В ожидании тебя

      - Что ты наделал? Что ты наделал! - орал на Хосока Ким, пытаясь поймать голову мечущегося меньшего медведя. - Чимин... Чимин, вам надо перекинуться в людей. Вместе. Если ты раньше, узел самца тебя разорвет окончательно, если он раньше, тебе с его узла все равно не слезть, но ты его можешь сильно поранить. Чимин, пожалуйста, - прижался Намджун лбом к голове черно-белого.       И тот, кажется, услышал, засипел сдавленно и метаться перестал. Полярный выглядел испуганным даже в звериной шкуре и лапой придерживал повязанного омегу.       - Я коснусь ваших лап, и вы в это время перекидывайтесь. Чимин? - тот жалостливо мявкнул. - Хосок? - раздался тихий храп. - Раз, два, три...       На подтаявшем снегу оказались два нагих тела, связанные сцепкой, и стоны Чимина снова возобновились, как только он ослабил концентрацию.       - Что ты наделал, Хосок? - шептал Намджун. - Что делать-то теперь?       - Ты защищаешь наши спины, так сказал Чимин, - подал голос смотрящий. - Я его спину прикрываю, а ты позаботься о моей. Укрой от позора.       В это время как раз подоспел Юнги и ругнулся, игнорируя приличия.       - Одеяло! - велел ему Намджун. - Большое, теплое.       Голос волка был, как сталь, как голос вожака, и Юнги не стал исключением, подчинившись ему, как все соплеменники. Обернувшись, серебристой шкуркой он унесся к дому и скоро припер тюк со стеганным одеялом.       - Замерзнут они, - волновался Ким, подтыкая одеяло со всех сторон и кидая злые взгляды на смотрящего при усиливающихся криках Чимина. - Тележка та жива, на которой мы тебя выхаживали? - спросил он зятя.       - Под цветы пристроили, - ответил Мин, облачаясь в свои одежды.       - Вези, будем спасать задницы смотрящего севера и его супруга, раз лона мужа он спасти не смог.       - Он так пах, - бубнил Хосок, придерживая подрагивающее тело. - Да, вроде, и не похоже, что ему плохо...       - Он течный! - сжал кулаки волк. - Он даже от боли будет кончать, а ты... Мать меня убьет, и Сокджин. И Юнджи, - бледнел с каждым именем Намджун. - Не уберег омегу королевской крови...       - Это же моя вина, - напомнил о себе Чон.       - Тебе слова не скажут. Ты в своей воле можешь его хоть убить! - он махнул рукой.       Хосок испуганно прижал к себе полубесчувственного мужа и зашептал:       - Сокровище мое, тебе больно? Поделись своей болью, я готов забрать хоть всю.       - Это работает только у истинных, - с упреком откомментировал Намджун. - Сколько длится твоя сцепка?       - Долго.       - Сколько?!       - Может всю ночь, - потупился медведь. - Когда у Бого музыку льда слушали... Чимин встретил рассвет на моем узле.       Намджун хлопнул себя ладонью по лбу.       - Мать его, конечно, зашьет, если ты порвал, - потер глаза Ким, - но переход ты нам задержал, смотрящий севера, - он выплюнул титул как обвинение.       Чон крепко фиксировал супруга, пока перебирался на тележку, шептал извинения, пока везли, и уже бессознательного устроил на своем узле в доме, что им выделили.       - Крови вроде нет, - смущенно зашептал Хосок.       - Она может быть заперта внутри вместе с семенем, - страдальчески раскачивался Намджун, - а у тебя сцепка как полярная ночь. Сколько времени пройдет... Боги, спасите Пак Чимина, - взмолился он в небеса.       - О моем позоре... - нахмурился полярный.       - Никто не узнает. Юнги снаружи сторожит. Он пустит только мать и отца. Но их еще надо найти в этом гоне...       Чимин внезапно очнулся и стал слепо общаривать руки мужа.       - Я здесь, мое сокровище, я держу, - заверил Чон.       - Чего тут у вас, - бодро начал Капсу, шагнув на порог, а потом выругался еще витиеватее, чем зять.       - Он его медведем повязал, - ябедничал Намджун. - Огромным полярным медведем маленького панду.       - Еще и пометил? - осмотрел плечи Чимина вожак волков. - Ну, если течный и меченый, может, принял его со всей открытостью, на которую способен. Чего он бормочет? Какие соки? Сок какой-то хочет?       - Это он меня зовет, - смутился Чон и под пристальным взглядом свата закончил: - Хосоки.       - Обнимает тебя, к себе притягивает, - делился наблюдениями Капсу. - Может, обошлось?       - Чимин не в себе, - вздохнула Юра, - сын прав. Надо дождаться, пока узел спадет.       - У него сцепка бесконечная! - обвинительно ткнул в смотрящего Намджун.       - Ты как про нашего свата говоришь? - рыкнул Капсу, и сын вжал голову в плечи. - Ты хоть и вожак, но сейчас на территории моего племени. Попродержи язык!       - Сколько длится течка у Чимина? - распрашивала Юра, без стеснения ощупывая место сцепки.       - 4-6 дней, - смутился Чон от прикосновения чужих пальцев.       - Почему такой разбег? - озадачилась целительница.       - Он застудился, пока ко мне добирался, - сник Хосок, теснее прижав любимого. - Тогда шаман его травами отпаивал, а я усмирил боль очередной течки. Тогда шаман и сказал, что альфу Чимину ни за что не родить, если очень постараемся, то только омегу. Я старался при зачатии, а он мучался всю беременность и очень трудно рожал Гуки. А теперь я... снова... причинил ему боль, - всхлипнул полярный медведь.       - Держись, сват, - попросил Капсу.       - Намджун как-то сказал, что омеги наша слабость и сила, а сегодня я проявил силу и обидел свою слабость. Умный у тебя сын, Ким. Есть чему и нам у него поучиться.       Молодой волк повалился перед отцом на колени, будто это он был виноват в горестях китайского принца. Капсу лишь жестом приказал говороть.       - Смотрящий отравлен феромоном своего омеги, он может снова одеть его на узел, не дав сняться. Он и сейчас толкается внутрь инстинктивно, заливая его лоно. Нам нужно силой отобрать Чимина, как только узел спадет. Он мне доверился! - со слезой в голосе закончил Намджун.       - Прости, Хосок-щи, но похоже тебе придется столкнуться не только с гостеприимностью волков, но и с их силой, - вздохнул Капсу. - Мы будем вынуждены забрать у тебя мужа посреди течки.       - Хоть избейте, если буду сопротивляться, - разрешил Чон, - только спасите моего омегу. И скройте мой проступок. Слишком много в этом походе поставлено на карту. Я не удивлюсь, если Чимин больше меня не подпустит и захочет остаться во дворце отца. Все приму, лишь бы он был здоров.       - Хо... соки... - выдохнул повязанный омега.       - Я здесь, сокровище, держу, - потерся об ухо мужа смотрящий. - Потерпи немного...       - С тобой... - вышептал Чимин       - Ты со мной, да-да, я рядом.       - С тобой хорошо, - как-то болезненно-счастливо улыбнулся панда и снова отключился.       - Теперь и я против союза с медведями, - вдруг выдал Капсу. - Не хочу такого для Ынчжон.       Хосок виновато спрятал нос в одеяло, украдкой утирая слезу.       - Дурак ты, Ким Капсу, - вдруг грозно заявила Юра. - Омега, вон, все ткани семенем перепачкал, значит, ему хорошо с мужем, а солнышко не позволит злу случится, тем более в свой праздник. Я верю богам. А Чимин просто уснул. После стольких-то оргазмов. Ты и сам после сцепки дрыхнешь сутки, - упрекнула вожака жена.       Раздались одинокие смешки, а Хосок с надеждой притянул расслабленное тело мужа к груди, почти на автомате зализывая свежую метку своего омеги. В какой-то момент он сам стал отрубаться, но его падение предотвратила широкая грудь Намджуна.       - Прикрываю твою спину, как ты и велел, - сказал волк. - Спи. С тебя спящего проще будет снять Чимина.       - Я не хотел, - виновато поднял глаза Чон, будто очень нуждался в прощении.       - Да ясно, - фыркнул Намджун. - Течка вне сроков пришла? - медведь кивнул. - Значит, врачевание моей матери ее ускорило, так что она и справится с последствиями. Спи. Силы тебе пригодятся. Только руки мне потом не отгрызай, - предупредил волк, покрепче сжимая оба нагих тела.       Проснулся Хосок один, под одеялом. Его первый порыв встать блокировал Юнги и сказал:       - Рано. Его еще обследуют. Ничего не знаю, сами ждем.       - Обследуют? - насторожился Чон. - Кто еще?       - Сокджин, - кивнул, успокаивая, Мин. - Поднимут на ноги, не беспокойся. Если что, перекинется пару раз и быстрее восстановиться. Мне так плечо срастили, а из него клок мяса был вырван между прочим. Я в омег Ким верю, - гордо улыбнулся песец.       Те не приминули появиться при их упоминании.       - Разрывов нет, - тут же успокоила Юра. - Сын подоспел вовремя, заставив вас в людей обернуться. А ты, сват, ничего не чувствуешь?       - Что? - озадачился Хосок, ощупывая свое голое тело.       - Запах Чимина, - подсказал Сокджин с улыбкой.       - Совсем тонкий аромат остался, - отчитался, принюхавшись, Чон, не понимая почему скачет от радости беременный Джин.       - Верно, сват, течка у него закончилась.       - Я сдвинул цикл? Блокировал желание? Я виноват? - оглядывал присутствующих смотрящий.       - Ты снова станешь отцом, Чон Хосок, - торжественно изрек Капсу. - Хорошее дело сделал в первый день солнечного года. Теперь вам удача сопутствовать будет всю дорогу. И всю жизнь.       Намджун поймал растерянный взгляд смотрящего и перевел для шокированных медведей:       - Чимин беременный. Вы зачали нового омежку.       - Волхвов собирать? - довольно улыбнулся Капсу.       - Это может быть омега полярного, как Гук, а может быть панда, - перечислял Намджун. - А мы в Китай...       Хосок рванул с постели в чем мать родила в соседнюю комнату.       - Пусть, - ласково улыбнулась Юра. - А волхвов собирай. Надо приоткрыть завесу судьбы. Джуни, ты сопровождающим донеси радостную новость, чтоб пуще прежнего сватов охраняли. Счастье-то какое, - схватилась за щеки целительница.       Восторженный визг Сокджина показал, что сын с ней согласен. А Хосок качал у груди спящего мужа, с наслаждением вдыхая смешанный запах своего семени и смазки омеги.       - Чимини, ты меня спровоцировал, и я поддался. Но это к лучшему, сокровище мое. И я благодарен, я так благодарен.       Пак сонно открыл глаза и с улыбкой потянулся к мужу за поцелуем.       - Больно, маленький? Сильно я тебя? Юра говорит, ты справился, с самым крупным самцом полярного медведя справился.       - О чем ты, Хосоки? - потерся о запаховую железу альфы Пак.       - Ты не помнишь? - опешил Чон.       - Помню, что ты говорил, что хочешь оставить меня в Китае, - захныкал недовольный омега.       - Нет-нет, - прижал его крепче смотрящий. - Я повязал тебя в теле панды огромным узлом полярного медведя, - Чимин испуганно дернулся в руках мужа. - Но ты принял его без единого разрыва и теперь беременный. Течка кончилась, Чимини, не успев начаться. Ты носишь нашего второго ребенка.       Улыбка то наползала на губы омеги, то оставалась на них блеклым отсветом, пока Хосок винился в своих грехах.       - Мы думали, я тебя порвал. Намджун обвинил меня во всех смертных грехах и сказал, что мне сойдет с рук даже твое убийство, а омеги его семьи во всем обвинят именно его. Что не уберег тебя... от меня. А я боялся, что после всего ты меня видеть не захочешь и у отца пожелаешь остаться. Зачем тебе муж изверг, который даже зова плоти усмирить не может. Смотрящий, называется, - фыркнул Чон. - Других усмиряет, а с внутренним альфой справиться не смог... А теперь волки говорят, что я стану отцом, и что в пути нас ждет только удача. И в жизни дальнейшей тоже. Но если тебе будет плохо, то мы замедлим переход. Все для моего омеги. Для моего любимого. Для моего единственного.       - Хосоки, - громко зашептал Пак, - я лишь помню, что на твоем большом узле испытал неимоверное блаженство. Омега рвалась и истерила, умоляя о продолжении. И ты удовлетворил меня полностью. С избытком, - мечтательно облизнул губы панда. - И к тому же говоришь, что я жду твоего ребенка. Мы ведь уже не надеялись... Прав был Сокджин, надо было прийти на равнины. - Объятья альфы стали просто удушающими. - А ты подаришь мне еще один узел?       - Что? - отпрянул Хосок.       - Теперь, когда горячка течки спала, хочу снова познать тебя. Отца моих детей. Смотрящего севера, - голос омеги наполнялся игривостью. - Самого большого полярного медведя с умопомрачительным узлом.       - Чимин, там полная горница народа, - упрекнул Хосок.       - Хорошо. А когда они уйдут? - подтачивал выдержку своего самца Пак.       - Я спрошу у Юры, - смутился Чон. - Если разрешит...       - Самый храбрый вожак и самый смущенный альфа. И все мое, - легким колокольчиком засмеялся Пак.       - Хвала богам, ты в порядке, - выдохнул смотрящий.       - Нам подарено дитя Солнца, мы должны о нем позаботиться, - заметил омега.       - Я всегда забочусь о своей семье, - прижал любимого крепче Хосок. - Мои омежки, - зажмурился он. - Капсу волхвов собирает, пойду на обряд.       - Я тоже, - закопошился панда.       - Что ты! - охнул смотрящий, останавливая супруга. - Мало что ли приключений на сегодня?       - Мало, - с вызовом заявил Пак, ухватив мужа за мужское естество.       - Ох, Чимини, - прохрипел Чон, - твоя взяла. Хоть на руках, а вынесу тебя к костру.       - Это мой Чон Хосок, - приласкал омега то, что так яро сжимал секунду назад. - Давай готовится.       Так Чимин и встретил волю богов - на коленях у своего мужа. Обряды равнин были им в новинку, но пророчества ждали все. И было изречено следующее.       Девочка-омежка из рода панд найдет свое семейное счастье в Китае, став супругой наследника по праву.       Пак округлил рот в недоумении. Право брака? Право рождения? Неужто отца все же свергли и придется договариваться с новым правителем о браке, чтобы хоть косвенно вернуть на трон правящую династию. Хосок поглаживал спину мужа и шептал, что родится та панда, которая будет наследовать китайский трон. Сынок Гуки теперь и в самом деле в безопасности, а шаман, старый шельмец, получит от смотрящего нагоняй, что утаил такую информацию.       Поздравления засыпали новоиспеченных родителей, а Сокджин протянул омеге кружку специального сбора для беременных, который себе заваривал каждый день. Юра слушать ничего не хотела, велела гостям задержаться еще на одну неделю. Хотела понаблюдать, не даст ли организм свата каких-то новых сбоев, и поддержать его на ранней стадии беременности. В дорогу надавала каких-то кислых корешков от токсикоза, смотрящему велела остановки в пути делать почаще, чтобы не растрясти омегу. Раз Паку сложно давалось отцовство, то стоило максимально обезопасить его снаружи.       Хосок клялся волчице, что все исполнит, а каждую ночь вязал своего беременного супруга по его же требованию. Чимин изнывал от неги и чувства парящего счастья, о чем шептал своему альфе с любовью и благодарностью, и пусть течка давно закончилась, панда предавался радостям близости все шесть дней. Намджун лишь качал головой на довольные оскалы Хосока и поддерживал оступившегося Чимина, будто тот угрожал свалиться без чувств. Забота альф помогла омеге расцвести, отчего многие волки приходили послушать диковинные рассказы о востоке и полюбоваться китайским принцем.       Намджун с трудом уходил от сына. Сутки не спускал с рук, сам кормил, не давал ходить ногами и все умолял дождаться и не забывать.       - Я не забуду, пап, - заверил Хичоль. - Ведь я на тебя похож. Так бабушка сказала, - указал он на Юра.       - Я напомню о себе не только отражением, - упрямился волк. - Я приду снова, и снова обниму. Ты - частичка нашего с мамой сердца, и когда ты не рядом, оно так болит, - вожак постучал кулаком в грудину. - Учись у деда, тебе его менять, также как Ёнуну менять Хосока. Вы славные братья славной семьи...       - С великим будущим, - в тон ему закончил смотрящий.       Чимин старался не тормозить экспедицию своими капризами и часто подремывал в санях, но, когда они ступили на территорию лесов, перевозкой путешественников занялись зубры. Тут уж панде было не до сна, он во все глаза рассматривал исполинские создания. Восторженные охи не смолкали два дня.       В этих краях смотрящими были Гризли, и хотя староста Ли Сухён наговаривал на косолапых, те оказались радушными хозяевами. Смотрящий Сон Ильгук встретил гостей почти у края своих владений и шел вместе с ними до своего дома. Он был мужчиной 32 лет, в самом рассвете сил, но до сих пор без омеги. Гризли рассказал, что Сухён прочил ему в жены шпионку Гималайских, с тех пор отношения со старостой у них не ладятся, а ко всем омегам он относится с подозрением.       Внезапно Чимина скрутил приступ тошноты, и Ильгук заботливо обхватил чухого омегу, чуть массируя тайные точки и притравливая своим феромоном. Дурнота отступила, будто натолкнулась на непреодолимую преграду, а Хосок протянул мужу корешок от Юра.       - Смотрящий, - благодарно улыбнулся Чимин, обращаясь к чужому альфе, игнорируя ворчание мужа, - а вы окончательно отказались от смешанных браков? Мы вот с мужем из разных семей, но прекрасно уживаемся вместе и потомство прижили. Гималайских не буду, но, если позволите мне быть вашей свахой, то поробую присмотреть вам омегу. Полярную медведицу не предлагаю, но мы уже общались с бурыми и много кого встретим в пути. Обещаю смотреть самку только из правящих семей, чтоб не позорила мужа потом.       - Почему именно самку? - как-то сковано переспросил Ильгук. - И почему бы не с севера...       - Хосок! - обвинительно устаивлся на мужа Пак. - Ты должен подыскать этому чудесному Гризли омегу из твоего рода.       Чон закатил глаза и потянул хозяина в сторону за локоть.       - Ничего, если парень будет моложе тебя? - уточнил полярный. - Твоего ровесника в стае нет, чтоб свободного, а вот пару троюродных племянников двадцати-двадцатипяти лет есть на примете.       Сон, который ожидал нагоняя от сродственника, на этот шепот только радостно закивал. Почему он отваживался на брак с полярным? Кто его знает. Просто молва о смотрящем севера давно опередила своего обладателя и породниться с таким человеком было за честь.       - Милый, выбирай, - обернулся Хосок к мужу, - Чон Ёнхва или Чон Кёнхо?       - Ёнхва, конечно, - фыркнул панда. - Он скромный, исполнительный, порядочный, да и постарше. А Кёнхо до сих пор мальчишка, с тюленями в догонялки целый день играет. Он не пара смотрящему лесов.       - Ворона дашь? - подмигнул Гризли Чон. - Пока погостим у тебя и ответа дождемся.       Ильгук от быстроты происходящего попятился, будто его обступали враги.       - Не хочешь, не надо, - тут же ослабил напор Хосок. - Мы ведь пока до Китая доберемся, пока обратно, времени уйма пройдет. Можем отложить этот вопрос до нашего возвращения. Хорошо бы согласием омеги заручиться, ну, и чтоб готовился мысленно к переселению. Ему же придется родню оставить. Украдкой плакать будет, а там у руля Гуки, смог бы успокоить собрата, по-омежьи. А так сделаем, как ты решишь. Может, еще и передумаешь, пока мы путешествуем.       - А какой он - Чон Ёнхва? - выдал свой интерес Ильгук.       - Глазищи огромные, улыбка широкая, - расхваливал Чимин, попивая чай для беременных. - Серьезный очень, даже маленькие альфы его слушаются. Поет красиво, спокойный очень. Ни разу не видел его истерик. А вот смутить его очень легко. Из-за его серьезности, наши альфы обделили мальчика вниманием, а если кто подарок сделает, краснеет, как омежка на выданье. И он высокий, вам под стать. Выше Хосока будет, - кивал панда. - Скрытный, наверное, может, будет прятать от вас свою грусть по родной стороне, но это вы уж как муж должны будете успокоить своего омегу. И да, течки, - нахмурился Чимин. - Он их проводит в постели и плачет много. Не кричит, не корчится, только постель потом вся в смазке и слезах. Подойдет? - глаза Пака хитро блеснули.