Лохмотья разметались по занесенной снегом улице. Ламберт брезгливо отшвырнул его. К горлу подкатила тошнота. Размашистым шагом он пошел к корчме. К черту все это — и Айдена, и весь белый свет, и окровавленную, беспомощно ворочавшуюся внутри надежду, испускающую последний вздох.