Плюшки для Яевинна

Выплакавшись, день пошёл на убыль. Марко спал у тлеющего красным очага, свернувшись калачиком внутри покрывала. Ему снились удивительные, похожие на солнца цветы, сверкающие жёлтыми лепестками под ясным небом. На душе было радостно, но внезапно повеяло холодом... Марко проснулся от зябкого влажного дуновения, вслед за которым гулко хлопнула дверь. С трудом разлепив глаза, увидел, как к нему, чеканя шаг по дощатому полу, неумолимо приближаются мокрые сапоги. Мальчик не знал, к добру ли это, потому решил бежать. И сбежал бы. Только сильный великан подхватил его, как кутёнка и почти швырнул на что-то мягкое. В полёте покрывало слетело и бледную кожу вмиг стянули мелкие цыпки. — Dana Meabdh! Ты что, питаешься солнцем и ветром? — прогнусавил недовольный, но всё же знакомый голос. Марко вмиг вспомнил, кто в сапогах и успокоился. — Разве можно есть солнце и ветер? — сонно бормотнул в ответ, — если бы можно было — я бы уже лопнул. Странный, сдавленный звук заставил открыть глаза. Над ним нависал эльф и мальчик поклялся бы, если бы знал, чем обычно клянутся в таких случаях, что вечно хмурый дядя Ивинн только что улыбался, но вглядеться помешала сухая мягкая куча, прилетевшая на голову под недовольное ворчание: — Вот, надевай. Твоё тряпьё так и не высохло, а выносить твоë присутствие ещё и ночью я не собираюсь, тем более оправдываться перед твоими (тут он на секунду запнулся и скривил губы, словно готовясь сказать что-то обидное, но, передумав, продолжил) родителями. Марко послушно надел грубоватую, но чистую и тёплую полотняную рубаху, расшитую травяным узором, такие же штаны и плотную курточку. Вещи были велики и рукава пришлось подвернуть дважды, а штаны запихать в тяжёлые, но, о Боги! кожаные ботинки, бухнувшиеся перед ним. Он осмотрел себя с нескрываемым восхищением, но вдруг сник и тихо сказал: — Спасибо огромное, дядя Ивинн, я завтра принесу всё в чистости и сохранности. Не сомневайтесь. Только мои вещи заберу, их надо высушить. — Их надо выбросить, — передразнил эльф, — а эти вещи возвращать нет необходимости. Тот, у кого я их взял, уже давно из них вырос, так что можешь не утруждать себя ненужным визитом. Мальчик внимательно выслушал и вытаращился, не в силах поверить в происходящее. Ему никто, никогда, ничего не дарил просто так. Нет, ну, папа и мама не в счёт. А вот остальные. Дядя Бьорн, к примеру, на его, Марко, прошлый день рождения, принёс в подарок набор из десяти солдатиков. Да, они были замечательные и выстраивать их в караул, воображая себя командиром, было интересно, но, во-первых, он уже разбирался в полезности вещей и не представлял, какая польза от этого караульного построения. Ведь если к ним, к примеру, залезут воры, то эти солдатики ничем не помогут, разве что кто-то из злодеев на них наступит, поранит ногу и громко ойкнет, а тогда проснётся папа… Во-вторых, дядя Бьорн прекрасно знал, что никакое угощение его не ожидает, поэтому, в обмен на «подарок» потребовал, чтобы именинник помог убрать чуток мусора из огорода. Марко считал себя вежливым мальчиком и отказать не посмел, только «чуток» оказался пятью здоровенными тачками, от толкания которых на руках появились мозоли. Он тогда так устал, что принял решение — никогда, ни от кого из посторонних «подарков» не принимать. И вот теперь, этот эльфийский колдун предлагал ему королевский подарок? Или это хитрость? — И в чём подвох?.. — вслух призадумался ребёнок. — Какой подвох? — оскорбился эльф. Марко спохватился, но было поздно. Яевинн, грозно нахмурившись, потребовал объяснений и все свои размышления пришлось озвучить. — Королевский подарок… — пробормотал эльф, окинув взглядом одежду, взятую у жены двоюродного брата, сын которого давно вырос и сейчас, по воле своих убеждений, скитался в отряде Йорвета. Надежда на внуков была столь призрачна, что Лилиэн без сожаления рассталась с вещами, освободив место в шкафу. — Мне ничего от тебя не надо, — добавил уже громко, — можешь оставить их насовсем. Только, будь добр, больше не… Закончить не успел — в живот ему с разбегу ткнулась вихрастая голова, а движения стеснили цепкие, обхватившие бёдра руки. —Так нечестно! — бубнила голова, — ведь я для вас ничего не сделал, а вы… — Так, — потребовал эльф, насилу отцепив от себя ребёнка, — повторяю, мне ничего от тебя не надо! А теперь идём. Тон был непререкаем и Марко послушно вложил свою ладонь в ладонь Яевинна. Эльф уставился на это событие, слегка опешив, но только фыркнул и направился к выходу. До жалкого, но опрятного домика, в компании других таких же, уныло примостившихся у городской стены, добрались быстро. Яевинн искренне удивился, что никогда раньше не обращал внимания на эту часть города. Его путь всегда лежал в другую сторону, поэтому наличие неподалёку от его дома такого нищенского квартала стало неприятным сюрпризом. Впрочем, это мало интересовало. Он привёл мальчишку домой и считал, что сделал даже больше, чем мог. Больше, чем требовалось. Больше, чем хотел. Однако, незваный гость решил иначе и с упорством осла не отпускал его руку, втаскивая в дом. Яевинн уже хотел сбросить с себя приставучего человечиша, но сзади раздался усталый голос: — Что здесь происходит? Марко радостно завопил: — Ой! Папа! Ты сегодня раньше? — Да, — открыто улыбнулся высокий крепкий мужчина, — в каменоломне был обвал, но мы с ним справились быстрее, чем рассчитывалось и нас распустили… — Папочка, это же прекрасно! Ты отдохнëшь подольше! Это мой папа, Михал! — спохватившись тараторил мальчик, — Познакомься, пап, это дядя Ивинн… — Яевинн, — недовольно поправил эльф. — Да? Ой, Яевинн, — повторил Марко, перекатывая имя на языке, — ух ты! А так намного красивее! Пап, он меня от дождя спас, и от Вацлава, и накормил, и одежду дал! Папа, ты только посмотри на эти ботинки! У меня в жизни таких не было! Отец мальчика, откинув со лба припорошенные каменной пылью тëмные волосы, удивлённо улыбнулся и сказал: — Что ж, милсдарь Яевинн, вы прямо добрый волшебник и, судя по всему, Марко счастлив. Спасибо вам! Эльф пристально посмотрел в глаза мужчине, надеясь увидеть издëвку и ожидал, что сейчас мальчишке дадут подзатыльник и прикажут немедленно вернуть чужие (не человеческие) вещи. Однако ожидания не оправдались — мужчина не лгал. Это удивило, но на лице Яевинна не дрогнул ни один мускул. Тем временем Марко, упираясь ногами, продолжал тянуть эльфа в дом: — Пап, ну скажи ему! Ну, пожа-алуйста! — В самом деле, милсдарь Яевинн, всего на чашку чая. Эльф потом полночи терзал себя вопросом, почему не послал к чëрту эту семейку, но факт оставался фактом — он уступил. Внутри его приветливо встретила худая и прозрачная, словно полупризрак, женщина, Марта. Под еë глазами расползлись зловещие тени, а в руке она комкала платок, который часто прижимала к губам во время коротких приступов кашля. Марко снова взахлёб поведал историю своего дня и Марта, искренне улыбаясь, тепло поблагодарила эльфа. — Мам, а давай чаю попьëм! — с этими словами мальчик аккуратно сдвинул в сторону нагромождение пузырьков и баночек, освобождая перед эльфом место для чашки. Пока женщина заваривала травяной чай, Яевинн скептически наблюдал за процессом, выискивая в еë действиях просчëт, ошибку. Но, судя по всему, напиток должен был получиться неплохим. Так оно и случилось. Через несколько минут перед ним дымилась чашка ароматного чая, а рядом стояла крохотная плошка с мëдом. Украдкой окинув взглядом жилище и то, как хозяева дома примостились на табуретках с чашками в руках, Яевинн понял, что этих людей и бедными-то назвать можно с натяжкой. И, скорее всего, дорогостоящий мëд предназначен либо для больной матери, либо… для очень дорогих гостей. От этой мысли ему стало не по себе и, быстро допив чай (не притронувшись к мëду), несмотря на активные возражения, откланялся. Оказавшись в привычной домашней обстановке, крепко задумался, невидящим взглядом уставившись в тëмный провал очага. Что не так с этим днëм? Утро не принесло сюрприза, он давно намеревался изловить хулиганов, безобразивших с дверью и сделал это. Почти. Этот Марко, с его же слов хотел помешать тому, второму и... подрался с пацаном в два раза больше себя. Человек, помешавший другому человеку указать эльфу его место?.. С таким сталкиваться пока не приходилось и это обескураживало. Почему мальчишка был таким доверчивым? Неужели дома ему не рассказывали страшных сказок о жестоких коварных эльфах? Видимо, нет... Да и его родители совершенно не проявили враждебности. Наоборот. Острые уши вовсе не вызвали у них опасений и осуждающих, брызжущих злобным недоверием взглядов. Вспомнив, как пацан назвал его эльфийским колдуном, а его отец — добрым волшебником, зажмурился, сильно надавив кончиками пальцев на уголки глаз. Почему сейчас, вместо мрачной решимости уйти из этого заражëнного, как ему ещё вчера казалось, людьми места, он сжимает в руках несколько, незаметно прихваченных со стола баночек, и строит планы на завтрашний неблизкий поход к эльфийскому травнику?