В ожидании тебя

      Новоявленный красноголовый жених раскидывал палатку прямо рядом с домом вожака песцов. Намджун его хлопоты оглядел с доброжелательной улыбкой и обещал прислать подмогу. Шихёк от помощи отказался, мотивируя это тем, что хочет продемонстрировать понравившемуся омеге свои навыки. Раз подарков не берет, то пусть хоть альфью хватку оценит. А непреступность Субина была обоснована тем, что шаман отложил рассмотрение их вопроса. У вожака оленей намечался большой костер для вопрошения к богам по делам смотрящего, своей стаи, ну, и вопрос Шихёка он решил приплюсовать туда же, чтоб не растрачивать силы.       Вдовец украдкой подглядывал за росомахой в окно, но тут же отходил, если его заставали за этим делом. Юнджи прищурилась и просканировала ухажера родителя. Красавцем его назвать было сложно, телосложение коренастое, рост невысокий, вихрастый, но с пронзительным взглядом, сильной хваткой и упертый. Посадив Ушика на колени папе, женщина вышла во двор.       - Неиссякаемой силы, - серьезно пожелала она.       - Благодарю, - склонил голову Бан. - А вашему дому вечного процветания.       - Если папа уйдет из дома, процветать нам будет сложно, - вздохнула жена вожака.       - Я не собираюсь его уводить, - расправил плечи Шихёк. - Я сам готов жить под его порогом... в любой роли.       - "В любой роли", - передразнила Юнджи. - Подарки-то женихатые.       - Он глянулся мне. А я ему... видимо... - глаза мужчины бегали.       - Тоже, - безапелляционно закончила самка песца. - Смотрю на вас и понять не могу: вы кого боитесь? Меня? Смотрящего? Намджуна? Друг друга?       - Я боюсь его отказа, - поник головой росомаха. - Сердцу не прикажешь, а с нелюбимым плодить детей, только мучатся. Да ладно, - махнул он рукой, - пусть даже без потомства останусь...       - Папа поверил вам, - с укоризной перебила его Юнджи. - И костра у шамана ждет, и от окон не отходит. Не оставляйте попыток. Насколько я знаю историю своих родителей, есть к сердцу вашего возлюбленного одна тропинка. - Глаза росомахи загорелись. - Папа украшения любит, весь иззавидовался Чонгуку, что муж его одаривает. Но открыто носить он их стесняется, поэтому придумайте что-нибудь тайное.       - А что дарил прошлый вожак мужу?       - Идти чужими тропами в любви не самая лучшая идея, - покачала головой женщина. - Если напомните ему об отце, то только отдалите. Выдумайте что-нибудь свое. И на обед к нам заходите. Я приглашаю, как жена вожака, - приосанилась она.       Субин встретил дочь испуганным взглядом и дрожащими руками.       - Что там любят росомахи? Приготовь на обед. Я его пригласила.       - Доченька... - виновато выдохнул старший песец.       - Не казнись, - остановила та родителя. - Можешь мне не рассказывать, как омегам нужно сильное плечо альфы. А без Намджуна у нас только альфа-младенец, - перехватила она сына. - Если твой самец защитит нас, так и быть, признаю его.       Слезы Субин убежал сушить на кухню. Сначала что-то резал и поджаривал, а когда запел, Юнджи самодовольно прищурилась.       На том большом костре у шамана было много наблюдающих, но каждого олень приглашал отдельно. Хосок, конечно же, пошел к огню с Кимами, а Шихёк потянул за собой Субина. Тогда Намджун и сознался смотрящему, что за драма разворачивается в его семье.       - Никаких детей, пока ты в отлучке! - нахмурился Чон. - Не хватало нам у руля стай двух плодящихся омег. Я Субину запрещаю, даже если шаман разрешит. Ты понял?       Волк послушно склонил голову и выжидательно посмотрел в сторону костра. Улыбка на лице Шихёка и румянец Субина подсказывали, что боги благоволили им, тем виноватее себя чувствовал Намджун, когда передал запрет смотрящего.       - Шаман сказал, - гордо сообщил росомаха, - чтобы беременность прошла без осложнений, зачинать надо в конце лета. Мы ведь можем использовать то лето, когда вы уже вернетесь. А я от своих слов не отказываюсь, буду ему помогать с делами стаи. За это время сможем узнать друг друга получше, - ярко улыбнулся он избраннику. - Теперь возьмешь мои подарки?       - Сначала на поклон к смотрящему, - серьезно велел волк, - а потом к вожаку Бан, чтоб ему не досталось потом за вас. Своих-то не подставляйте.       Дома Юнджи на мужа смотрела с хитрым прищуром.       - Говоршь, папа нам отомстит за былые крики?       - Пусть так, - пожал плечами Ким. - Я рад за него.       - А я завидую, - надулась жена. - Тоже хочу.       - "Две кричащие омеги в доме", - притворно закатил глаза Намджун, пародируя возглас свекра, который был произнесен до их свадьбы.       - Ты обещал, - уперла руки в бока женщина.       - Ты сомневаешься в своем вожаке или в муже? - голос волка стал мощнее.       - Я просто... ревную, - сдалась Юнджи и повернулась, чтобы уйти, но была остановлена родными объятьями.       - Глупышка, - ласково зашептла Ким, - если захочешь, мы даже устроим соревнование, чья омега кричит громче, просто бедняга Ушик удивится. Или предлагаешь отдать его Чонгуку на время?       - Что ты! - ударила мужа в грудь Юнджи. - Какие соревнования? Гуки самому сейчас помощь нужна. Если я буду приходить вся пропахшая своим самцом, мальчик может расстроиться. Тэхён ведь по твоему совету...       - Ты же в курсе, как тяжело дались ему роды Донхэ, - остановил жену Ким. - Так лучше. А запах можно передать и без спаривания.       - Омегам семя мужа дает силу, - знающим тоном выдала самка песца.       - Пак Чимин обучил сына добывать эту силу разными способами, - ехидно засмеялся Намджун.       - Бесстыдник!       - Кто бы говорил, - оскалился вожак. - Насколько я помню, Чимин и тебе преподавал свою науку соблазнения.       Женщина покраснела, как вареный рак, и сбежала под предлогом навестить Гуки. Это верно, что белый медвежонок рассказывал ей обо всех своих экспериментах в постели, которые Юнджи хотела опробовать на муже. Но раз Тэхён тоже все рассказывал брату, то Намджун сразу поймет, откуда ветер дует. Посмеется или похвалит - другой вопрос.       Застала она Донхэ на руках присноупомянутого Чимина.       - Чонгуку плохо? - испугалась гостья.       - Просто быстро утомляется, - покачал головой Пак, любовно разглядывая соплеменника. - Хорошо, хоть знаем, как малокровие лечить, так что Гуки идет твоим путем.       - У меня папа сходится с Бан Шихёком, и они хотят ребенка завести, - невпопад выдала Юнджи.       - Что-то я не слышу ни радости, ни гнева в твоем голосе, - прозорливо заметил панда.       - Муж думал, что я буду возиться с беременным отцом, пока вы в походе, а смотрящий запретил приносить приплод, пока вы не вернетесь.       - Хосок правильно поступил. Росомахи с нами стали сотрудничать, но природных инстинктов не отменить, - погладил гостью по спине Чимин. - Если ты обидишь своих детей, Ким вцепится в глотку даже тебе. Волки такие. Панды движутся вперед, несмотря на падения, поэтому мою энергию очень трудно усмирить. Песцы тяготеют к семейственности, поэтому вам с Субином труднее всего далась разлука с детьми. А росомахи, - Пак прищурился, - отстаивают свое ценою собственной жизни. Если Шихёк признает песцов своими, он даже против сродственников поднимется. Но если это "его" попытаешься отнять ты, он поднимется на тебя. Ты жена вожака и должна укреплять союзы семей на севере. Ты дала хорошее начало, может и Субин подтянется...       - Он женится не хочет, - фыркнула Юнджи. - Говорит, отец был его единственным мужем.       - В Китае это называется фаворит, - улыбнулся Пак. - Даже если император женат, и в комнату входит его фаворитка, придворные оказывают ей почести. А отец тот еще бабник, - фыркнул Чимин. - Мама покорно все сносила, но это подточило ее здоровье. Как она там? - задумчиво замер панда. - Давай звать Шихёка фаворитом твоего папы, раз он не жених, - предложил с улыбкой Чимин.       Женщина согласно закивала, сочувственно поглядывая на старшего. Как жить во дворце полном заговоров, ей трудно было представить, однако Чимин сбежал на север, показав сильный дух, тонкий ум и отважное сердце. Ах да, и кучу знаний по соблазнению и удовлетворению мужчин.       Юнджи придвинулась ближе.       - А есть средства... чтобы предотвратить беременность даже при вязке? - шепотом спросила она.       - Ты для родителя интересуешься? - догадался Пак. - Есть такие, но стопроцентной гарантии не дают. Бывают осечки. Чаще омеги стараются понести, чем предотвратить беременность. Хотя есть даже средства избавиться от плода, - самка песца испуганно ахнула. - Так что папе твоему придется пока обойтись без узла.       - И Шихёку, - поддакнула Юнджи.       - И фавориту тоже, - улыбнулся Чимин.       - И мне, - вздохнула женщина.       - Ты можешь и с узлом, - толкнул ее в бок панда. - У тебя беременность случается, если мужа стимулируешь.       - Я про беременность и говорю...       - Часто рожать вредно, - нахмурился Пак. - Наши доктора говорили: раз в три года идеально, и тело успевает отдохнуть от стресса, и ребеночек уже постарше. Маленькие дети такие интересные, - умильно прижался к внуку муж смотрящего. - Понаблюдай за ним, повзаимодействуй. Чтоб потом не жалеть, что все пропустила, пока нового малыша выкармливала. Ёнун вон в стороне оказался, пока Гуки гнездился. Хорошо, что его воспитывают как будущего смотрящего с пониманием проблем в стае, а так мог обидется и отдалиться от родителей. Нет ничего страшнее, когда дети от нас отдаляются.       - Вы же ушли из дворца...       Чимин вскинул голову, как насторожившаяся собака, а потом побледнел.       - Мы никогда не были близки с отцом, я же омега, хоть и его единственный сын. А мама... все время хворала в своих покоях. И все же я собираюсь к ним... с мужем.       - И боитесь этой встречи, - подсказала Юнджи.       - Хосок меня называет хитрым, но он еще не знаком с хитростью китайского императора. Я же не с потолка взял это умение, меня долго обучали, - поджал губы Пак.       - Вы готовы к встрече? - тревожно подалась вперед женщина.       - Ты была готова к замужеству? А Гук был готов к трудным родам? А Хосок был готов к тому, что встретит меня? - сыпал вопросами панда. - Готовность не главное, было бы доверие. Я доверяю своему мужу, и твоему, - ласково погладил гостью по щеке омега. - Хочешь, оживлю твою близость с вожаком?       - Что? Нет! - испугалась самка песца. - Мне же муж запретил рожать.       - А это средство не для мужа. Для тебя, - давил коварную улыбку Чимин. - И это не настой, это мазь. Втираешь в те участки тела, которые хочешь сделать чувствительнее, и наслаждаешься.       - О боги! - инстинктивно прикрыла грудь Юнджи.       - Можно и здесь, - будто похвалил муж Хосока. - И ниже, и выше. Да и альфе своему можешь намазать... где-нибудь, - он уже откровенно хихикал. - Чонгук сейчас такую на Тэхёне использует, чтобы быстрее подарить яркую разрядку и удовлетворить без соития. Тут главное делать хотя бы день перерыва, - серьезно стал поучать он. - Если партнер слишком чувствительный, то касания могут причинить даже боль, будто по оголенным нервам. Для таких надо делать перерыв в неделю. Но, судя по рассказам сына, волки очень быстро восстанавливаются, - снова захихикал панда. - А вот ты... - он смерил женщину взгядом.       - Что я должна сделать взамен за вашу помощь? - выпрямилась гостья.       - Ублажи мужа, - серьезно выдал Чимин. - Молодой, сильный, страстный, на долгом воздержании он может пасть жертвой коварных Мико. Или еще кого. Я хочу, чтоб он помнил тебя и стремился к тебе, чтобы устоял против тех соблазнов, что таит в себе Китай. Он будет прикрывать наши спины, а я должен быть уверен в прикрытии.       - А есть средство, что напрочь убивает мужское влечение? - пытливо прищурилась Юнджи.       - Есть, - кивнул Пак, - но у меня такого нет. Оно делается из коры горных деревьев...       - Когда достигните Китая, раздобудьте такое, - уверенно выдала самка песца. - Пусть муж его принимает. А здесь я о нем позабочусь. Давайте вашу мазь.       Чимину пришлось сходить в свой дом, поэтому Юнджи поняньчилась с пандочкой и, нехотя, отдала Тэхёну, когда тот понес сына на кормление проснувшемуся мужу. Чонгук уже мог держать младенца на руках, хотя Ким страховал его для верности.       "Сильный, страстный, с быстрым периодом восстановления" вспоминались слова Чимина, пока жена Намджуна вместе с Ёнуном мялись на пороге комнаты, боясь войти внутрь, но тут молодой папа поманил к себе старшего сына и потрепал такие же черные пряди, как у него самого.       - Проводишь тетю Юнджи домой? - ласково спросил Чонгук.       - Мне сначала надо к Чимину заскочить, - засуетилась женщина.       - Проводишь сначала к дедушкам, а потом до дома? - поправил просьбу Чон.       - Мне у дедушек остаться? - сник мальчик.       - Нет, - виновато приобнял ребенка Гук. - Я хотел тебя попросить, чтобы ты у дядьки Намджуна забрал колечко.       - С каких пор брат тебе делает украшения вместо меня? - надулся Тэхён.       - Это кольцо для тебя, - любяще улыбнулся омега. - Сделано Намджуном по моей просьбе. Я не хожу никуда, но хочу тебе что-нибудь подарить, вот и заказал.       - Это же мне надо тебя дарами осыпать, любимый, - виновато шепнул Тэхён, приобнимая всю семью.       - Это будет знак твоего положения в семье смотрящего. Надеюсь, - смутился омега. - Я не видел, только идею предложил. Ёнун принесет, и вместе посмотрим. Принесешь, маленький? - снова повернулся к белому медвежонку Гук. - И обещаю, что спать будем все вместе в гнезде.       С веселым воплем мальчик скатился под ноги тете, заставив Донхэ испуганно оторваться от вкусной груди. Юнджи потянула попутчика на выход, а Тэхён гладил мягкую щечку младенца, пока испуг не растаял в его глазах, а губы снова не сомкнулись на соске.       - Завидую ему, - шепнул Ким.       - Мы сегодня спим с детьми, - безапелляционно напомнил Чонгук. Волк виновато кивнул и поправил гнездо в изножье кровати. - Подожди, пока я восстановлюсь, - тихо попросил омега.       - Тогда молоко в твоей груди исчезнет, - пожал плечами Тэхён. - Ну, да ладно...       - Чем дольше не отнимаешь ребенка от груди, тем дольше сохраняется молоко, - поделился знаниями Чон. - Папа кормил меня очень долго, лет до четырех, пытался поделиться со мной силой для будущих свершений. Подожди, - снова просительно заломил брови Чонгук.       - Я болван. Прости-прости, - смутился Тэхён, хлопая себя по щекам. - Ты просто такой сексуальный даже когда кормишь грудью...       - Я же обещал поделиться. Просто дождись.       Мужские пальцы скользнули по губам омеги, потом с его ключицы к соску и замерли на щечке причмокивающего сына. Ким часто-часто закивал, смаргивая предательскую влагу в глазах.       Кольцо оказалось видным: в стальной обруч были впаяны два кристала рядом, синий и прозрачный. Цвета Кимов и Чонов. Супруги радостно расхваливали рукатость Намджуна, пока Ёнун тянул восторженное "ооо".       А сам Намджун застал вечером жену на шкуре у камина. Так уж повелось в их семье, что здесь они вели важные разговоры на двоих.       Потянув рубаху через голову, волк опустился на колени напротив. Между супругами стояла небольшая баночка, с которой Юнджи не сводила глаз. Вожак вспомнил их первую брачную ночь у этого камина, потом зачатие Хичоля и с пониманием кивнул.       - Рассказывай, что это за волшебное средство от Пак Чимина, - велел он.       - Это мазь, которую Гуки использует на Тэхёне, - Ким сдвинул брови. - Она повышает чувствивтельность тех мест, которые намажешь. Муж смотрящего предложил ей воспользоваться, чтобы стать в твоих глаза еще привлекательнее и не дать тебе меня забыть в долгой дороге. Он хочет, чтобы гормоны не кружили тебе голову, пока ты будешь охранять их спины. А я потребовала от Чимина, чтобы в Китае он нашел и скармливал тебе средство, которое напрочь убьет в тебе влечение к кому бы то ни было. У тебя ведь гон случится в дороге, и не раз, - стиснула руки у груди женщина.       - Не боишься, что потом буду не годен для размножения? - криво усмехнулся Намджун. - Не веришь в мою выдержку.       - Если у них на каждом шагу такие мази, настойки, таблетки, ты и не заметишь, как покроешь другую! - выкрикнула Юнджи. - Или другого... - побледнела она. - Мико так коварны, что даже Пак Чимин бежал от них в бессилии.       - Ты кое-что забываешь, жена моя, - начал елейно Ким, а закончил голосом истинного альфы: - Я вожак. Я могу подчинить любого, кроме смотрящих. Отцу Чимина я противостоять не смогу, но Мико со мной не справиться. - Он сгустил феромон и уточнил: - Что ты хочешь от этой мази?       - Чи... Чимин сказал, - руки женщины испуганно прикрывали грудь, - где намажешь, там... ощущения сильнее... до криков. А если намазать промежность, то быстро и остро.       - Брат рассказывал, - серьезно кивнул вожак песцов.       - А еще говорил, что у вас быстрый восстановительный период...       - И? - додавливал волк.       - Я хочу узел, - сдалась самка, спрятав лицо в ладони.       - Может, тогда без криков и без мазей я подарю тебе узел этой ночью? - потянул ее к груди вожак. - Медленно буду разжигать твою страсть, чтобы не заставлять изнывать от зависти Субина с Шихёком. Ты проведешь на моем узле несколько прекрасных часов и уснешь разнеженная и удовлетворенная. А, Ю? Соглашайся, - он с нажимом огладил спину супруги.       - Ушик, - тихо напомнила женщина, хотя сама уже льнула к благоухающей шее.       - Попросим папу присмотреть за ним этой ночью. Ему полезно отвлекаться от смущающих мыслей и близости возлюбленного.       - Фаворита, - щекотно усмехнулась вожаку в плечо жена.       - Фаворита, - хмыкнул альфа. - Я сына унесу, - попытался вырваться он из объятий.       - Молоко я сцедила в бутылку, - покраснела Юнджи.       - А мне оставила? - озорно блеснул глазами Ким. - Брату вон не достается, все Донхэ съедает.       - Сладкоежка, - оттолкнула руки мужа в притворном возмущении женщина.       - Тобой я готов питаться в любую свободную минуту, - сжал ее ягодицу Намджун. - Чтобы тебе не лезли всякие глупости в голову о чужих узлах, гениталиях, ухаживаниях...       - Да я никогда! - вспыхнула Юнджи.       - Папа твой тоже так говорил, - грустно напомнил вожак, - а скоро ему будет уже не нужна моя помощь в течку.       - Я никогда! Пока ты жив! - яро поклялась женщина. - А папа - вдовец, потому и поддался. Мы - Мины - верны своим спутникам.       - Мы - Кимы - тоже, - принял вызов Намджун. - И чтобы ты была во мне уверена, я согласен пить ту бурду в Китае, что убьет моего ласкового внутреннего волка. Останется только суровый агрессивный хищник, поэтому не шарахайся потом от меня, если узнаешь, что я убил, искалечил или разальфовал кого-то.       - Я излечу, - прильнула к нему жена, - все твои душевные раны от похода излечу, и рожу нового альфочку, и верну любящего мужа и отца. Пожалуйста, - взмолилась она.       - Будь по-твоему, - вынес сына из комнаты Намджун.