В ожидании тебя

      - Не стали гонца посылать, - ехидно ухмылялся Юнги. - Знали же, что вы скоро сами пожалуете. Волхвы сказали, что это тот самый Мин, который в год отправится к тебе на проживание, - сжал плечо зятя песец. - Благо, ваш поход к тому времени закончится, и мальчика сможете принять. Сами имя придумаете или нам можно?       - Джини? - просительно протянул Намджун.       - Что Джини, - фыркнул тот. - Течка у меня была... Ну, и вот. А то Юнджи там рожает и рожает, Гуки уже двух из трех родил, а я все медлил. Я же старше всех, а мне четверых выносить надо. - На этом месте он испуганно схватился за живот. - Я так рад, что с этим ребенком будет все в порядке, и пусть я никогда его не увижу, он будет жив и здоров в своей стае.       - Юнджи еще ребенка хотела, когда я вернусь. Чуть ли не грозила мне, - почесал затылок Намджун. - А если будущего вожака песцов растить, то какие беременности?       - Вас там воспитателей целая орава, - махнул рукой Сокджин. - У Тэхёна дети подросли, опять же папа Юнги...       - Он... фаворита завел, - негромко оповестил волк.       - Кого? - сдвинул брови песец.       - Сказал, что влюбился, но все ухаживания отвергал, пока шаман не благословил их союз. Подумывает даже еще ребенком обзавестись, но Хосок запретил плодиться до конца экспедиции. Субин теперь вместо вожака, а фаворит его...       - Кто его фаворит? - давил Юнги, игнорируя веселое хихиканье мужа.       - Росомаха, - со вздохом сознался Намджун. - Бан Шихёк. Живет в палатке у нашего дома, и папа к нему... порой... ночевать уходит.       - Ты дал этому прохиндею понять, что за родителя мы ему спинной мозг вырвем? - ярился песец.       - Я ему все популярно объяснил, и не раскрывал их пару, пока шаман не дал добро. Он даже разрешил забеременеть летом, а Шихёк сказал, что дождуться лета после нашего возвращения. А если Юнджи с папой понесут, да еще наследник Минов к нам придет, опять дом будет полон ребятишек...       - Завидую, - серьезно отозвался Сокджин, - у меня остануться только двое.       - У сестры вообще один сейчас, - шикнул на него муж. - Хичоль уже большенький, скоро азы оборотничества надо постигать, да под луну подстраиваться. А Ынчжон сосватать все пытаются, хотя девчушке нет еще и шести. За ними следи, омега, - чуть рыкнул песец.       Джин на столь жесткое обращение даже возмущаться не стал, смиренно отправился перебирать лекарственные травы.       - Тебе такое сходит с рук? - не поверил Намджун. - И отец не вытряс тебя из шкуры?       - Никто Джини не тиранит, я лишь усмиряю его внутреннюю омегу, а в беременность ему нужен повышенный контроль. Он всегда любил пожестче, - хмыкнул Мин, - так что мой рык воспринимает как комплимент. Видимо, потому что носит песца, больше подвержен моим феромонам. Капсу даже отвлекаться на сына не приходится, так что все у нас хорошо.       - Ты рыкнул на него и он поджал хвост? - не верил вожак песцов.       - Нет, он вечером в спальне заставит меня не только нарычать на него, - вздохнул Юнги.       - Он же беременный...       - Ой, можно подумать, сестра не склоняла тебя к близости, когда была в положении, - волк залился краской. - У беременных омег дисбаланс гормонов похлеще чем у течных. Запах альфы всегда должен быть на них. Будь их воля, они бы нас таскали как воротники на шее, чтобы хвастаться друг перед другом. Омеги, - усмехнулся он.       - А истинность...       - А истинность позволяет мне распознать, когда истерика показная, а когда действительно что-то случилось, - кивнул Мин. - И толкает домой, если с Джини что-то не ладно. Своими страхами до беременности он меня порядком извел. Ты не представляешь, как я наслаждаюсь сейчас. Он спокоен, уверен, что ребенок в порядке, и просто ангел во плоти. Перекидываться ему только запрещено. Юра сказала нельзя.       - Поздравляю что ли... - расплылся в улыбке Намджун. - Тебя, и меня. Я вот только думаю, как бы организовать переход жены до вас. Она клялась всеми северными богами, что будет ходить на каждый пятый день рождения Хичоля. Если она родит, то как с младенцем к вам добираться? У меня мозг пухнет, - помотал волк головой.       - Ты не заморачивайся, вожак. Поди у тебя полно доверенных лиц, что сестру к нам сопроводят.       - Ты, - уперся взглядом в родственника Намджун. - Ты придешь к нам и сопроводишь сестру к Хичолю. Это приказ, - включил волк истинного альфу.       - Слушаюсь и повинуюсь, - закатил глаза Юнги. - Эти Кимы не перестают мне указывать.       - После меня твой сын будет всем указывать, - успокоил волк. - Обещаю, что уступлю ему должность, как только мальчик войдет в пору.       - Нет, - остановил Мин. - Отдай ему главенство, когда женится. Пусть и ему мозг омега поправляет.       - Добрый папаша, - поддел Намджун.       Дома жителей равнин не делились на омежьи и альфьи половины, поэтому Намджун поселился в доме отца, а семье смотрящего выделили отдельную хижину, подальше от внешних границ стаи. Сопровождающих расселили в палаточном городке на нейтральной территории, и представители Ан Бого браво отметали лишние вопросы у соседей.       За ужином Капсу постановил, что сваты у них задержаться погостить. Юра поддакнула, что Чимину нужно восстановиться после стресса и подготовиться к дальнему переходу, да и пообщаться друг с другом охота. Хосок кивнул с улыбкой и вслушался в болтовню Сокджина.       - Скоро великий день - празднование нового солнечного года. Гости могут к нам присоединиться.       - Это что еще за праздник? - нахмурился смотрящий. - Как вы полную луну празднуете, мы уже видели, но солнце...       - Как оборотни, мы поклоняемся луне, - взяла слово Юра, - но как люди и про солнце не забываем. Зима на исходе, солнце набирает силу, поэтому мы его восхваляем. Ритуал чем-то похож на новолуние, но участвуют только мужние пары.       - Супруги в шкуре зверей в полдень догоняют друг друга, - довольно заулыбался Капсу. - Альфы, бывает, метят, а, бывает, и вяжут своих омег.       - Мне нельзя участвовать, - надулся Сокджин.       - А я буду, - гордо кивнула Юра, заставив вожака волков довольно заурчать.       - А мы? - осмотрелся Чимин.       - Тоже можете, - закивала Юра. - Уже и прогалинки будут, и запахи весенние, и шкурки сможете погреть на солнышке.       - Повязать и пометить? - хитро прищурился Хосок.       - Можно только пометить, - замахала руками целительница, спасая краснеющего Чимина. - Солнышку радостно, что его дети в мире да ладу живут. Что приносят потомство, что следуют законам природы...       - Я согласен, - приосанился Чон.       - Я тоже, - принял вызов Чимин.       - Мы будем наблюдать со стороны, - по-стариковски выдал Юнги.       - Только за земли стаи не выходить, - озаботился Намджун.       - Угодья обойдем, я сватам все покажу, - успокаивал Капсу.       - Отварчику вот, Чимини, - хлопотала возле панды жена волчьего вожака. - Джини рассказывал о твоих печалях. Все подлечим, да и солнышко нам поможет, - подмигнула она. - Эти травы напились солнышка прошлым летом, и теперь с нами им деляться. Пей на здоровье.       Хосок с довольным прищуром наблюдал за супругом, который под лаской хозяйки стал похож на того мальчишку, которым когда-то появился на севере - растерянным и смущенным. Также он отогревался в тепле хосоковых рук и довольно улыбался, также пунцовел щеками и прикрывал ладошкой светлую улыбку. Капсу с ухмылкой кивнул сыновьям на смотрящего и жестом велел вытряхиваться из-за стола. Да, Юнги он тоже уже считал своим сыном, и песец послушно следовал указаниям вожака. Прозрачная бусина в волосах давала ему это право.       Мужчины переместились в домик Сокджина, где Намджун рассказал о всех ребятишках на севере. Капсу нахмурился, что младший сын Тэхёна так сложно достался Гуки, и велел выдать затрещину сыну за то, что плохо следит за своим омегой. Намджун заметил, что Юнджи тоже родила Ушика восьмимесячным, но быстро и на руки вожаку. Сокджин восторженно схватился за щеки, вспоминая, как мама рассказала про это.       - Ты хоть понимаешь! - фонтанировал энергией беременный. - Он не наследник вожака, но станет значимой фигурой. Это так завораживает! Я даже хочу просить Юнги присутствовать при родах сына. Пусть тоже подарит ему силу.       - Я не вожак, - буркнул Мин. - Отца своего пригласи, он...       - Ой, нет, - тут же ретировался омега. - Отца я стесняюсь.       Капсу захохотал в голос и стал расспрашивать про будущего смотрящего. Рассказы о Ёнуне заставили вожака Кимов гордо выпятить грудь. Его внук будет заправлять севером, и сейчас уже в какой-то степени заправляет. Но наконец вниманием Намджуна завладел Хичоль и сбивчиво лепетал о том, чему научился, и просил еще рассказать о маме и брате.       - Мама - копия дядьки Юнги, - шептал волк, - только волосы до лопаток и нрав у нее похож на дядю Сокджина. Она велела передать тебе много поцелуев.       Ребенок залился раостным смехом в мужских руках. Пусть он не помнил родителей, но голос и руки были такими родными, хотелось прижаться к сильной шее и уснуть. Что мальчик и сделал. Намджун не дал отнять сына, так и расхаживал с ним в детсткой, бормоча о событиях на севере, которые Хичоль пропустил. Обещал, что мать он обязательно запомнит, когда та придет на первый юбилей первенца. Волк ради такого случая готов был снова сбагрить тестю пост вожака, чтобы вся семья собралась за праздничным столом. Тогда и братья смогут познакомиться, и Хичоль поймет, что родня его любит и никогда о нем не забывала.       Сокджин украдкой наблюдал за братом и смахивал симпатические слезы. Джун всегда был заботливым, а теперь он стал могучим вожаком и любящим родителем. Его семье повезло с ним. Юнги подошел к мужу осторожно сзади, погладил его упругий живот и велел поторопиться в гостиную, а то Чимин уже забивает мысли Ынчжон рассказами о восьмилетнем буром медвежонке Ан Джисоне. Возмущенный родитель бросился вниз, а Юнги зашел в комнату и похлопал рукой по подушке, призывая зятя лечь вместе с ребенком. Каково это - быть отцом - он знал прекрасно.       От травяных масок, душистых бань и отваров Чимин стал разнеженным и податливым. Он перестал вздрагивать, даже если слышал внезапные шумы, послушно приваливался к супругу, повинуясь его руке. Часть процедур Юра поручала беременному Сокджину, если самой нужно было лечить других членов стаи.       Одной из таких процедур стал массаж в бане с горьким маслом полыни. Чимин довольно стонал под гибкими пальцами омеги, с трудом контролируя нитку слюны, так и норовящую вытечь изо рта. Но когда пришла пора повернуться на спину, чтобы чужие пальцы усиленно стали втирать горький запах в низ живота, тело выдало удовольствие Чимина. Он испуганно дернулся в попытке прикрыться, но был тут же прижат плечами обратно к лежаку.       - Не надо стесняться, - спокойно велел Сокджин. - Я сейчас позову смотрящего, и он закончит процедуру за меня. Остались только ноги и промежность.       Пока Пак пищал в свои ладони, запах в бане изменился. Панда узнал бы из тысячи феромон супруга, поэтому замер в ожидании.       - Джини сказал, - басил Хосок, - что остановился на животе. - Руки его с силой вжались в пресс омеги. - Надо втирать по рельефу мышц и вдоль лобка. - Чимин вцепился в лежанку, загнанно дыша. - А потом еще внутренняя сторона бедра и паховые железы.       Пак послушно раздвинул ноги, позволяя мужу устроиться между ними, и выгибался от жара и мощи рук, что когда-то его приручили. Чон урчал, что его мальчик стал таким податливым, что хочется делать ему подобные массажи почаще и можно даже без вонючих масел. А когда гибкие пальцы скользнули в промежность, панда застонал. Молил прекратить пытку и подарить разрядку, что Хосок и сделал, одной рукой погружаясь в истекающее лоно, а другой лаская напряженное естество супруга. Масло полыни, что было на руках медведя, обдало жаром низ живота Чимина, и он долго пытался вынырнуть из судорог оргазма. Хосок шептал восхищения и любовные признания, а после притянул обмякшего омегу к груди.       - Позволишь мне так ласкать тебя и впредь? - упрашивал Чон. - Ты просто безбожно красив в своем экстазе.       - А ты жутко сексуален в своей альфьей мощи, - вернул комплимент панда. - И можешь делать со мной, что хочешь. Я же пообещал не бежать от близости. Однако мой экстаз неполный, если ты не разделил его со мной.       Коварный омега стал притираться к супругу и, конечно, был щедро одарен альфьим семенем. Они хихикали, обнявшись, ругая себя за излишнюю чувствительность, и блаженно вдыхали ароматы друг друга, сдобренные горькой полынью.       За ужином снова вернулись к обсуждению праздника солнца.       - Предыдущие годы я обязательно участвовал, - дул губы Сокджин, - а сейчас мама запрещает. Говорит, что раз плод другого племени, то надо дать ему родиться человеком, а потом пусть познает свою звериную суть.       - Как ты ведешь себя на празднике, приличные мужние омеги себя не ведут, - хмуро упрекнул Юнги.       - Это как? - охнул Чимин.       - Валится на спину в снег и пометить не дает. Лапами размахивает, - жаловался песец.       - Ты меня уже раз пометил и на всю жизнь, - не уступал беременный. - Лучше бы повязал.       - Говорю же, бесстыдник, - вынес вердикт Юнги. - Я зверем намного меньше тебя. Куда мне с тобой справиться, омега?       Сокджин виновато захлопал глазами и подошел к мужу. Пальцы его длинно скользнули по плечам альфы.       - Да не обиделся я, - рыкнул Мин, - просто устал объяснять. Ты ведь и человеком выше меня.       - Зато справляешься ты со мной без проблем, - подразнил омега. - Ладно, обещаю, что в следующий праздник лягу на землю и позволю себя пометить, Мин Юнги.       - Благодарю, о желаннейший Ким Сокджин.       Жители равнин посмеивались с этой перпалки, ведь слышали подобное ни раз, а гости с севера смущались.       - Ты ведь счастлив, Джини? - вдруг озабоченно поинтересовался Намджун.       - Конечно, братец, - бросился его успокаивать беременный. - Это просто у нас с Юнги общение такое.       - У Юнджи тоже язык острый как жало, но интимные вопросы мы прилюдно не обсуждаем, - покачал головой волк.       - Я очень распутная омега этой семьи, - показал язык Сокджин брату. - Не осуждай, только слова зря потратишь.       - У тебя есть муж, чтобы тебя воспитывать, я лишь за вожака Мин переживаю, - он кивнул на живот. - На севере много строгих правил: омегам нельзя прилюдно перекидываться, вмешиваться в дела альф без спроса и прочее.       - Пуритане, - с пониманием глянул на смотрящего Капсу.       - Не без этого, - прокашлялся Хосок, - но Гук обратился в человека у всех на виду, когда увидел Тэхёна, да и я... не идеален, - хмыкнул он лукаво.       - Мальчик будет совсем маленьким, когда Юра его принесет, - одернул альф Чимин. - В семье Мин ему привьют должные манеры. А если и унаследует часть характера своего родителя, то мне хоть не так скучно будет.       - И это говорит самый стеснительный омега из виденных мною, - поддел Чон. Пришла очередь хозяев давить улыбки.       - Дядь, - вдруг раздался звонкий голос Ынчжон, которая трогала Намджуна за руку, - а ваши волхвы ничего не говорили о моем истинном? Может, он на севере. Хохот за столом разом смолк, зная о пророчестве девочки.       - Шаманы да волхвы такое не видят, - подхватил племянницу Намджун, устраивая на колене. - Папа твой истинного во снах видел с детства, но он и единственный, кто с истинным в паре. Посмотри на нас, - он повел рукой, - остальные здесь счастливы в браке и без истинности. Но если кто тебе во сне приснится...       - Меня Хичоль своими криками будит вечно. Как я увижу, - надулась Ынчжон, пародируя папу.       Намджун поманил к себе сына, сажая на второе колено.       - Тебе сняться страшные сны? - спросил отец.       - Угу, - кивнул мальчик, пряча глаза. - Но я вскакиваю и не помню, чего испугался.       Юнги потянул дочь к себе, позволяя северному вожаку своего племени окутать первенца успокоительным феромоном.       - Дед Капсу нас с Тэхёном в детстве учил хватать сны за хвост, - вожак волков закивал с улыбкой. - Хочешь и тебя научу? - ребенок заинтересованно кивнул. - Когда чувствуешь, что паника охватывает тебя во сне, не спеши просыпаться. Мысленно меняй ситуацию на нестрашную. Если кто-то преследует, представь, что он провалился в глубокую яму. Если сверху на тебя падает тяжесть, представь, что затаился в мшистом овраге. Если грозный голос зовет во сне, представь, что я рядом и растерзал в клочья твоего обидчика. А если тоска такая, хоть вой, то маму представляй, будто песню тебе поет.       - А можно все это и не во сне представлять? - опасливо поинтересовался волчонок.       - Конечно, - одобрил отец, - чем чаще думаешь о положительном, тем легче потом и со снами справляться. Но ежели сны вещие, как у дядьки Сокджина, то они запоминаются, их даже за хвост ловить не надо. Он смотрел сны за нас обоих, ведь наши супруги - близнецы.       - Поспишь со мною? - просительно прошептал Хичоль.       - До тех пор пока я здесь, - поклялся Намджун. - И когда обратно возращаться будем, тоже. Я твои кошмары распугаю своим храпом и феромоном.       Хичоль радостно хихикнул, прижимаясь к полюбившемуся отцу. Он его запомнит, обязательно запомнит...       Праздник начала солнечного года будоражил всю стаю. Даже росомахи пошли посмотреть, только бурые медведи запретили им перекидываться в зверей, чтобы не вносить сумятицу в гонки.       Местные омеги без стыда обращались у всех на виду и исчезали меж деревьев. Чимин менять облик прилюдно застеснялся. Сокджин решил, что панда небольшой медведь и обернуться может и в доме, не разрушив его. Хосок с улыбкой ждал супруга на улице в одном халате, (чтобы быстро скинуть и в шкуру медведя). Однако Чимин вывалился зверем наружу, пьяно шатаясь. Загнанным взглядом оглядел людей и ломанулся прочь. Удушающий запах лилий забил носы присутствующим. Хосок заревел, и в процессе обращения рык перешел из человеческого в звериный.       - Потек! О боги, он потек! - схватился за щеки Сокджин. - Смотрящий его...       Юнги и Намджун испуганно переглядывались. Вожак с женой первыми начали лов, потому за главных оставались сыновья. Мин зычным голосом выкрикнул:       - Найти вожака и рассказать, что у смотрящего проблемы.       - Джуни, - вис на брате беременный, - ты должен его остановить.       - И человеком, и волком я меньше полярного медведя, - побледнел Ким.       - Он же его порвет! - взвизгнул Сокджин. - Настигнет течного омегу и повяжет, а Чимин меньше, значительно меньше белого медведя. Сделай что-нибудь.       Шепча имя Великой Волчицы, Намджун бросился по яркому следу запаха лилий. Панды были неповортливы, но упрямы. Теперь все зависело от Хосока, догонит ли он разом течного супруга или решит позабавиться охотой. Зная, как плавит мозг смазка любимой омеги, волк подыскивал убедительные слова для самого сильного альфы севера.       Жалобный визг заставил Намджуна сорваться на бег, и вскоре он застал ужасающую картину. Клыки северного хищника сомкнулись на холке верещащего китайского медведя, крики которого больше были похожи на плач. По телодвижениям Ким понял, что панда извивается на узле своего супруга.       Опоздал. Намджун упал коленями в снег и вышептал:       - Хосок, пусти, ты же его порвал... и никогда себе этого не простишь.       Зубы смотрящего разомкнулись, а черно-белый так и кричал, извиваясь у него между ног.