Вместе

Сатин никогда не была поклонником кафа – он сильно будоражил нервы, в некоторых ситуациях не давая оставаться холодным и расчетливым. Вечер же с бутылкой тихаара для кого-то вне мандалорской культуры был просто невыполнимой задачей, ну, а вина и ликеры уже она сама старательно обходила стороной, если была, конечно, возможность: уж слишком легко было увлечься ими и потерять голову в самый неподходящий момент. Другое дело травяные настойки – бодрящие, свежие, с легкими нотками фруктов и ягод, – своими вкусами и ароматами они давали возможность побывать в тысячах мирах. Фенхель и дубовая кора отправляли в знаменитые леса Кашиика. Смесь из грейпфрута, имбиря и розового перца позволяла оказаться где-то посреди океанов Кабала или Мон-Кала. А при помощи листьев малины, засушенной земляники и миндальных хлопьев можно было переместиться прямо в знаменитый Сад бабочек на Ааргау. Для того, чей жесткий график крайне редко позволял появляться на любой из планет Галактики без громадного списка важных дел, подобные минутные путешествия были точно спасительный глоток воздуха. Увы, в её окружении не было таких же ценителей, с которыми можно было бы разделить эти чудесные моменты. Когда за спиной послышались шаги, Сатин не стала отвлекаться от своего занятия. – Прошу, мне нужно ещё пару минут. Шаги тут же смолкли, но через секунду снова был слышен легкий цокот низких каблуков о мрамор – гость направился вниз по лестнице, в оранжерею. Сатин же, оставшись снова одна, задумчиво постучала пальцем по губам: стоило ли ей рискнуть? Хороший исход мог принести некоторую пользу, плохой же… Ну, ситуация, в которой она оказалась, и так была не из типичных, так что, возможно, пришло время отойти от части стандартов, которые в ней видели. Она кивнула сама себе – да, рискнуть определённо стоило хотя бы ради факта знания, что она пыталась, – и, аккуратно расположив подготовленный сервиз на подносе, отправилась вместе с ним в оранжерею. Сады встретили её мягким шелестом листьев, тихим, едва ощутимым ветерком, чуть трепещущим волосы, и, конечно же, цветочными ароматами – это было чудесное место на не менее чудесной планете, и она могла бы даже по-настоящему насладиться своим пребыванием здесь, если бы не тот факт, что оказалась и продолжала находиться тут не по своей воле. Поставив поднос на столик, расположенный напротив лестниц, Сатин огляделась и, уловив где-то среди деревьев тихий хруст осыпавшихся веточек, коротко взглянула на лежащий на подносе нож, а затем, выдохнув, уже собралась пойти в направлении мелькнувшего силуэта, но тот сам вышел ей навстречу – спиной к ней, задрав голову вверх. Её взгляд тоже устремился туда, так что ей удалось уловить, как с одной из верхних веток оторвался спелый лимон и плавно опустился ей точно в руки. – Благодарю, – кивнув, Сатин чуть дрожащей рукой взялась за нож. Рискнуть ли?.. Граф Дуку, расцепив пряжку на накидке и оставив её на спинке скамьи, спрятанной под лимонными деревьями, занял один из стульев и, уперев локти в столешницу, соединил пальцы рук – он отдавал роль хозяйки ей, и, хотя она явно была кем угодно сейчас, но точно не хозяйкой в его же поместье, отказываться от такого шанса Сатин не намеривалась. Когда разрезанный от ловкого, лишенного пауз движения лимон распался на две ровные половинки, от неё не укрылось, как он вдруг чуть сморщил нос, и она едва не отказалась от задуманного, но почти сразу отбросила всякие сомнения и, взяв одну из половинок, выдавила сок в свою чашку. И как только первая капля коснулась поверхности отвара, тот из насыщенно-синего стал переходить в малиновый, но, так как лимонного сока было совсем немного, оба цвета создали идеальную гармонию, породив третий – сочный-фиолетовый. – Как любопытно, – губы Дуку изогнулись в улыбке, и он, махнув рукой, поднял Силой вторую половинку, направляя её к себе. Только сев, Сатин позволила себе незаметно выдохнуть – риск и правда того стоил. – Не знай я, что вы нечувствительны к Силе, назвал бы вас датомирской ведьмой, – со смешком отметил граф, с явным наслаждением делая глоток за глотком. – Кто научил вас такой магии? Обрисовав пальцем край собственной чашки, Сатин улыбнулась. – После Гражданской войны приходилось много путешествовать, чтобы снова наладить торговые контакты, найти новых инженеров и врачей. Как-то я прибыла на Тайферра, чтобы заключить договор на поставку бакты. Сенатор был так щедр, что предложил взглянуть на процесс её создания, на самый крошечный и незначительный фрагмент, конечно же, но его срочно вызвали в посольство, а его ассистент по ошибке привёл меня в местный сад отдыха для сотрудников, – она тихонько засмеялась, вспомнив тут ужас и смущение, которые охватили молодого вратикса, когда он осознал, куда завёл её. – Так что вместо процесса создания бакты мне посчастливилось присутствовать на чайной церемонии. Наконец, и сама сделав глоток, она ощутила знакомую кислинку. – Клитория растёт обычно в тропиках, так что я не была уверена, что цветы, найденные в вашей оранжерее, это именно они. Рада, что не ошиблась. До этого выглядящий вполне довольным своим напитком Дуку вдруг как-то весь осунулся и сгорбился, превратившись из хитрого политика и умелого, изворотливого ситха в всего лишь усталого, уже далеко не молодого человека, в чьём прошлом было слишком много потерь, которые до сих пор время от времени бередили его душу. – Квай-Гона бы ваш чай тоже не оставил равнодушным, – его чуть дрогнувший голос звучал приглушенно. – Он был ценителем необычных вещей и существ. – Да, – тихо согласилась Сатин. – Никогда не забуду его восторг, когда однажды рассказала ему о лавандовом сахаре. Он был уверен, что я шучу, пока мы не нашли его в одной из деревень на Драбуне и он, наконец-таки, не попробовал его. Никогда бы не подумала, что самый большой поклонник лавандового сахара будет джедаем. Он и Оби-Ван уже должны были улетать на Корусант, когда он обратился с просьбой о… сувенире. Их поездку пришлось отложить на целые сутки, но своей контейнер он таки увёз с Мандалора. Смех у Дуку был искренний, но с горечью, такой сильной горечью, давно копящейся где-то внутри, что в ней возникло желание сжать его руку, но подобный жест поддержки, какими бы чистыми не были её намеренья, мог быть воспринят им совершенно иначе, так что она не решилась, и они продолжили в приятном молчании пить чай, изредка с каким-то детским восторгом в глазах подкрашивая его лимонным соком. – Ваша политика весьма импонирует мне, герцогиня, – отметил вдруг граф, когда они перешли с отвара на обычный черный чай с имбирём и лимоном – он как раз добавлял в свою чашку мёд. – И пусть вашим идеям и недостает немного более реалистичного взгляда на нынешнюю ситуацию в Галактике, но с частью ваших принципов я вполне согласен. Думаю, Оби-Ван тоже так считает, – болтнув ложкой в чае, он усмехнулся – как-то по-доброму, чуть ли не по-отечески. – Хотя, вероятно, ваш политический талант волнует его несколько меньше, чем другие ваши… достоинства. Резкая смена темы ничуть её не смутила – в конце концов, настойка из клитории и была заварена ради того, чтобы придать встрече чуть более расслабленный тон и начать говорить немного свободней. – Почему вы говорите мне об этом, граф? – Потому что надеюсь, что вы всё-таки перестанете видеть во мне своего врага. Дуку был не только политиком, но и чувствительным к Силе, так что ей следовало быть особенно осторожной в проявлении эмоций, однако, и чересчур перебарщивать с притворством тоже не стоило, а потому непринуждённая улыбка была сопровождена чуть торопливым движением руки – она заправила упавшую прядь волос, на секунду опустив взгляд к чашке, будто бы была немножко смущена, немножко не уверена, немножко сбита с толку, но при этом всех этих «немножко» не было достаточно много, чтобы это выглядело чересчур натянуто и фальшиво. – Будь это правдой, – хмыкнув, Сатин сделала глоток, – вы бы давно позволили мне уйти. Он отпил немного из своей чашки, слегка скривился, вероятно, из-за чрезмерной горчинки и опять притянул к себе Силой вазочку с мёдом. – Не стоит считать это место тюрьмой, герцогиня. Вы не пленница, – его свободная рука очертила пространство вокруг, будто бы этим жестом он пытался подтвердить своё заявление. – Вы находитесь здесь исключительно в целях вашей же безопасности. – Вы не первый, кто говорит об этом. Есть ли шанс, что вы будете первым, кто скажет, в чём заключается эта опасность, от которой меня так старательно берегут? – Не я первоисточник вашей защиты, не мне и решать какой информацией вам дозволено обладать. Их взгляды пересеклись, и Сатин поняла, что хитростью и уловками его не взять. Придётся использовать то, что она так старалась обходить в разговорах с кем-то, не относящимся к ближайшему кругу. Признание своей слабости. Признание нужды в помощи. И честность. – Хорошо, – она кивнула, в этот раз отбросив всякие попытки скрыть внутреннее волнение, хотя и по привычке слегка смягчив его улыбкой, и по тому, как его взгляд приобрёл какую-то теплоту, стало ясно, что это было верное решение. – Если вы не враг мне… Могу ли я просить вас о дружеской услуге? Дуку сделал несколько неспешных глотков, кажется, окончательно допив ещё дымящийся чай. – Всё зависит от её специфики, – его тон приобрёл чисто деловой характер, но от неё не укрылось то, как чуть дрогнула его рука, как если бы он вдруг захотел накрыть её сжавшуюся в кулак ладонь, но потом отказался от этого внезапного желания. – Так что, если вы собирались попросить отвести вас в город, вынужден отказать. Хотя Оби-Ван и не враг мне, лишний раз испытывать на прочность его доверие я не намерен. – Это не касается меня лично. – Тогда что же это? – Речь о моём племяннике. – Считаете, ему угрожает опасность? – Возможно, – уклончиво отозвалась Сатин. – Вы прекрасно понимаете, моё отсутствие не пройдет бесследно. Мальчика могут использовать. Или же он сам может предложить свою кандидатуру. А вовлечение в политику юного и весьма идеалистического подростка порой имеет некоторые… осложнения. – Безопасность наследных принцев – задача дворцовой охраны и телохранителей, – Дуку с легкой улыбкой, не достигающей глаз, взялся за чайник, чтобы вновь наполнить свою чашку. – Что мне даст помощь вашему племяннику? Другого ответа она и не ожидала. – Мандалорцы – народ чести. Мы не забываем тех, кто протягивает руку помощи в час нужды, и верно чтим долг. Кажется, это удовлетворило какие-то его требования, потому что граф едва заметно кивнул. – Это всё, что вас беспокоит? – Не всё. Теперь уже она тянула паузу, думая, как преподнести свои мысли, чтобы они встретили в нём какой-то внутренний резонанс, способный вызвать нечто, хотя бы отдалённо напоминающее желание помочь без оглядки на плату или хотя бы за плату, которая не была непомерно большая. Дуку терпеливо ждал, пока она соберётся с мыслями. – Вы говорите, что не знаете, куда отправился Оби-Ван, – при этих словах он чуть кивнул, соглашаясь, и она продолжила, заговорив чуточку быстрее. – У меня нет никаких доказательств, но есть высокая вероятность, что он отправился на Мандалор. – Что заставило вас так думать? С улыбкой она посмотрела на него из-под опущенных ресниц. – Давайте назовём это женской интуицией. Между ними снова повисло молчание, нарушаемое только шелестом листьев и тихим щебетанием птиц, потом, отставив чашку в сторону, на поднос, Дуку подпёр переплетёнными в замок пальцами обеих рук подбородок, и Сатин, точно зная, что обычно кроется за подобными позами и взглядами, тоже поспешно избавилась от своего чая. – Он отличный тактик. Сильный воин. В нём много задатков лидера. И он весьма предан некоторым своим сердечным ранам. Разве вам не будет всё это на руку, герцогиня? Если он вернётся с победой, то весь Мандалорский сектор будет у ваших ног. В том числе и те, кто так противится вашей идеологии. – Не такой ценой, – жестко отрезала Сатин. Слишком жестко, так как у Дуку тут же удивлённо изогнулись брови. – Ах, вот в чём дело. Среди этих ренегатов есть кто-то близкий вам. – Это не точно, – отнекиваться было уже бессмысленно, но скрыть особо пикантные подробности всё ещё можно было. – Но вполне вероятно. – И кто же это? – Бывший соратник. Большего я не могу сказать. – Не можете или же не хотите? В его голос впервые прорезался настоящий интерес, но Сатин, не собираясь столь легкомысленно идти по пути, где отнюдь не она была ведущим, с кокетливой улыбкой снова взяла свою чашку, краем глаз заметив, как в выражении лица Дуку мелькнуло что-то очень похожее на какую-то мальчишескую обиду. – А это зависит только от вас, граф.