Before I'm dead

Свинцовая синева под глазами, впалые небритые щёки, потухший взгляд. Тео уставился на помятого двойника с другой стороны зеркальной глади и беззвучно прошептал имя. Как проклятие. Возвращение Ларвы не просто пошатнуло обманчиво комфортный мирок Тео. Вся жизнь неминуемо разрушалась, пока она впивалась в него, как какой-то паразит, подтачивающий носителя изнутри. Для Тео всё разворачивалось в замедленной съёмке. Он наблюдал за тем, как на некогда идеальной поверхности разрасталась сеть трещинок. Они были повсюду, ничего нельзя было поделать. Тео понимал, что всё было обманом. Возвращённый голос — не даром, а ловушкой. Рано или поздно благополучие должно было рассыпаться в прах. Но он всё равно был не готов к крушению своих иллюзий. Как вернуть обратно то единственно верное, утраченное мироощущение?.. Хатчкрафт был уверен, что старт тура вернёт всё на круги своя. Так или иначе, это всегда помогало ему найти путь к себе. Только не в этот раз. Он заходился в крике каждый вечер, и никто не подозревал, что что-то не так. Он мог не притворяться. В кажущейся спасительной искренности, Тео вскрывал душевные нарывы в людском шквале. То, от чего он прятался, когда оставался один, было не так ужасно при свете софитов и сотнях боготворящих взглядов. А потом, медленно и мучительно, он сознавал, что никто ничего не понимает. Не отделяет правду от шоу. Всё в момент обесценивалось. Становилось только хуже. Ему казалось, что некто разобрал его по винтикам, а обратно сложил неправильно. Он не мог существовать, не мог! И всё же продолжал искать равновесие в том, что привносило смысл раньше. Странная жажда чего-то, кого-то, гнала его вон. Тео был уверен, что Ларва это чувствует. Однако она как обычно ничего не говорила. Да и стала бы она отнимать у себя козырной туз?.. Не она ли заразила его этим беспокойством? Или же была лишь свидетелем?.. Как выйти из этого круга? Включить музыку громче, чтобы перепонки завибрировали от боли? Трахнуть следующую девицу жёстче? С разбега нырнуть в море людей и позволить чужим пальцам разорвать себя на части? Найти таблетки, которые принимала Шанталь в ту ночь? Ведь они примирили её с пустотой… Ужаснувшись своим мыслям, Тео отпрянул от зеркала. Откуда пришли такие чудовищные мысли? Не с той ли стороны, обманчиво копирующей наш мир?.. Призрачная тень была смертельной заразой и могла дотянуться до него. Его колотило. Голова дёргалась из стороны в сторону, словно отрицая происходящее, отнекиваясь от вины. Тео судорожно потянулся к стакану и опрокинул его до дна. По телу тут же заструилось тепло, дрожь отступила. Рядом со стаканом лежал пакетик таблеток. Точно таких, как те, что он невольно попробовал несколько недель назад. Всего два белых драже. Они смотрели на него, как глазки какого-то существа. Хатчкрафт не знал, зачем приобрёл их. Ведь он узнал их вкус лишь по ошибке?.. Он не будет их пить. Это ему не нужно. Тео развернулся и вышел. Она уже здесь. Он не мог объяснить себе, что менялось с её появлением… но мог уловить присутствие Ларвы ещё до того, как глаза натыкались на худощавую фигуру. Интуиция не подвела: Тео нашел её в гостиной. Она отвернулась к окну, как если бы не ждала его появления. Он нехотя приблизился и остановился за спиной. За стеклом оживал ночной Берлин. Вспыхивали сотни цветных точек, по небу растекалась густая синева. Он не удивился. Наивно было бы полагать, что отъезд в Германию спас бы его. Он и не говорил ей о поездке. Какой смысл? Она всегда всё знала. Девушка так и не шелохнулась, не отреагировала на его приход. Её не могла настолько увлечь панорама города. Вряд ли вообще было хоть что-то, способное надолго приковать внимание Ларвы. Тео готов был поспорить, что в мире не осталось ничего, что не повидал бы её глаза. Тео переступил с ноги на ногу. Присутствие Ларвы было не комфортным, даже угрожающим. Единственное желание, которое не пропало и не изменилось ни на йоту с момента их знакомства, так это желание поскорее понять, зачем она пожаловала и спровадить прочь. Пока он лихорадочно соображал, стоит ли прикасаться к ней, уши уловили тень звука. Тишина перестала быть абсолютной. Тео сосредоточился на шуме, силясь понять, откуда он исходит… и тут его осенило. Это был отзвук мелодии из наушников. Сердце пропустило удар и невнятно зачастило. Догадка была слишком пугающей. Не сознавая, что делает, Тео дотронулся до плеча Ларвы. Чертовка очнулась от сна наяву, повернулась к нему и безразлично встретила взволнованный взгляд карих глаз. Бледная рука потянулась к лицу — она вытащила капельки наушников. Нарочито неспешно подняла к глазам плеер и поглядела на экран. Внутренности свернуло в склизкий и тяжёлый ком, пока Тео наблюдал за тем, как оживает экран его айпода, и высвечивается название. Ему хватило первых трех букв M-E-R, чтобы понять, что она слушала. У Тео потемнело в глазах. Он выхватил гаджет и с силой дернул за шнур наушников, вырывая тонкие проводки из её пальцев. Она должна была разозлиться. Ударить его, крикнуть. Тео почти желал этого. Может это затмило бы боль от осквернения. Она слышала его записи. Сунула свой нос прямо в душу. Как будто ей мало той власти, что она уже имеет! Первый тираж дисков Exile ещё не увидел свет, на концерте прозвучала лишь пара-тройка сильных треков… Но Mercy, настолько сокровенная и больная, как удалённая опухоль, которую выпестовал его разум… Это был удар. Тео едва устоял на ногах, он не мог дышать. Ком внутри закручивался всё сильнее, боль заливалась в лёгкие как вода. Он жаждал удара как спасения, выбившего бы этот недуг из тела. Ларва молча смотрела на его страдания. Она прекрасно всё понимала. И милосердие было ей не ведомо. Она склонила голову, вглядываясь в Тео, как в какую-то неведомую зверушку. Спокойно и внимательно, с хладнокровием экспериментатора. Издевательская ухмылка тронула губы. — А ты подрос с нашей первой встречи. Она бросила ещё один взгляд на поверженного Тео и направилась к двери. Интерес потух. — Выезжаем. Бархатные занавески дорогого автомобиля глушили звуки с улицы, заворачивая пассажиров в мягкий кокон. Тео закрыл глаза и изо всех сил старался перебороть тошноту. Ему чудилось, что его проглотило чудовище. Слабые лампочки освещали изысканно задрапированную кабину, блестящие графины с напитками… и его спутницу. Ларва сидела прямо, не тронутая удобством сидений. Не манили её и напитки. А лёгкая тряска и мягкий свет не заставили её прикрыть глаза и расслабиться. Её выходка настолько выбила Тео из равновесия, что ни один вопрос о поездке не достиг его сознания, слишком уж он был сосредоточен на себе. Почему за ними приехала машина? Почему в этот раз Ларве понадобился шофёр? Почему на окнах занавески? Куда они едут?.. Тео было плевать. Что бы ни ждало его, он разделается с этим, а потом вернётся в свой номер и оставит всё позади. Скоро всё кончится. Он снова закрыл глаза, убаюкивая боль обещаниями. Постепенно звуки вне кабины затихали. Рычание двигателей, визг сигнализаций… гул города. Они выехали за черту Берлина. Ровная дорога сменилась ухабами. Авто сбросило скорость и мягкие толчки стали казаться Тео почти приятными, как дружеские касания знакомого, пытающегося растормошить его. Он вошёл в ритм движения машины и не сразу понял, что путешествие подошло к концу. Они стояли на месте. Его спутница пошевелилась. Щёлкнул замок на двери, с правой стороны повеяло ночной прохладой. Раздался мягкий хлопок — маленький мирок снова был запечатан. Тео помедлил ещё несколько секунд, прежде чем распахнуть глаза и встретиться лицом к лицу с неизвестным.