Like an angel.

      Утром Сигма просыпается так резко, что начинает тошнить и темнеть перед глазами. Он лишь отрывками помнит происходящее вчера и не уверен, что это было в реальности. Цепляясь за рубашку на груди, он с отчетливой болью вспоминает о том ударе ножом. Он бежит скорее за компьютер, нужно расспросить об этом самого Николая, в голове столько вопросов, нужно узнать ответы, Сигме кажется, что Николай хотел убить его в прошлом, что именно он причина амнезии…       Но Сигма замирает на полпути. Ведь понимает, что не хочет, чтобы то «ведение» было неправдой… не хочет, чтобы Николая на самом деле не существовало, и он боится того, что сможет простить тот случай со своей травмой из-за проведенного времени вместе. Он слишком привязался к дружелюбному Николаю, сердце не отпустит.       — Доброе утро, Сигма-кун! Сегодня солнце светит сильнее обычного! Должно быть, это потому, что скоро начнутся дожди…       Из начала энергичной речи все перетекает в скомканные слова. И Сигма понимает почему, кажется, Николай не любит дожди. Но это странно, ведь в этом мире круглый день и солнце светит, и никогда не садится.       — Сегодня мы можем заняться домашними делами и…       — Нет, сначала мы должны поговорить, — Сигма набрался сил, чтобы перебить Николая и поэтому должен набраться сил для следующих слов, но они требуют больших усилий, — То, что было прошлой ночью, что это? Это правда был ты? Ты ухаживал за мной все это время? В таком случае, почему не сказал? Разве ты не видел, в каком я был состоянии из-за этого?! — он неожиданно начинает злиться, безудержно задает вопросы, пока смог задать первый, пока сил хватает на обвинения, — Ты… хотел убить меня раньше? Это ты виноват в том, что я забыл важного человека из своей жизни, потеряв и прожитое время с ним?       Николай молчит, наверное, подбирая слова и внимательно вслушиваясь в речь. По какой-то причине его глаза переполняются трепетом и нежностью, он смотрит на Сигму и улыбается, это выглядит очень раздражающе, на самом деле, потому что эта улыбка, как правило, всегда на границе с «сочувствующе».       — Совсем нет, — махает головой, — Я твой спасатель на самом деле! — хихикает Николай, совсем не расстроеный такими громкими обвинениями, и героически продолжает:       — Я тот, кто спас тебя от того человека!       Эти слова поражают Сигму, а вслед появляются другие вопросы: Тогда зачем все это представление? Зачем вся эта игра?       — Я хочу заботиться о тебе и дальше… понимаешь? Просто заботиться, тебе нужно это. Я не могу быть с тобой вблизи, но издалека я смогу быть рядом всегда. И мне… нужно кое-что тебе рассказать, когда придет время! — он улыбается еще шире, ободряюще подпрыгивая на месте, — Но ты меня раскусил! Я думал, что ты забыл вчерашний день! Ты выглядел так ужасно!       Но Сигма не верит в слова Николая. Не верит, что кому-то надо настолько заботиться о нем и просто так. Это странно!.. И все-таки он думает, что у Николая совсем другой облик, облик убийцы, монстра, ужаса из прошлого.       — Я тебя понял, — когда он натягивает улыбку, ему улыбаются ровно в том же духе — натянуто, но никак не искренне. Что-то не так, Сигму это тревожит еще сильнее. Он знает, он должен в этом разобраться, но боится заходить дальше и в конечном итоге разочароваться.       Смятение слишком сильное, в этот момент Сигма понимает, как сильно привязался, и не хочет, чтобы эта личность, с которой он так искренне улыбался, была ненастоящей.       Раньше он думал, что Николай — это милый мальчик из игры, где даже в собственных выдуманных мирах его травмируют, жестоко убивают. Но сейчас кажется, что за этим мальчиком стоит ровно такой же жестокий человек, как и концы их путешествия.       — Я правда тебе не враг, — видя на лице Сигмы это замешательство, говорит мальчик, успокаивающе посмеявшись, — Когда ты уже знаешь, что я живой организм, мы можем общаться ближе! Честно говоря, я так ждал этого!       С этими словами Николай уходит в другую комнату, наверное, потому, что хочет закончить этот разговор. И несмотря на то, какой был длинный диалог, Сигма все равно мало что понял. Ясно только, что Николай так просто ничего не расскажет.       Нужно скорее пройти эту чертову игру…       

***

             Они занимаются домашней рутиной, убирались утром, ухаживали за цветами, а сейчас готовят торт. Сигма в этом не так плох в реальной жизни, но в игре… все как-то сложно.       — Ну же, ну же! Нужно быстрее перебирать руками! — смеется Николай, наблюдая за игровой моделькой Сигмы и за тем, как он жонглирует.       Сигма недовольно что-то бурчит, пытаясь вовремя жать на кнопки, но это сложно, это происходит слишком быстро, он часто не успевает.       В качестве мячиков выступают продукты для изготовления торта. Масло, мука, яйца, сахар, ваниль и подобные вещи, но также есть и ненужные: игрушка в виде зайца, шляпа Николая, рыба — Сигма должен выбросить ненужное и оставить только то, что есть в рецепте… Но такими темпами он сделает рыбный пирог с посыпкой в виде помельченной шляпы…       — Ха-ха! Ты ужасен в этом! — не прекращает смеяться мальчик, когда Сигма случайно выбросил последний ингредиент, который мог быть хотя бы съедобным — муку, — Тебе повезло, что никто это не будет есть всерьез.       — Я старался! — когда он наигранно дуется, то Николай уже начинает просто готовить, взяв нужные продукты, потому что иначе ничего совсем не приготовить.       — Дурачок Сигма, — нежно зовет его Николай, улыбнувшись и засыпывая муку в миску.       Сигма не знает почему, но это выглядит очень трогательно. Так, словно сердце должно взорваться оттого, как кто-то проникает в него сильнее и остается там теплым воспоминанием. И Сигме отчего-то ужасно грустно, тревожно, эти эмоции тяжелой волной накрывают, что-то снова не так… Какая-то непонятная боль от теплоты в сердце, что же это? Сигма не понимает, но не может ее терпеть, вот-вот и…       — Я так тебя люблю.